5 июня. День третий

Проснулся от холода. Лежу, дрожу, заснуть не могу. Наконец, послышались звуки сборов соседей. На часах 2: 40. Наверно, если бы удалось заснуть, совсем проспал бы выход и меня снова ждали бы «приключения». В палатке всё отсырело. Поменял ходовые носки с обычных на тёплые (не помню, чтобы их надевал в предыдущие годы), да стал собираться. Настроение: «расстреляйте меня»! Я даже не сразу понял, что на траве лежал иней, сил взять в руки камеру тоже не было. Как потом сказали, этой ночью было -3. Но часто ли ещё в это утро бывает ясная погода!
Пока собирался, немного согрелся. Тут и поздоровался с Алексеем Суховым — вечером в темноте слышал его голос. Кто-то заметил, что икона пошла старой дорогой. Да, дождей не было, так что не было и подъёма воды в речках по пути. Сдал мешок, перекинулся с Александром Елькиным парой слов на тему как всё тяжко, да тронулся в путь. Там уже и автобусы ждали своего выезда на трассу. Нас уже направили идти по одной полосе, наверно, другую скоро откроют для реверсивного движения.
Утренние молитвы, акафист... Встречаю Лёху Гришина. Не смотря на жизнерадостный вид, ему тоже тяжко. Ближе к привалу встречаю Аню, Таню и Машу! Таня сказала, что молилась, чтобы нам снова встретиться. Нас обогнал Вася:
— Я в бессрочном отпуске! Иду один, читаю Псалтирь, никуда не тороплюсь, а везде успеваю!
Снова на привале кипячу чай, но до кипения не доходит, и нам помогли соседи по поляне. Таня пускает в ход свой «энергетик» и таблетки каких-то биодобавок. Мне ещё надо поправить стельки в кирзачах. Вчера поначалу в них ноге хорошо было, а потом стельки начали сбиваться и давить. Как бы мозоли не заработать!
И вот по дороге проходят замыкающие! Э... Они только пришли, или уже вышли с привала? А потом и спасатели объявляют:
— Крестный ход здесь не останавливался! Икона уже в Горохово!
Как потом услышал, этот привал уже несколько лет пропускаем, мол, он холодный, зато в Горохово дольше стоим. Где же взять сил столько нет, чтобы пройти без остановки! Катя тоже признавалась, что ей дорога тяжело далась.
Путь после замыкающих снова тяжело дался. Увидев их на привал, расположились рядом, чтобы не пропустить их выход. Тут мы увидели, что замыкающих снова возглавляет о. Иоанн, а в предыдущие дни был другой священник. Аня перед выходом с привала попросила у него благословение и передала записку, а я не догадался.
Там же был и парень, которого заметил ещё в позапрошлый раз. Спросил, кто он по нации.
— Отец — молдаван!
Он же и нёс потом хоругвь.
Я вышел чуть позже, начал читать акафист Казанской иконе Божией Матери, догнал замыкающих. О. Иоанн читал этот же акафист, но слышно слабо. Незаметно под ногами оказалась бетонка, как сказали, она ведёт прямо от трассы (это по ней в том году шёл крестный ход).
В Горохово прибыли в 8-47, пришли мимо храма — там уже причащали. Таня выбирала, где бы нам расположиться, а по мне сейчас быстрей бы упасть. Взяв посуду, пошли за кашей и кипятком, я кашу получил раньше, чем Аня кипяток, а в Танину миску, как она и просили, положили ударную порцию каши. Маша, вообще, легла отдельно и не стала есть — худеет. Впрочем, ей по прибытии в Великорецкое надо сразу уезжать. Брать такси и на самолёт! Вот так ей даётся крестный ход: в первый раз получилось пройти только первый день, в прошлом году уехала из Монастырского, соскучившись по дому, в этот раз надо быть завтра на работе...
Я к каше достал банку горбуши, на этот раз мои спутницы от неё не отказались. Нашими соседками по поляне были женщины из Саранска, они поделились с нами кабачковой икрой. Одна из них меня узнала по форуму, сказала, что читала рекомендации по подготовке, а теперь будет более внимательно читать. Вот ещё одно подтверждение того, что форум читает больше людей, чем на нём пишут.
Перекусив, я отправился искупаться в источнике, а Таня не решилась. По пути меня окликнули наши, так что после источника зашёл к ним на пару слов. Они сказали, что видели нашего Лёху-ветерана. Вот порадуемся, что ему удалось вырваться! После этого удалось даже подремать минут 20, а Таня жаловалась, что ей не удалось заснуть из-за постоянного колокольного звона.
Вроде, хотели не задерживаться с выходом, но пока собрались, пока набрали воды, — набежало 35 минут отставания. У ворот нас окропляли святой водой двое священников, с о. Николаем мы общались в прошлом году.
По началу я даже удивился, где та самая тяжёлая грязь? На каком-то участке обходная дорога была даже сухой, вот если бы с неё ещё и убрать поваленные деревья, — было бы совсем хорошо. Пытался пролезть под поваленным деревом, но не получилось, пришлось его с другой стороны перелезать. На очередном препятствии я всё же отстал от своих спутниц и шёл до Великорецкого уже один. Ну, раз Маше надо будет срочно уезжать, то не не хотел их задерживать с прибытием в Великорецкое. Выбравшись из грязи, можно было бы и переобуться, если бы кроссовки были при себе. Если на обратном пути не будет дождя, то предпоследний день можно попробовать пройти в кроссовках.
На середине длинного перехода ноги стали гореть, так что пришлось присесть на пенёк пока ноги не отпустит. За это время увидел много знакомых лиц. В сыктывкарской компании заметил о. Стефана. Таким образом к привалу набрал почти час отставания. Думал, не буду долго засиживаться, но пролежал больше часа.
Да и на последнем тоже. Рядом спасатели оказывали помощь крестоходцу с тахикардией. Я спросил, как работается, ответили, что на этот раз без тяжёлых случаев, а вот год назад были и «с плохим исходом». Из рации доносилось, что крестный ход уже выходит на асфальт, а потом, что прибыл в Великорецкое.
Интересно, люди, которые на привале поют акафист, во время перехода как молятся?
Последний рывок, — и снова, здравствуй, Великорецкое! Смотрю, как народ фотографируется и думаю, что меня снять некому. Ага, сапожник без сапог... И тут меня попросила одна компания их снять, а потом и я их попросил. Тут же подошёл и Александр Кухно со своими подопечными, а ними и ещё один Александр.
Из палатки Омутнинского благочиния раздавали картошку с огурцом. Какими же вкусными они были в этот момент!
Таня звала ночевать с ними, тем более, что рядом с камерой хранения, я хотел в палатке, но тут меня Альфредович направил в Ковчег, мол, освободились 3 места, и я понял, что отказать ему не смогу. В 2018 место в Ковчеге меня спасло, в прошлом году хотел туда попасть, но не получилось, да и оказалось неактуально, сейчас, вроде, тоже обошёлся бы.
— Деньги отдашь Викторовичу или Фаритовичу! И вот ещё отдай Викторовичу за бензин! А я уезжаю!
Я даже не удивился, встретив в Ковчеге Юлю. Она на 2 этаже, как потом увидел, их номера были заставлены раскладушками.
Места на чердаке хватало, я бросил рюкзак, а мешок так с улицы и не занёс, и прямо в кирзачах пошёл на службу. Во дворе наливали уху, но нужна была своя посуда, и тут я понял, что не настолько её хочу, сколько хочу застать хоть конец службы.
По пути меня догнал Лёха, потом нас догнал Димыч с другим Лёхой. Сзади послышалось пение величания. Это перенесение иконы на берег. Возглавлял крестный ход уже знакомый нам о. Николай.
Приложились к иконе, пошли на исповедь. К кому встать — конечно, к первому же священнику, у кого очередь поменьше. Ну а пока стоишь в очереди, надо бы собраться с мыслями. Димыч посмотрел, и встал в очередь за мной. Казалось бы, ты видишь священника в первый раз, он тебя тоже... но он мне сказал, то, о чём я и так думал. Димыч стоял на исповеди дольше меня и сказал после неё!
— Первый раз такого батю вижу! Всё как есть сказал!
Лёха стоял к другому священнику и хотел ещё раз его встретить и взять телефон.
Вечер был таким же красочным как и год назад. Пока стояли на исповеди, было не холодно, но приложились снова к иконе, помазались, и начали мёрзнуть. Димыч:
— А ведь это то, ради чего идёт сюда крестный ход! Икона здесь всю ночь будет на берегу!
Подали записки, и пошли наверх. Я сразу отстал от товарищей — в кирзачах быстро не могу. Пока шёл, успел помолиться.
Прихожу в Ковчег около 23:00. На чердаке уже темно. Дико неудобно, но приходится потревожить чужой сон, распаковывая свои вещи, да ещё и с фонарём. Валентина попросила потише шуршать. Будильник не стал включать, чтобы утром никого не тревожить. Пойду на какую успею литургию, хотя, конечно, хотелось попасть именно на среднюю.