Bo4kaMeda

Часть первая: Крамской Иван Николаевич(1837 — 1887)
Часть вторая: Репин Илья Ефимович (1844 — 1930)
Часть третья: Пастернак Леонид Осипович (1862 — 1945)
Часть четвертая: Ян Стыка (1858 — 1925)
Часть пятая: Николай Николаевич Ге (1831−1894)





1905 Похитонов Иван Павлович (1850 - 1923)
Портрет Л. Н. Толстого на террасе 1905
Дерево, масло
12 x 10 см
Государственный Русский музей, С.-Петербург


Летом 1905 года Похитонов побывал в Ясной поляне, имении Л. Н. Толстого, произведениями которого Похитонов зачитывался еще во Франции, высоко ценя не только художественное творчество, но и философские, социально - нравственные взгляды великого писателя.

Радушно принятый Толстым, Похитонов провел в имении около двух недель, гулял, подолгу говорил с Львом Николаевичем, исполнив за это время ряд рисунков и семь работ маслом, среди которых были и пейзажи и изображения писателя - на террасе усадебного дома, у «дерева бедных», на аллее среди берез, на балконе.

Толстому имя Похитонова было известно еще по рассказам Тургенева: в ожидании приезда художника писатель поведал домашним, что его картины «удивили весь Париж, и кто -то купил все. Самородный художник. На маленьком полотне пишет много и чисто. У него, как у Трубецкого, самобытность не потеряна...»





Репин И. Е. Портрет
И. П. Похитонова 1889
Дерево, масло
31,5 × 25,5
Частное собрание, Франция


Вот как Похитонов описывает свои первые впечатления от знакомства с Толстым в письмах к жене, Евгении Вульферт:

«Лев Николаевич молодым бодрым движением поднялся мне навстречу. «Я вас давно знаю, - начал он после обычного приветствия. - Мне много говорил о вас покойный Тургенев. Вы охотник? Он все восхищался вашим вальдшнепом. Ведь у вас была такая картина?» Не прошло и минуты, как от моей давешней натянутости не осталось и следов. Точно моим собеседником был не Лев Николаевич, не Толстой - гений, этот апухтинский орел, парящий «легко и вольно над землею», а мой давнишний простой, заурядный знакомый.

Я много слыхал от людей, лично знавших Толстого, о той простоте и доступности, которую так подчеркивал в разговоре со мной мой извозчик. Видимо, черта эта особенно бросалась в глаза всем, кому довелось хоть раз видеть «великого писателя земли русской». Меня лично, несмотря на то, что уже был подготовлен в этом направлении, она особенно поразила. Это не только простота, это какая-то ясность, почти прозрачность! Ты сразу видишь всего человека таким, каков он есть на самом деле; чувствуется, что он ни перед кем и ни при каких условиях не скинет того нравственного облика - той блузы, которая без всякого стеснения свободно и метко драпирует его духовное существо, не скрывая ни одного малейшего изгиба этой души. Недаром Лев Николаевич облекает свое тело в незатейливый полотняный костюм - мне кажется это символичным. Пишу тебе эти строки и невольно вспоминаю его «Исповедь» - ее мог сделать только такой человек, как Толстой»



Похитонов Иван Павлович
Толстой Л. Н. Рисунок


Спустя два дня после своего приезда в Ясную Поляну Похитонов пишет жене:

«Я не помню в своей жизни случая, когда бы я, встретившись в первый раз с человеком, почему-нибудь для меня интересным, думал бы так мало о том впечатлении, какое я на него произведу, как в данном случае. Толстой был так прост, так обыден, так зауряден, сказал бы я, если бы речь шла о чем-нибудь другом, и если бы в нем не было неожиданных проблесков покойного [Тургенева] - определенного ума, которому ты подчиняешься, как подчинилась бы резюме своей собственной логики после долгой и упорной работы мысли. По наружности это русский мужичок, какого ты можешь встретить на каждом шагу; блуза и легкая с большими полями шляпа мешают [этому] полному сходству, и глядя на него в этом костюме, мне кажется, что таковы должны быть квакеры в Америке или буры в Африке; особенно когда он легко и как-то бочком сидит на сухой огнистой лошади»



Похитонов Иван Павлович Толстой Л. Н. Рисунок


Похитонов сообщал жене о том, как строилась его работа в Ясной Поляне, каков был житейский уклад, кто приезжал туда:

«Начиная с того, что я выхожу на работу в 7 часов утра и часов до 5 всегда, включая утренний чай, завтрак в 12 часов и чай в 3 часа, работаю, не покладая рук, так как начал зараз три солнечные вещи. В остальное время, помимо интереса, какой представляет из себя графская чета, тут редкий день проходит, чтобы за стол не садилось человек 20, и большинство из этих посетителей не только в обществе хозяев, но и сами по себе не безынтересны, например, 57-летняя Наташа из «Войны и мира»5, Долгоруков, члены последней депутации, представлявшейся царю и тому подобное, а тут ко всему еще в Ясной Поляне стоит громадный цыганский табор, и мы всем обществом по вечерам отправляемся смотреть их танцы (вроде испанских на выставке в Париже) и слушать дикое, но чудное пенье... Проведешь этак-то день и израсходуешься так, что только и хватит энергии, чтобы раздеться и лечь...»



Похитонов Иван Павлович
Лев Толстой у «дерева бедных» в Ясной Поляне
Дерево, масло
8,8 х 11,5
Частное собрание, Бельгия.


В одном из своих писем он делится с женой:

«Как-то на второй или третий день моего приезда в 11 часов ночи графиня сказала мне: сегодня Павел Иванович (Бирюков - друг Толстого, пишущий его биографию) по секрету заявил мне, что Левушка просил его написать о том, как он был счастлив со мной и как я сумела дополнить все недостающее в его натуре; под этим приятным впечатлением я хочу и вам сделать приятное и посплетничать. Вчера, когда мы пошли с Левушкой спать, он сказал мне: я редко встречал такого милого человека, как этот Иван Павлович, да и к тому же, кажется, и большой умница. Вот видишь, Нютик, ты прими сие к сведению, так как за неимением усов ты себе этого намотать не можешь»

Илья Самойлович Зильберштейн (1905-1988) цитирует запись в дневнике Д. П. Маковецкого от 5 июля:

«Утром уехал Похитонов к сыну в Намур в Бельгию... Похитонов пробыл три недели в Ясной, написал шесть-семь картинок, которые всем понравились. Софье Андреевне подарил один пейзаж, довел ее до восхищения изображением части леса, где зарыта зеленая палочка. Это показал ему Лев Николаевич. Похитонов - приятный добряк. Лев Николаевич говорит, что он сам настоящий художник, имея перед собою идеал, стремится все к большему и большому совершенствованию своих работ»



Л. Н. Толстой. Фотография с дарственной надписью И. П. Похитонову. 1905




Похитонов Иван Павлович
Лев Толстой в лесу у места, где зарыта зеленая палочка 1905
coloured pencil on paper laid down on board
16.5 x 21 cm


В одном из писем И. Е. Репина, датированном 5 декабря 1896 года, имеются такие строки, обращенные к Похитонову: «...я всегда восхищаюсь Вашими прекрасными созданиями, они навеки останутся на скрижалях нашего искусства. Мне кажется, в них ясно отражается Ваша чистая, добрая душа»

Текст: Элеонора Пастон



Репин И. Е. Портрет художника И. П. Похитонова 1882
64.5 × 53.5 см
Масло, Холст
Государственная Третьяковская галерея, Москва

tg-m.ru

.