Остаток пятничного вечера я провела в приступе мазохистского трудоголизма, конспектируя пропущенные за месяц темы по шизике из учебника в тетрадь. Без зазрения совести проспав ОБЖ, я на непосредственно физику и явилась, причём с небольшим опозданием – когда все парты были уже заняты и мне благополучно осталась самая что ни на есть камчатка. Труды праведные даром не прошли – за два урока я написала две проверочных по двум законспектированным темам, то бишь беспалевно перекатала с тетради на листочки. После очередного познавательного урока зарубежной литературы я приехала домой, успела чуток пострадать ерундой и вечером вывалилась под самые настоящие звёзды – сто лет их не видала – на не менее ярко искрящийся снег. Путь лежал, конечно же, на старый добрый Юго-запад – на сей раз на «Самоубийцу», о котором я теперь, не откладывая в долгий ящик, и начну писать.
Комедия настолько чёрная, что граничит с трагедией – для Беляковича жанр, как я уже убедилась, привычный. Пьеса Эрдмана «Самоубийца» в этом жанре – классика, её сравнивают с «Ревизором» по степени напичканности социально-политическими остротами… вот только Нэповские реалии устарели, а межчеловеческие проблемы остались – их и попытаемся вычленить из контекста. Контекст таков: жалкий человечишка Подсекальников сидит на шее у жены и тёщи, после очередной ссоры на пустом месте из случайно обронённого слова возникает опасение, что он застрелится, а попытки отговорить его от этого им незапланированного действия приводят к прямо противоположным результатам – он действительно решает застрелиться. Но он так и передумал бы, если бы бытовуха не приобрела гротескно-глобальный размах: представители интеллигенции, творчества, предпринимательства, религии и экзальтированного слабого пола решают использовать смерть Подкосельникова в своих целях. Вдохновлённый тем, что умрёт не просто так, а за идею и станет героем, наш потенциальный покойник соглашается подписаться под составленной «врагами народа» предсмертной записке, ему закатывают торжественные проводы, пышные похороны… Но в последний момент он отказывается умирать, чем вызывает всеобщее возмущение. Мораль сей басни, должно быть, такова: личность никому не нужна, нужен послушный скот, годный на заклание во имя светлого будущего – та же тема была в «Ужине с бабуином». И пусть Подсекальникову, несмотря на его метания между «быть или не быть» и финальный бунт против своры людоедов, не сочувствуешь, и пусть сюжет растянут и обрывочен, а авторская позиция нечётка – это недостатки драматургии, но не режиссуры. Сработан спектакль добротно, под бойкие цыганские напевы и пляски, создающие отчаянную атмосферу необратимого крушения и искажения чего-то, «гибельного восторга» над пропастью. Актёрская игра как всегда великолепна в каждом персонаже – огромное удовольствие смотреть на неё, она делает симпатичными даже мучителей Подсекальникова, толкающих ностальгически-патриотические речи с оборотами вроде «заломить седого бобра» (ну не красота ли?), и в первую очередь ради неё я всем советую посмотреть «Самоубийцу». Ну, и ради того, чтобы посмеяться, пощекотать нервы, окунуться в рассвет эпохи «скованных одной цепью» и задуматься о чём-нибудь.
Но вот трёхчасовое действо окончено, я добираюсь до родной Молодёги, папа подвозит меня до дома. Всенощных посиделок не выйдет – завтра мне рано вставать, ибо я твёрдо решила посмотреть «Paris, je t’aime», а он остался только в одном кинотеатре только на одно время. До следующей рецензии, господа)