В колонках играет - J Majik - Space Invaderz (High Contrast RMX)
Настроение сейчас - бррДЕНЬ 1.
Складывается впечатление, что сейчас любимый (или ненавистный, еще не решено окончательно), диван всполыхнет, и огромные языки ядовитого перенасыщенного оранжевого цвета будут гулять по обивке в клеточку, оставляя черные обугленные следы. Вокруг тела бушует настоящий огненный ураган. Окутала полыхающая оболочка. Одеяло с коричневыми бабочками тоже пышет жаром. Что это? Это такое состояние человека, когда тело измеряется температурой, а душа количеством дней, в которые она отсутствовала в этом температурящем теле. На маленькой ледяной палочке, измеряющей тело, еле прослеживается длина прозрачного столбика – ртути, остановившейся на отметке 38,4. ОГОНЬ!
Глаза почти не открываются. Кажется, что в веках сохранилось гораздо больше влаги, чем вылилось этой ночью. На часах 10:30 утра. Всплывает мысль, что надо поднять это измученное тело, помыть его, покормить, одеть, вытащить на улицу и посадить в промерзший длинный, как кишечник, автобус, чтобы он привез бренное тело в здание, стоящее в списке самых омерзительных мест – в универ. После событий, происшедших этой ночью, не хотелось бы видеть даже мешок с деньгами. А про людей, наполняющих своими телами этот самый универ, даже говорить не стоит. Однако это тело, окутанное жаром, встает, передвигается, волоча ноги, в ванную комнату. Смотрит на себя: УЖАС. Тихий ужас. Мир не должен смотреть на это чудовище. Господи, избавь! Тело берет зубную щетку. Ленивыми движениями чистит зубы. Село на холодный пол. О, это ощущение можно назвать кайфом. Единство жары и холода дают неимоверное наслаждение. Вышло из ванны. К зеркалу. Ну, давайте, руки! Косметика спасет это тело и мир!!! Движение раз. Движение два. Оп-оп! Ну вот. Видон, конечно, представляет собой жалкое зрелище, но тело приобрело вид человека. Очень больного и измученного. Человек покинул пятиэтажное здание, стоящее все в том же списке и именуемое домом, и вяло побрел на автобусную остановку. О Боже! Из машины торчат ноги! Чьи-то ноги. Да… Проглоченные таблетки парацетамола в количестве двух штук дают результат. Есть контакт! Резкий спад температуры – и, давай, лови глюки! «Э-э, нет. Это не для меня». Закрываю глаза, наушник в ухо. Драм разрывает усталый мозг. А «Massive Attack» в самый раз. Еще бы не напоминала о том человеке… О-о! Явление Христа народу! Пришествие второе. Приехала кишка. Села. Открыла учебник, хотя бы визуально пробегу по текстам, которые надо было прочитать, по диалогам, которые надо было выучить, по темам, на которые надо было составить диалоги. Фу! Какая бредятина. Сумке небывалую тяжесть придают четыре маленьких яблочка. Я взяла их для тех, единственных, кого хотела видеть этим утром. Зашли в аудиторию. Все дрожат от холода, а мне невероятно комфортно. Снова этот кайф. Поступил вопрос, почему нас так мало – только четыре человека. На самом деле нас еще меньше: три с половиной. Я себя не чувствовала человеком на тот момент. Поступает еще один вопрос: почему у меня такой вид. «Я, конечно, Вас очень люблю, но не стоит спрашивать. Ненавижу этого», - протянулась тяжелая, как состав вагонов, мысль.
- I’m sick. And I’m sad. Sorry.
- Ты плакала всю ночь?
- У меня сестра уехала.
- Родная?
- Да.
- Куда?
- В Югорск. На север.
- Надолго?
- Навсегда…
Тяжелый топор врезался в мой мозг. В висках завизжало так, что я непроизвольно схватилась за голову. Нет, только не это. Еще одна слеза, и глаза больше никогда не откроются.
- Ну, чего ты так ревешь? Как будто на войну отправила!
- Отвянь.
- Эй, ты понимаешь, что ты говоришь?!
- Прости. Ты многого не знаешь. Не надо приставать ко мне с вопросами и тем более с советами. Не трогайте меня.
В голове исключительно одна мысль: «Домой». Срочно домой. На псевдообугленый диван. Лечь. И провалиться в сон. Зашла на секунду в такое мерзкое виртуальное явление – ISQ, в простонародье именуемое «аськой». Четыре контакта онлайн. Не-а, неохота. Письмо. Еще письмо. Тексты сообщают мне о том, что народ начал переживать, почему это меня нет в сети. Какая хорошая вещь – статус «невидим для всех»! Я вас вижу, а вы меня нет! Вот бы в жизни так! Наверное, я бы много отдала за такое умение. О! Еще одно письмо. Черт! Я выпала! Все… До ночи шансов попасть в эту омерзительную реалию нет. Долго мучить себя догадками, что это за письмо и от кого оно.
Погода правда чудесная. -5 градусов по Цельсию. И это в начале февраля! Пахнет весной. В моих любимых вещах, в книгах, я ненавидела две вещи: комментарии критиков и описания природы. Но я не могу не сказать о том, каким омерзительно прекрасным был этот предательский день для меня. В воздухе пахло мартом, мерещились маленькие зеленые, только пробивающиеся листочки, пели какие-то птички. Лепота, да и только! Гулять. Надо гулять в такую погоду, надо исчерпать полностью такой день. Представить, что ты живешь всего одни сутки. А в конце тебе дали отсрочку еще на один день.
Нет. В данный момент, семеня ногами в оранжевых ботинках по льду, я шла рядом с желанием. С желанием не быть. Мы шли и разговаривали с ним. Оно капало мне на больной мозг, давило на истерзанные виски и пожирало мое сознание. К нему присоединялось желание забежать к себе в комнату, закрыть окно красными шторами и плюхнуться на диван. Уснуть и не проснуться.
«Осторожнее!»- каким-то нечеловеческим голосом прокричала я, увидев огромный мерзкий отпечаток чьей-то ступни гигантского размера на моем тридцать седьмом.
- Прости меня, - сказал голос, казавшийся звуком, долетевшим откуда-то извне. Хриплым и в то же время неимоверно мягким, тихим и режущим мозг на куски.
- Извиняются, когда наступят на ногу, когда наплюют в душу, просят прощения.
Это всего-навсего ботинок. Забудь.
- Не плачь. Они вернутся. Вы обязательно будете вместе.
- Что? Ты о чем? – я смотрела на эту девушку, но только после этой фразы я начала пристально вглядываться в нее. Он оказалась маленькой девчушкой, очень бледной, с такими же синими мешками под глазами, как у меня. Почему-то мне не было жалко ее. Хотя я всегда проявляла сочувствие ко всем и вся.
- Объясни! С чего ты взяла, что кто-то уехал, и кто-то вернется. Я тебя не знаю. И ты меня тоже.
- Пойдем.
- Ее холодные цепкие пальчики впились в мою руку, мне показалось, что молекулярные решетки наших тел соединились в одну. Она меня не держала. Я ее не держала. Но наши руки не могли расцепиться. Я бешено перебирала ногами, совершенно не успевая за этим странным маленьким существом, явившимся мне в образе человека пола Ж.
Мы залетели в какой-то автобус. Не знаю, как могло это произойти, но уже через секунду мы были в странном, абсолютно незнакомом мне месте. Я шлепала за ней, поскальзываясь, и не произносила ни единого звука. В моей голове бешеную пляску совершал целый хоровод мыслей. Но я не могла сказать ни слова. Мой язык словно отказывался, подчиняясь мне неизвестным силам, работать. В какой-то момент я опустила глаза. На моем ботинке след из громадного отпечатка превратился в маленькую печать ножки приблизительного такого же размера, как мой. Может даже меньше. Мне было очень интересно, почему я бегу, как потрепанный щенок на линолеуме: мои ноги разъезжались, заплетались, путались, а девчушка летела, словно птица, не касалась земли. Вид у нее постепенно превращался из маленькой забитой мыши в настоящую рысь.