8 июня. День шестой.


Просыпаемся где-то в 2-30, собираемся. Наши пьют кофе, мне же не до него, рюкзак мне укладывать дольше всех. Только бы сегодня продержаться и пройти! Наконец, на улицах посёлка появляются крестоходцы, но непонятно, где прошёл сам ход. Мы тоже двигаемся в путь в 3-30. Людские потоки сливаются на выходе из посёлка. Идём по грунтовке через сосновый бор. Какое-то время держусь со всеми, потом идём с Дмитрием Сергеевичем вместе, потом и от него отстаю. Подходя к Гирсово, снова встречаю Александра. На берегу Вятки встречаем нашу компанию. Было им что обсудить. Место у реки не очень удобно для привала — холодно и ветренно. Местная церковь перестроена из бытовки. Рядом — всё те же лотки с пирожками.









Отдохнув, трогаемся в путь вместе с Александром и Ангелиной. По пути нам встречается автобус Гирсово-Мурыгино. Доходим до трассы, и я от своих спутников отстаю. Отсюда уже прямая дорога до Кирова. Часть трассы перекрыта специально для крестного хода. Как многие говорят, по трассе и по городу особенно тяжело идти — ноги уже сбиты, а идти приходится по асфальту. Но сегодня идти легче из-за холодной погоды. Посидев на остановке, я дожидаюсь маршрутку, на которой доезжаю до церкви Новомучеников. Церковь небольшая и современная, мне понравилась. Рядом строится большой храм Всех скорбящих Радосте. Во дворе варится обед. Достоял до конца ранней литургии, а потом отстоял и позднюю, что было непросто, ибо в клонило сон.





После службы из храма выходит встречающий крестный ход. Стою я у обочины, погода не лучше, чем вчера, и тут меня окликает Владимир, причём, не один: «А это — Катёна». Они не пошли с ходом в обратный путь, а вернулись на автобусе. Пожалуй, всех кого я хотел увидеть, уже увидел.







И на это раз я не увидел сам момент встречи крестного хода. Во дворе храма — молебен и тут же очереди за едой. Только благодаря Алексею удалось заполучить каши. Какая-то паломница с Тюменского севера попросила меня сфотографировать её. Я предупредил, что фото пришлю не так скоро, но до сих пор это мне не удалось их отправить.

И вновь после привала не могу идти. Когда, наконец, подобрал подходящее сочетание обуви и стелек и смог идти дальше, крестный ход уже весь прошёл, и по улице возобновилось движение. Догнать было бы сложно. Несмотря на интенсивное движение на перекрёстке, поймать машину в сторону Серафимовского собора оказалось непросто и заняло порядочно времени. Проезжавшие машины были или полность заполнены или не хотели ехать в нужную сторону. Пришлось сменить несколько мест на перекрёстке. Наконец, это получилось. Дорога по городу была достаточно длинной, проезжали мимо храма Веры, Надежды, Любови (кажется, тоже современной постройки), который тоже был по пути следования крестного хода. И вот, не доезжая Серафимовского собора, где-то слева я замечаю крестноходцев. Прошу водителя остановиться прямо здесь. Где-то около Трифонова монастыря присоединяюсь. Из знакомых лиц встретил Веру.
И всё же, несмотря на то, что не так всё удачно у меня получилось, жаль, что крестный ход уже заканчивается. Димыч говорил, что обычно молебен по окончании крестного хода и отпуст — перед храмом, но на этот раз он был внутри храма. Внутрь, конечно, было не попасть. Молебен закончился, можно расходиться, а расходиться не хочется. Во дворе храма раздают еду, а чуть дальше в сарае — вкуснейший чай. Подкрепились перед дорогой. Руслан предлагает взять благословение на обратную дорогу. Подходим к какому-то священнику. Он нас благословляет и как бы в шутку мне говорит, что надо отпустить бороду.



Димыч поехал в фирменный магазин Уржумского СВЗ за бальзамом «Чага», который он обещал кому-то на работе. Так что женская компания поехала на вокзал без него. Мы же с Русланом, Владимиром, Николаем и Сергеем воспользовались услугами «бомбил», стоящих около храма. Даже на машине оказалось прилично ехать. Николай пообещал мне, что на следующий год я, как и 90% людей, впервые попавших на Великорецкий, снова захочу пойти, но это я и так уже понял. Все рюкзаки свалили в одну машину и, выйдя с Николаем у вокзала, не обнаружили наших товарищей — их высадили ближе к платформе. Созвониться сразу не удалось, я решил сходить в магазин, стоящий на другой стороне площади. Впереди меня в магазин заходят двое мужиков, идущих с трудом. Говорю, что наших видно по походке, они оборачиваются и улыбаются. В самом магазине слышу знакомые голоса — это были Лида и Оля. Я беру «Чагу», «Кедровку», пиво и квас местного производства, чтобы привезти их домой. На вокзале собралась наша компания в полном составе. До поезда уже было немного времени.



Подавляющее большинство пассажиров поезда были «наши». В вагоне встретил двух женщин из той компании, что ехали со мной рядом туда. Моими соседями были дед благообразного вида и две бабки, на боковых местах — женщина с дочкой. Ко мне пришли Руслан, Владимир и Николай. Мы отметили наше возвращение и разговорились с моими соседями. Василий Иванович (так звали деда) сам начал делиться своими мыслями по поводу прошедшего крестного хода и как в нём надо себя вести. Интересно говорил, жаль, надо было бы записать. Казалось бы, и так понятно, что во время перехода надо вести себя так же, как и в храме во время богослужения: не болтать, не жевать, не толкаться, а молиться. И не срезать путь. Сам он оказался бывалым паломником, кроме Великорецкого ходит и на Иринарховский крестный ход, и ездит на Афон. Предлагал желающим на Афон оставить свои координаты. Эта женщина про свою дочку сказала, что она прошла неожиданно легко и без капризов. О чём говорили мы, уже не помню. После «20 капель» дала знать о себе усталость, так что, проехав Котельнич, разошлись отдыхать.
Утром одна из бабок сказала: «Эх, ребята, зачем вы вчера пили»! На что ей дед ответил: «Это ещё ничего, главное, что они не вели праздных разговоров».


Возвращение

Москва встретила тополиным пухом за окном. Кто-то сказал, что и здесь снег. После прошедших двух дней в это можно поверить.
Пока шёл по перрону, меня обогнала наша компания. Даже Оля рыжая, которой больше всех досталось трудностей, и то меня обогнала. Тут и поезд наш убрали. Кто-то с соседнего архангельского поезда меня спросил, откуда я возвращаюсь с таким рюкзаком, я ему ответил. До дома я добирался целых 2 часа.
В тот же день мне надо было выйти на работу. Первое время по возвращении я, как и вся наша компания, испытывал странные ощущения, будто вернулся с Марса, пытался понять, где и кто я, хотелось обратно. Только спустя 2 недели я «приехал» начал возвращаться к обычной жизни. Между тем, о Великорецком я вспоминаю каждый день и иногда что-то о нём напоминает. Хочется пойти снова.

Выводы

Предыдущая часть

Начало

Фотоальбом