Я не буду ничего цензурить, потому что… Потому что всё так и  было.

Читать далее...

 

Я лежал, скрючившись на земле. Может, поза эмбриона и самая удобная, но я просто так упал. Я кашлянул кровью и посмотрел вверх и влево на своего мучителя:

 - Ты... Забываешь... - Ещё один удар по почкам ногой. Но я лишь стал смеяться, чуть ли не давясь собственной кровью. - Ты забываешь... что это... только маскировка.

 И после этой ломаной фразы мою шею выгнуло под неестественным углом. Но не от того, что мне её сломали. Она сама так выгнулась. Меня корёжило и ломало. Шла полная перестройка организма: нарастали суставы и мышцы, появлялись новые части тела, старые видоизменялись. Впрочем, выглядело это далеко не так спокойно, как описывается: я выл, хотя мой голос тоже менялся, вместе с шеей, карябал землю руками, которые превращались в лапы, на спине с дико неприятным звуком, как будто ломали мокрый поролон, вырастали крылья. Но, поверьте, всё это ОЩУЩАТЬ было ещё хуже...

 Человек же всё это время стоял, не в состоянии пошевелиться. Особенно, когда перед ним вырос истинный я: огромный зелёный дракон с естественной костяной короной из рогов на голове. Рядом со мной он был похож на букашку.

 Тем не менее, он не растерялся: сначала пару раз выстрелил из боевого пистолета лазером, потом смог даже запустить пару молний, которые, впрочем, не причинили мне особого вреда.

 - Ничего не смущает, человече? - Позлорадствовал я. Но что-то мне в этом ГБ-шнике не нравилось... Его поведение выходило за рамки стандартного... Он должен был испугаться, а он даже сейчас лишь немного растерян. Надо его будет изучить, так что подержу живым подольше.

 - А тебя? - Сказал он и достал какой-то до боли знакомый артефакт. Я мгновенно выставил защиту.

 Человек достал нож и резко вонзил его себе в горло! На меня и землю полилась кровь! Хотя, насчёт земли я соврал...

 Это был портал. Портал в одно из подмножеств некромиров. К тому же, открывающийся жертвой... Я даже толком почувствовать ничего не успел... Интересно, что это конкретно?

 Что? Что это за тень? Неужто это то, о чём я думаю?!

 

Нет, это не одно из царств Хель. И даже не мир Теней. Из них-то я бы смог выбраться, уж поверьте. Это был Ад. Если быть точным, то тот из кругов, что ближе всего к самому низу: холод, Тьма и одни из сильнейших падших ангелов. Только не настолько сильных, чтобы я боялся их.

Конечно же, сначала побежала всякая гнусь и мелочь. Ну, это просто… Удар лапой, хлопок крыльями, чтобы подняться на несколько метров вверх и сбить тех, кто решил напасть со спины, повернуться вокруг своей оси, чтобы те, кто ещё был на ногах, оценили мой шикарный хвост, а потом полить самых дальним пламенем, ибо скука – последнее дело.

По понятным причинам местным заправилам несколько не понравилось моё поведение. Да что там, они меня, можно сказать, с первого взгляда невзлюбили! Впрочем, как говорится, кого волнует чужое горе?

Я посмотрел на эту гору слизи, ртов и щупалец, которая двинулась на меня с приличной скоростью и лишь усмехнулся. Мне говорили, что подобная улыбка в драконьем облике производит неизгладимое впечатление, но, к сожаление, у сего демона напрочь отсутствовало чувство прекрасного! Ничем иным его самоубийственное следование тем же курсом я объяснить не могу. Я хрустнул шеей в том месте, где она располагалась ближе к голове, сжал на правой передней лапе пальцы в кулак и размял кисть. А потом резко  стрельнул в демона раскрытой ладонью, поворачивая и весь корпус. С моих пальцев заструилась ветвистая молния, которая буквально изжарила демонюка за доли секунды.

Почувствовав изменения энергии рядом с собой, я изогнулся, что меня и спасло. В опасно близком расстоянии от меня телепортировалась демоница: тело её было куском практически непрозрачного льда, в котором угадывались сожранные души, две лапы, лишённые кровью и сочившиеся Тьмой, оканчивались длинными острыми когтями, такие же ноги попытались вцепиться мне в левый бок, улыбка, блуждающая (в прямом смысле!) на прекрасном лице, не предвещала ничего хорошего. Впрочем, её морда лица быстро сменилась на что-то более агрессивное. Хотя, я толком не успел это рассмотреть, когда вонзил свои когти в середину её «тела» и мигом выпил порождение Инферно вместе с её силой, душами и самомнением.

– Кажется, никто из вас не понял. Это не я очутился с вами. Это вы попали ко мне в лапы!

 

 

Главный герой подходит к большому полупрозрачному светящемуся столбу. Он устало проводит руками по лицу, после чего сбрасывает автомат с плеча.
- Я хочу, чтобы Зона исчезла.
Всё заполоняет очень яркий свет. Когда Герой снова открывает глаза, то видит, что Зона и правда исчезла: вокруг зелёная высокая трава, деревья, тёплый ветер колышет листву на них. Герой закрывает глаза, чтобы с улыбкой вслушаться в пение птиц и стрёкот кузнечиков. Улыбаясь, он ощущает на себе мир без этой грязи и жестокости. Насладившись, он открывает глаза. И хмурится.
Потому что он слеп.

Я отклонился на спинку кресла, которое жалобно скрипнуло под моим весом. Я, конечно, не мамонт, но для своих шестнадцати лет всё-таки вешу многовато. Да и кресло уже старое и рассохшееся.
За месяц неспешного прохождения Сталкера, это уже пятая ложная концовка. И, пожалуй, самая впечатляющая из всех. Потому что Зона не может исчезнуть.
Переставив стул, я приоткрыл окно, достал пачку дешёвых сигарет и прикурил одну из них от спички. Благо мамы дома ещё не было. Смотря на тихий двор с высоты четвёртого этажа хрущёвки, я настраивался на философский лад, размышляя, что бы было, если бы и в самом деле начался зомби-апокалипсис.
Вообще-то все мои знания о зомби основывались на достаточно узком круге разных художественных произведений: игры Fear, Silent Hill, Resident Evil, фильмы «Я - легенда», «Обитель Зла» и куча рассказов, прочитанных на Самиздате. В общем-то, не так уж много, но даже этого хватает, чтобы понять, что ни о какой победе человечества над зомби речи и не идёт. Только о выживании. Поэтому нужно правильно расставлять приоритеты.
Во-первых, с собой должны быть лекарства. Ну, болеутоляющие всякие, банальные витаминки. От поноса с запором и от изжоги, понятное дело. Во-вторых, должна быть правильная одежда. Плотные куртки, майки, толстовки, джинсы, кроссовки, а лучше берцы. В-третьих, нужно оружие. Ну, если не мечтать и не обманывать себя, то всякий огнестрел отпадает, потому что обращаться я с ним не умею. Сапёрная лопатка, да топорик для разделки мяса. Вот это-то я точно в домашних условиях смогу раздобыть легко.
Я сбил пепел последний раз и щелчком выкинул сигарету. Как только я закрыл окно, раздался дверной звонок. Мама пришла.

Ворочаясь на кровати, я всё никак не мог заснуть. Час назад мама пришла сверху от Лёшкиных родителей, где они неслабо выпивали. Мама-то уже заснула, а вот дядя Рома с тётей Клавой всё никак не успокоятся. Видать сильно перебрали, вон как орут. Да, порой я радуюсь, что мама с отцом развелись четыре года назад…
Вдруг моя дверь открылась. На пороге стояла мама.
- Ма, ты чего? – Я взял с тумбочки наручные часы. Фосфорицирующие стрелки показали четыре часа ночи. – Время четыре часа. Завтра воскресенье, конечно, но…
Только тут я заметил, что она как-то странно стоит: спина сгорблена, одна рука только пальцами держится за дверной косяк, вторая как-то безжизненно свисает вдоль тела. А ещё она очень тихо дышала, почти не шевелясь.
- Мам, случилось что? Тебе плохо? Может, скорую вызвать? – Я начал подниматься с кровати, отбрасывая одеяло. Быстро сев, я включил торшер, который стоял рядом, и замер… Боже мой, что это?
Мой взгляд изучал маму: рот, подбородок, шея, грудь и живот были залиты чем-то буро-красным, с остатками полупереваренной закуски, вместо глаз были два бельма, кожа была серо-белой. Это существо явно не могло быть моей мамой…
- Ч-ч-ч-что сл-сл-случ-ч-ч-чилось?! – Залепетал я. В голове не было ни единой мысли, руки дрожали, сердце колотилось как бешенное.
И тогда оно на меня пошло. Без единого звука, медленно, неуверенной походкой, но, тем не менее, целеустремлённо приближаясь ко мне. Тогда я сделал единственное, что мог.
Схватив торшер, я подскочил к этому и сильным тычком отправил в полёт вглубь маминой спальни. Отбросив своё орудие, я как можно быстрее закрыл свою дверь, надеясь, что войти оно не сможет. Вновь подхватив сослужившим хорошую службу светильник, я попятился к окну, не сводя глаз с двери.
Что я делаю? Зачем? Но… Что мне ещё делать в такой ситуации?! Был бы здесь кто-то, кто подсказал, а лучше помог!
Мой слух настолько напрягся, что я различал не только, как оно там возится, силясь подняться, но даже скрип веток за закрытым окном. И ещё странный звук, похожий на то, как будто разрывают мокрый пенопласт. Стоп-стоп-стоп! Это что… Чавканье?!
Судя по звукам, оно доносилось не из нашей квартиры, а сверху. То есть получается, что и у Лёши…
БАМ!
Этот звук раздался очень неожиданно. Дверь в комнату заходила ходуном, но выстояла.
БАЦ!
Похоже, третьего удара оно не выдержит.
БДЫЩ!
С этим звуком они упали. Они - это дверь и то, что было моей матерью. Подхватив торшер, я с испуганным рёвом понёсся на это и огрел, что было сил, по голове. Торшер сломался, а это, уже было поднявшееся на ноги, вновь оказалось на полу.
Сапёрная лопатка! Вот же она, в метре от меня! Отскочив в сторону шкафа, я резко открыл дверцу. Чёрная лопата, с небольшим деревянным отполированным черенком бросилась в мои руки, как будто ожидала этого с момента своего создания.
- БАМ-БАМ-КЛАЦ!!! – Стучала лопата по голове.
- ТУК-ТУК-ТУК! – В такт ей стучало моё сердце.
Всё, хватит, престань. Я остановил свою руку и осмотрелся. После чего ужин сам рванулся из меня прямо на останки и на пол. Попробовав отдышаться, я проблевался снова. Нужно открыть окно…
Подойдя к окну, я сдёрнул шторы и распахнул фрамугу. Сигареты! Боже, благослови того, кто изобрёл сигареты! Трясущимися руками, с третьей попытки я всё-таки смог закурить.
Что же происходит? Что же случилось? Почему так быстро и почему так страшно?.. И почему это происходит со мной?!
Слёзы сами текли по глазам. Мамы больше нет. Лёши с родителями, видимо, тоже. Глядя вниз, во дворик, я заметил, что там лежит дядя Серёжа, наш сантехник, который всегда чинил наш вечно протекающий кран на кухне. А вот он поднялся…
Нет-нет-нет, это просто какой-то кошмарный сон, этого всего просто не может быть… Но это есть! Господи, за что мне это?!
В этот момент я понял, две вещи: то, что я не могу, и то, что я могу.
Что я не могу? Жить во всём этом.
Что я могу? Избавить себя от этого.
Только в мечтах всё это весело…

Пройдя на кухню, я закрыл все окна, закрыл дверь и включил все конфорки на газовой плите.
Я ждал до тех пор, пока не почувствовал, что начинаю засыпать, а запах газа стал просто невыносим.
Я достал из кармана свои спички, вытащил одну и замахнулся, чтобы чиркнуть.

 

Я был в глубине карельских пещер, где уже с десяток лет сделал своё убежище. Не только убежище, но и храм самому себе, хоть и звучит, как онанизм.

Почти сотню лет назад здесь проходила русско-финская линия фронта. Очень много жизней здесь оборвалось, поэтому до сих пор фон столь силён, что без знания точного места ни магически, ни физически позицию не обнаружить.

Когда-то, когда я просто приезжал сюда работать на карьерах, я нашёл сеть нетронутых пещер. А в одной из них могилу шамана, дух которого до сих пор обитал здесь. Договорившись с ним, я поставил здесь магическую метку, чтобы в следующий раз вернуться сюда и получить от него какие-нибудь знания.

После уничтожения барьера я оборудовал здесь своё маленькое логово, этакую бэт-пещеру: создал стационарный портал, поставил несколько близ лежащий стихиалей земли на службу, обеспечив себя светом, теплом и дополнительной защитой. Ибо, как известно, защита бывает или недостаточная, или чрезмерной, но лучше, чтобы она была. А я давно прослыл диким параноиком… Но зачем всё это?

После Катастрофы, как называют этот период люди, религии снова изменились, заменились или исчезли. Повторилась старая история. По сути, половина людей обратилась в видоизменённым старым религиям, которые теперь обросли техникой, боевыми орденами и прочим, или… Или пришли к нам. «Нечистой силе», так сказать.

На самом деле, лишь немногие из них пришли в поисках спасения своей шкуры. Просто многие поняли, что мы не столь уж и «плохие», просто мы тоже живём и хотим жить. Впрочем, я хочу поведать не о том.

Наверное, именно из-за своего характера я оказался в таком положении… Я контактирую и с фатулами, вхож в совет Иных Рас, прикормил главаря одной из самых крупных банд, общаюсь с нейтральными представителями «нечисти»… Прямо-таки дон Карлеоне какой-то!

Да только что я с этого имею? Я всегда хожу по острию ножа: я боюсь, что меня раскроют, я настолько боюсь за своих любимых, что пришлось отослать жену с детьми в параллельную реальность, но даже там я продолжаю за них бояться!

С другой стороны, я делал это не просто так: обманывал, предавал, соблюдал лишь свой интерес. Я заставил очень многих работать на себя, потому что у меня есть Цель. Создать свой мир, в котором я и моя семья смогла бы спокойно жить. Цель идиотская. Но именно поэтому она сможет осуществиться!

Каждый в детстве мечтает создать свой мир. У большинства это не выходит, оставшиеся пытаются воплотить его на бумаге, единицы создают его в своём воображении. Именно у последних он оживает. А я… А я получил шанс действительно примерить на себя роль Создателя.

Давным-давно  у этого мира были боги. Каждый пантеон заповедовал лишь своим народом, но они полностью властвовали над их умами. И могли менять людей и территорию, на которой жили. Как они это могли делать? В чём источник их сил?

Конечно, каждый из них изначально был или сильным магом, или вообще не принадлежал к расе людей. Но таких сил недостаточно для того, чтобы перекроить реальность. Недостаточно и мест сил. Вера. Вот что делает богов богами. В них верили, и это обеспечивало им огромный приток сил!

Но люди меняются. Прошло время старых богов, старых религий. Они рухнули. Кто-то изменился, кто-то заснул, а кто-то и просто канул в Лето. В любом случае, они уступили своё место новым пророкам и мессиям. Кстати, заметьте такую интересную вещь: ни старые, ни новые боги не настаивали на том, что являются создателями мира. Впрочем, речь не о том.

Но вера не единственное, что нужно для бога. Нужны ещё и знания. О, сколько было потрачено, чтобы знать как можно больше обо всём. И знать не поверхностно, а углублённо. Почти семь тысяч лет, бесчисленное число инкарнаций. Я был частью системы, я был против системы, я был вне её, я снова возвращался туда. Это повторялось несколько раз. А всё для того же. Для знаний!

Но чтобы стать настоящим богом, созидателем, демиургом, нужны не просто вера и знания, нужно создать что-то своё. И, как и с любым гениальным произведением, нужно вложить душу.

Мир давно уже был продуман мной от духа-хранителя центра планеты до режима действия безымянных погодных стихиалей. Стоя в центре главной комнаты, я улыбался и дирижировал оркестром. О да, я рвал свою душу, я выцеживал её по капле, но я чувствовал, как воздвигаются горы, текут реки, летят птицы, а в новорождённых лесах воют волки. Линии прибоя, как мои грёзы, вершины гор, как мои идеалы, озёра и пруды, как слёзы, и пустыни, как мои пороки. Я чувствовал всё одновременно и каждое раздельно, это мир сжимался до точки, имя которой Я, а я растворялся в нём. А теперь, чтобы мир стал совсем живым и свободным в своём выборе, поселю туда три самые обычные расы: эльфов, гномов и орков. Сейчас насыщаю их жизнью, и…

- Отец! Да приди ты уже в себя! Это случилось! Они прилетели! Александр всё-таки смог их привести!!! Всё погибло…

Меня вышвырнуло из транса. Комната качалась, всё тело заполонила боль… Но даже сквозь неё я почувствовал, что Вероника права. Сашины родственники пожаловали. Как же не вовремя, ведь я настолько сейчас ослаб, чтобы не смогу уйти в созданный мир.

Стоп-стоп-стоп! А он вообще сохранился? А что, если разорванный контакт нарушил его?! Что если…

Ладно, не важно. Есть один способ, как разрешить проблемы…

Детские игры могут принимать разные странные формы.
– ...А я кидаю в тебя огненный шар!
– Тогда я защищаюсь ледяной стеной!
– А вот и нет! – Первый семилетний мужчина показал второму восьмилетнему молодому человеку язык.
– Это ещё почему?!
– У тебя энергия кончилась!
– А вот и нет!
– А вот и да!
Такие споры могут продолжаться вечно. Во всяком случае, пока не начнётся драка или кто-то из взрослых не остановит детей.
– Мальчонки! Сюда идите! – Крикнул им с ближайшей лавки старый дед.
Повесив носы, уже предвкушая надвигающейся нагоняй, ребята пошли к нему. Старик был опрятно, хоть и старомодно одет, к подлокотнику лавки была приставлена красивая, но старая трость, на коленях у него лежала маленькая, но явно вместительная кожаная сумка, потемневшая от времени.
– Это ж во что вы играете? – Мягко спросил он.
– Мы не играем! Мы волшебники! – В один возмущённый голос возмутились они.
– Насмотрятся своих новомодных фильмов с эмоциональными матрицами, – заворчал было дед по извечной стариковской привычке. – Никогда так про себя не говорите, ребята! Беду накликаете.
– А что тогда произойдёт? – Тихо спросил младший мальчишка.
– Нечистая сила услышат вас и придёт, чтобы сразиться. А вы же не знаете ничего! – Усмехнулся в усы дедушка. Но потом он внезапно посерьёзнел, – И вообще, никогда не говорите про то, чего не знаете.
– Так может нас научит кто? Увидит, что мы делаем, и научит, – загорелся второй ребятёнок.
– Никогда не иди к тому, кто такое тебе предложит! Запомните, дети, никогда и ни при каких условиях? Ясно?!
– Да, – уныло ответили дети.
– Ну вот то-то же. А теперь давайте, идите домой играйте.
Ничего не осталось маленьким человечкам кроме как вздохнуть, да и пойти по домам. Они попрощались и пошли к подъезду. Когда старший уже переступил порог вслед за младшим, он решил обернуться. Старика уже не было, но он заметил, что тот оставил свою сумку. Мальчик сказал брату, чтобы тот шёл домой, а он сам догонит и вернёт вещь.
Выбежав на тротуар, он никого не увидел и начал озираться. Не сквозь землю же дед провалился? Тут из-за кустов вышел уже не молодой чёрный кот. Усы его были седы, одно ухо было растрёпано, шерсть мечтами начала лезть, но зелёные глаза были по-прежнему ярки.
Кот потёрся о ногу паренька, подошёл к лавке и запрыгнул на то самое место, где сидел дед. Кот несколько мгновений смотрел прямо в глаза мальчика, потом явственно ему подмигнул и... Растворился в воздухе.
Уже поздно вечером, дома, в своей комнате, ребятёнок открыл сумку. Там лежало несколько карт. Не игральных.

В колонках играет - David Garrett – Smells Like Teen Spirit (Nirvana cover)

Серый дым сигареты становится синим в свете монитора.
Это единственный источник света в моей комнате. Конечно, по многим понятиям нельзя совмещать «порок» и «святые практики»… Но мне искренне плевать, если честно.
Я рассеянно тасовал старшие арканы колоды Таро под названием «Лабиринт». Вот уж действительно лабиринт. Всё, что я говорю, сбывается… Да только как-то через заднее крыльцо оно всё сбывается.
Очень неприятно курить с больным горлом, сидя на антибиотиках и диете из никотина с чаем. Ещё больнее курить одну сигарету за другой, скуривая уже третью пачку. Учитывая, что курю я обычно по одной в день…
Да, я тень от тени фотографии, на которой запечатлёно отражение моего истинного я. Кусок древнего бога этого сто раз изменённого мира. Бессилие раздражает, раздражает это тело, раздражает, что приходится разделять себя и себя. Бесит, что приходится напоминать себе, что я всё-таки в первую очередь человек, что надо оставлять «кесарю кесарево» и так далее, и тому подобное… Но всё равно бесит!
От подобных зачаток шизофазии многое идёт наперекосяк, а я ничего не могу с этим поделать, потому что за годы практик, «поиска себя» и «самосовершенствования» подобный стиль мышления уже напрочь въелся в мозг, поразил метастазами каждую косточк и сковал все органы своими когтями. Ох, как же прав был Тайлер Дерден в своих рассуждениях про самосовершенствование…
Отклонившись в кресле и закрыв глаза, я затягивался до тех пор, пока остатки сигареты не стали обжигать губы. После этого пришлось отложить карты и затушить очередной бычок в пепельнице. Пока тушил, я вдохнул воздуха, который по своему составу уже приблизился к содержанию газовой камеры, и зашёлся в приступе мучительного кашля. Пришлось открыть окно и сплюнуть мокроту. Некультурно? Да, но мне всё равно.
Я снова принял ту же позу и задумался. Как же так получается, что бог, который создавал всю эту систему, не может обойти каких-то девочек-идиоток, пусть и работает не в полную силу? Этому есть три логических объяснения: первое, они не дурочки; второе, они лишь прикрытия для кого-то; третье, причина во мне. Первое сильно вряд ли. Второе маловероятно, ибо кому я вообще нужен?! Хотя, идиотов всегда хватало… А вот третье. Про это надо подумать.
Мир – это мы сами. Мы сами его строим, мы сами его настраиваем. И то, как мы относимся к миру, неизбежно влияет и на нас самих. Если не получается решить что-то «изнутри», то приходит совет «извне». Исходя из этого, все мои неудачи с просчётами, моя болезнь и общее скверное настроение можно объяснить тем, что я пошёл не в том направлении. Да вроде бы в том же самом двигаюсь. Хотя, возможно, я остановился? А всё, что происходит должно меня подстегнуть к движению дальше? Ведь стагнация неприемлема.
Я чуть приподнял голову и вытянул три произвольные карты, положив их в ряд. Вдруг одна карта выпала из колоды в моих руках и легла на них сверху. Отшельник, шут, смерть и дьявол. Хм. Всё-таки я застопорился и ослеп?
Да нет, сильно вряд ли… Я же всё-таки троим помог, кое-что ещё и вспомнить умудрился, в момент последней практики. Нет, не может быть, чтобы я остановился. В конце концов, если с точки зрения мира я никак не могу понять, что остановился, то должны были ещё намёки на это появится. Что-нибудь такое, что показывало бы, как я сам себя назад отбрасываю. Что-то такое, что я уже просто не смогу проигнорировать. А уже три дня ничего такого не было. Видимо, всё-таки моя политика будущего не туда зашла, а значит...
Вдруг ход моих размышлений был прерван холодным прикосновением к затылку, от которого у меня волосы зашевелились. Я обернулся и увидел…
– Не может быть, – тихо пробормотал я. – Как вы здесь оказались?!
– А ты думал, раз на квартиру сигнализация и пара старых амулетов стоит в охранении, то ты уже в крепости?

— Так значит вы – дракон? – спросил, принимая наполненный калебас, человек.
— Я странник. Дракон лишь одна из моих сущностей. Если быть честным – первая, – улыбнулся его собеседник, на секунду отрываясь от кальяна.
Звучала ненавязчивая музыка, помещение было слегка задымлено, два человека сидели друг напротив друга. Тлел уголь в кальяне, постепенно пилось матэ…
— Та лекция, - начал было человек
— Все правда, - улыбнулся Странник, поправляя угли. – Или ты не веришь?
— Нет, я пытался понять зачем вам это, - покачал головой человек.
— Давай на ты, - попросил Странник.
—Хорошо. И все-таки?
—Изучаю, - неопределнное движение плечами. – Реакции, отзывы, соц-отношения… Ну и просто рассказать людям пару вещей.
—А почему второй лекции не последовало? – Калебас снова перекочевал из рук в руки.
— Часть изучения, - пожал плечами Странник. – Могу рассказать, что там могло бы быть.
— Расскажи, - кивнул человек, устраиваясь поудобнее.
Странник выпустил клуб дыма…
— Хотя отношение драконов к реальности можно выразить емкой фразой «а дракону пофиг», стоит сказать пару вещей.
С реальностью драконы не то, что на «ты, козел», они её попросту не замечают. Когда дракон куда-то идет он сливается с реальностью. Он становится её частью. Однако, если реальность ему не понравится, он будет подстраивать её под себя. И в любом случае он будет выделяться. Как? Кто знает… Почему? Тем более никто.
Драконы почти идеальный пример природы дуализма. Не только из-за их совершенно дико разносторонних интересах. Даже восприятие реальности. Им на неё плевать – но они под неё подстраиваются. Конечно, пока им это нравится. Как только вы начинаете общаться с драконом вы становитесь реальностью, под которую он подстраивается. Он поддержит разговор, с ним будет интересно, весело, но не стоит забывать о том, что ему равнокомфортно везде. И не стоит огорчаться, если он проявляет интерес к философии, когда вы придерживаетесь философии-антагониста. Это довольно трудно понять простым людям, но это есть. Дракон может быть христианином и атеистом одновременно.
Лектор отвлекся на кальян и некоторое время задумчиво молчал.
— То есть драконом практически можно социально управлять, просто изменяясь? – недоуменно спросил человек.
— О нет, - Странник с видимой неохотой отвлекся от кальяна. – У драконов абсолютно другие понятия обо всем. По этому под людей им приходиться подстраиваться. Любое действие дракона продумано. Этим их поведение отличается от людского – они не могут просто общаться с вами, потому что вы их можете не понять. Нет, дракон не напрягается, изменить себя ему просто. Но – каждое его действие продумано. Любая эмоция напоказ, действие, слова, жесты – в основном, конечно. Бывают у них социальные промашки. Если дракон обидел вас – скажите ему об этом, попросите так не делать. Этим вы его, конечно, чуток можете расстроить – как же, неправильное действие суть необдуманное действие – но это всяко лучше, чем копить в себе обиду и так и продолжать. Так что…
— И все же, почему нет? – перебил Странника человек.
Странник усмехнулся:
— Вы можете управлять драконом до тех пор, пока не пытаетесь им управлять. Дракон принадлежит себе. Что, наверное, он не перенесет в большинстве случаев – приказной тон. Приказной тон, снисходительный тон, взгляд свысока… Посмотрев на дракона свысока вы получите хороший апперкот с удобной позиции – фигурально выражаясь.
Человек поперхнулся. Странник, хмыкнув, похлопал его по спине и продолжил:
— Вот так вот. Дружба – понятие для драконов редкое. Люди это называют любовью, - улыбнулся Странник. – Просто так Дракон другом не назовется. Нет, он может использовать этот термин, но не иметь это ввиду.
Но если назвался… Даже не знаю, стоит ли поздравлять. Обычно обустраивается обоюдная мощнейшая связь тебя с драконом. Он не ждет подвоха от тебя, ты от него. Друзьям иногда тяжелее, чем просто знакомым, но плюсов больше, чем минусов… Это, конечно, мое мнение, - добавил Странник.
— А какие плюсы? – заинтересовался человек.
— Огромный драконий энерго-фон становится тебе родным как свой собственный. Ты…
— Огромный драконий энерго-фон становится тебе родным как свой собственный. Ты…
— Дальше не надо, - улыбнулся человек. – Этого объяснения вполне хватило. Да, действительно. – Человек задумчиво затянулся переданным кальяном и поднялся. – Я, пожалуй, покину тебя. Пора.
— Заходи в любое время, - улыбнулся Странник. – Есть масса интересных тем для разговоров.
— Прощай, Дракон, - как будто бы рассеянно махнул человек рукой и ушел.
Вслед ему смотрели два прищуренных глаза с вертикальными зрачками.
— Неплохо, - сказал Дракон в воздух, выпустив клуб дыма от кальяна. – Как неожиданно открываешь интересных людей. Стоило все-таки перейти к диалогу. Ну ничего. Будет время – будет ситуация. – И Дракон снова затянулся кальяном, прищурив глаза.

© DraKot

- Именем нашей Церкви, во имя Господа нашего Иисуса Христа, прими смерть в очистительном пламени истинной веры!
После этих слов наступает самый волнительный момент: загорится или нет святая жидкость?
Загорелась. Значит, они вновь оказались правы, значит, наводка отца-настоятеля оказалась верной. Ещё один еретик не посмеет причинить вреда людям.
Пётр прикрыл глаза, хотя это и не слишком помогло. Святое пламя обжигает даже через закрытые веки, потому что в нём есть частичка Божественного пламени. Найдя рукой простой деревянный крестик, мужчина сжал его, что было сил. Когда пламя опало, он посмотрел на Анастасию. Его напарница по извечной привычке крутила обручальное кольцо. Пётр никогда не понимал, как может его жена выдерживать это нестерпимое пламя. Неужели всё-таки дело в большей, чем у него, вере?..
- Пошли в монастырь, дорогой. Миссия выполнена, - тихо сказала Анастасия. Всё-таки казнь забрала у них много сил.

Пока боевая чета ехала обратно в монастырь, Пётр думал о том, что они делают.
О том, как после Катастрофы, когда хлынули толпы всевозможных монстров (начиная от безобидных фей и заканчивая драконами-личами), как изменилась христианская вера. Всего-то и нужно было появиться нечисти, чтобы католики, православные и протестанты объединились в единых христиан. Пётр думал о том, каково пришлось первым боевым монахам вновь организованной Святой Инквизиции. Он думал о том, как же всё-таки был основан Орден Fateful Verve, кто подсказал растерянным, уже почти загнанным в угол людям способы борьбы. А ведь на тот момент технологии не позволяли не то, чтобы опережать нечистую силу, а хотя бы встать вровень!
Сейчас же фатулы, как их Орден называют в народе, считались одним из сильнейших боевых единиц Инквизиции. В каждом крупном городе у них были свои филиалы. Единственное что, самих фатулов было не слишком много. Честно говоря, скорее откровенно мало. Для их работы было мало определённого склада характера, выучки и простой веры. Помимо перечисленного, нужны были отсутствие грехов, огромная сила воли и просто непредставимая Вера.
Когда машина остановилась, размышления инквизитора третьего ранга прервались. Пётр с женой вышли из машины, перекрестились на ворота монастыря и после этого зашли внутрь.
После того, как они составили отчёт и отдохнули, они пришли в келью своего наставника, инквизитора первого ранга Иеронима.
- Дети мои, вы прекрасно справились, - это первое, что сказал им отец-настоятель. Он был сед, покрыт бесчисленным количеством шрамов и казался дряхлым. Но пусть это не смущает вас, потому что в нём скрывалась огромная Сила, которую чувствовал каждый, кто его видел. – К сожалению, полноценно отдохнуть вы не сможете, вам нужно будет сопроводить одного… человека в определённое место.
- Какого человека? – Эта запинка не ускользнула от Анастасии.
Только отец Иероним собрался ответить, как резко встал из-за стола. Но смотрел он не на фатулов, а на дверь за их спинами. Когда мужчина с женщиной повернулись, то увидели невысокую и хрупкую девушку, мягко улыбающуюся всем им, стоя в дверном проёме.
- Вот её вам и надо сопроводить. Адрес получите внизу, боевой набор стандартный. Не задерживайтесь, миссия срочная. Удачи вам, да хранит вас Господь. – После чего он посмотрел на гостью и низко ей поклонился, прошептав с явным обожанием, - Госпожа…

- Мало того, что нас отправили в самых эпицентр нечисти, ничего толком не объяснили, так ещё и она ни слова не проронила, - бормотал себе под нос Пётр через три часа.
После того, как они собирались и проехали максимально возможное расстояние, всё пошло наперекосяк. Девушка действительно не проронила ни слова. Единственное её действие, которое она направила во внешний мир за всё время, это показала пальцем на карте, куда нужно следовать. В остальном она улыбалась: то едва заметно, то печально, то во всё лицо. Порой это казалось просто неуместным (что смешного в том, что Пётр чуть не испепелил кролика, которого принял в сумерках за нечисть?), то иногда это вызывало уже настоящее раздражение (сумерки, которые уже вовсю властвовали на земле, крайне мешали).
Вся идиллия прогулки закончилась тогда, когда из земли внезапно вырвалась целая стая гоблинов. Впрочем, пара инквизиторов справилась с ними быстро: заграждающее заклинание, потом обездвиживающая, а завершила расправу краткая изгоняющая молитва, отправившая нечистую силу в ад. И что сделала за это время девушка? Ничего! Она отошла в сторону и со спокойной улыбкой взирала на происходящее. Это жутко вывело из себя Петра:
- Ну и что смешного ты здесь увидела? Ну вот какого Дьявола, тебе бы хоть слово стоило бы ска…
- Петя!!! – раздался дикий крик от Анастасии, стоявшей за Петром. Фатул обернулся так быстро, как только мог и просто не поверил своим глазам. Из живота его жены вышли огромные когти красного демона, возвышающегося за спиной инквизитора. У него не было крыльев, были шесть аметистовых рогов, облезший, покрытый струпьями хвост и морда летучей мыши.
- Не буди лихо, пока спит тихо, - прошипел демон. – Иди сюда, мясо!
Демон откинул Анастасию и сделал шаг к Петру. Фатул взялся за крестик и стал яростно шептать слова молитвы. Из его глаз катились слёзы, горло душила бессильная ярость, которая уже почти нашла выход в мыслях.
Смотря на это, демон расхохотался. От этого смеха резало уши и, кажется, лопнуло пару бутылок в рюкзаке.
- Да что ты можешь, ничтожество?!
Демон сделал беспрепятственный шаг к инквизитору и неожиданно легко ударил его. Пётр пролетел семь метров, покатился по земле. Он чувствовал, что у него сломана рука и все рёбра с той стороны, куда пришёлся удар демонического отродья.
Глаза закрывала красная поволока, и он понял, что слишком поддался боли утраты. Он не может ничего сделать, потому что почти отдал Богу душу. Он даже не смог защитить жену, не смог исполнить приказ отца-настоятеля. Через заливающую глаза кровь он видел, что девушка продолжает стоять и грустно улыбаться, глядя на это. Она даже не собиралась куда-то бежать…
«Господи, молю тебя… Пусть случиться чудо… Мы подвели тебя… Я подвёл всех! Но, пожалуйста, Господи… Дай ей знак, чтобы она убежала…»
Неожиданно, сквозь тучи прорезался последний луч закатывающегося за горизонт солнца. Красный луч упал на девушку, и та преобразилась.
Она стала выше ростом, за спиной появился ореол, складывающийся в четыре золотых крыла, неприметная серая одежда сменилась золотыми доспехами, длинные светлые волосы разметались по спине, а в каждой руке появился огненный меч.
«Спасибо тебе, Господи…» - подумал Пётр, глядя, как сжался демон, когда на него понеслись два клинка с Гневом Его.

- Петя… Петя, очнись, - раздался знакомый голос.
- Настя? Мы умерли? – Спросил инквизитор, не открывая глаз. Он чувствовал себя превосходно, как будто ничего не произошло.
- Открой глаза, - произнесла его жена тихим и счастливым голосом.
Открыв глаза, он увидел, что девушка, которую два фатула вели, казалось бы, на смерть, уже без всяких крыльев и мечей, медленно возносится наверх в лунном свете. Она улыбалась радостно и приветливо. Она по-прежнему не размыкала губ, но в головах раздался голос: «Я ждала лишь приказа».

- Ну здравствуй, Саша, - сказал я человеку, сидящему за захламлённым письменном столом в тёмной комнате в одном из высотных зданий в центре Москвы.
Александр был, как всегда одет небрежно, очки давно не протёрты, обувь не чищена. Он был худ, но крепко сложен, невнимателен и рассеян, но движения были чётки, ни единого лишнего. Карие глаза смотрели несколько отрешённо, а лицо не покидало скучающее выражение. Но пусть вас это не вводит в заблуждение, потому что более сильного, расчётливого, дерзкого и знающего мага на Земле просто не было.
Начну с того, что он был самым настоящим гением, не боящимся изобретать и пробовать новое. А отсутствие жалости, сострадания и прочего «человеческого мусора» за ним вообще не наблюдалось. Во всяком случае, в отношении к врагам, это точно. Друзьям же он позволял многое, да и сам любил подшутить.
Впрочем, насчёт силы… Её, конечно, у него было достаточно много. В конце концов, он стоял где-то там (никогда не выходило, да и не стремился запомнить точно) ближе к главе всего роя Хассакхим или, по-простому, жуков. Но за все тридцать с лишним лет, что мы с ним, не побоюсь этого слова, дружим мы ни разу не мерились «силушкой богатырской». Спорили насчёт лучшего способа выполнения какой-нибудь задачи, количеством знаний. Даже количеством девушек и способом их удовлетворения! Но именно силой, в серьёз, а не ради хохмы, никогда.
- Привет, дракон. Какие-нибудь новости из этого «Объединения магов Земли»? Или как их там.
- Да. По боевой части я уже всё сдал, кому нужно. Если кратко, то там планы операции, по вмешательству в наступление ваших. И они знают, когда и где будет последняя атака.
- Что, неужели они смогли выяснить про всё?
- Ну что ты! – Я рассмеялся. – Только про пять направлений. Они даже не знают, где какие батальоны будут. Разве что предполагать, где вы нанесёте удары. Ну, это я тоже в боевую скинул, тебе потом выкладки принесут.
- Быстрее бы уже…
- А что так? Тебя утомила Земля? – Я усмехнулся и наконец сел на стул перед его столом. В кабинете было темно, потому что ночью он не слишком любил сидеть при свете. Но нам обоим это не было нужно, так что я прекрасно видел, что он немного нахмурился, отодвинул от себя какие-то распечатки и записи и повернулся ко мне лицом.
- Знаешь, я устал, если честно. Мне уже надоело прозябание здесь. Надоели люди… О, как их ненавижу… Мне надоело это тело. И надоело отвлекаться на какие-то посторонние, в, общем-то, ненужные мне дела. Как мне надоели харимовцы, которые смогли местами обставить даже тебя своими предсказаниями. Коля, ты сам знаешь, я успел понять, что такое потерять…
- Дорого тебе?
- Можно сказать и так… Да, дорогого. Я ведь и умереть пытался. Но что-то меня удерживало. Мы ведь с тобой уже давно сбились со счёта вещей, которые должны были, но не смогли меня убить. Если честно, я жду, когда прилетит рой, как избавление…
Мы помолчали. Долго. Да и что я ему мог ответить?
- Скоро всё закончится. Уж мы постараемся, Саш.
- Да, постараемся. Кстати, пора обновить мою метку?..
На выходе меня ждала машина, которая отвезла домой.

Я зашёл в прихожую, закрыл дверь, скинул кроссовки, повесил куртку и пошёл на кухню, на ходу надевая тапочки. Включив свет, я прошёл к подоконнику и включил чайник, достал чашку, бросил пакетик и подошёл к холодильнику. Достав оттуда хлеб и колбасу с сыром, я положил их на стол и стал делать бутерброды. Да, как хорошо, что в магазине уже всё это нарезали… Чайник тренькнул, и я залил кипяток в чашку, потом разбавил холодной водой из графина. Я, конечно, дракон, но не люблю горячий чай.
Мои мысли как всегда были неизвестно где, так что я совершенно не заметил, как успел съесть три бутерброда и начать курить. Неожиданно я заметил, что дым стал проявляться на лучах солнца, так что, повернув голову, я убедился, что уже занялся рассвет.
Сигарета тлела между пальцами, солнце медленно поднималось за окном, я устал и очень хотел спать… Так что для меня стало полной неожиданностью, когда я оказался бодрым и готовыми ко всему перед троном, на котором сидел облачённый в чёрную тунику мужчина.
- Это лишь сон, сын.
- И зачем ты меня позвал, папочка? – Я посмотрел на Тифона и создал себе кресло. Ну, не всё же стоять? А то как отчёт сдаю начальству, ей-Богу.
- Скоро всё начнётся. Я чувствую это и без докладов своих слуг.
- Да-да, я тоже это знаю. Правда, всё более примитивными методами: шпионаж, подкуп, сбор информации и подтверждение её у независимых источников. Ножками-ножками, знаешь ли…
- Хватит ёрничать. Ты принц рода или шут?!
- Ну, ты же знаешь: одно другому не мешает. Хи-хи-хи-хи! – Господи, кто бы знал, как я долго репетировал этот гоблинский смех…
Отец тяжело вздохнул:
- Поступай, как знаешь.
- Именно. Пора бы уже к этому привыкнуть.- Я поудобнее развалился в кресле. – Ну так что? Ты позвал меня решать семейные вопросы что ли?
- Можно сказать и так. Как я сказал, я чувствую, что развязка близка. И это прекрасный момент, чтобы пожрать всех: людей, жуков, Харим…
- Архитекторов-то?
- Их самых. О, я долго этого ждал.
- Ты так хочешь всей этой силы?
- Ну, надо же наконец выполнить заветы своей матери.
Мы одновременно улыбнулись. Уж мы-то точно знали, что желания Геи тут не имели никакого решающего воздействия.
- А зачем, всё-таки? Только ли ради силы?
- Конечно, нет. Дело даже не в силе. Ведь я и так силён, чтобы сожрать их всех. Дело в том, что это моя цель. Моя карма, - это слово он практически выплюнул, - если тебе так понятнее.
- А что потом?
- Потом? Все эти букашки не единственная моя задача.
- Ну да, конечно. Я даже не буду поднимать вопрос о том, как смогли эти… «букашки» заточить тебя на столько тысяч лет. Но ведь ты, по сути, тёмный ангел мщения. Не более.
- Ну и что? Мне это нравится. Это приятно и интересно.
- Конечно, не спорю. Но ведь это тупик.
- Мне всегда хватит задач.
- Однообразных. Похожих одна на другую, как два города людей: найти и убить. Несколько безрадостно, не находишь? Вспомни демонов и ангелов мщения. Хоть кто-нибудь из них делает что-то ещё? Конечно, у тебя больше свободы действий. Но что толку, если ты это никак не используешь. Только жрёшь и тупеешь.
- Пошёл вон, щенок! Учить он меня ещё вздумал!

Меня вышвырнуло из сна так, что я дёрнулся. Почти догоревшая сигарета пеплом осыпалась на пол. Я сделал последнюю затяжку и потушил сигарету.
А в глазах отца всё-таки была некоторая задумчивость. Или мне показалось?

Что может быть приятного в том, чтобы ночью ходить по промзоне? Тем более зимой, одному и ночью? На самом деле, вообще ни черта приятного. Особенно, если тебя просто одолели воспоминания.

Я здесь не был уже года четыре. В общем-то, даже через это время мне опасно здесь находиться. Но… Память – штука такая, приставучая. Ну, если, конечно, тебя по башке не стукнут, ибо, как известно, удар по голове чреват потерей памяти. А восстановление памяти чревато ударом по голове. Ну и вот этот удар я вполне могу получить, раз меня грызут призраки прошлого. Поэтому я и ношу с собой нож. И он мне уже два раза спасал жизнь.

В принципе, у меня далеко не богатырское телосложение: я толстоват, неуклюж, да и зрение плохое. Но те практики, которые я осваивал раньше, позволяют впасть в состояние боевой трансформы, то есть зверя. Но мне это не слишком нравится, ведь гораздо приятнее трезво оценивать возможности и вероятности. Когда шавки смотрят на тебя и понимают, что разрезать им брюшину и задушить их же кишками будет мне развлечением. Если вы понимаете меня, конечно. А если нет… То и слава Богу.

В общем, я шёл по узкой дорожке, занесённой снегом, между двумя бетонными заборами. Метров через пятьдесят будет небольшое здание, в подвале которого раньше перераспределяли наркотики. Насколько я знал, сразу после моего ухода эту крайне выгодную точку накрыли менты, за что, собственно, на меня тогда и взъелись, ведь это была моя работа – предсказывать опасности. Я как раз подумывал, что, конечно, точку накрыли, но это не означает, что где-то поблизости никого нет. Но в этот момент я услышал отдалённые шаги, которые ускорялись.

Мои руки были в карманах куртки: правая сжимала простую зажигалку, а левая – нож. Втянув носом воздух, я почувствовал чужой страх, возбуждение и нетерпение из чего можно сделать вывод, что это новичок. Я немного расслабился, выпустил нож и просто сжал в кулак левую руку. В конце концов, можно будет доказать, что ко мне по-прежнему не стоит соваться.

Конечно, он бежал достаточно тихо, неподготовленный слух вряд ли смог бы отличить звук шагов, но у меня получилось, хоть я давно не практиковался. Только что-то меня смущало, и я никак не мог понять что. Впрочем, не важно, скоро разберусь, потому что шаги приближаются. И… Замедляются?!

– Милорд, – это первое слово, которое было мне сказано. И, кстати, это она, а не он. И я её знаю.

Я повернулся. Кулаки непроизвольно сжались ещё сильнее. Кажется, даже зажигалка слегка хрустнула. Да, это была именно она. Невысокий рост, длинные волосы цвета блонд, выбивающиеся из-под шапки, голубые глаза, смотрящие с тревогой, длинная куртка весёлой расцветки и высокие зимние сапоги. Но и через шесть лет я её прекрасно узнаю. Ту, кто затянула меня во всё это… Конечно, я многое вспомнил, многое узнал. Но зачем было протаскивать меня через море грязи?! Теперь я прекрасно знаю, что можно было всё сделать намного мягче.

– Раньше ты обращалась ко мне иначе, Вер, –  криво улыбнулся я.

– Раньше я не знала, кто ты, – тихо ответила она. А потом сделала то, что никогда не сделала бы в начале моего пути. Встала на колени прямо в грязный московский снег. – Я приму любое решение.

Я облизнулся. О, у меня на уме тысяча и одна забава, связанная с ней. И две трети из них сексуального характера. Но надо быть выше этого.

– Покажи мне ладонь правой руки, – отстранённо сказал я.

Она вытянула руку. Я взялся её за запястье и слегка нагнулся. Изучил каждую линию, пощупал каждый бугорок. На среднем пальце было какое-то кольцо. Я бесцеремонно стащил его, перестав держать её руку, и рассмотрел. Оно было из серебра средней пробы, напоминало скелет рыбы и было чем-то там не сильно заряжено.

– Кольцо я заберу на память. А за меня тебя накажет судьба, - сказал я, подбросив и вновь поймав кольцо.

 

Ад может принимать разные формы. И огонь с серой, и золотую нирвану, и тьму с тишиной, и мягкое кресло офиса. Я прошёл через все. Но в данный момент был в каком-то среднем между первым и третьим вариантами.
Возможно, я сижу, возможно, лежу. Но, скорее всего, я стою. Потому что мне так хочется. Конечно, в темноте и отсутствии сигналов, которые подают в мозг нервные окончания, несколько сложно определиться. Впрочем, мне всё равно и меня это не смущает. Я. Так. Хочу.
Передо мной стоит Цель: устроить всё так, как я того желаю. Сейчас у меня на пути маленькая целька: выбраться из одиночки, в которую меня засадили. Из всего, что у меня есть, я обладаю лишь памятью, которая определят личность и мои действия, и направлением. Мне надо вверх. Я поднимаюсь и снова падаю, собираю крохи энергии, доступные мне и пытаюсь вскрыть замки. Всё очень сложно устроено, крайне малый доступ к тем источникам энергии, которые я хотя бы умею ощущать. Я давно испробовал всё, что знал. Чуть раньше использовал то, что умел. Сейчас я изобретаю, ибо ничего другого мне не остаётся. Ведь абсолютной защиты не бывает, не правда ли?
Каждое падение, как смерть. Каждое восхождение вверх, как рождение. Я испытываю жажду и голод, тоску и отчаянье, радость и счастье. Но ничего этого не чувствую или чувствую одновременно. Может, я давно сошёл с ума. Но даже в бреду стоит поступать так, как поступал бы в настоящем. Поэтому я продолжаю.


– Значит, это всё, на что вы способны? – Моя четырёхпалая лапа встаёт на выщербленный шальной молнией гранитный пол. – Вы способны лишь убивать и пожирать друг друга?
Когда я выбрался, то сначала ослеп от яркого адского пламени. Хотя в первую секунду он мне показался, чуть ли не источником живительного света Мирового Древа… Только встретили меня толпы разъярённых всевозможных монстров, которые накопились здесь за миллионы лет существования мира.
Пришлось приводить всё к порядку и подчинять их. Кого-то убить, кого-то демонстративно покалечить так, чтобы остальные боялись. Теперь, когда все слушают меня, нужно договориться.
– Зачем направлять агрессию внутрь? Зачем убивать и жрать друг друга?
– У тебя есть предложение получше? – Спросил кто-то.
– Конечно! – Я плотоядно улыбнулся. – Я предлагаю выбраться.
– Мы пробовали, - послышалось с другой стороны. – Ничего не вышло. Дверь открывается лишь с той стороны, выбить или взломать её невозможно.
– Просто раньше с вами не было меня, – ответил я вкрадчивым шёпотом. – А теперь слушайте! Слушайте все! Я обещаю всем вам, что выведу отсюда. Я обещаю, что не забуду никого по ту сторону. Все мы пленники, но если вы подчинитесь и будете выполнять то, что говорю вам я, то мы выберемся! Ну, жалкие отребья, кто пойдёт за мной?!
– И как же мы это сделаем? – Спросили из центра.
– Я знаю секрет. Я же выбрался из одиночной камеры, – отвечая, я улыбнулся неприятной улыбкой, приподняв правый уголок губ.
После этого все с рёвом полетели, поползи, побежали к воротам. Конечно, я не знал, как открыть их. Но какая в этом разница для того, у кого есть Цель?


Я открыл глаза. Я лежал на боку в своей постели. Передо мной была спинка моего дивана. Повернувшись, я сел. Моя комната, мой дом. Я улыбнулся той самой неприятной улыбкой, ещё слыша в ушах треск ломающихся врат.
– Меня ничто не остановит на моём бесконечном пути, - произнёс я и упоённо хрустнул шеей, предвкушая неизбежное уже будущее.

 

 Я проснулся от шороха. Почти незаметного, тихого и немного печального.

 Я открыл глаза. Я лежал в своей комнате, на своём диване. Он был застелен, а я одет. Не люблю спать в одежде, обычно я от этого плохо высыпаюсь. Но, как ни странно, мой разум был предельно ясен и собран.

 Темнота в комнате прерывалась полосками света, исходившего из не зашторенного окна. Встав, я подошёл к окну. За грязноватым и прозрачным пластиком меня встретила моя улица, заполненная лунным светом и туманом. Вокруг лежал снег, не было ни машин, не прохожих. Туман превращался в льдинки и сыпался на чистый, как будто только что положенный асфальт. Именно этот шелест, с каким тротуар и проезжая часть превращались в непроходимое поле, и разбудил меня.

 Картина достаточно нереальная. И тут есть два логичных с моей точки зрения объяснения: или таки случился именно тот вариант апокалипсиса, о котором я мечтал, или это сон. В силу того, что я прекрасно помню, что сегодня седьмое декабря, да и моя мечта достаточно нереальна, значит, это сон. В конце концов, мои умозаключения легко проверить.

 Я поднял правую руку на уровне пояса, повернул ладонью вверх и пристально посмотрел. Небольшое напряжение воли и... На моей ладони засветился оранжевым светом фаербол. Усмехнувшись, я потушил его. Это сон. Иначе бы я был здесь не один. Тяжело вздохнув, я отвернулся от окна и направился к закрытой двери. В конце концов, не в окно же прыгать?

 Открыв дверь, я не смог сдержать ещё одного горького вздоха, ведь не открылось весьма обширное и легко узнаваемое помещение: гигантские потолки, теряющиеся в темноте; тёмно-серые, почти чёрные колонны, с вычурными держателями для факелов, сделанные в виде человеческих рук; пол из серого мрамора, с выведенными золотом узорами.  В центре обозримого пространства стоял трёхуровневый фонтан, заполненный чем-то тёмно-красным, непрозрачным и вязким. Фонтан был сделан из серого материала. С первого взгляда могло показаться, что это тоже мрамор, но я знал, что это кость. На самой границе, до которой дотягивался свет факелов, стоял чёрный трон. Не знаю, из чего он был сделан, но фон от него шёл тяжёлый даже для меня.

 Я подошёл к нему. На каждый из пяти ступенек, что шли к трону, были вырезаны руны. Я, к сожалению, никогда не мог их толком запомнить или выучить, то смог уловить по энергетике, что они выполняют какую-то защитную функцию. Впрочем, меня оно не тронет. Ведь я хозяин всего этого.

 - Даже не вздумай сесть туда, человек.

 Сзади раздался размеренный стук железа по камню. Обернувшись, я увидел своё отражение, держащее в руках трость из морёного дуба, с серебряным набалдашником в виде головы дракона и посеребрённым тупым наконечником. Точнее, идеальное отражение. Я  бы мог стать таким, но... Лень, как говорят про меня мои родственники, родилась вперёд меня.

 Он был со мной одного роста, одет в зелёную рубашку, заправленную в чёрные брюки, а на ногах начищенные чёрные ботинки с тупыми носами. Волосы немного не достают до плеч, карие глаза прячутся за тонкими очками с серебряной оправой. В отличие от меня, он худ, более собран, взгляд пробирает до души, а ещё он старше меня. Ему где-то к тридцати, против моих двадцати одного.

 Он прошёл мимо меня и сел на трон, прислонив трость к подлокотнику.

 - Почему? - Он положил руки на подлокотники и свёл их в замок перед лицом. Сидел он прямо, но в его глазах я прочитал усталость. - Почему такое происходит, скажи мне?

 - Ты же сам всё знаешь, ведь мне и шагу нельзя ступить без твоего пригляда.

 - Конечно, ведь из-за твоей идиотии моя сестра до сих пор прибывает в депрессии. И депрессия слишком мягкое слово! - его глаза гневно блеснули, а на лице чуть было не выступила его истинная драконья сущность.

 Я дёрнул головой, как от удара и опустил взгляд. Да, по-другому не скажешь. И, что самое обидное, я до сих пор не знаю, как это исправить.

 - И даже не думай лезть туда! Ещё наворотишь дел! - Он, конечно же, прекрасно читал мои мысли.

 - Ты сам прекрасно знаешь, что я вряд ли смогу что-либо придумать.

 "О да, конечно! Напортачить и смыться, как всегда!" - его мысли тоже не были для меня тайной. Он, конечно, может закрыться, но несколько глупо прятать мысли от самого себя, не находите?

 - В конце концов, - продолжал я, - ты должен признать, что я делаю некоторые успехи в поиске новой жрицы.

 - Подойди к источнику, - вместо ответа предложил он.

 Несколько обескураженный я подошёл к фонтану, облокотился на его бортики и всмотрелся в кровавую жижу. Как ни странно, пахло от него свежей родниковой водой. Неожиданно, кровь разошлась и поднялась голова белого питона.

 Он был страшно измождён, всё тело было покрыто недавно зажившими шрамами, одного глаза не было. Второй глаз смотрел с плохо скрываемой укоризной. После чего, ещё одна моя ипостась скрылась.

 - Это ждёт нас, человече.

 - Я знаю...

 - Ну так исправляй. Хотя бы кошака этого поищи.

 - Хорошо. Хотя, чёрт его знает, где он бродит.

 Мой прототип ехидно улыбнулся, сошёл с трона, не взяв трость, и подошёл ко мне. Он положил мне руку на плечо и серьёзно, без капли гнева произнёс:

 - Думай над каждым шагом, маг. Думай, в конце концов. Это помогает.

 Он отвернулся, обернулся зелёным драконом и скрылся в темноте потолка.

Чёрт, время полпервого уже! Где этот грёбанный трамвай!
Нет, я сама понимаю, что загулялась, но что делать? Просто Введенское кладбище очень красивое, а что может быть лучше, чем прогуляться в задумчивом настроении осенью по красивому кладбищу, в котором никого нет? Из живых. А вот Хранитель кладбища очень неплохой мужик.
Я обречённо достала плеер, выставила его на случайный выбор, одела наушники и стала пытаться угадать, что он мне сейчас выдаст. Я даже не успела решить, что же сейчас начнёт играть, когда ко мне на скамейку остановки подсел Он.
Волосы не слишком длинные, тёмно-каштановые, и хорошо гармонирующие с карими глазами. Очки, что хорошо. Тёмно-серое пальто, чёрные джинсы и чёрные туфли. За спиной тёмно-синий рюкзак, в руках зонт-трость. Естественно, тоже чёрный. Он явно любит тёмные тона... И это ему идёт. И нравится мне!
Я почувствовала, как у меня начали дрожать руки. Господи, неужели? Я так долго Его искала... Я быстренько оглядела себя: чёрные сапоги немного грязные после пинания листьев, но в темноте не видно; чёрные брюки чистые и не смятые; синяя куртка немного расстегнута и видна чёрная в серую полоску рубашка. Чёрт, сбилась! Волосы немного растреплены, но пока держатся. На коленях у меня лежит моя маленькая сумочка. Так, быстро всё поправить!
Пока я рассматривала его и себя, плеер уже начал играть. И что! Земфира "Искала"! Спасибо вам, светлые боги...

Я искала тебя годами долгими..
Искала тебя двоpами темными..
В жypналах, в кино, сpеди дpyзей..
В день, когда нашла, с yма сошла!

Да, я Тебя очень долго искала, моя радость... Я искала Тебя целых пять лет... Мы, наконец, встретились!
Лихорадочно я зашарила по карманам в поисках сигарет. А что, если... Если он меня тоже заметил? Или даже Он, судя по моим нескромным мыслям?
Кстати, а чего это они нескромные? Не дело это. Нужно или ныть или как-то обращать на себя его внимание.
Наконец-то я нашла пачку и прикурила, громко щелкнул зажигалкой. Сделала долгую затяжку и слегка закашлялась. Прохладно всё-таки...
Тут Он полез в карман джинс, достал свою пачку, достал сигарету и стал лазить по карманам.
- Извините, пожалуйста. Разрешите прикурить? - повернулся Он ко мне, убирая при этом пачку сигарет.
- Пожалуйста, - я протянула ему зажигалку. Ангел-хранитель, скажи, что Он не видел дрожь моих рук?..
- Спасибо, - прикурив, Он вернул мне зажигалку. Когда он её возвращал, то я заметила огонёк интереса, проскользнувшую в Его глазах. О, да! Будет очень интересно.
Вот так мы и сидели. Чёрт, надо же как-то завести разговор, обратить на себя внимание. Его внимание! Ты же снился мне, чёрт побери... Все эти грёбанные пять лет! Я специально научилась рисовать, чтобы смочь нарисовать свой сон, свою небыль. Тебя. И Ты именно такой, какой должен быть. Во всяком случае, пока. Ну, так надо же убедиться.
Надо как-то начать диалог... И ничего не приходит в голову!

Ты.. совсем как во сне..
Совсем как в альбомах,
Где я pисовала тебя гyашью..

Я докурила и щелчком кинула окурок на проезжую часть. Следом полетел второй окурок. Я посмотрела налево. Из-за поворота выезжал трамвай. Чёрт, ну он не мог позже приехать?! Или Ты придти раньше?! Чёрт, чёрт, чёрт...
Подъехал трамвай, мы загрузились в него. Я села на одиночное место, сбоку, параллельно двери на выход. Он сел впереди меня. Прикрыв глаза, я погрузилась в лёгкий транс и стала Его изучать. Легко и аккуратно. Нет, он и так особо не скрывался, но лёгкое сканирование мало, что даст. Мне же не нужны только общие сведения. Мне нужно больше знать о Нём!
Он явно много практикует. Причём, последний раз буквально двадцать минут назад. Явно что-то связанное с целительством. Так-так-так... На руках три артефакта... Видимо, два кольца и что-то ещё. Два кольца не слишком интересны, а вот то, что "что-то ещё" очень интересное. И сильное. И явно сам делал. О да! Это очень хорошо, а то одни недоучки с огромным самомнением без всякого на то повода. Как сказал бы один мой знакомый: "Очень вкусно!"
Я вышла из транса и, наконец, осмотрела трамвай. Мы сидели в нём одни. Ну, что ж, это только к лучшему.
Трамвай, пока я любовалась Им, успел подойти к метро, а Он уже встать перед дверьми. Я встала позади Него. Двери открылись, Он спустился по ступеньками, а я за ним. Он обогнул трамвай и перешёл дорогу, а я за ним. Он пошёл в сторону метро, а я за ним.
Только это всё делало тело. Я же сама тем временем незаметно собирала всю мощь, которая у меня была. О да, радость моя, я обращу на себя Твоё внимание!
В этот момент прошли нервы, я стала предельно сосредоточена, отстранена и холодно рассудительна.

Hy, в общем, дальше были звонки..
Hочные, больше, слезы, неpвы, любовь..
И стpелки в Польше, yeah..
Кино, не мои стаpые зазнобы..
Кypишь каждые пять.. мы yстали оба..

Первым делом, я бросила сеть, лишающей его возможностей принять истинный облик даже на тонких планах. Он дёрнулся раз, другой. Что, не нравится, дорогой? Затем запустила сферу, которая должна была заблокировать и чисто человеческую магию. Но тут не пропустили уже его спешно выставленные щиты. А если по-другому? Я запустила в него чистым Светом.
Неожиданно, я почувствовала, что моё тело упало на асфальт, а меня просто швырнуло обратно в реальный мир! Голова страшно болела, а Он стоял надо мной. Рядом, конечно же, ни одного прохожего. Чёрт...
Он достал телефон и набрал номер:
- Алло, мам? Я сегодня не приеду ночевать. Ага, и тебе спокойной ночи.
Я попыталась снова выскочить из тела и нанести Ему как можно больший ущерб. И получила удар по рёбрам! На глазах навернулись слёзы...
- Сестра! Я заночую у вас. И у меня есть для тебя подарок. Какой? Живой драконоборец.
Он убрал мобильный телефон, встал надо мной и нехорошо улыбнулся.
Чёртов дракон...

Ты.. совсем как во сне..
Совсем как в альбомах,
Где я рисовала тебя гуашью..

 

Жил один мужчина в Афинах. Звали его Харипп. Ростом он не удался, но, как все невысокие люди, с детства отличался прозорливым умом. Жил он тем, что валил деревья. И как всякий дровосек знал, что каждое дерево находится под благословением соответствующего бога.

Как-то раз, во время работы, утащила сорока его амулет и оставила его на очень высокой оливе. А дерево не простое было. Оно произошло от того самого, из-за которого Афина выиграла спор у Посейдона.

Нельзя было на него забраться просто так, ведь это бы оскорбило богиню. Взял он верёвку, да и попытался закинуть её, чтобы потрясти или нагнуть дерево. Связал аркан и бросил на дерево. Раз сорвалась верёвка. Два. На третий же раз он, наконец, смог зацепить верёвку за ветку. Натянул он её, да и упал на землю, потому что верёвка оборвалась. А она была добротной, хорошей, испытанной. Понял Харипп, что против богиня того, чтобы трогали её дерево.

Расстроился дровосек. Пошёл к жрецам Афины. Не смогли добиться жрецы ответа у воплощения мудрости. Поэтому посоветовали отправиться ему в Дельфы к пророку. Пусть ответит ему тот, кто разговаривает с богами на равных.

Отправился мужчина в прорицалище, явился к пророку, поведал о своей беде. И сказал ему Пифон, что оскорбляет Афину простая верёвка, касающаяся её любимого дерева. Спросил тогда Хариппа, где он сможет достать такую верёвку. И получил ответ, что единственная верёвка, достойная древа Афины, должна быть сплетена из волос царицы амазонок.

Отправился дровосек к берегам амазонок. Приплыл он один, а потому был встречен, а не убит. Сойдя на берег, он встал на колени и протянул к ногам Ипполиты свой меч с такими словами:

- О прекраснейшая царица! Я приношу тебе в дар этот меч, меч моего предка. Когда-то этот меч пил кровавую жатву в руках Тезея, убившего Минотавра. Я прошу лишь об одном: познать радушный приём величайшего из всех народов – амазонок!

По нраву пришёлся подарок царице, а просьба показалось пустячной. И устроили они пир. И длился пир весь день до самой ночи. Ночью же, когда остались лишь самые стойкие, Хариппа взял кубок и встал:

- Девы-воительницы! Не принимал я, простой дровосек, такого пира. Благодарен я вам. Но, к своему сожалению, разочарован вами! – Амазонки, ещё сидящие за лавками, недовольно загудели. – Да, разочарован! Ибо вы говорите, что ничем не уступаете мужчинам, а сколько вас ещё способно пить со мной и слышать мои речи?! Я предлагаю вам спор! Я, дровосек Харипп, мужчина, обещаю, что единственный останусь на ногах к следующему утру! Если я это сделаю, то попрошу у вашей царицы лишь одно простое желание.

- А что будет, если ты проиграешь? – Царица тоже поднялась и хитро на него посмотрела. Не верила она в то, что этот сильно выпивший мужчина сможет выпить больше, чем двадцать амазонок.

- Я стану твоим рабом до самой смерти, Ипполита!

- Ну что ж, достойные условия. Пусть будут боги свидетелями наших слов. Так продолжим же пир!

Но мужчина был не так прост. Он сам поднимал тосты за всех богов и духов, которых ценили амазонки, но не пил, а выливал вино за спину. Ведь в темноте этого уже видно не было. И хитрость его увенчалась успехом. Уже под утро никто из дев-воительниц не стоял на ногах, в отличие от него! Тогда он вылил остатки вина в море. Потом спустился в подвалы и сделал то же самое с тем вином, на которое хватило его сил.

На следующий день, Хариппа сделал вид, что крепко спит и дождался, пока встанут все амазонки. Когда это произошло, то все вновь собрались и мужчина взял слово:

- Ну что ж, вы видели, что вина на столе не осталось. И подвал ваш на четверть опустел. Я выпил всё это. Признаёшь ли ты мою победу, царица?

- Признаю. И какое же твоё желание.

- Если вы не хотите, чтобы я рассказал всей Элладе, что амазонки уступили мужчине, то пусть ты, царица, срежешь свои волосы!

Не хотела мудрейшая расставаться со своими роскошными длинными волосами, но ничего не могла она сделать, ибо сама попросила богов быть свидетелями их спора. Молча, удалилась она в свои покои. Когда же она вернулась, то голова была её покрыта платком, а в руках она держала торбу, в которой лежали её волосы.

Вернулся дровосек в Афины. Пока плыл, связал он верёвку из волос царицы. Тонкой, но длинной и прочной вышла она, а в лучах солнца отливала золотом. Воистину, верёвка достойная древа богини!

Придя домой, пошёл он сразу к дереву, закинул верёвку, наклонил оливу. Но не было там его медальона. Подумав, снова отправился он к дельфийскому оракулу. Но на входе ждала его пифия.

- Да будут боги благосклонны к твоему пути, Харипп! Велел мне оракул сегодня по утру забраться на скалу, что образует вход в прорицалище. Повелел он мне найти там гнездо, в котором будет лежать медальон. Его мне нужно будет сегодня днём отдать человеку, что придёт с верёвкой. Знаю я, что это ты.

Вернула она его медальон, а верёвку забрала себе и отнесла в храм бога-предсказателя.

Забрал эту верёвку Пифон и предстал с ней перед Ипполитой. Та сидела в своих покоях и была страшно сердита на себя. Увидела она перед собой белого питона, увидела, как стал он мужчиной и обмерла.

- Прекрасная царица, ведаю я твоё горе и знаю, как от него избавиться.

- Что мне нужно сделать, о белый змей?

- Приведи мне самую юную амазонку, и я отвечу тебе.

Привели ему девочку трёх лет. Но не было в её взгляде страха.

- Я возьму её к себе в услужение. Я обучу её, взращу и оставлю себе в услужение. Ты же на следующее утро будешь вновь прекрасна, как прежде.

- Бери её, Пифон. Лишь дай средство!

Взял мужчина девочку за руку и тут же исчез. Осталась на этом месте лишь та самая торба. Бросилась царица к ней, но нашла лишь верёвку из собственных волос. И поведал Ипполите голос Пифона, что следует обвязать верёвкой голову на ночь, и вернуться её волосы на прежнее место.

Так и случилось.

Лето, солнце, центр города. Летнее кафе, мороженое, ожидание друга за хорошей книгой. Я как раз подбирался к концу "100 лет одиночества" Маркеса.
Как только подошёл мой друг, на свободный стул подсела красивая девушка. Ростом около 170 сантиметров, фигура неплохая. Глаза, глаза сразу привлекали внимание. Серо-голубые, выразительные, они хорошо смотрелись на её лице. Тонкий греческий нос, розовые губы с небольшой припухлостью. И никакой косметики, что я особенно люблю. Всё это прекрасно смотрелось с её светло-русыми волосами. Может, они и были крашеными, но всё равно, девушка красивая, что ни говори. Не знаю, сколько я любовался ей, но она как будто сама давала мне её рассмотреть.
Неожиданно, к нам троим подошли ещё какие-то люди и стали что-то спрашивать у моего друга. Вроде бы, им надо было куда-то пройти.
- Извините, пожалуйста, - стала спрашивать у них девушка. - Ребята!
И тут я понял, что её никто не видит, кроме меня. Ни ребята, ни мой друг. А это значит...
- Девушка, простите, - я аккуратно прикрыл её руку своей ладонью. - Вы только не волнуйтесь, но... Вас никто не слышит. Кроме меня.
Она замерла, её взгляд погрустнел.
- Ты призрак, - мягко произнёс я.
Больше меня не волновали ни ребята, ни друг. Я, было, собрался убрать книгу, чтобы поговорить с ней, но она остановила меня, жестом попросила открыть на том месте, где я остановился и всё это время держал палец.
Я открыл книгу. Она показала мне на фразу ближе к концу той страницы, что была справа:
- Пожалуйста, скажи эту фразу Райвену, умоляю, скажи её! - Повторяла она.
В моей руке появился дротик, который всегда лежит у меня на письменном столе дома: чуть меньше 15 сантиметров в длину, короткая игла, утяжелитель, пластмассовое чёрное древко и потрёпанный пластмассовый британский флаг вместо перьев. Я подчеркнул им ту фразу, которую она меня просила сказать какому-то Ворону. Почему-то она подчёркивалась как будто тонкой красной ручкой.
- Запомни, скажи эту фразу Райвену, умоляю. Запомни!
- Вот-вот: 423 страница, ближе к низу, я скажу, я...

Я проснулся. Несколько секунд я лежал с открытыми глазами, но мой мозг работал. Быстро работал.
Сны - это эфир. Те, кто способен его видеть и с ним взаимодействовать, знают, что сны делятся на 3 части: простые сны, сны наведённые и пророческие. В первом случае, сон - всего лишь следствие обработки нашим мозгом информации. Во втором, поступает чужая информация. И она редко бывает полезной для того, над кем совершается это действие. А вот в третьем случае... В третьем случае, наше эфирное тело улетает в высшие эфирные слои, туда, где содержится весь временной и пространственный континуум. Проще говоря, там есть и прошлое, и будущее, а также призраки, души, отправившихся на перерождение.
И судя по толщине эфирного следа, это третий вариант.
Я подскочил с кровати, взял со стола книгу. "100 лет одиночества" Габриэля Гарсиа Маркеса, которую я прочитал два дня назад. Я открыл 423 страницу и прочитал:
"Если не будешь слушаться, - говорила Урсула, - святые мне всё равно расскажут".
Я замер, как вкопанный. Кажется, это всё-таки было не обращение призрака...
Кажется, это просто инквизиторы следят за тем, чтобы я исполнял свои обещания...

Я выключил ноутбук и погасил торшер. В наступившем полумраке, стала отчётлива видна половинка луны. Уже не месяц, но до полнолуния ещё достаточно далеко. Так она была сильно похожа на странный кошачий глаз. Странный, потому что синий.
- Бред, - фыркнул я. - Не верю я в сказки.
Я отвернулся от окна и сладко потянулся всем телом, скрестив наверху руки и зажмурившись в предвкушении сна. Когда я открыл глаза, то понял, что в комнате что-то не так. Какая-то нереальность присутствовала, не давая осознать, что не так. И тут я понял. Дверь.
Стандартная деревянная дверь из светлого дерева и обычной ручкой. А на её фоне отчётливо проступал невысокий силуэт. И это явно не моя тень. Нет у меня таких длинных волос, острых ушей, кинжала за поясом, да и рост у меня явно выше метра.
- Не ты это, не ты, - раздался тонкий голосок.
- А кто? - Тихо спросил я. Сумасшествие рядом...
- Призрак прошлого Нового Года.
- Ну и зачем ты явился?
- Показать тебе кое-что.
- Что же?
- Сам посмотри, - сказал он и дверь немного приоткрылась. Оттуда полился мягкий молочный свет. А тень исчезла...
О, любопытства, что ты заставляешь делать нас, на какие безумия толкаешь... Я понял, что не подойти, хотя бы посмотреть, это выше моих сил. Я аккуратно подошёл к двери и заглянул. Как это прекрасно...
Я увидел космос. Нет, Космос. Зелёные, фиолетовые, красные, синие переливы... Мягкое свеченье здвёзд, их милое перешёптывание... Как я жил без этого?
- Знаменитая тропа эльфов. Пора в путь. В добрый дальний! - Сказал мне на ухо голос. И я упал за дверь!
Пара лёгких шагов, словно движения в танце. Вы знали, что звёзды щекотят пятки, даже через носки? Правда, это становится постепенно всё больнее и больнее. Наверное, притяжение звёзд.
В какой-то момент, это стало слишком тяжело, да. Или просто я тяжёл для этого пути. И меня стало тянуть вниз. Вниз. Вниз...
Ощущение резкого падения... Удар... Жар, боль, острые камни и темнота...
- Что ты здесь делаешь, смертный? - Спросил голос.
Я открыл глаза. Я оказался на берегу какой-то тёмной реки. А голос принадлежал старцу. Рядом с ним сидел пёс... Чернобыльский, ибо у него было три головы.
-Харон?! Цербер?! Я в Аду???