«Из какой-то деревяшки…»

В детстве Антонио Страдивари просто сходил с ума при звуках музыки. Но, когда он пытался выразить пением то, что звучало у него в сердце, получалось настолько плохо, что все вокруг смеялись. У мальчика была еще одна страсть: он постоянно таскал с собой маленький карманный ножик, которым оттачивал многочисленные деревяшки, попадавшиеся под руку. Родители прочили Антонио карьеру краснодеревщика, которыми славился его родной город Кремона в Северной Италии.

Но однажды 11-летний мальчик услышал, что Николо Амати, лучший скрипичных дел мастер всей Италии, тоже живет в их городе! Новость не могла не вдохновить мальчугана: ведь не меньше, чем звуки человеческого голоса, Антонио обожал слушать скрипку… И он стал учеником великого мастера. Спустя годы этот итальянский мальчишка прославится как производитель самых дорогих в мире скрипок. Его изделия, которые продавались в XVII веке за 166 кремонских лир (примерно 700 современных долларов), через 300 лет будут уходить с молотка за 4-5 миллионов долларов каждая!

Однако тогда, в 1655 году, Антонио был всего лишь одним из многочисленных учеников синьора Амати, которые бесплатно работали на мастера в обмен на знания. Свою карьеру Страдивари начал с должности… мальчика на побегушках. Он как ветер носился по солнечной Кремоне, доставляя многочисленные записки Амати поставщикам дерева, мяснику или молочнику. По дороге в мастерскую Антонио недоумевал: зачем его мастеру нужны такие старые, на вид никуда не годные деревяшки? И почему мясник в ответ на записку синьора часто вместо аппетитно пахнущих чесноком колбас заворачивает мерзкие кроваво-красные кишки? Безусловно, большинством знаний учитель делился с учениками, которые всегда слушали его, раскрыв от изумления рты. Большинством – но не всеми… Некоторым хитростям, благодаря которым скрипка обретала вдруг свой неповторимый, ни на кого не похожий голос, Амати обучал только старшего сына. Такова была традиция старых мастеров: самые важные секреты должны были оставаться в семье.

Первое серьезное дело, которое стали поручать Страдивари, — изготовление струн. В доме мастера Амати их делали из… внутренностей ягнят. Антонио старательно вымачивал кишки в какой-то странно пахнущей воде (потом мальчик узнал, что этот раствор – щелочной, созданный на основе мыла), сушил их и затем скручивал. Так Страдивари стал потихоньку узнавать первые секреты мастерства. Например, оказалось, что не все кишки подходят для перерождения в благородные струны. Самый лучший материал, усвоил Антонио, это кишки 7—8-месячных ягнят, выращенных в Центральной и Южной Италии. Оказалось, что качество струн зависит и от района пастбища, и от времени убоя, от свойств воды и еще от массы факторов… У мальчика голова шла кругом, а ведь это было только начало! Потом наступил черед дерева. Тут Страдивари понял, почему синьор Амати иногда отдавал предпочтение невзрачным на вид деревяшкам: неважно, как выглядит дерево, главное – как оно звучит!

Николо Амати уже несколько раз показывал мальчику, как способно петь дерево. Он слегка притрагивался ногтем к кусочку дерева, и оно вдруг отдавалось едва слышным звоном! Все сорта дерева, рассказывал Амати уже подросшему Страдивари, и даже части одного ствола отличаются по звуку друг от друга. Поэтому верхнюю часть деки (поверхность скрипки) надо изготавливать из ели, а нижнюю – из клена. Причем самые «нежно поющие» ели – те, что выросли в Швейцарских Альпах. Именно эти деревья и предпочитали использовать все кремонские мастера.

Как учитель, не более

Мальчик превратился в подростка, а затем стал взрослым мужчиной… Однако за все это время не было и дня, чтобы он не оттачивал свое мастерство. Друзья только изумлялись такому терпению и смеялись: мол, Страдивари так и умрет в чужой мастерской, навсегда оставшись еще одним безвестным подмастерьем великого Николо Амати…

Однако сам Страдивари оставался спокоен: счет его скрипкам, первую из которых он создал в 22 года, уже пошел на десятки. И пусть на всех стояло клеймо «Сделано Николо Амати в Кремоне», Антонио чувствовал, что мастерство его растет и он наконец сможет сам получить почетное звание мастера.

Так и случилось. Правда, к тому времени, когда он открыл собственную мастерскую, Страдивари исполнилось 40. Тогда же Антонио и женился на Франческе Феррабочи, дочери богатого лавочника. Он стал уважаемым скрипичных дел мастером. Хотя Антонио так и не превзошел своего учителя, но заказы на его маленькие, покрытые желтым лаком скрипки (точь-в-точь такие же, как и у Николо Амати) приходили со всей Италии. А в мастерской Страдивари уже появились первые ученики, готовые, как и он сам когда-то, ловить каждое слово учителя. Богиня любви Венера тоже благословила союз Антонио и Франчески: один за другим на свет появились пятеро черноволосых ребятишек, здоровых и бойких.

Страдивари уже начал мечтать о спокойной старости, как в Кремону пришел кошмар – чума. В тот год эпидемия унесла тысячи жизней, не пощадив ни бедных, ни богатых, ни женщин, ни детей. Старуха с косой не прошла и мимо семьи Страдивари: от ужасной болезни скончались его любимая супруга Франческа и все 5 пятеро детей.

Страдивари погрузился в бездну отчаяния. У него опустились руки, он не мог смотреть даже на скрипки, к которым относился как к собственным детям. Иногда он брал одну из них в руки, проводил смычком, долго вслушивался в пронзительно-печальный звук и клал, обессиленный, обратно.

Золотой период

От отчаяния Антонио Страдивари спас один из его учеников. После эпидемии мальчика долго не было в мастерской, а когда появился, он горько заплакал и сказал, что больше не может быть учеником великого синьора Страдивари: его родители умерли и теперь он сам должен зарабатывать себе на пропитание… Страдивари пожалел мальчишку и взял его к себе в дом, а через несколько лет и вовсе усыновил. Снова став отцом, Антонио вдруг заново ощутил вкус к жизни. Он с удвоенным рвением принялся за изучение скрипки, ощутив острое желание создать что-то необыкновенное, а не копии, пусть даже и превосходные, скрипок своего учителя.

Этим мечтам суждено было сбыться не скоро: только в возрасте 60 лет, когда большинство людей уже уходят на заслуженный отдых, Антонио разработал новую модель скрипки, которая и принесла ему бессмертную славу. С этого времени у Страдивари начался «золотой период»: он создал лучшие по концертным качествам инструменты и получил прозвище «супер-Страдивари». Летящий неземной звук его творений до сих пор никто не воспроизвел…

Созданные им скрипки звучали так необыкновенно, что это тут же породило множество слухов: поговаривали, что старик продал душу дьяволу! Ведь обычный человек, пусть даже обладающий золотыми руками, не может заставить кусок дерева издавать звуки, подобные пению ангелов. Некоторые люди всерьез утверждали, что дерево, из которого сделаны несколько самых известных скрипок, – это обломки Ноева ковчега.

Современные ученые просто констатируют факт: мастеру удалось придать своим скрипкам, альтам и виолончелям богатейший тембр, более высокий тон, чем у того же Амати, а также усилить звук.

Вместе со славой, разлетевшейся далеко за пределы Италии, Антонио обрел и новую любовь. Он женился — и снова счастливо – на вдове Марии Замбелли. Мария родила ему пятерых ребятишек, двое из которых – Франческо и Омобоне — тоже стали скрипичными мастерами, но отца не смогли не только превзойти, но и повторить.

О жизни великого мастера сохранилось не так много сведений, ведь поначалу он был малоинтересен летописцам – Страдивари ничем не выделялся среди других кремонских мастеров. Да и человек он был замкнутый. Лишь потом, когда он прославился как «супер-Страдивари», его жизнь стала обрастать легендами. Но известно совершенно точно: гений был невероятным трудоголиком. Он изготавливал инструменты вплоть до самой смерти в 93 года.

Считается, что всего Антонио Страдивари создал около 1100 инструментов, включая скрипки. Маэстро был поразительно продуктивен: он выпускал по 25 скрипок в год. Для сравнения: современный активно работающий мастер, изготавливающий скрипки вручную, выпускает ежегодно всего 3-4 инструмента. Но дошли до наших дней только 630 или 650 инструментов великого мастера, точное число неизвестно. Большинство из них – скрипки.

Параметры чуда

Современные скрипки создаются при помощи самых передовых технологий и достижений физики — а звук все равно не тот! Триста лет ведутся споры о таинственном «секрете Страдивари», и каждый раз ученые выдвигают все более и более фантастические версии.

По одной из теорий, ноу-хау Страдивари в том, что он владел неким магическим секретом лака для скрипок, который придавал его изделиям особенное звучание. Рассказывали, что эту тайну мастер узнал в одной из аптек и усовершенствовал рецепт, добавив в лак крылышки насекомых и пыль с пола собственной мастерской. Еще одно предание гласит, что кремонский мастер готовил свои смеси из смол деревьев, росших в те времена в тирольских лесах и вскоре начисто вырубленных. Впрочем, ученые выяснили, что лак, используемый Страдивари, ничем не отличался от того, что использовали в ту эпоху мебельщики. Многие же скрипки вообще были покрыты заново лаком при реставрации в XIX веке. Нашелся даже безумец, решившийся на святотатственный эксперимент – полностью смыть лак с одной из скрипок Страдивари. И что же? Скрипка не стала звучать хуже.

Некоторые ученые предполагают, что Страдивари использовал высокогорные ели, росшие при необычно холодной погоде. Дерево имело повышенную плотность, что, по мнению исследователей, и придало отличительное звучание его инструментам. Другие считают, что секрет Страдивари – в форме инструмента.

Говорят, все дело в том, что никто из мастеров не вкладывал в свою работу столько труда и души, сколько Страдивари. Ореол тайны придает изделиям кремонского мастера дополнительное очарование. Но ученые-прагматики не верят в иллюзии лириков и давно мечтают поделить волшебство чарующих скрипичных звуков на физические параметры. Во всяком случае, в энтузиастах точно недостатка не ощущается. Нам остается только ждать того момента, когда физики достигнут мудрости лириков. Или наоборот…

“Как умеют эти руки эти звуки извлекать…” Великий Паганини, виртуозно владея скрипкой, умножил славу Страдивари. В его руках инструмент не только пел, но и говорил. Рассказывают, однажды, выступая перед знатью, скрипач вывел смычком слово “ду-ра-ки”. Повторить такое никому не удалось.

32 доллара за гения Зимой прошлого года в переходе вашингтонского метро суперзвезда классической музыки американский скрипач Джошуа Белл 45 минут играл на скрипке Страдивари. В руках музыканта скрипка рыдала, тосковала и пела… Однако людям, проходящим по своим делам, было невдомек, что для них играет музыкальные шедевры один из лучших скрипачей современности на одной из самых дорогих скрипок мира. Едва ли 7 человек из тысячи остановились послушать музыканта. В общей сложности Белл заработал в переходе 32 доллара с мелочью. Причем 20 из них подала его поклонница – единственная узнавшая в уличном музыканте Джошуа Белла. Скрипач потом признался, что он, расстраивавшийся из-за кашля слушателей в аудитории, в метро ловил любые знаки внимания. Человек, который может получить тысячу долларов в минуту, был польщен, когда кто-то положил в футляр вместо мелочи купюру. Перед экспериментом в метро, который журналисты назвали «искусством без рамы», Джошуа при полном зале играл в Бостоне, где билет стоил около ста долларов. А после эксперимента в метро лучший классический скрипач Америки отправился получать престижную американскую премию Avery Fisher Prize

«Золотая рыбка» Мартона Венгерский скрипач и композитор Эдвин Мартон, не так давно гастролировавший по России с программой «Страдивариус-шоу», счастлив, что у него есть возможность играть на Страдивари «Золотая рыбка» 1698 года, которой владел еще Паганини. «Когда первый раз взял скрипку в руки, – вспоминает музыкант, – это было удивительное чувство! У нее настолько уникальный, настолько мягкий, настолько любовный звук, настолько он отличается от других!.. Это как держать в руках Микеланджело или Моне». Скрипка застрахована на 4 миллиона долларов, ее футляр снабжен спутниковой системой обнаружения, возят инструмент отдельно от скрипача в бронированной машине с охраной. Но однажды пришлось-таки здорово переволноваться. Эдвина Мартона в 2006-м пригласили на Олимпиаду в Турин вживую аккомпанировать Евгению Плющенко на показательных выступлениях фигуристов. И вот уж время близится, а «Золотой рыбки» все нет. Возможное исчезновение раритета страшно напугало скрипача, да и выступление олимпийского чемпиона оказалось под угрозой. Выяснилось, что три бронированные машины, в одной из которых находилась «Золотая рыбка», по ошибке отправились на другой стадион. И только увидев хоккеистов, сопровождавшие скрипку поняли, что заехали не туда. «Я очень переживал, но за 15 минут до начала скрипку привезли. Это же было выступление моей жизни: 500 миллионов человек смотрели его во всем мире, и я думаю, что никогда больше у меня такого не будет».

Украсть страдивари Инструменты Страдивари как редкий и дорогой товар всегда притягивали преступников. Скрипка «Кошанский» долго переходила из рук в руки. Из коллекции Николая II она сначала попала к скрипачу-виртуозу Кошанскому, чьим именем ее и назвали, а после его смерти, сменив несколько владельцев, – к французскому скрипачу Пьеру Амойалу. Музыкант заказал для инструмента чуть ли не бронированный футляр. Но это не спасло от кражи. Когда скрипач после гастролей в Италии вышел из гостиницы и уложил в салон своей машины футляр с инструментом, его срочно позвали в холл к телефону. Почти одновременно Амойал услышал короткие гудки в трубке и увидел в окно, как отъезжает его автомобиль. Сначала и сам владелец, и полиция надеялись, что целью злоумышленников стала «Порше» француза, но, увы, вскоре автомобиль был найден, а скрипка уже больше 20 лет в розыске, несмотря на все усилия Интерпола. Это преступление, по мнению полицейских, совершено на почве страсти. На скрипке, считают они, сейчас втайне играет какой-нибудь богатый поклонник кремонского мастера. Инструмент, как правило, находится, если похищен с целью наживы, ведь в этом случае он где-нибудь да всплывает. В 2005-м в Аргентине была похищена скрипка Страдивари 1736 года стоимостью около 4 млн долларов. Украденную скрипку случайно обнаружили в местном антикварном магазине. В прошлом году в Вене у известного австрийского скрипача Христиана Альтенбургера вскрыли автогеном сейф и похитили скрипку Страдивари стоимостью 2,5 млн евро. Через месяц полиция нашла похитителей, которые пытались сбыть столь редкий товар, будучи новичками на антикварном рынке. Также месяц понадобился американским полицейским, вернувшим хозяевам пропавшую виолончель Страдивари стоимостью 3,5 млн долларов. Следователи сразу оповестили Музыкальное сообщество об этой краже, чтобы сделать виолончель опасным приобретением. А неизвестный филантроп предложил 50 000 долларов тому, кто вернет инструмент законному владельцу. Злоумышленники были найдены. Кражи Страдивари не раз становились темами художественных произведений. Например, «Визит к Минотавру» Вайнеров.

Самая дорогая леди

Ежегодно на аукционах Christie’s и Sotheby’s на торги выставляются инструменты Страдивари – наиболее дорогие из музыкальных инструментов. Руководитель отдела музыкальных инструментов Christie’s Керри Кин выделяет несколько параметров, влияющих на цену. Прежде всего важно, кем изготовлен инструмент, его качество, состояние на момент продажи и кто на нем играл. В прошлом году был случай, когда скрипка Страдивари была продана всего за 966 тысяч долларов, потому что со времени изготовления в 1726 году она хранилась в частных коллекциях и ни разу не побывала в руках известных музыкантов.

Аукционщики рекомендуют не прятать шедевры, и это приносит свои плоды: их цена возрастает в несколько раз. В 2005 году скрипка Lady Tennant, созданная Страдивари в 1699 году, то есть за год до его «золотого периода», была продана на открытом аукционе за два с лишним млн долларов. Год спустя ее цена выросла до трех миллионов, а в 1998 году похожая скрипка, то есть до «золотого периода» мастера, была продана с аукциона всего за 880 тысяч долларов. На закрытых аукционах их цены возрастают в несколько раз. Общество Страдивари из Чикаго, которое приобретает редкие скрипки и одалживает их многообещающим молодым музыкантам, оценивает некоторые работы «золотого периода» мастера в 6 млн долларов. Более ранние ценятся меньше, но они «представляют бесконечную ценность для музыкантов, хотя и не звучат на проданную сумму».

источник: Ольга Тараканова “ИНТЕРВЬЮ”