Bo4kaMeda

2016, сентябрь, коллаж посвящён памяти П. Филонова


В декабре 1941 года в холодном блокадном Ленинграде умирал от голода гениальный русский художник, поэт и философ, мистик и провидец Павел Филонов. Смерть застала его на боевом посту - на крыше, откуда он сбрасывал бомбы.


А рядом
Ночью
В глухом переулке
Перепилен поперек,
Четвертован
Вулкан погибших сокровищ,
Великий художник,
Очевидец незримого,
Смутьян холста
Павел Филонов.
Был он первым творцом в Ленинграде.
Но худоба
С голодухи,
Погиб во время блокады,
Не имея в запасе ни жира, ни денег.
Картин в его мастерской
Бурлила тыща.
Но провели
Кроваво-бурые
Лихачи
Дорогу крутую,
И теперь там только
Ветер посмертный
Свищет
А. Кручёных




Портрет Евдокии Николаевны Глебовой, сестры художника
Павел Филонов


За несколько дней до смерти художник отнёс последние четыре картофелины своей любимой сестре Евдокии Николаевне Глебовой, той, которая сохранила картины этого уникального русского художника, не продавая их даже когда сама голодала. Теперь эти картины можно увидеть в Русском музее Санкт-Петербурга, куда, согласно завещанию брата, она их и передала.

В январе 2018 году Павлу Филонову исполнится ровно сто тридцать пять лет со дня рождения и этот текст - дань уважения и любви к гению художника, недооцененному ни при жизни, ни потом. Интерес к русскому авангарду не сделал художников этого направления более понятными.

Большинство по-прежнему не воспринимает ни Малевича, ни Кандинского, ни Ларионова, ни Лисицкого, ни Тышлера с Лентуловым. Казимир Малевич, которого так любят критиковать доморощенные «искусствоведы», делая из него чуть ли не исчадие ада, с грустью писал, что от искусства всегда требуют, чтобы оно было понятно, но те, кто этого требуют, не предъявляют к себе требования приспособить голову к пониманию.



Филонов П.
Пир королей 1913


Но даже на этом фоне Павел Филонов занимает особую нишу. Он остается таким же маргиналом и человеком не от мира сего, каким был и самый близкий ему поэт – Велимир Хлебников. Так и стоят они оба особняком: Художник для художников и Поэт для поэтов.

Павла Филонова сравнивают с Дюрером и Грюневальдом, Ван-Гогом и Мейднером, которых роднит общее ощущение трагедии, апокалипсиса и краха прежнего мироустройства. Прежний мир перестал существовать, разбившись вдребезги. Остались только осколки с острыми режущими краями, избежать ранения от которых никому из живущих на переломе XIX-XX веков не удалось.

Творчество Павла Филонова из всех дореволюционных художников оказалось наименее изученным, но таким же оно остаётся и в послереволюционные годы. После обвинений в 1933-м в формализме, упадничестве и буржуазности имя Филонова было вычеркнуто из истории советского искусства на долгие годы.



Павел Филонов
Крестьянская семья 1914 г.
Государственный Русский музей


Первая выставка забытого художника прошла в конце шестидесятых в Академгородке Новосибирска, что вовсе не случайно, если знать, что художник называл себя исследователем и изобретателем, а творил с аналитической дотошностью, сделав своим лозунгом девиз: «Человек развивается через изучение и упорный труд и только так».

Старый мир исчез, новый творился далеко не только революционной массой, но и поверившими в революцию Филоновым, Хлебниковым, Маяковским, Блоком, Малевичем… В первые годы своего творчества Павел Николаевич создаёт такие шедевры как Пир королей, Масленица, Портрет сестры Е.Н.Глебовой, Святое семейство.

Тогда он был вместе с победителями и тоже думал о счастье, только его представление о счастье категорически не совпадало с видением счастья большинством, для которого его мерилом была сытость, а сытый голодного, как известно, не разумеет. Филонов – аскет, бессребреник, патриот, отказывавшийся продавать свои картины за границу даже в самые голодные и страшные для него годы.



Павел Филонов
Масленица. 1913—1914
Холст, масло
79 x 99


Всё – для России, в дар любимой Родине. И сестра потом тоже отказывалась продавать его картины, потому что брат всё завещал стране, в которой родился, и неважно, что тогда его творчество стране было не нужно. Впрочем, его манера никогда не вызывала восторга и понимания у «классиков», за что трижды его исключали из числа достойных учиться в Академии живописи.

Но поступив туда, через два года он ушел из Академии сам: его революционный пафос далеко отстоял от генеральной линии не только академиков, но и художников русского авангарда. Последние больше ориентировались на французский авангард – кубизм, фовизм, импрессионизм, а Филонов тяготел к немецкому экспрессионизму с его психологизмом и трагическим ощущением мира.

Художнику было тесно в посюстороннем мире, его, как представителя русского космизма, волновали фундаментальные вопросы мироздания и метафизики: жизни и смерти, первооснов бытия, стремление пересоздать мир на новых основаниях и формах. Филонов считал, что картина должна быть подобна Природе - Живой, расти и развиваться, как растет всё живое: животное, растение, человек…



Ударники
Павел Николаевич Филонов 1935
82 × 72 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург


Каждая клеточка – подобна целому миру, из которого складывается целое. Художник – это конструктор, создающий систему бытия, в которой существуют свои законы, она должна быть "сделана". И потому каждый атом и каждая клеточка тщательно прописываются, продумывается и анализируется. Его творчество сродни работе ученого.

Процесс создания картины, по мнению Филонова, похож на сотворение мира, где главное не техника, а технология последовательности действий. Холст – это то, с помощью чего художник осмысливает мир, инструмент, с помощью которого он выходит в Космос и слышит Вселенную, соединяя все времена в единый поток.

Вспомним Велимира Хлебникова с его попытками найти законы пространства-времени, в соответствии с которыми можно рассчитать с точностью до одного года возникновение того или иного события. Фактически Павел Филонов делает то же самое – он ищет закономерности эволюции видимого мира.



Формула петроградского пролетариата
Павел Николаевич Филонов 1921
154 ×1 17 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург


Годы, люди и народы
Убегают навсегда,
Как текучая вода.
В гибком зеркале природы
Звезды — невод, рыбы — мы,
Боги — призраки у тьмы.
В. Хлебников, 1915

И как для Хлебникова слово-творчество было лишь продолжением его научных изысканий, в свете которых прошлое становилось таким же прозрачным, как и будущее, так и для Павла Филонова живопись была лишь инструментом поиска надмирных закономерностей, что ставит обоих – и Хлебникова, и Филонова – в один ряд с Лобачевским, Чижевским, Пифагором и Кеплером. Не случайно многие филоновские картины называются формулами. Он открывал их в процессе создания своих картин:

"Формула Петрограда", "Формула буржуазии", "Формула революции", "Формула Вселенной", "Формула империализма", "Формула пролетариата", "Формула эволюции", "Формула вмешательства", "Формула весны"...



Филонов П. Н.
Формула весны (1928–1929)
Холст, масло
250 x 285
Пост. в дар от сестры художника Е. Н. Глебовой в 1977
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург


пространство, время, земное существование, он их преодолевает, выходя в открытый Космос, подобно тому, как это делал Циолковский. Все картины Филонова двадцатых годов – это Открытая Книга, которую надо изучать, читать и расшифровывать формулы, в которых зашиты законы развития Вселенной.

Картины Филонова во многом похожи на русские иконы. Как и иконы, они, помимо эстетическо-художественного аспекта, содержат множество смыслов и символов, через которые происходит общение с Вечностью и Абсолютом. На его картинах не столько пиджаки, сапоги и штаны, сколько Мысль, изобразить которую художнику было значительно важнее, чем просто зафиксировать видимое.

У художника идеология в мировом масштабе и предлагал он ее всему Человечеству, в попытке призвать его к тому, чтобы оно посмотрело на себя со стороны, с другого ракурса, чтобы вышло за пределы своего земного существования, за пределы времени и пространства. И это делает картины Павла Филонова устремленными в будущее, предназначенными не столько современникам, сколько их потомкам...









Победитель города
Павел Николаевич Филонов 1915
42.1×34.2 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург


Павел Филонов - великий русский художник-авангардист, поэт, ученый, философ, загадочный, неприступный и герметичный. Его творчество насквозь пропитано русскостью, русской традицией и русской ментальностью, ориентированной на философское осмысление вопросов жизни и смерти, добра и зла, справедливости и истины.

Но Павел Филонов, в отличие от Кандинского, Малевича, Шагала, Родченко и Татлина остается художником практически неизвестным и неразгаданным. И не только для западного, но и для русского человека, хотя по философской глубине и влиянию на современную живопись он не уступает ни одному из них, если не превосходит.

Его творчество не вписывается в общеевропейский контекст, что делает художника неудобным маргиналом и заставляет искать объяснение феному в психологии, религии, философии, метафизике и даже мистике. Уже давно сложилась традиция относиться к его живописи как к психически ненормальной. Бытовала даже легенда о пребывании художника в психиатрической лечебнице, что было просто легендой и неправдой.



Филонов П. Н.
Две головы 1925
Холст, масло
58 х 54
Пост. в 1977, дар Е. Н. Глебовой, сестры художника


Правдой было то, что его посещали видения, как посещали они Врубеля. Кроме того, искусство Филонова остается непонятным западному человеку по той же причине, почему не переводима ни на какой другой язык проза Андрея Платонова, с которым у Павла Филонова много общего.

Идеалист-романтик, одинокий странник, творивший утопию о человеке и мире, скрещивающий природу с человеком, людей с животными, мечтавший о всеобщей гармонии и единстве всех со всеми, о времени, когда человечество, наконец, перестанет страдать кретинизмом, увы, творил совсем в иные времена…

Творил когда царили смерть, война, революция, насилие, убийство, что и нашло отражение в его творчестве. Павел Филонов - художник трагедии, человеческой трагедии, свидетель слома эпох и человеческих судеб. Его единственная, чудом появившаяся в печати поэма, относится к лучшему, что написано об ужасах войны. Он видел её своими глазами и знал, о чём писал.



Филонов, П. Н.
Пропевень о поросли мировой. Пг. Изд. «Мировой расцвет»; Тип. Т-ва «Наш век», [1915]. [2], 24 с., 3 л. ил. 23,4 × 18,4 см


А писать о ней нормальным языком было невозможно. Отсюда – сдвинутость в слове и ритме, рассеянность и децентрализация смысла, абсурдизм и затемнённость содержания, иррационализм и бессвязность, сближающие Филонова с обэриутами, Хлебниковым и Заболоцким раннего периода. Позднее так же писали о войне Геннадий Гор и Павел Зальцман. Стихи Филонова – это его живопись, выраженная словом:

Раненый солдат:

Гляд бледн где мне лицо осит глазами спящ мальчик
раем станет старым гостем Богу а сестрица молит све-
чею Трех-пудовой выбить немцев из окопов подземных
проходило и промежало вам невидно чернотою кос и
кивом дня положит руку и солдат бородатыи пад ранен
а Господь уносит вторую пулю ряд за рядом и помру
(П.Филонов. Поэма «Пропевень о проросли мировой». Отрывок)

Творчество Павла Николаевича противоречиво, многообразно, динамично и плохо поддается классификации. С одной стороны – движение, текучесть, постоянная изменчивость форм, с другой – схематичность и жесткость приемов; с одной стороны - фигуративность, с другой - беспредметность; с одной стороны – абстрактность, с другой – конкретность.



Филонов П. Н.
Живая голова 1923
84 × 76.5 см
ГРМ


Совмещение противоположных полюсов – отличительная особенность живописи художника, формировавшейся под влиянием русского космизма, философии Федорова, Ницше, Бергсона, Шопенгауэра, Гуссерля – всего философского контекста начала XX века, русского и западноевропейского.

Выработанная художником теория совмещения внешнего и внутреннего, циферблата с механизмом движения часовой стрелки, развернутости глаза в процессе работы одновременно на картину и на себя - было стремлением найти точку равновесия между субъективным и объективным началом, объединить их в единое целое.

Павел Филонов вводит принцип двойного действия и ставит в центр время. Именно дление позволяло наблюдать за внутренними процессами, происходящими в художнике, и отражать их в картине, которая писалась годами. В результате она становилась живой, сохранявшей все внутренние сдвиги и внутреннюю эволюцию художника в процессе работы, она начинала жить ("Живая голова"), питаясь энергией эволюции художника.



Ломовой извозчик
Павел Николаевич Филонов 1915
45 × 58 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург


При таком подходе работа становилась алхимией, в результате которой происходило преображение самого творца, приобретавшего новые качества. Время в этом случае становилось одной из важнейших координат аналитического проникновения «за циферблат», дающее возможность отслеживать эволюцию преображения.

Своих учеников Павел Филонов учил никогда не спешить, тщательно и скрупулезно исследовать то, что с ними происходит, как они меняются, как меняются их мысли, чувства, настроение, которые отпечатывались в картинах.

«Каждый мазок или прикосновение к картине есть точная фиксация через материал и в материале внутреннего психического процесса, происходившего в художнике, а вся вещь целиком есть фиксация интеллекта (буквально фотография), интеллекта того, кто ее делал», - писал художник.



Колхозник
Павел Николаевич Филонов 1931
69.5 × 53 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург


Происходило овеществление интеллекта, отражавшего движение состояний художника, совмещавшего одновременно видящего и видимое, внешнее и внутреннее. Только так художник мог постичь логику собственного движения, познать себя, а глаз, развернутый одновременно в сторону субъекта и объекта, становился уникальным инструментом познания.

В этом – суть аналитического искусства Филонова и его утопический пафос, только такое искусство, по его мнению, могло стать инструментом созидания нового человека, преображения жизни и формирования желаемого будущего. В этом пафосе созидания нового человека Павел Николаевич пересекается с идеями Андрея Платонова, в этом – его идеализм и утопия, корни которых уходят в философию Ницше с его сверхчеловеком.

Павел Филонов очень скептически относился к Марксу и его экономической теории, не скрывая своего скепсиса. Появилась даже присказка: «Маркс говорил, а Филонов говорит». Утопическая теория аналитического искусства стала одной из причин трагического одиночества художника, выпавшего из своего времени, позднее обвиненного в буржуазности и формализме, запрещенного и оболганного.



Павел Филонов
Автопротрет 1911


Но Филонов оказался хорошо защищенной и неприступной крепостью, которую предпочли не брать штурмом, а обойти, замолчать, не заметить: его лишили пенсии и обрекли на голодную смерть в надежде, что о нем все вскоре забудут. Но он продолжал работать, не отвлекаясь на мелкие дрязги. Работал так, что от сильного напряжения сжевал наполовину свои зубы.

Период расцвета творчества Павла Николаевича совпал с революцией и длился до тридцатых годов. Именно в это время появились его знаменитые «формулы», которые он считал вершиной своего творчества, в тридцатые-сороковые они исчезают. Филоновские «формулы» – самые абстрактные картины художника, все они - отражение процесса эволюции, перехода старого состояния в новое.

Именно в силу переходности здесь всё неоднозначно, амбивалентно, противоречиво, непонятно, не завершено: старое сопротивляется, новое только нарождается, еще не оформилось, не кристаллизовалось. Здесь главный герой – время, которое одно решает, как долго будет длиться борьба, когда она закончится и когда прекратятся колебания от старого к новому в оппозициях: память – забвение, материальное – духовное, концентрация - децентрализация, фрагментарность - целостность при постепенном тяготении к правому члену оппозиции.



Человек в мире
Павел Николаевич Филонов 1925
107 × 71.5 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург


Но центром, основной темой и предметом живописи Павла Филонова является Человек, он же оказывается и самым слабым звеном в его мифологии. Проблема Человека для художника - не жанровая, а философско-экзистенциальная. Он осмысливает Человека в разных его состояниях: в отдельности и в диалоге, в толпе и в городе.

Не зря Хлебников называл своего друга певцом городского страдания. Человек в мире по Филонову - это преступник, заточённый в тюрьму, откуда смотрит на мир сквозь решетку собственного окна. Так через Человека мастер передаёт своё отношение к социальности, политике, истории, к общению между людьми.

Один, двое, трое, множество… Везде, сколько бы его ни было, в толпе, вдвоём или втроём, Человек одинок и трагичен, везде сквозной нитью проходит трагедия его бытия, заброшенного в мир, который ломает его и с которым он не в состоянии справиться. Отсюда - мрачность эстетики Павла Филонова, чаще всего наполненной безысходным трагизмом...



Мужчина и женщина
Павел Николаевич Филонов 1913
31 × 23.3 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург


Автор Тина Гай

sotvori-sebia-sam.ru
sotvori-sebia-sam.ru

.