Чёрный тюльпан Умер человек. Появляется множество вопросов, с которыми мы не сталкивались ранее. Как получить свидетельство о смерти, как решить вопрос с больницей и моргом, организовать похороны. Зачастую, за этой неизбежной суетой мы забываем о том, что не менее важно для покойного, чем организационные вопросы…

Первоочередные действия. Человек умер, но душа его рядом.

1. Шаги, которые необходимо предпринять.

Данная инструкция действенна, если смерть наступила в крупных городах и прилегающих к ним территориях. Если смерть произошла дома:

в ночное время:

- Вызвать бригаду скорой медицинской помощи для констатации смерти.*
- Вызвать сотрудника милиции для оформления протокола осмотра трупа.*
- Получить бланк констатации смерти (или сопроводительный лист) от медицинских работников и протокол осмотра трупа от сотрудника милиции.

читать далее

Иудейские, Христианские, Мусульманские, воинские, исторические,
Этнические кладбища в Узбекистане

ПАМЯТИ ДРУЗЕЙ - ПОСВЯЩАЕТСЯ



Кладбища — это наша история. Погребальные сооружения и плиты являются последними страницами в биографии людей. По ним можно прочесть основные вехи истории государства или судьбы отдельного народа.
Кладбища являются одним из связующих звеньев в истории народов мира. Людям свойственно хранить память о своих предках даже по истечении многих десятилетий и более. читать далее

Люди- это коконы разума. Это наивысшая ступень эволюции всего КОСМОСА. И когда мы думаем, что умираем, то глубоко заблуждаемся. Так как разумный процесс не останавливается, а переходит в другую субстанцию. А вот в какую??? Куда направляется разум, покидая свою оболочку, я пока не знаю. Надо разбираться.

Древнеегипетская «Книга Мертвых» — это не книга о смерти. Это книга о жизни, победившей смерть. Парадоксально, но столь эффектное название, ставшее почти таким же распространенным символом Древнего Египта, как пирамиды, мумии и папирус, совершенно не соответствует содержанию и идее самого произведения. Более того, оно прямо противоположно по смыслу подлинному его названию. «Книга Мертвых» — это калька с арабского Kitab al-Mayyit («Книга мертвого человека»). Этим термином нынешние египтяне обозначали папирусные свитки с таинственными письменами и рисунками, которые они находили вместе с мумиями своих далеких предков, никак не распространяя его на содержание текста, которого они, разумеется, не знали.

Уже давным-давно Древний Египет совершенно превратно представлялся европейцам страной смерти, в которой жили люди, поклонявшиеся ей и всю жизнь готовившиеся умереть. Видимо, поэтому название «Книга Мертвых» так прочно связалось с этими погребальными текстами, хотя египтологи хорошо знают, что оно более чем условно. Подлинным названием произведения было «Эр ну перэт эм херу» — «Изречения выхода в день». В нем отражается основная суть этого замечательного текста: помочь умершему миновать все опасности загробного мира, пройти посмертный суд и вместе с солнечной баркой бога Ра вновь вернуться на землю, т. е. ожить, воскреснуть — «обновиться», как говорили египтяне. Победить смерть, чтобы вести уже потом духовно-чувственное существование в омоложенном, прекрасном, нестареющем теле на вечно прекрасной плодородной земле в окружении своих родных и близких. Это книга о преодолении смерти, о победе над ней и одновременно о том, как это сделать.

Предлагаемый читателям перевод некоторых глав знаменитого древнеегипетского заупокойного текста является фактически первой попыткой его перевода на русский язык непосредственно с оригинала, донесенного до нас египетскими папирусами II — I тыс. до н. э. В начале века был осуществлен перевод «Книги Мертвых» на русский язык с английского перевода, ныне практически недоступный, а позднее в нескольких египтологических работах приводились переводы 125-й главы, содержащей описание посмертного суда над покойным, и некоторых других. К сожалению, это все, чем может воспользоваться русскоязычный читатель для ознакомления с одним из важнейших памятников древнеегипетской религиозной мысли к заупокойной литературы. А опубликованный несколько лет назад журналом «Наука и религия» материал под заголовком «Египетская Книга Мертвых» является сокращенным переводом с польского перевода книги «Ам-Дуат» — очень важного, но совершенно другого текста (никогда и никем, кстати, «Книгой Мертвых» не называвшегося), и может только ввести читателя в заблуждение.

Между тем «Книга Мертвых» была переведена практически на почти все европейские языки, что дает возможность ознакомиться с ней специалистам-религиеведам (египтологи, естественно, читают ее в оригинале). Возможно, этим, наравне с вполне определенными идеологическими ограничениями, и объяснялась столь малая заинтересованность специалистов в существовании русского перевода «Книги Мертвых». Но думается, что и неспециалистам в России было бы интересно познакомиться с ней, тем более что интерес к древним религиям в нашей стране не ослабевает, а по-настоящему научных изданий и публикаций для широкого круга читателей на эту тему почти не встретишь.

История «Книги Мертвых» восходит к бесконечно отдаленным временам, когда первобытные религиозные представления древних обитателей нильской долины стали складываться во все более усложнявшийся культ местных богов и оформившийся в своих основных особенностях погребальный ритуал. Видимо, еще до объединения Египта в одно государство, в дописьменный период, начал складываться сборник заупокойных формул, много позднее, при фараонах V — VI династий (ок. 2355 г. до н. э.) начертанный на стенах погребальных камер уже весьма скромных по размерам царских пирамид (знаменитые грандиозные пирамиды в Гизе — «безмолвны»). В первый раз это произошло при фараоне Унисе, уже на исходе Древнего царства.

Эти надписи обнаружил в конце прошлого века выдающийся французский египтолог Г. Масперо и назвал их «Текстами Пирамид». Это произведение, судя по всему, было записью погребального ритуала и касалось исключительно царской особы, что, естественно не означает, что у всех прочих обитателей Египта вообще не было никаких представлений о посмертном существовании. Однако в гробницах некрополей Древнего царства текстов, касающихся посмертного проживания «простых» умерших, нет. Так что, говоря об эпохе Древнего царства, мы можем судить только о посмертном бытии фараона, которого ожидало предстояние перед богами и вступление в их сонм. После смерти он взлетал на небо и там, в бесконечном звездном пространстве, плыл вместе с солнечным богом Ра в «Ладье Миллионов Лет». «Твои крылья растут, как у сокола, ты широкогрудый, как ястреб, на которого взирают вечером, после того как он пересек небо»; «Летит летящий. Он улетел от вас, люди, ибо он не принадлежит Земле, он принадлежит небу...»

В «Текстах Пирамид», как пишет замечательный русский ученый Б. А. Тураев, «...было найдено первое звено той непрерывной цепи заупокойных магических памятников, которая тянется на всем протяжении египетской языческой (отчасти и христианской) цивилизации и наиболее известным представителем которой до тех пор [до обнаружения «Текстов Пирамид» — М. Ч.] был сборник, названный в науке «Книгой Мертвых»... Для тех, кому известны этого рода произведения у других народов, здесь найдутся знакомые черты: заговоры, действенность которых основана на вере в силу слова, в силу знания имен существ, с которыми связано загробное благополучие, ссылки на прецеденты из истории богов, а вследствие этого — намеки на мифы, нередко для нас непонятные, употребление храмовых ритуальных текстов в качестве заговоров, иногда с приписками, свидетельствующими силу данного изречения в устах знающего и правильно произносящего его. Таким образом, эта богатая сокровищница заключает в себе возгласы и формулы, сопровождавшие заупокойные обряды, — заклинания против демонов, пресмыкающихся и других врагов умершего царя, молитвы и обрывки мифов, служившие тем же магическим целям. Все это написано архаическим языком и письмом, архаической орфографией, приспособленной для магических целей и избегавшей употребления иероглифов, изображавших живые существа, способные вредить покойному даже со стен надписи. Зеленый цвет иероглифов, цвет воскресения, уже внешним видом свидетельствует, что этот древнейший литературный памятник человечества является вместе с тем и древнейшим словесным протестом против смерти и средством словесной борьбы с нею — борьбы, явившейся в помощь монументальной борьбе, которая выражалась дотоле в сооружении колоссальных царских гробниц, лишенных каких-либо надписей или изображений» (Б. А. Тураев «Египетская литература». Т. I. М. 1920, с. 36-37).

С завершением Древнего царства, в конце третьего тысячелетия до н. э., погребальная литература претерпевает значительные изменения. Теперь не только фараон располагал заупокойными текстами, отправляясь в царство богов: подобная судьба ожидала каждого. Уже при последних династиях Древнего царства «Тексты Пирамид» начинают покидать погребальные камеры всеегипетских владык и появляются на внутренних и внешних стенках прямоугольных деревянных саркофагов их подданных. Во многом — это те же «Тексты Пирамид», но все-таки они уже настолько от них отличаются, что явно представляют собой новый этап развития заупокойной литературы. В «Текстах Саркофагов» (так их называют в научной литературе) связанный с обожествлявшимся фараоном солнечный культ переплетается с хтоническим (земным); загробный мир располагается в совершенно особом месте пространства вселенной, куда каждую ночь отправляется Ра со своей свитой, чтобы сразиться с силами мрака. Здесь, как и в «Текстах Пирамид», много магических формул и заклинаний, упоминаний древних мифов (уже в большей степени относящихся к Осирису) и литургических речитативов. Все это разделено на отдельные «изречения», или главы, которые имеют свои названия, многие из которых вошли потом в «Книгу Мертвых». На саркофагах XII-й династии (ок. 1991 г. до н. э.) появляется еще один текст, посвященный загробным странствиям и относящийся по языку к эпохе Древнего царства. Это знаменитая «Книга Двух Путей», созданная для того, чтобы облегчить почившим дорогу к Полям Хотеи (Поля Мира) — полям вечного блаженства, где пшеница в рост человека, где не бывает неурожаев и голода, где покойные пребывают в нескончаемом блаженстве под сенью Наунет — таинственного неба загробного царства.

Именно в «Книге Двух Путей» впервые появляются иллюстрирующие текст изображения, имеющие столь важное значение в «Книге Мертвых». Б. А. Тураев пишет о «Книге Двух Путей» так: «Это иллюстрированный vade mecum покойника, облегчающий ему путь по суше и воде загробного мира и состоящий из карты последнего и текстов, которые распадаются на 16 «глав» (сб. «изречений») в трех группах. Первая группа начинается обращением к какому-то божеству, дающему пропуск для путешествия по некрополю Сокара Ра-Сетау, где умерший облегчает страдания Осириса, который затем прославляется. Странствующий затем говорит о своей победе над врагом, которого держит в своих когтях, как лев. Все это заканчивается словами: «Книга сия была под сандалиями Тота. Конец ее»... Вторая группа говорит о паломничестве умершего по различным египетским святыням, очевидно, перенесенным в иной мир. Он заходит и в Гелиополь, и в Буто, и в «Дом жизни Абидоса», и «на чистую землю Нила»; везде видит местные святыни и примечательности. Третья группа собственно и представляет «Книгу о двух путях». После изображения дверей к этим путям дается карта, разделенная во всю длину красной полосой, изображающей «море огненное»: сверху от нее — «водные пути», снизу — сухопутные. Первые ведут сначала вдоль огненного озера; текст предупреждает на перекрестке у огненного моря: «не иди к нему». На суше душа проходит по плотинам, охраняемым стражами, перед которыми приходится читать «изречение прохождения» или выдавать себя за богов для свободного пропуски. Оба пути сходятся, кажется, у Абидоса» (там же, с. 60 — 61). Как видно из приведенного описания, достижение мест вечного блаженства было нелегким а порой и смертельно опасным и становилось практически невозможным без точного знания топографии загробного мира и иредставления «в лицо» его обитателей.

Без точной карты и подробного изображения нельзя было отправляться в дорогу по двум путям царства мертвых. Отныне заупокойная литература стала сопровождаться рисунками, облегчавшими это рискованное путешествие и ставшими со временем самостоятельным видом египетской графики — неотъемлемой частью папирусов «Книги Мертвых».

С концом Среднего царства, завершением победоносной борьбы с поработителями-гиксосами и образованием «империи» наступает и новый период в развитии религиозной литературы. В эту пору заупокойные тексты, записанные на папирусе, становятся достоянием почти всех слоев населения. Как и в предыдущую эпоху, складывается свой основной сборник погребальных текстов, заменивший «Тексты Саркофагов» Среднего царства. Уже в самом его конце появляются первые папирусные свитки, а с XVIII-й династии (ок. 1552 г. до н. э.) они распространяются повсеместно. «С этого времени начиная,... религиозные тексты, касающиеся подземного мира, были собраны вместе и записаны в той форме, которую мы теперь знаем как «Книгу Мертвых», и каждый египтянин, который был достаточно состоятелен, чтобы позволить себе заплатить писцу даже за самый неполный список священных текстов, брал с собой в могилу свиток папируса, который мог быть коротким отрывком, заключавшим не более чем самые необходимые главы, или мог быть внушительным произведением, достигавшим сотни или более футов длины и заключавшим все меры предосторожности, какие мудрость египетского писца знала против опасностей мрачного мира Дуата [загробного мира — М. Ч.]. Вот почему девять из каждых десяти египетских папирусов — погребальные папирусы, и почему девять из каждых десяти погребальных папирусов — копии того, что мы знаем как «Книгу Мертвых», другие же являются копиями позднейших вариантов и сокращений этой основной книги — «Книга Врат», «Книга Дыхания», «Книга знания того, что есть в подземном мире», и так далее» (J. Baikie «Egyptian Papyri and Papyrus-hunting». N. Y. 1971, p. 34 — 35).

Безусловно, изготовление папирусных свитков требовало гораздо меньше затрат времени и средств, чем роспись громоздких деревянных ящиков. Также следует помнить, что в эпоху Нового царства получают распространение антропоидные саркофаги, повторяющие форму человеческого тела и непригодные для помещения длинных надписей. Новый папирусный сборник изготовлялся почти что «на потоке» с оставлением свободного пространства для имени покупателя. Так сделано подавляющее большинство свитков.

«Книга Мертвых» не была просто копией «Текстов Саркофагов». Как последние, включив в себя фрагменты «Текстов Пирамид», оставались самостоятельным произведением, так и этот сборник, вобравший части и тех и других, стал отличным от них произведением. «Книга Мертвых» явилась как бы итогом всего долгого развития египетской религиозной литературы. Этот, третий этап ее существования, соответствующий эпохе Нового царства (1580 — 1085 гг. до н. э.), показывает, какой непростой путь прошла богословская мысль за долгие сотни лет. Главным объектом заупокойного культа становится Осирис — хтоническое божество, Благой Бог, мудрый владыка царства мертвых, подземное солнце, вершащее посмертный суд и восстанавливающее справедливость, чей дом находится прямо на Полях Иалу (Поля Камыша), где трудятся почившие.

В «Книге Мертвых» уже нельзя найти таких представлений, как Каннибальский гимн «Текстов Пирамид», где умерший царь пожирает богов; или изречений, где описывается, какой ужас он в них вселяет: «Земля дрожит, небо содрогается и боги трепещут, когда поднимается этот Пепи правогласный». Здесь взаимоотношения с богами уже совсем иные. В «Книге Мертвых» боги — беспристрастные судьи, перед которыми покойный должен будет держать ответ о своих земных делах. Можно, правда, попытаться облегчить свою участь с помощью магических заклинаний; можно выучить наизусть (или прочитать в свитке) имена всех сорока двух богов, с которыми предстоит иметь дело, и тем самым как бы получить над ними власть; можно, в конце концов, положить себе скарабея на сердце, чтобы оно помалкивало о дурных делах хозяина, когда придет время отвечать за все. Но, хотя «Книга Мертвых» вроде бы гарантирует счастливое завершение суда, видимо, полной уверенности в этом у египтян не было. Что еще покажут божественные весы, на которых взвешивают сердце покойного перед лицом бога Тота, который написал саму «Книгу Мертвых» и придумал все ее заклинания? У праведника шансов на вечное блаженство явно больше. Не случайно в сборнике появляются главы «Венца оправдания» и так называемая «негативная исповедь», в которой покойный клянется, что не совершал таких-то и таких-то дурных поступков: своеобразный моральный кодекс древних египтян эпохи Нового царства.

Можно часто услышать, что древние египтяне не создали какой бы то ни было философии. И действительно, чего-либо, похожего на учения античных философов, мы в Египте не обнаружим. Но это вовсе не означает, что у египтян, для которых их космогония фактически и являлась философией, вообще отсутствовало сколько-нибудь упорядоченное понимание окружающего их мира и явлений, его наполняющих. Древний египтянин жил в мире, в котором существующий порядок вещей установился в незапамятные времена творения и с тех пор не меняется, подчиняясь точному и неизменному закону. Его язык отражал такую форму мышления, при которой отношения людей и предметов выражались далеко не так очевидно, как у нас. В этом языке не было глагола в нашем его понимании, а следовательно, не было и грамматического времени. Время египтяне, похоже, воспринимали так же, как, видимо, его воспринимают дети: как единый поток, бесконечную цепь неизменностей.

Создается впечатление, что египетский мир был наполнен бессчетным количеством различных явлений и действий, и человек не столько совершал эти действия, сколько являлся в каждый конкретный момент как бы характеристикой этого действия. Это будет понятнее, если мы вспомним, что понятие личности у египтян тоже весьма отличалось от нашего. Ведь египтяне были «хему» своего царя, то есть его «выражением», «проявлением», его частичкой, точно так же, как многочисленные боги были частями тела породившего их единого божества.

Таким образом получается, что все египтяне вместе составляли тело своего государства. Слово, обозначавшее в египетском языке собственно Египет, то есть долину Нила, и которое мы достаточно точно переводим как «Родина», дословно означает «нутро». То есть египетское государство — это то идеальное место, где все в природе находится в теснейшей и вполне определенной взаимосвязи. Связь мира богов и мира людей осуществляется через фараона — существо двойной природы, сразу бога и человека. Таким образом, от царя зависит практически все нормальное функционирование государства, от его силы и здоровья зависит процветание страны и всех, кто в ней обитает. Можно сказать, что фараон — это средоточие могущества, мощи и жизненной силы государства. Фараон — носитель абсолютной власти, но и колоссальных обязанностей. Без его ритуальных действий не произойдет разлив Нила, а это уже национальная катастрофа; если фараон не проведет первой борозды при начале полевых работ, земля не будет оплодотворена и страна останется без пропитания. Поэтому когда египтяне всей страной громоздили камень на камень, создавая гигантские пирамиды, нельзя говорить, что это было лишь проявлением безжалостного «восточного деспотизма». Создавая новую оболочку, защиту своему царю, они тем самым в первую очередь обеспечивали вечное существование и процветание своей страны.

Вселенная древних египтян состояла из пяти частей: небо, земля, вода, Дуат (потустороннее), горы. Все это находилось в единстве, но и в определенном противопоставлении. Свойственное мифологическому мышлению попарное противопоставление всего сущего по принципу: право — лево, верх — низ, мужской — женский прослеживается в древнеегипетской картине мира. Но, может быть, нигде так ярко не проявлялся дуализм этого мира.

Как произошла вселенная, человек тоже себе хорошо представлял, хотя в Египте не существовало единой теории происхождения мира, богов и людей. Каждая крупная богословская школа имела свою космогонию и теогонию, где честь создания вселенной приписывалась различным божествам; каждая школа считала творцом того бога, которому поклонялись в данном религиозном центре. Методы творениия тоже были разными; пожалуй, единственное, что объединяет все различные концепции, это представление о том, что в начале времен существовал хаос, в результате творения преобразованный в упорядоченное мироздание, живущее по вполне определенным законам.

Итак, человек — творение Бога; его проявление и образ живет в хену — теле страны, где все существует по установленному порядку вещей, поддерживаемому «сыном Бога по плоти его». Самого себя египтянин, видимо, воспринимал как совокупность нескольких сущностей: тело, Ба (душа), имя, тень и Ка (двойник). От правильного и гармоничного взаимодействия этих сущностей зависели жизнь и здоровье человека. Когда наступала смерть, все эти субстанции отделялись друг от друга и начинали вести фактически самостоятельное существование, а место единой личности занимал Ах — не вполне ясная категория, возможно, в какой-то степени соответствующая нашему понятию «дух». После смерти, как мы уже знаем, покойного ожидали нелегкие испытания на том свете.

Потусторонний мир — Дуат был одной из частей вселенной и располагался он, как это понятно из самого «набора» этих частей, не на небе, не на Земле, не в воде и не на горах. Это именно иной мир, существующий параллельно миру земному. Но эти два мира неразрывно связаны между собой. В Дуат на ночь уходит бог-солнце, туда же отправляются и умершие. Судя по некоторым признакам, наш мир и Дуат пересекаются в некоторых особенно священных точках. Если судить по топографии Дуата, ему принадлежат такие святые места, как Абидос, Гелиополь, Пе и Депу. Но они же — и реально существующие города нашего мира. Такая картина часто присутствует в самых разных мифологиях. В этих святых местах строились храмы, туда отправлялись паломники, там устраивались пышные празднества и церемонии, там находились оракулы.

Как у очень многих других народов, у египтян была уверенность, что на некоторые события в ином мире можно влиять и отсюда. Можно, например, как-то повлиять на судьбу покойного или повоздействовать на высшие силы, действующие «оттуда». Для этих целей прибегали к магии.

Магия древних египтян — это одно из самых притягательных явлений для современных почитателей мистики и сокровенных знаний древности, но по сути она очень близка к действиям, совершаемым шаманами, чья деятельность в основном и направлена на воздействие на потусторонние силы иного мира. Обряды, совершаемые здесь, имеют результаты «там». Только очень немногие чародеи умеют действовать магически непосредственно в этом мире. Вот почему заклинания «Книги Мертвых» имеют результат в Дуате и не действуют здесь. Но и покойный может с того света влиять на нашу жизнь. До нас дошло немало писем, адресованных почитавшим, с просьбами помочь в чем-то или с призывами не вредить живым.

Иной мир египтян в целом соответствует общемировым представлениям о подобных местах. Язык мифа и вся система мифологического мышления демонстрируют множество кардинальных отличий нашего восприятия пространства от архаического. Так, например, мифическое пространство неадекватно геометрическому, хотя по форме оно столь же структурно организовано, как и последнее. Дуат — это свернутое в кольцо пространство, многократно превосходящее по площади Египет. Можно предположить, что оно имеет, два уровня: Поля Хотел, соответствующие пространству от Фив до Гелиополя, куда покойный попадает, пройдя взвешивание сердца на весах, т. е. египетский рай; и пространство, переполненное кошмарными обителями демонов и безжалостными чудовищами, через которое покойный должен пройти для достижения Зала Двух Истин. С нашей точки зрения восприятия пространства, все эти ужасы должны находиться в Аменти (дословно «Запад» — первый регион Дуата, где вершится посмертный суд). Христиане-копты, очень любившие описывать ужасы ада, словом «Аменти» обозначали именно преисподнюю. Обитающие в Дуате демоны подчиняются Осирису.

Но вернемся к представлениям египтян об их посмертном существовании, отразившемся в «Книге Мертвых». Для того, чтобы оно могло продолжаться вечно, надо было обеспечить жизнь и процветание всех «самоопределившихся» сущностей. Конечным результатом всех посмертных эволюции должно было стать воскресение покойного. Это очень сложное представление, обнаруживающее много сходного с христианством. Смерть для египтян была врагом, безжалостным и коварным. Но, как и у христиан, она — победима. «Христос воскрес из мертвых, смертью смерть поправ и сущим во гробах живот даровав». Первым же из египтян смерть победил Осирис. Пройдя через мученическую гибель, он воскрес и восседает на троне в Зале Двух Истин, верша суд над умершими. Отныне египтяне получили возможность побеждать смерть.

После страшного суда христиан ждет вечная жизнь в воскресшем преображенном теле, преисполненном Духом Божьим. Тело египтянина тоже воскреснет и преобразится, когда все человеческие сущности вновь соберутся вместе. Но египтяне считали, что тело до этого срока нужно уберечь от тления или на крайний случай заменить его иной оболочкой — статуей либо изображением. После воскресения, победы над смертью, человека ждет прекрасное духовно-чувственное существование, когда не будет страданий и невзгод и время не будет властно над людьми. Но неверно было-бы считать (как это иногда делается), что магические действия и заклинания гарантируют человеку жизнь вечную. Совсем нет! Они призваны только помочь избежать злых козней со стороны враждебных сил (ведь и христиане совершают определенные действия с той же целью), но конечный результат зависит все-таки от того, как человек прожил свою земную жизнь.

Бардо Тодол (тибетская «Книга Мертвых»), быть может, наиболее образно описывающая погружение в океан архетипов в момент пограничного состояния между жизнью и смертью, рисует все более и более чудовищные картины поистине адских мучений и в конечном итоге намекает, что все это есть твое же порождение. То-есть опять мы сталкиваемся с мыслью, что на том свете мы будем пожинать плоды того, что посеяли на Земле. Во время посмертного суда покойный египтянин клянется в несовершении сорока двух грехов. Но, несмотря ни на какую магию, вердикт будет оправдательным, если покойный говорит правду. В противном случае ему придется пережить те же ощущения, что и следующему путем тибетского бардо. Но у последнего результатом будет более низкое перевоплощение, а у египтянина впереди либо вечное блаженство, либо полное уничтожение. Перевоплощений «Перэт эм херу» не знает. То, что очень часто воспринимается нами, как переселение души, на самом деле — магическая возможность приобретать любой желаемый облик.

«Бардо Тодол» — очень мрачная книга. Строго говоря, главная ее цель — это помочь умирающему избежать новых воплощений и достичь нирваны (вечного блаженства). По мере прохождения различных бардо, ему постоянно предлагаются несколько вариантов решений своей судьбы и подсказывается наилучший из них. Но каждый раз предполагается, что умирающий не смог им воспользоваться, и перед ним немедленно открывается новый выбор, но уже в более худших условиях. Можно сказать, что в «Бардо Тодол» применен принцип: «Надейся на лучшее — рассчитывай на худшее». Вопрос лишь в том, что здесь понимать, как лучшее.

В отличие от тибетской «Книги Мертвых», «Перэт эм херу» преследует совершенно обратную цель: остаться самим собой, достичь жизни вечной и вкусить мирного счастья созерцания «лика дня» в присутствии великого Бога и встречи с родными в ином мире, где все невзгоды уже позади. «Книга Мертвых» оставляет человека в объятиях его близких в благоуханных садах Полей Хотен, и за ее часто туманными изречениями и магическими формулами читаются те же чаяния, что и у тех, кто исповедует прошение грехов, воскрешение тела, жизнь вечную.

В 1920 г. Б. А. Тураев писал: «...говорить о переводе «Книги мертвых» на новые языки не приходится — уже в лучших, более древних рукописях ее тексты искажены и переполнены непонятными местами. Несмотря на то, что едва ли какой другой памятник мировой литературы дошел до нас в таком подавляющем количестве списков от разных эпох, нет для египтолога книги более неприятной и до безнадежности трудной, чем этот сборник... ввиду бесконечного количества загадочных намеков, мистического языка и, особенно, безграмотности искаженного текста». Для нас это, наверное, действительно странное произведение: разновременный по происхождению конгломерат весьма практических изречений, туманных диалогов, магических заклинаний и текстов, удивительных по своей образной и художественной силе, потрясающих своим духовным, философско-этическим прозрением. Для египтян, отправляющихся в царство теней, хрупкий папирусный свиток был почти единственной реально осязаемой надеждой пройти невредимыми через кошмарный, ужасающий, населенный чудовищами мир — мир змей, скорпионов, призраков, непреодолимых преград, озер пламени и магических кристаллов, мир, восходящий к бесконечно отдаленным временам первобытных обрядов и сумрачным туманным осколком сохранившийся на протяжении тысячелетий. Для египтян их волшебный свиток был священной книгой, божественным откровением, дарованным людям, как представление, далеким отблеском сверкнувшее в скрижалях Моисея.

Без представления о том, чем же была «Книга Мертвых» для древних египтян, нельзя постичь сути и духа их удивительной культуры. Слишком уж много их представлений о бытии и мировом порядке в нее попало. Может быть, не так уж и неправы те, кто называл «Книгу Мертвых» Библией Древнего Египта.

Теперь — о самом тексте. «Книга Мертвых» представляет собой сборник различных по назначению изречений, часто в литературе условно именуемых главами. Их можно разделить на три категории: молитвы и гимны различным богам, магические заклинания и записи погребального ритуала (объяснения, как установить погребальное ложе, как обставить погребальную камеру и т. п.). Порядок и число изречений в разных списках были различными. Причем, не последнюю роль здесь играла состоятельность заказчика. Общее число изречений, обнаруженных в разных экземплярах «Книги Мертвых», — 193, но фактически полного собрания глав, видимо, не существовало (во всяком случае, таковое до сих пор не обнаружено). Каждый волен был выбрать то, что он считал необходимым, сообразно своим убеждениям и возможностям. Поэтому в одних экземплярах мы обнаруживаем десятки глав, а в других — единицы. Существовал также текст, именовавшийся «Перэт эм херу в одной главе», который при необходимости мог заменить все остальные. Нынешняя нумерация глав была предложена немецким египтологом прошлого века Р. Лепсиусом на основании изданного им экземпляра «Книги Мертвых» достаточно поздней, Птолемеевской эпохи (305 — 30 гг. до н. э.), когда порядок следования изречений был уже унифицирован. Хотя подавляющее число изречений имеют заглавия, они далеко не всегда соответствуют содержанию самого текста; в первую очередь это относится к заклинаниям. Говорить о логической структуре каждого свитка трудно, но если рассматривать весь сборник в целом, то она становится более заметной. Видимо, по такому принципу и действовали писцы Саисской эпохи (664 — 525 гг. до н. э.), составляя свою редакцию текста.

Содержание «Книги Мертвых» можно разделить на четыре части (как это сделал французский египтолог А. Морэ): 1) Главы 1 — 16: шествие погребальной процессии к некрополю; молитвы о «выходе в день»; гимны солнцу и Осирису. 2) Главы 17 — 63: «выход в день» и возрождение умершего; его победа над силами тьмы; бессилие врагов; власть умершего над стихиями. 3) Главы 64 — 129: «выход в день» — превращение умершего в божество; приобщение ею к солнечной ладье; познание равных таинств; возвращение в гробницу; загробный суд. 4) Главы 130 — 162: прославление умершего — тексты, предназначенные для чтения в течение года (в определенные праздники, в дни подношения даров умершему) и имеющие целью обезопасить мумию. Это — содержание собственно «Перэт эм херу»; перед 163-й главой стоит заглавие: «Привнесенное из другой книги в добавление к «Перэт эм херу», и далее следует еще 30 глав.

Колоссальную роль играли рисунки (часто — высочайшего уровня мастерства), помещаемые вместе с текстом: первый в истории пример книжной иллюстрации. Так содержание получало не только словесное, но и изобразительное выражение. Египтянам, для которых вообще всяческие изображения имели огромное значение, эти рисунки представлялись настолько важными, что очень часто при нехватке места на лижете они предпочитали не дописать текст, но уместить иллюстрацию; а во времена XXI-й династии (ок. 1070 — 945 гг. до н. э.) даже появились экземпляры «Книги Мертвых», состоящие из одних рисунков.

Природа египетского рисунчатого письма такова, что изображения на страницах «Книги Мертвых» египтянами не только рассматривались, но и читались почти так же, как и текст. В этом отношении иллюстрации к сборнику были для современников более информативны, чем для нас. Опасные странствия покойного, таинственные обитатели загробного царства, магические действия персонажей и странные предметы, которыми они оперируют, — все это оживает на листах папируса, и перед нами разворачивается (в буквальном смысле: ведь это свиток) поразительный мир, созданный тысячелетиями духовных исканий, такой фантастический для нас и такой страшный и понятный для древних обитателей Египта.

Предлагаемые ныне тридцать три главы «Книги Мертвых» из 193-х, как и остальные, содержат массу упоминаний о самых различных божествах (и хорошо знакомых египтологам, и совершенно неизвестных) и упоминаний о мифах (также и достаточно известных, и не дошедших до нас), что привело к необходимости снабдить эту публикацию кратким комментарием к самым распространенным именам и понятиям. Перевод текстов выполнен по иероглифическому изданию: E. A. W. Budge «The Chapters of Coming Forth by Day or the Theban Recension of the Book of the Dead». Vol. 1 — 3. Lnd. 1910 (репринтное издание: N. Y. AMS Press INC. 1976).

Автор перевода с древнеегипетского, введения и комментариев М. А. Чегодаев. (сотрудник Института востоковедения РАН)

Статья М. А. Чегодаев

Источник: KEMET.RU

Прежде всего Спасителя, Пресвятую Богородицу, своего Ангела-Хранителя, а также святых угодников.

В болезнях мы молимся:

при болезни головы - святому Иоанну Предтече;

при болезни глаз - мученику Лонгину Сотнику, Святому Никите, епископу Новгородскому, Симеону Праведному, чудотворцу Верхотурскому, казанским святителям и чудотворцам Гурию и Варсонофию, апостолу и евангелисту Луке, святому мученику Лаврентию Архидиакону, святому великомученику Мине Египтянину, святителю Алексию митрополиту Московскому, святому великомученику Дмитрию Солунскому;

при зубной боли - священномученику Антипе;

при болезнях желудка и грыже - великомученику Артемию, преподобному Федору Студиту;

при увечье и боли рук - преподобному Иоанну Дамаскину;

при боли ног - Симеону Верхотурскому;

при лихорадке - преподобным Мирону и Василию Новому, святой мученице Фотинии Самаряныне, святому праведнику Артемию Веркольскому;

при горячке - апостолу Петру;

при грудной болезни - святому Дмитрию Ростовскому;

при болезнях младенцев - святителю Иулиану, праведному Симеону Богоприимцу, священномученику Иуару;

при избавлении младенцев от родимца - святому великомученику Никите;

об исцелении младенцев - святой великомученице Параскеве;

об исцелении младенцев от оспы - святому великомученику Конону;

при женском кровотечении - преподобному Ипатию;

при расслаблении тела с бессонницей, потерей аппетита и при лишении каких-либо членов - преподобному Александру Свирскому;

при проказе - святой мученице Агреппине;

при болезни горла - святому священномученику Власию;

при трудных родах - святой великомученице Екатерине, преподобной Мелании Римлянке, святым праведникам Захарию и Елизавете;

от разрешения неплодства и бесчадия - преподобному Роману Чудотворцу, преподобному Ипатию, преподобному Евфимию Великому, святым преподобным Захарию и Елизавете, мученику младенцу Иоанну Киевопечерскому;

от паралича - преподобному Иакову Железноборскому, преподобной Евдокии;

от бессонницы - преподобному Маруфу, епископу Месопотамскому, семи отрокам Ефесским;

от запоя - святому мученику Вонифатию, преподобному Моисею Мурину;

от всех недугов - святому великомученику Пантелеймону;

от лишения ума - святому Андрею Юродивому;

об исцелении от немоты - преподобному Иоанну Рыльскому;

при падучей - святому мученику Вит;

при разных болезнях - Спиридону, епископу Тримифунтскому, преподобному Пимену Многоболезненному, преподобному Сампсону, мученику Диомиду, целителям Косме и Дамиану, Киру и Иоанну, Фотию и Аниките;

при скорби - мученику Трифону;

об исцелении - святому архангелу Рафаилу;

об укреплении в терпении болезней и несчастьях - праведному Иову.
В семейных неблагополучиях

о счастье брака - своему Ангелу-Хранителю, святым мученикам Хрисанфу и Дарии, святому апостолу Симону (Зилоту);

о благословении и покровительстве благочестивых семейств - святому архангелу Варахииду;

о благополучии второго брака - преподобной игумении Афанасии;

о желании иметь дитя мужского пола - преподобному Александру Свирскому;

о недостатке материнского молока для младенцев - преподобному Ипатию;

о слабом учении детей - святым трем отрокам, святому мученику Неофиту, преподобному Сергию Радонежскому, святителю Феодосию, епископу Черниговскому;

в заботе выдать замуж дочерей - святому Николаю Чудотворцу, Филарету Милостивому;

в заботе о должности или одном каком занятии для сыновей и вообще в возрастном состоянии детей - святителю Митрофану Воронежскому;

в печали родительского сердца о сыне или дочери (где они и живы ли) - преподобному Ксенофонту и Марии;

о благополучном возвращении из далекой поездки мужа - Сорока Мученикам;

когда муж ненавидит и гонит свою жену - мученикам Гурию Самону и Авиву;

в тоске по родине - преподобному Иоанну Кушнику.
В ожидаемых и неожиданных опасностях для жизни:

об избавлении от смерти на воде, от разных бед и печалей - святителю Николаю Чудотворцу;

от мороза - блаженному Андрею Юродивому и блаженному Прокопию Юродивому;

если затерялась дорога или напали грабители - святому Николаю, святому праведнику Иосифу Обручнику;

если кто подавился костью или чем-либо - священномученику Василию;

от скоропостижной смерти - священномученику Харлампию, священномученику Садоку, святой великомученице Варваре, преподобному Онуфрию Великому;

чтобы не умереть без исповеди и святого причастия от тяжких болезней и внезапной смерти - великомученице Варваре;

чтобы больной, которому нет надежды выздороветь и который мучается сам и в тягость другим, скорее скончался - преподобному Афанасию Афонскому;

против вреда со стороны колдунов - священномученику Киприану и мученице Иустине;

в тюремном заключении за вину и без вины - великомученице Анастасии -узоразрешительнице;

на грани смерти во время войны - первомученице Фекле, святому Никите Новгородскому;

в плену у врагов - святому праведному Симеону-богоприимцу, преподобному Петру Афонскому.

Постоянный адрес статьи:http://www.requiem.ru/

http://www.amp96.ucoz.ru/

Семь воспитанников Духовной академии и семинарии пришли в Психоневрологический НИИ им. В.М. Бехтерева для участия в исследованиях. Сотрудники лаборатории нейро- и психофизиологии записывали их электроэнцефалограммы (ЭЭГ), когда гости молились.

- Мы были потрясены тем, что увидели! - рассказывает зав. Лабораторией профессор Валерий СЛЁЗИН. - Мы видели постепенное урежение ритма биотоков мозга - наконец остались только медленные дельта-ритмы ((с частотой 2-3 Гц). Такое состояние сознания у взрослого человека бывает лишь во время так называемого "медленного" сна,а во время бодрствования - лишь у младенцев до двух месяцев. Вероятно, слова Христа: "Будьте как младенцы, и спасетесь…" могут быть отнесены и к состоянию мозга. Картина ЭЭГ наиболее усердно молившегося воспитанника Духовной академии показывала полное выключение коры мозга, хотя он был в сознании! Помолившись, сказал спокойно: "Ну ладно, хватит…" - и ритм электрических импульсов его коры головного мозга вернулся к обычным альфа (8-12 Гц) и бета-ритмам (13-30 Гц).

Изучив состояния человека во время молитвы, ученые Института Бехтерева сделали научное открытие. Они назвали этот феномен "четвертым функциональным состоянием мозга". До этого науке были известны всего три состояния тела: бодрствование, быстрый и медленный сон. А теперь еще одно - "медленное", или молитвенное бодрствование.

- Самый важный вывод, который мы сделали: четвертое состояние мозга столь же необходим человеку, как и все остальные. Отсутствие одного из них нарушает гармоническое развитие человека, приводит к болезни и деградации, - объяснил профессор Слёзин. - Когда в жизни человека нет необходимого для него четвертого физиологического состояния мозга, нет молитвы, происходят какие-то, процессы… И я, всю жизнь бывший атеистом (мой отец в революцию и Гражданскую войну был комиссаром), сделав такое открытие, пришел в храм и крестился. А потом мы с супругой обвенчались, прожив вместе больше 30 лет.

- Валерий Борисович, а представителей других конфессий вы изучали?

- Да, мы записывали ЭЭГ католического ксендза во время молитвы - здесь полного погружения не наблюдалось, хотя тенденция к замедлению ритма была. Ксендз признал, что православные - более сильные молитвенники, что только здесь сохранилась практика непрерывной Иисусовой молитвы среди монахов… Изучали мусульманина из Северного Йемена (правда, не муллу, а мирянина) во время намаза - видимых изменений ЭЭГ не обнаружили, но спектральный анализ показал, что мощность его альфа-ритма явно снизилась. У дзэн-буддиста картина была сложнее: сначала подъем ритма, а затем его значительное снижение. У индуса во время медитации, наоборот, наблюдалось возбуждение.

Был у меня и наш, русский гуру, он тоже медитировал. Я его спрашиваю: "Что ж вы обратились к чужой вере? Это же предательство…" От ответил, что остался православным. Ну, прочитайте, говорю, "Отче наш". Он начал молитву -и на картине ЭЭГ пошли судорожные разряды, как перед эпилептическим припадком! Пришлось срочно прекратить эксперимент… Потом он рассказывал мне, что в храм пошел, целый день на коленях перед иконами простоял, покаялся - и забросил напрочь свою "импортную" веру.

- Вы сказали: отсутствие четвертого состояния мозга приводят к болезням. А как же молитва лечит?

- Во время глубокой молитвы человек уходит от реальности, что приводит к разрушению патологических связей в мозгу и в организме. Уходя от образов патологии, человек и способствует своему выздоровлению. Он ощущает, что мир бренен, временен, рлнимает истинные ценности, приходит к гармонии с Богом. Через молитву выздоравливают даже больные раком в неоперабельной стадии (такие факты известны науке).

Евгений ГОЛУБЕВ
("АиФ"-Петербург, № 1 (386), 2000)

Как быть с теми, кто умерли вне Церкви? В общем Церковь следует четко изложенному митрополитом Московским Филаретом (Дроздовым) принципу, что неправославные самим своим неправославием отделились от таинств Православной Церкви и этому соответствует их непоминовение в Таинстве Евхаристии. Следовательно, на Божественную Литургию Церковь не имеет особого поминовения неправославных и особенно усопших, которые уже не могут присоединиться к ней.

Как же тогда православный христианин может выразить свое сердечное побуждение молиться за родных и друзей, которые отошли от Церкви? Ответ Церкви - одновременно строгий и сочувственный, как можно видеть из приводимого ниже отрывка.

Можно ли, и как можно православным христианам молиться за христиан неправославных?

Говоря о строгости нашей Православной Церкви в отношении поминовения неправо верующих христиан, мы не к тому ведем речь, что будто святая наша Церковь заповедует нам, чадам ее, вовсе никоим образом не молиться о них. Она только запрещает нам своечинную молитву, т. е. молиться - как нам хочется и как вздумается. Мать наша Православная Церковь внушает нам, чтобы все у нас, как и самая молитва, совершалось по чину и благообразно (1 Кор. 14,40). Мы и молимся, при всех наших церковных богослужениях, о всех разноплеменных народах и о всем о мире, чаще всего и сами не зная и не понимая того. Именно мы молимся так, как Господь наш Иисус Христос научил своих апостолов молиться в преданной им молитве: "Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли!" Это всеобъемлющее прощение объемлет собой все нужды наши и единоверных нам, хотя и неправоверных братий наших. Мы тут просим Всеблагого Господа и о душах умерших неправославных христиан, чтобы Он сотворил с ними то, что богоугодно Его святой воле. Ибо Господь безмерно лучше нас знает, кому и какую милость оказать. - Итак, православный христианин! - кто бы ты ни был: мирянин или иерей Божий, - если во время какого-либо церковного богослужения придет тебе усердие помолиться о каком-либо близком к тебе Карле или Эдуарде: то при чтении или пении молитвы Господней, воздохни о нем ко Господу и скажи: да будет о нем святая Твоя воля. Господи! - и ограничься этой молитвой. Ибо так научен ты молиться Самим Господом. И поверь, что такая твоя молитва будет тысячекратно и Господу угодней, и для души твоей полезней всех твоих самочинных церковных поминовений.

Теперь скажем несколько о частной молитве. Известен в нашей Православной Церкви едва ли не единственный пример, что частная молитва одного угодника Божия помогла душам умерших иноверцев, даже язычников... Так рассказывал о себе преп. Макарий Египетский:

Однажды авва Макарий, ходя по пустыне, нашел лежащий на земле человеческий череп. Когда авва прикоснулся пальмовой палкой, которая была у него в руке, к черепу, череп издал из себя голос. Старец сказал ему: кто ты? Череп отвечал: я был жрецом идолопоклонников, которые жили в этом месте, а ты - авва Макарий, имеющий в себе Святого Духа Божия, когда, умилосердясь над теми, которые находятся в вечной муке, ты молишься о них, то они получают некоторое утешение. Далее череп, рассказав св. Макарию об адских мучениях, закончил так: "Нам, не ведавшим Бога, оказывается хотя некоторое милосердие, но те, которые познали Бога, и отреклись от Него, и не исполнили воли Его, находятся ниже нас" ("Отечник" еп. Игнатия, изд. 4-е, стр 311-312).

Из сего рассказа блаженного отца прежде всего мы видим, что молитва его за страждущих была не церковно-общественная, а частная. Это - молитва уединенного пустынника, молившегося в тайной клети сердца своего.... Затем, молитва эта может отчасти послужить и нам, православным христианам, поводом к тому, чтобы молиться за живых и умерших неправоверов частною - домашнею молитвою, но только поводом, а отнюдь не примером. Ибо преподобный сообщил нам, как он молился за язычников не самочинною молитвою, а так, как наставлял его Дух Божий, обитавший в его чистом сердце, Который не только его наставлял, но и заставлял молиться о всем мире - о всех людях, живых и умерших, как это обычно и свойственно любящим сердцам всех угодников Божиих; как и св. апостол Павел писал к коринфянам: "Сердце наше распространися: не тесно вмещаетеся в нас" (2 Кор. 6,11).

Итак, мы теперь можем согласиться, что православным христианам молиться за неправославных христиан, живых и умерших, можно частною домашнею молитвою, но при том, еще и еще напомним, не самочинно молиться -не так, как нам вздумается и пожелается (дабы вместо благоволения не навлечь на себя гнева Божия), а по наставлению опытных в жизни духовной людей.

Был случай при жизни Оптинского старца Леонида (в схиме Льва, скончавшегося в 1841 г.). У одного его ученика, Павла Тамбовцева, скончался родитель, несчастною насильственною смертью - самоубийством. Глубоко опечален был любящий сын известием о том, и потому так изливал пред старцем свою скорбь: "несчастная кончина моего родителя есть для меня тяжкий крест. Да, нахожусь теперь на кресте, которого болезни пойдут со мною в гроб. Воображая ужасную для грешников вечность, в которой нет уже покаяния, я мучаюсь представлением вечных мучений, которые ожидают моего родителя, без покаяния умершего. Скажи, отче, чем я могу утешить себя в настоящей горести?" Ответ старца: "Вручай как себя, так и участь родителя воле Господней, премудрой, всемогущей. Не испытывай Вышнего чудес. Тщися смиренномудрием укреплять себя в пределах умеренной печали. Молись Преблагому Создателю, исполняя тем долг любви и обязанности сыновней". - Вопрос: "Но коим образом молиться о таковых?" - ответ: "По духу добродетельных и мудрых так: Взыщи, Господи, погибшую душу отца моего: аще возможно есть, помилуй! Неизследимы судьбы Твои. Не постави мне во грех сей молитвы моей. Но да будет Святая воля Твоя! - Молись же просто, без испытания, передавая сердце твое в десницу Вышнего. Конечно, не было воли Божией на столь горестную кончину родителя твоего; но ныне он совершенно в воле Могущего и душу и тело ввергнуть в пещь огненную, и Который и смиряет, и высит, мертвит и живит, низводит в ад и возводит. При этом Он милосерден, всемогущ и любвеобилен, что благие качества всех земнородных пред Его Высочайшею благостию - ничто. Для сего ты не должен чрезмерно печалиться. Ты скажешь: "я люблю моего родителя, почему и скорблю неутешно". - Справедливо. Но Бог без сравнения более чем ты любил и любит его. Значит, тебе остается предоставить вечную участь родителя твоего благости и милосердию Бога, Который если соблаговолит помиловать, то кто может противиться Ему?

Вот эта, приведенная здесь, частная, келейная, или домашняя молитва, преподанная опытным в жизни духовной старцем Леонидом своему ученику, и может служить для православного христианина примером или образом молитвы за какого-нибудь близкого к нему неправославного христианина. Может он, например, молиться в таком смысле: "Помилуй, Господи, аще возможно есть, душу раба Твоего (имя), отошедшего в жизнь вечную в отступлении от Святой Твоей Православной Церкви!" ("Душеполезное чтение", 1901,ч. III, стр. 328-333).

Иеромонах ИОСИФ, Начальник Оптинского скита
http://www.requiem.ru/prayer/nepravoslavniy/

"Господь Иисусе Христе, на одре болезни лежащего и страждущего раба Твоего (имя) посети и исцели: Ты бо еси недуги и болезни рода нашего несомый и вся могий, яко Многомилостив".

***

"Пресвятая Богородице, всесильным заступлением Твоим помоги мне умолить Сына Твоего, Бога моего, об исцелении раба Его (имя)".

***

"Все святые и ангелы Господни, молите Бога о больном рабе Его (имя)".

(Можно молиться и своими словами. Постарайтесь обеспечить страждущему исповедь и причастие.)

Голубоглазые люди наводят порчу, зато черная кошка – это к удаче. Нельзя втыкать палочки в рис и, тем более, смотреться в зеркало в темной комнате – это может иметь страшные последствия! Приметы и суеверия в разных странах мира выглядят, порой, весьма забавно, но иногда могут и напугать…

В каждой культуре существуют суеверия. И продвинутый европеец, и абориген из племени туарегов, верит в чудесную силу талисманов и опасается дурного глаза. Некоторые приметы у жителей разных стран схожи: подкова – знак удачи, число 13 – мрачная «чертова дюжина», разбилось зеркало – жди беды. Но бывает, что одно и то же предзнаменование имеет совершенно противоположный смысл. Пресловутая встреча с черным котом в России сулит беду и требует немедленных профилактических мер в виде плевка через плечо. Англичане же напротив дарят открытки с изображением черных кошек, желая друг другу удачи. Словом, знакомство с приметами и суевериями из разных стран наверняка вас удивит и позабавит.

Занимательны суеверия, бытующие в Греции. Многие ее жители привыкли носить в кармане или кошельке косточку летучей мыши – от дурного глаза. В то же время убийство этого зверька, даже во имя добычи заветной косточки, считается очень плохой приметой.

Еще в Греции (как с недавних пор и в России) для отвода сглаза к одежде крепят амулет в виде синей бусинки с нарисованным на ней зрачком. Подходит и любая другая синяя бусинка. Этот цвет обороняет от зла, хотя одновременно считается весьма опасным: голубоглазые люди чаще всего наводят порчу! Поэтому если ваши глаза небесной синевы, не расточайте комплементов, путешествуя по Греции. Впрочем, управа на вас найдется. Хитрый грек просто тихо произнесет: «Scorda!» («чеснок») и трижды плюнет. Благо, не на вас, а на себя.

В любом уважающем себя греческом доме вблизи от порога растет пышный кактус. Вооруженный острыми колючками, он эффективно охраняет жилище от разных бед.

Любая обувь, перевернутая подошвой вверх предвещает нехорошее. Поэтому если вы, разуваясь в доме у грека, уронили ботинки, и они приземлились вверх подошвой, немедленно верните их в нормальное положение и скажите «Scorda!». Пара плевков при этом не помешает.

Любой грек знает, что если он чихает, то кто-то в этот момент о нем говорит. Чтобы узнать, кто именно, чихнувший попросит вас назвать любое число. Сложив цифры, из которого оно состоит, он узнает порядковый номер первой буквы в имени. Например, сумма равна 5. Считаем… буква Д. Значит вспоминает его Демис, Дионис или Дрокупполос. Поскольку уверенным в том, что Дрокупполос не расточает гадости, быть нельзя, то на всякий случай прозвучит сакраментальное «Scorda!».

Везение и удача будут сопутствовать тому жителю Англии, который встретит на улице черную кошку, найдет листок клевера с четырьмя «лопастями» вместо трех, в первый день месяца громко произнесет фразу «белые кролики» и поймает как можно больше падающих осенних листьев. И, напротив, пройти под лестницей, разбить зеркало или увидеть сороку – предзнаменования весьма дурные. Ни один истинный англичанин в здравом уме не раскроет зонтик на пороге своего дома и не поставит новые ботинки на стол – эти действия, уверены жители Туманного Альбиона, зовут в дом смерть.

В некоторых районах Англии ужасной неприятностью считается увидеть сразу 2 или 3 ворон. Однако, как гласит легенда, когда все вороны улетят из Тауэра, дни Англии будут сочтены. Неудивительно, что сохранение тамошней вороньей популяции стало делом государственной важности.

Англичанин будет очень раздосадован, если увидит летучую мышь или услышит ее крики. Так уж повелось со средневековья, что эти зверьки считаются спутниками ведьм. А лучшей защитой от дурного глаза в Англии считается радужное пятно павлиньего пера.

Соседи англичан, уроженцы Ирландии, издавна слывут одним из самых суеверных народов. Давным-давно только что разродившиеся ирландки имели привычку ходить по колено в воде с новорожденным ребенком на руках, чтобы проверить, человеческое это дитя или коварная фея, забавы ради принявшая человеческий облик. Любому ирландцу известно, что оборотни боятся воды. Также «потусторонние» младенцы могли выдать себя любовью к волынке: нередко инструмент клали рядом с колыбелью, наблюдая, не проявит ли дитя нездоровой тяги к музыке.

Особой магией в наши дни ирландцы наделяют железо и тех, кто его «укрощает» – кузнецов. Считается, что люди этой профессии при надобности могут отогнать злого духа или излечить от болезни.

«В каждой избушке свои погремушки» – это про Италию. Здесь в каждой области – целый букет собственных поверий. Но есть и универсальные. Так, счастье придет к любому итальянцу, который услышит, как чихает кошка. Зато птичка, залетевшая в дом – это скверно. Нелюбовь к пернатым распространяется даже на отдельные перья, особенно павлиньи, которые имеют наверху пятно, подозрительно похожее на «дурной глаз».

Тема дурного глаза («maloccio») беспокоит итальянцев чрезвычайно. Потому и рецептов против него – множество. К примеру, можно сложить из пальцев защитную «козу»: указательный и мизинец выставлены, остальные подогнуты. А можно носить на шее кулончик в виде рога. Итальянцы не доверяют комплиментам, считая их главным оружием сглаза. Если вы похвалите младенца, не удивляйтесь, когда его родитель станет тыкать в вас «козой».

Чтобы определить, есть ли на вас порча, итальянцы советуют уронить каплю оливкового масла в святую воду. Если капля сохранит свою форму, то все в порядке, а если растечется по поверхности – дурной знак.

Суеверный итальянец при виде монахини непременно постарается коснуться чего-нибудь металлического (аналог стука по дереву), «чтобы удача не отвернулась». Если же он на кого-нибудь обидится, то может бросить в след: «Твоя монахиня!» и таким образом обречь обидчика на невезение.

В Китае многие поверья связаны с метлой. Считается, что в каждом помеле обитает дух, поэтому пользоваться этим предметом следует осторожно. Подметать дом можно, а вот чистить алтари или домашние статуи богов – нельзя. А уж ударить кого-то веником – это и вовсе равносильно многолетнему проклятью. Особенно скверно, если метла коснется головы.

Счастливым числом в Китае считается 8 (слово «восемь» фонетически напоминает слово «удача»), а несчастливым – 4 (которое звучит как «смерть»). Соответственно, число 8 стараются использовать как можно чаще, а четверку игнорируют, избегая ее появления в номерах машины, квартиры, улицы. Другой нехорошей цифрой считается 1 – «одиночество».

Несмотря на то, что многие боги и герои изображаются с усами и бородой, ношение этих «аксессуаров» в китайском обществе не приветствуется – бородач или усач может запросто навлечь неудачу не только на себя, но и на свое семейство.

А еще ни один китаец не станет подстригать ногти после 12 ночи – чтобы не привлечь визитеров с того света.

Многие приметы в Японии связаны с предвестием смерти. Не следует втыкать палочки в рис. Подушка никогда не должна быть направлена на север. Не стоит фотографироваться втроем – тот, кто окажется посередине может навлечь на себя погибель. Не желательно оставлять на ночь незанавешенным зеркало в спальне. И уж ни в коем случае нельзя в темноте в него смотреться. К этим приметам японцы относятся с большой серьезностью.

Чтобы не навлечь на себя неудачу, верят японцы, не стоит отвечать человеку, который разговаривает во сне. Также нужно избегать поломанных расчесок и гребешков. На место, где недавно сидел нищий, нужно кинуть ритуальную щепотку соли.

Так же как китайцы, японцы придают немалое значение числам. «Четыре» произносится по-японски как «shi», что созвучно слову «смерть», а «девять» – «ku» – напоминает слово «боль». Соответственно, эти цифры не пользуются в Стране Восходящего Солнца особой любовью: например, в больницах обычно нет 4-го и 9-го этажей.





Источник новости: www.pravda.ru