ОРЕСТ КИПРЕНСКИЙ

Автопортрет. 1828

Двести с лишним лет назад в одной барской усадьбе жила девушка-крестьянка Анюта, и была она такой красоты, что не влюбиться в нее было невозможно. А барин был человек военный, дома появлялся редко, а тут приехал в отпуск. Увидел Анюту и влюбился. И она в него влюбилась — барин был мужчина высокий, статный, с усами. И к тому же генерал. Через некоторое время родился у них сынок.


— Милая Анюта. — говорит генерал. — я, конечно, рад. Но не положено барину на крепостной крестьянке жениться. Тем более, что мне уезжать пора — вот-вот опять война начнется. К тому же у меня в Петербурге уже есть жена и дети. Так что фамилию свою я мальчику дать не могу.

— Негоже, барин, человеку без фамилии. — вздыхает Анюта.

Барская усадьба находилась недалеко от старого городка Копорье.

— Сам знаю. — отвечает генерал. — Ты, Анюта, окрести его и запиши на фамилию Копорский. А подрастет, я его к себе в полк служить заберу.

Заплакала Анюта, а что поделаешь? Барин — хозяин.

— Ну, не плачь, — говорит генерал (а самому приятно, что такая красавица по нему убивается) — Скучать-то по мне будешь?


— Буду. И молиться буду, чтоб не убили. А как мальчика назовем?
— Иваном — говорит генерал — Или нет. Назовем-ка его по-древнегречески — Орестом. Красивое имя, ни у кого такого нет.

Сказал так, поцеловал Анюту, сел на коня и уехал на войну. Пока генерал воевал, лет пять прошло. Орест такой драчливый мальчуган стал: то нос кому-нибудь разобьет, то синяк под глаз поставит... А Анюта замуж вышла за крестьянина Адама Швальбе. Предки его были немцами, а сам он был художник-самоучка. Ореста любил как сына. И тот его за отца считал.


Портрет отца художника Адама Карловича Швальбе. 1804

Вот Адам как-то спрашивает:
— Орестушка, что ты все дерешься. Разве хорошо это?
— А чего они дразнятся! — сердито отвечает Орест. — И зачем вы с мамушкой имя такое дурацкое мне придумали!

Получается, Адам Швальбе — без вины виноватый. Но не стал он это мальчику объяснять, а рассказал о Древней Греции и ее героях, книжку дал. Адам рассказывает, а Орест картинки смотрит. И они ему так понравились, что на слеующий день достал из печки уголек и разрисовал всю печь картинками из древнегреческой жизни. Родители вернулись домой. Анюта ругаться принялась: зачем, такой-сякой, всю печку измазал.

— Тихо, жена! — говорит Адам — Сынок-то у нас — художник!

И стал Ореста учить рисованию.

— Зачем это? — сердится Анюта. — Вот приедет генерал и в полк его заберет. Будет Орестушка солдатом. Может, в офицеры выбьется.
— Художником он будет, — не соглашается Адам. — У него талант. Видно, древнегреческие музы покровительствуют Оресту.

А Орест сидит на печке и думает: «Вот это да! — Матушка говорила, что у меня один покровитель — наш барин-генерал, а оказывается, еще кто-то есть...»

— А кто это — музы? — спросил он, высунувшись с полатей.

И Адам Швальбе рассказал ему о древнегреческих богинях искусств — семи музах: одна помогала поэтам, другая — артистам, третья — музыкантам...

— А как они помогали? — заинтересовался Орест. — Давали деньги?
— Нет, — засмеялся Адам. —Тем, кто им нравится, они дарят самое главное, без чего не может существовать искусство: талант и вдохновение. Без этого картина, книга или песня — мертвы...


Портрет Екатерины Сергеевны Авдулиной. 1822


Ночью мальчику приснились музы. Они пели и танцевали на зеленом лугу.
— Тетеньки, я вас знаю. — сказал им Орест, — вы — музы...
Музы засмеялись и улетели, как птицы. Он так и не узнал, кто будет ему покровительствовать.


А вскоре вернулся с войны генерал. Поглядел на Орестовы рисунки и велел собираться в дорогу.

— Поедешь со мною в Петербург, учиться.

— Рано ему учиться. — запричитала Анюта. — Он еще маленький...

— Молчи, жена! — строго велел Адам Швальбе. — Пусть едет.

Так Орест Копорский пяти лет от роду стал студентом Академии художеств. Конечно, ни он сам, ни его родители не знали, что ему суждено было стать самым знаменитым русским художником-портретистом.


Дмитрий Донской на Куликовом поле. 1805


Мальчик учился легко. Порой забывая обо всем на свете, он мог часами не отходить от холста с начатой картиной... Он уже знал, что это и есть вдохновение. Видно, музы и вправду его любили и покровительствовали. Все у него получалось, профессора Академии его хвалили. Вот только Орест так и не знал, кто из муз ему помогает. Он уже подрос, много читал и хорошо знал древнегреческие мифы. За какие только искусства не отвечали музы: и за танцы, и за стихи, и за трагедию, и за комедию, и за историю... Но вот беда — ни одна из них не была покровительницей художников! Потому что в Древней Греции были и скульпторы, и архитекторы, а художников — не было. Ну, конечно, греки умели рисовать: они расписывали вазы и украшали свои дома мозаикой, но в те давние времена это считалось всего-навсего ремеслом. А потому богини-музы не обращали на тех древних рисовальщиков внимания. Не снисходили.

«Как же так? — думал он, ворочаясь в постели. — Кто же она, та муза, что тайком помогает мне?» Иногда они ему снились: водили хороводы, пели свои древние песни.

Но хотя Орест и не знал имя своей богини-покровительницы, рисовал он все лучше и лучше. Он учился в Академии целых восемнадцать лет! И закончил с Большой золотой медалью. Эта медаль давала ему право поехать в прекрасную Италию и учиться там еше три года. Но в Европе в ту пору шли войны, ехать туда было опасно.
Одиннадцать лет Орест ждал этой поездки. За это время он стал знаменитым художником-портретистом Кипренским. Прежняя фамилия показалась ему неблагозвуч-
ной, и Орест ее поменял. Петербургские знаменитости готовы были платить любые деньги, лишь бы Кипренский написал их портреты.

Но первым Орест нарисовал не их, а приемного отца Адама Швальбе, доброго и умного человека, который угадал в нем художника.
А портрет Пушкина его кисти и сейчас считается лучшим. Пушкину портрет тоже понравился.


Портрет поэта Александра Сергеевича Пушкина. 1827

— Но уж очень художник мне польстил. — посмеивался Александр Сергеевич. — Потомки будут думать, что я был красавец.

Кипренский часто рисовал и самого себя, это называется «автопортрет». Мы знаем, как выглядел художник. Красивый, темноволосый, улыбчивый — в молодости. Новых
нарядов у него было столько, что Пушкин написал стихи о нем: «Любимец моды легкокрылой...»
А вот он уже совсем взрослый и совсем не такой веселый: он стал угрюм и упрям, перессорился с друзьями... И случилось это после того, как он узнал имя своей музы.

Однажды она явилась к нему во сне и назвала свое имя: Клио — муза истории. С этого и начались в жизни Ореста несчастья. Он решил, что больше не станет писать портреты, а будет рисовать исторические картины. Начал одну, потом другую — не получилось. Обидно, ведь Орест уже привык к славе. Даже Италия, в которую он наконец-то отправился, не принесла ему радости. Потому что и там Кипренского почитали, как великого художника-портретиста, а к его историческим картинам были равнодушны.

Обидевшись на итальянцев, художник вернулся в Россию, пожил несколько лет, опять со всеми перессорился и снова уехал в Италию.
Теперь уже навсегда.


Автопортрет. 1820 Уффици

Там он жил в бедности, старел, а потом простудился и умер. Так печально закончилась жизнь замечательного русского художника Ореста Кипренского — любимца муз.
А все несчастья в его жизни произошли потому, что люди редко понимают язык богов. Орест Кипренский решил, что раз его муза Клио — богиня истории, то он и должен писать исторические картины. И очень рассердился на всех за то, что они у него не получаются. А больше всех — на свою музу.

— Вот ты какая ветреная! — сказал он. — Бросила меня!

Он так и не понял, что его портреты — тоже история. Глядя на них, мы так много можем узнать о людях, которые жили двести лет назад. И дело даже не в том, что ста-
рые портреты рассказывают нам, как они выглядели, во что одевались. Мы заглядываем им в глаза, ловим тень печали или улыбки...
Мы знакомимся с ними, как с живыми. Здравствуйте, Александр Сергеевич Пушкин! Здравствуйте, Батюшков и Жуковский, русские поэты! Вот вы какие были. Здравствуй
и ты, мальчик Челищев! Интересно, кем ты стал, когда вырос, как прожил жизнь...

Мы смотрим на эти портреты, и история перестает быть скучной наукой, а становится живой и близкой. Вся наша жизнь — история. И вся история — наша жизнь.
Так что зря Орест Кипренский рассердился на музу Клио. Она его никогда не бросала.


Портрет Дарьи Николаевны Хвостовой. 1814




Портрет В. С. Хвостова 1814




Портрет Сергея Семёновича Уварова.




Портрет князя А. М. Голицына




Молодой садовник. 1817




Девочка в маковом венке с гвоздикой в руке (Мариучча). 1819.




Портрет Василия Андреевича Жуковского




Портрет А. А. Челищева




Портрет Давыдова Ев. В., лейб-гусарского полковника . 1809




Автопортрет (с розовым шейным платком). 1809




Портрет Адама Мицкевича 1824




Ворожея со свечой. 1828




Бедная Лиза. На сюжет одноим. пов. Н. М. Карамзина. 1827



Серия "ЭНЦИКЛОПЕДИЯ МАЛЫША" [/size]

Сказка о волшебной стране. Сильвестр Щедрин
Сказка о художнике и тайном слове. Павел Федотов

ОРЕСТ КИПРЕНСКИЙ

Н. З. Соломко. Сказка о художнике, любимце муз. Орест Кипренский

Дорогие читатели! Мы рады, что серия "Сказки о художниках" нравится вам и вашим малышам... мы...решили показать всю нашу великую живопись - неизвестную, забытую, скрываемую от нас с вами за стенами "запасников". В конце XIX - начале XX веков все, что воспевало красоту мира и природы, что говорило о Боге, было объявлено мещанством, "салоном" - искусством, "не раскрывающим социальных язв общества". К сожалению, многое мы никогда больше не увидим. Но даже то, что осталось, никто не торопится выставлять для всеобщего просмотра... Мы пытаемся с вашей помощью возродить имена художников, составляющих золотой фонд нашей культуры, открыть их шедевры вам - нашим читателям. Дух захватывает при виде этих гениальных полотен! Только русские живописцы могли так писать! Русская культура не умрет, покуда есть люди, стремящиеся открыть мир прекрасного для своих детей.

Серия сообщений "СКАЗКИ О ХУДОЖНИКАХ":
Часть 1 - Сказка о художнике, любимце муз. Орест Кипренский
Часть 2 - Сказка о волшебной стране. Сильвестр Щедрин
Часть 3 - Сказка о художнике и тайном слове. Павел Федотов
...
Часть 47 - СКАЗКА О ПРИСНИВШЕЙСЯ ПРИНЦЕССЕ. ВЛАДИМИР ГАУ
Часть 48 - СКАЗКА О ПРАВДИВОМ ХУДОЖНИКЕ. Валентин Серов
Часть 49 - Сказка о художнике, который объехал весь мир|Василий Васильевич Верещагин (1842-1904)