Мир Кристины, одна из самых известных картин Уайета

На картине изображена Кристина Ольсон, соседка Уайета по его летнему дому в штате Мэн, сидящая в поле и смотрящая на свой дом. Кристина Ольсон страдала от последствий полиомиелита, и её целеустремлённость и сила духа поражали Уайета. Несмотря на то, что на картине представлен образ Кристины, художнику позировала его жена, Бетси Уайет. Художник писал о ней: "Кристина была ограничена физически, но никак не духовно".

Дом, на который смотрит девушка, — ферма Ольсонов в Кушинге, штат Мэн. Кушинг был одной из главных тем творчества художника, который всю жизнь проводил здесь летние месяцы.










































 

     Эндрю Уайет — один из самых обожаемых и, вместе с тем, один из самых недооцененных американских художников XX века. Уайет писал в реалистичной манере — в эпоху модернизма это была самоубийственная смелость. Критики упрекали его в отсутствии воображения, в том, что он потакает вкусам домохозяек, в том, что он дискредитировал художественный реализм. 

     Уайет никогда не был модным художником: порой, покупая его картины, кураторы музеев старались делать это без лишнего шума — чтобы не прослыть ретроградами и сохранить реноме. Что касается домохозяек, они отвечали Уайету взаимностью. Его выставки проходили с неизменными аншлагами. «Публика любит Уайета, — писали в 63-м году в одной нью-йоркской газете, — за то, что носы у его героев — там, где им полагается быть».

     Эндрю Уайет родился в 1917 году в крошечном городке Чеддс-Форд в Пенсильвании. Его отец - Ньюэлл Уайет - был известным иллюстратором. Известным настолько, что в его деревенский дом, случалось, приезжали погостить такие знаменитости, как Скотт Фицджеральд и Мэри Пикфорд. 

    Ньюэлл главным образом специализировался на детских книгах. И повседневная жизнь в поместье Уайетов тоже напоминала сказку: дом был битком набит пиратскими сундуками, рыцарскими плюмажами, индейскими томагавками и прочим реквизитом,который был нужен Ньюэллу для работы. Рядовое празднование Хэллоуина в доме Уайетов могло посоперничать с театральной постановкой средней руки. Каждую рождественскую ночь Ньюэлл Уайет, не считаясь с вероятностью бытового травматизма,забирался на крышу в костюме Санты и проникал в собственный дом через дымоход. Он делал все, чтобы разбудить в своих детях воображение и творческое начало. 

     Впрочем, не только в своих — у Ньюэлла были десятки учеников. Окрестности были густо уставлены мольбертами. Близлежащие амбары, гаражи и все, что только можно, было переоборудовано в художественные мастерские. Случись вам побывать в 20-е годы прошлого века в Чеддс-Форд, вы не прошли бы и ста шагов, не споткнувшись о какое-нибудь перепачканное красками юное дарование.

     Неудивительно, что Эндрю начал рисовать едва ли не раньше, чем произнес первое слово. Эндрю Уайет всегда называл отца в числе своих учителей первым. Тем не менее,он быстро понял, что в творческом смысле ему с Ньюэллом не по пути. 

    Реальность влекла Эндрю Уайета сильнее книжных фантазий. Однако «волшебное» детство не прошло даром: в незатейливом северном пейзаже, в простых обветренных лицах соседей, в паутине заиндевевшей сорной травы он умел разглядеть что-то таинственное, иррациональное и нередко пугающее. 

    Когда Эндрю было 28, автомобиль его отца столкнулся на железнодорожном переезде с товарным составом. С тех пор в его полотнах почти всегда угадывалось ощущение утраты. Частой гостьей на них стала незримая, но оттого не менее завораживающая героиня — Смерть.

    Не будет большим преувеличением сказать, что Уайет жил затворником. Он не реагировал на нападки критиков, сторонился светской суеты и, казалось, не замечал, что за окнами ревет и беснуется двадцатый век. Однажды Уайету поставили в упрек, что его модели не носят наручных часов — вот как здорово, по мнению столичных искусствоведов,он опоздал на поезд. 

     Эндрю Уайет очень дорожил таким уединенным и размеренным образом жизни. Он редко покидал Чеддс-Форд (делая исключения для своего летнего дома на океанском побережье штата Мэн). Он рисовал только эти два места. «Из путешествия человек возвращается не тем, что прежде, — говорил он. — Я никуда не езжу, потому что боюсь утратить что-то важное — возможно, наивность».

     По большей части Эндрю Уайет коммуницировал с цивилизацией через свою жену — Бетси Джеймс. Бетси хорошо понимала его творчество и к тому же обладала недюжинными организаторскими способностями. В интервью она сравнивала себя с режиссером, в чьем распоряжении оказался лучший в мире актер. Бетси давала картинам названия, она без устали общалась с галеристами и коллекционерами, составляла каталоги — словом, вела бизнес энергичной и твердой рукой. Младший сын художника —Джейми Уайет, тоже художник — шутил, что однажды обнаружил в ящике маминого стола фотографию отца с инвентарным номером на лбу. 

    Само собой, такой интроверт, как Уайет, ревниво оберегал границы своего мира даже от жены. Иногда — особенно от нее.

    В 1986 году Уайет обнародовал серию картин под общим названием «Хельга». В начале семидесятых он познакомился с жившей по соседству с его летним домом в Кушинге Хельгой Тесторф. С тех пор Хельга была его постоянной моделью. Об отношениях (определенно выходящих за рамки профессиональных) знали только пара-тройка близких друзей. Когда журналисты, привыкшие, что от лица Уайета традиционно говорит Бетси, спросили ее, что все это значит, та лаконично ответила: «Любовь». Она была раздосадована: 15 лет жизни, почти 250 картин, и все это вне ее контроля. «Чего она ждала? Чтоб я всю жизнь писал старые лодки?! — говорил позднее Уайет. — Нет, я знаю,  я — змея в овсе… Я — мастер уверток…».

    Как бы виртуозно не маневрировал Уайет, всенародная любовь и признание критиков его все-таки настигли. Когда схлынула волна повального увлечения абстракционизмом, стало ясно, что у домохозяек — отменный вкус, что старым лодкам тоже есть, что рассказать,что Эндрю Уайет — один из самых ярких и важных художников в человеческой истории. В 2007-м он получил из рук президента Буша-мл. Национальную медаль — высшую награду Америки в области искусств.

     В 2009-м Эндрю Уайет умер во сне в возрасте 91 года. Разумеется, в своем доме в Чеддс-Форд. «Когда я умру, не беспокойтесь обо мне, — сказал он незадолго до смерти, — я не думаю, что буду присутствовать на своих похоронах. Помните об этом. Я буду где-то далеко, идти по новому пути, который в два раза лучше прежнего» (из статьи  Андрея Зимоглядова)

https://artchive.ru/artists/5545~Endrju_Uajet
https://sites.google.com/site/sonkincerdak/iskusstvo/zivopis/endru-uajet