«Если я произнесу слово и услышу его, значит, я жива. Все еще жива».
- Где? – скомканное слово буквально выпало из моих уст. Я это слышу. Я выжила. Веки весили целую тонну. Первая попытка поднять их не увенчалась даже малейшим успехом. Вторая. Я смогла приоткрыть глаза. Самый яркий свет всей Вселенной обжег мои склеры . Я, с непонятно откуда взявшейся силой, соскочила с дивана, подбежала к окну и задернула шторы. Комнату наполнил приятный полумрак. «Так-то лучше», - произнесла я. Часы. Ого! Уже началась вторая пара. Судорожно собираясь, я пыталась вспомнить все произошедшее за вчерашний день.
Я все помнила. Кроме того, как оказалась дома.
Выбежала на улицу. Щурясь от слепящего солнца, я добежала до остановки. Все тело стонало и просило меня оставить его в покое. Шлепнувшись на холодное сиденье, я повторила попытку с воспоминаниями. Ничего вразумительного не придумала. И успокоила себя мыслью о том, что я вчера никого не встречала, что это был бред, вызванный сжигающей температурой. Я провалялась весь день дома в бреду. Да, не самое приятное, но самое оптимальное решение этой проблемы.
Двери. Почему мне так надоели двери? Опять поменяли двери входа и выхода в этом долбанном ВУЗе. Сколько можно? Студенты стоят и ломятся, как слепые котята, в закрытые двери. Потому что сегодня открыта не правая, а левая дверь. И завтра все будет наоборот.
Я захожу, здороваясь с охранником и показывая свой студенческий.
Вот аудитория. Хорошо, что лекция. Девчонки сказали, что мой внешний вид похож на вид девочки из фильма «Звонок». Я села на самую последнюю парту, вставила наушник в ухо, натянула на больную голову красный капюшон своей любимой толстовки и благополучно уснула.
Звонок прервал мой сон. Я взяла свою сумку, поплелась в коридор. Внизу, где все студенты собираются, чтобы послушать сплетни, пообсуждать преподавателей, взять куртки, чтобы либо уйти домой, либо выйти во дворик, покурить. Кто-то стоит в очереди в буфет. Среди этих кто-то была и я. Мне жизненнонеобходимо было выпить стакан горячего чаю.
- Привет, красотка! Как самочувствие? – донеслось до моего слуха откуда-то сзади.
- Ох, привет, Ирма. Мне противно. Хочу чаю, - простонала я.
СТОП! С кем я говорю? Я обернулась. СТОП! Эта девушка… Это представитель пола Ж! Из моего бреда! Откуда я знаю, что ее зовут Ирма?
- Тогда пошли. Фаб знает, что делать. Снова она вцепилась в мою кисть и потащила к выходу.
- Погоди, - сказала я. – Я возьму куртку. Я кинула алюминиевый номерок на стол гардеробщицы. Я обратила внимание, что на номерке был выцарапан номер – 2.

Мы быстро оделись и выбежали на улицу. Ирма разговаривала со мной так, как будто мы знакомы уже очень давно. Она спросила, как отнеслась моя мама к моему вчерашнему пришествию домой. Она называла мою маму по имени. Мы обсуждали моих друзей и знакомых. Словно это были и ее друзья. Я совершенно не понимала, в чем дело. Мы бежали и смеялись. Мне не было легко. Мне было ацки. Именно ацки.
Но я не сопротивлялась этому необычному существу.
Вдали проглядывалась огромная глыба.
Это снова тот дом. Из этого списка. Самых. Омерзительных. Мест. Мне это не снилось.
Внутри меня имело место быть состояние застрявших в глотке слез. Или даже не слез. Что-то застряло внутри меня, не давая мне спокойно двигаться и говорить. Прозрачный страх. Прозрачный. Потому что ощущаю его только я. Даже собака не смогла ба пронюхать выброс адреналина в кровь. Тихий ужас. Я чего-то боялась и о чем-то жалела. Что послужило причиной. Это тайна. Тайна моего мозга. От меня же самой.

Мы снова зашли в этот вонючий подъезд и поднялись на этот вонючий этаж. Зашли в вонючую квартиру. Сейчас обстановка передо мной предстала совсем иная. Помещение было довольно-таки светлым. Солнечные лучи пробивались через голубые жалюзи и делали кухню полосатой. Мне это показалось весьма забавным. Полосатая кухня, полосатые люди. Я посмотрела на руки. Они тоже были полосатыми. Как-то по-зверски это все.

Кухня была прямо-таки обыкновенная. Отличало от всех среднестатистических кухонь ее то, что она была невероятно грязная. Бледно-голубые стены, старенький голубой гарнитур. Обычная газовая плита. Все безупречно аккуратно. Но меня охватывала необъятная паника. Ужас. Страх перед инфекцией, наполняющей все существо этой квартиры. Сразу напротив двери стоял стол. За столом холодильник. Между ними стул. На этом стуле сидел еще один представитель неопределенного пола. Я боялась всех этих людей и ужасно интересовалась их мыслями, жизнями и всем их существом. Существо напротив меня оказалось еще одним парнем. Черные ногти, черные глаза, расширенные зрачки, длинная челка. Дико. Звереныш.
Фаб стоял за плитой, мило улыбался и мешал деревянной ложкой мелко порубленный, как мой мозг, картофель.
- Голодная? – спросил улыбающийся Дьявол.
«Нет», - пронеслось в моей голове.
- Ужасно хочу есть, - сказала я. Нет, даже не сказала, это сорвалось с моих губ, как крик сумасшедшего в пик апоплексического удара.
- Вот и славно, - ответил странный и ужасный Фаб.

Пища. Еда. После принятия продуктов питания кровоток циркулирует в области желудка. Мозг получает меньше кислорода. Это называется гипоксия. Мозг устает, при нехватке кислорода человек начинает хотеть спать. Я почувствовала тяжесть во всем своем теле. Настолько сильную, что была готова просто упасть на любую поверхность и распластаться по ней, как жидкость. Что я и сделала.