barucaba.livejournal.com

Опера в пяти действиях с прологом Клаудио Монтеверди на либретто (по-итальянски) Алессандро Стриджо.
Действующие лица:

ОРФЕЙ, певец (тенор)
ЭВРИДИКА, его жена (сопрано)
АПОЛЛОН, бог музыки (тенор)
ПЛУТОН, бог подземного мира (бас)
ПРОЗЕРПИНА, его жена (меццо-сопрано)
ХАРОН, перевозчик на реке Стикс (бас)
СИЛЬВИЯ, вестница (меццо-сопрано)
МУЗЫКА (меццо-сопрано)
НАДЕЖДА (меццо-сопрано)
ПЕРВЫЙ ПАСТУХ (контртенор)
ВТОРОЙ ПАСТУХ (тенор)
НИМФА (сопрано)
ПЕРВЫЙ дух, в подземном царстве (высокий тенор)
ВТОРОЙ дух, в подземном царстве (тенор)
ЭХО (сопрано)

Время действия: мифическое.
Место действия: Фракия и подземное царство.
Первое исполнение: Мантуя, февраль 1607 года.

Герцогский дворец в Мантуе, где в 1607 году прошла премьера «Орфея»

В монументальном труде д-ра Альфреда Ловенберга «Анналы оперы» (Loewenberg Alfred. Annals of Opera. (1597 — 1940). Compiled from the original sources by A. Loewenberg. London, Calder, 1978) вы можете найти необходимые сведения (в хронологическом порядке) о каждой опере, независимо от ее художественного значения (а порой и вовсе незначительной), поставленной на сцене в период между 1597 и 1940 годами. «Сказание об Орфее» является шестой в этом реестре, а во многих «Историях оперы» вы можете прочитать, что она заслуживает того, чтобы быть первой. Приводимый в пользу этого довод тот, что ранние оперы (две из которых, кстати, также повествуют об Орфее) отнюдь не были операми в современном понимании. Они имитировали античные пьесы, идеей которых было представить на сцене драмы, подобные греческим трагедиям, в том виде, как они, согласно представлениям итальянских литераторов того времени, ставились в древних Афинах. То есть стихи должны были декламироваться на музыкальный манер и сопровождаться скромным ненавязчивым аккомпанементом. Главным в этом были стихи, а не музыка.

Титульный лист издания 1609 года

В наше время современный слушатель, которому случайно доведется послушать «Орфея» Монтеверди, не знающий истории оперы или итальянского языка, может быстро прийти к такому же заключению по поводу этого великого творения. Большая часть того, что звучит в течение примерно двух часов — это длинные поэтические ламентации, положенные на такого рода мелодию (главным образом в минорной тональности), которая будет поражать непривычное ухо как нечто напоминающее разработанный хорал. Аккомпанемент, разнящийся в каждом номере инструментовкой, все время остается на заднем плане. Собственно мелодии, которые можно различить как таковые, появляются только в хорах (они звучат подобно аккомпанируемым мадригалам и, в сущности, таковыми и являются), а также в оркестровых вступлениях и интерлюдиях между вокальными пассажами (называемыми ritornelli — ритурнелями).

Портрет Монтеверди выполненный Бернардо Строцци в 1640 году

Если же слушатель знает итальянский язык или потрудится следить за исполнением оперы по переводу текста на родной язык, он будет вознагражден совершенно новыми для него музыкальными впечатлениями. Он откроет для себя, что этот незнакомый музыкальный язык необычайно выразителен, что мелодическая линия тонко соответствует смыслу и ритму поэзии, что гармонии, поначалу казавшиеся ему монотонно простыми, на самом деле звучат поразительно современно, особенно благодаря своим диссонансам, и что общий эффект оказывается одновременно и глубоко серьезным, и страстно трагическим. Даже неподготовленный слушатель найдет значительное разнообразие в том, как смело хор комментирует происходящее, как свежо звучат вступления к множеству дуэтов (впервые нашедшим применение в опере), сколь богато оркестровое письмо.

Оркестровка «Орфея» — вещь совершенно исключительная для того времени. Оркестр здесь состоит из 2 клавесинов, 1 двойной арфы, 2 киттароне, 2 басовых цитр (которые весьма приблизительно можно охарактеризовать как очень большие лютни), 3 басовых виол да гамба (предшественниц контрабаса), 2 органов с деревянными трубами и 1 с язычковыми (регаль), 2 скрипок пикколо во французском роде, 12 виол различных размеров, 4 тромбонов, 2 корнетов, 2 высоких блокфлейт, 1 высокой трубы (называемой кларино) и 3 засурдиненных труб. В наши дни большая проблема заполучить такую коллекцию инструментов и собрать сорок музыкантов, хорошо владеющих ими. В наши дни для исполнений этого произведения используют транскрипцию партитуры для современных инструментов. Аналогичным образом современные вокальные техники столь отличаются от того, что имел в виду Монтеверди, что вокальные партии также подвергаются переработке, например партия Орфея иногда исполняется баритоном (хотя музыка XVII века не ориентировалась на голос, аналогичный современному оперному баритону), иногда тенором, а как-то раз — на Флорентийском фестивале 1949 года — переодетой в мужское платье контральто Федорой Барбьери.

Партитура, изданная Монтеверди в 1609 году: список инструментов в правой колонке

В своём издании партитуры оперы Монтеверди указывает 41 инструмент, которые, объединённые в различные группы, используются для изображения различных сцен и характеров персонажей. Так, струнные, клавесины и продольные флейты представляют пасторальные области Фракии, населённые нимфами и пастухами; медные духовые иллюстрируют подземный мир и его обитателей. Созданный в эпоху перехода от Возрождения к барокко, «Орфей» использует все современные ему музыкальные достижения и особенно смело — полифонию. Новаторство Монтеверди проявило себя и в (частичной) оркестровке партитуры, снабжённой отдельными авторскими «пожеланиями» для исполнителей. Вместе с тем, в отличие от оркестровой партитуры в её позднейшем (классическом) понимании — с точно выписанными инструментами со всеми деталями фактуры, с нотированными темпами, нюансами и т.п., партитура «Орфея» (как это вообще было принято в тогдашней традиции) оставляла музыкантам известную свободу для импровизации.

Клаудио Монтеверди. "Орфей"

Замечательная постановка, очень близкая к оригиналу

ПРОЛОГ

После увертюры, которую современники Монтеверди — елизаветинцы — могли бы назвать «фанфарами труб» (приветствие семейству Гонзага), сопрано или меццо-сопрано, олицетворяющее Музыку, выходит на авансцену перед занавесом. Звучит шестистраничный пролог. Пение Музыки прерывается ритурнелями. Она прославляет действие своего искусства на души людей и сообщает зрителям, что рассказ ее будет об Орфее, пение которого обладало магической силой, укрощало диких зверей и адских духов. Она требует почтительного молчания — даже от природы, — пока звучат прекрасные звуки («Io la Musica» — «Я — Музыка»).

ДЕЙСТВИЕ I

Нимфы и пастухи — соло и хором — торжественно и экстатично поют о том, как они счастливы по поводу бракосочетания Орфея и Эвридики, которое будет отпраздновано сегодня же («In questo lieto е fortunato giorno» — «В этот счастливый и радостный день»). Жених и невеста также поют о своем счастье, и все действие завершается чудесным радостным полифоническим хором («Vieni, Imeneo» — «Приди, Гименей»).

«Орфей с виолой», XVII в. (Чезаре Дженнари, частная коллекция)

ДЕЙСТВИЕ II

В отсутствие своей невесты Орфей с восторгом поет о ней, уподобляя Эвридику солнцу, которое обращает ночи в дни. Пастухи, опять-таки сольно, дуэтом и хором, поют о том, что они рады слышать об их наслаждении, и просят его спеть им под аккомпанемент своей лютни. Он поет арию, состоящую из четырех стансов, которая своим ликующим настроением и стремительными танцевальными ритурнелями резко контрастирует его более раннему грустному состоянию.

Радостное настроение улетучивается с появлением вестницы — спутницы Эвридики по имени Сильвия. В длинном и патетичном рассказе она сообщает ужасные новости: Эвридику укусила в ногу ядовитая змея и она только что умерла на ее, Сильвии, руках («In un fiorito prato» — «На цветущем лугу»). Орфей потрясен, он не в состоянии вымолвить ни слова, а пастухи поют об охватившем их ужасе. Тогда Орфей говорит о своем трагическом решении. Он отправится петь свои песни царю царства теней и выведет Эвридику обратно, чтобы она могла еще раз увидеть звезды. Скорбная ария завершается необычайно выразительной мелодией («Тu sei morta, mia vita» — «Ты мертва, жизнь моя»).

Действие заканчивается хором пастухов и нимф, разделяющих скорбь Орфея («Ahi, caso acerbo!» — «Увы, жестокая судьба!»). Вестница сокрушается по поводу того, что принесла эти ужасные новости. Больше она в опере не появляется, но двух ее выходов в этом действии оказалось достаточно для того, чтобы создать довольно привлекательный и патетичный портрет этого второстепенного персонажа.

ДЕЙСТВИЕ III

Аллегорический персонаж Надежда привела Орфея к границе царства Плутона, где он должен пересечь реку Стикс. Он просит свою водительницу помочь ему и в дальнейшем его пути, но она отвечает, что дальше он должен отправиться один, поскольку над входом в царство теней имеется грозная надпись: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Она Удаляется («Ессо l'atra palude» — «Вот мрачное болото»).

Суровый лодочник Харон с пристрастием допрашивает Орфея, что он здесь делает. Это царство не для живых. Орфей тщетно просит подземного стража перевезти его через «реку забвения» («Or tu ch'innanzi morte a queste rive» — «Тебе не место на этих берегах»). Орфей молит о жалости; Харон признает, что музыка Орфея привлекательна, и дает утешение, но поскольку в его душе нет места для жалости, она его не трогает. Орфей становится еще более красноречивым («Ahi sventurato amante» — «Увы мне, несчастному влюбленному») и завершает свою мольбу, повторяя слова: «Верните мне мою возлюбленную, о боги Тартара!» И хотя жалости по-прежнему нет в груди Харона, нежная музыка Орфея усыпляет и его. Повторяя эти щемящие душу слова, Орфей садится в лодку и переправляется на другой берег. Финальный хор описывает его путешествие по бурным водам в хрупкой ладье.

ДЕЙСТВИЕ IV

В Гадесе (Аиде) Прозерпина со слезами умоляет своего мужа Плутона вернуть Эвридику ее несчастному мужу, который перешел границы царства смерти и теперь страстно взывает к ней. Плутон, тронутый слезами своей любимой жены, соглашается исполнить ее желание. Однако он выдвигает одно условие: на пути на землю Орфей ни разу не должен обернуться и взглянуть на Эвридику. Если Орфей не выполнит этого условия и обернется, Эвридика навечно исчезнет во тьме. Плутон посылает вестника объявить о своем решении обоим — Орфею и Эвридике, и весь его двор, состоящий из хора духов, славит его за великодушие.

Федерико Червелли. «Орфей и Эвридика»

В длинной сцене, по музыке необычайно разнообразной, Орфей ведет Эвридику по пути к свету. Поначалу он невероятно счастлив, но постепенно им овладевают все более и более мрачные мысли из-за невозможности увидеть свою любимую жену. Орфею начинает казаться, что Плутон по злобе своей запретил ему смотреть на Эвридику. Вдруг он слышит страшный шум; он уверен, что это явились фурии, чтобы забрать у него его жену. Он поворачивается, чтобы посмотреть, что с Эвридикой, и в тот же миг она исчезает во тьме («Ahi, vista troppo dolce е troppo amara» — «Ах, слишком сладостное и горестное видение»). Орфей устремляется за нею, но таинственная сила выносит его к свету, к живым («Dove t'en vai, mia vita?» — «Куда же ты уходишь, жизнь моя?»). Действие завершается хором духов, который морализирует о том, что, хотя великий Орфей смог победить Аид, он не смог победить самого себя («Е la virtue un raggio» — «Доблесть как луч»).

ДЕЙСТВИЕ V

Скитаясь по пустынным просторам Фракии, Орфей поет свои скорбные песни («Questi i campi di Tracia» — «Эти луга Фракии»). Дважды на его стенания отзывается нимфа Эхо. (Монтеверди достигает здесь поразительного музыкального эффекта). Аполлон, бог музыки, предстает перед ним, обращаясь к нему как к своему сыну, и предлагает взять его на небеса, где он сможет открыть красоту Эвридики в солнце и звездах. Вместе они возносятся на небо. При этом звучит расцвеченный виртуозными колоратурами их дуэт.

Опера завершается счастливым хором пастухов («Vanne Orfeo, felice appieno» — «Ступай, Орфей, вкусить полное блаженство»); на их природу указывает ремарка в партитуре — «Мореска», то есть мавританский танец (в его английской форме). Классические трагедии всегда кончаются на ноте облегчения. Именно так кончается опера Монтеверди. В либретто, однако, имеется заключительная сцена, которую композитор отказался положить на музыку. В ней повествуется о том, как Орфей был разорван на куски фракийскими женщинами, разгневавшимися на него за то, что он слишком долго оплакивал свою Эвридику. Так кончается история об Орфее в том варианте мифа, который излагается во всех книгах по античной мифологии.

Фильм режиссёра Жан-Пьера Поннеля (1978 год). Клаудио Монтеверди - "Орфей"

Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)

orfeo

В 1590 или 1591 году Клаудио Монтеверди, успевший послужить музыкантом в Вероне и Милане, получил место альтиста при дворе герцога Винченцо Гонзага в Мантуе. Талант и трудолюбие позволили Монтеверди достичь в 1601 году при дворе Гонзага положения maestro della musica, в его ведении была вся музыкальная жизнь герцогского двора.

При дворе Гонзага театральные представления имели богатую историю. Ещё в конце XVI века здесь была поставлена лирическая драма Анджело Полициано «Сказание об Орфее», где по крайней мере половину действия, наравне с разговорами персонажей, составляли вокальные партии. Позже, в 1598 году, Монтеверди помог музыкальному ведомству двора в постановке произведения Джованни Баттисты Гуарини «Верный пастух»; по мнению театрального историка Марка Ринджера, оно стало «водоразделом театральных постановок» и породило в Италии всеобщее увлечение пасторальной драмой. 6 октября 1600 года, прибыв во Флоренцию для участия в торжествах по поводу свадьбы Марии Медичи с королём Франции Генрихом IV, герцог Винченцо посетил представление «Эвридики» Пери. Возможно, что его ведущие придворные музыканты, включая Монтеверди, также присутствовали на этом спектакле. Герцогу понравилась эта новая форма драмы, он оценил и её возможности в деле упрочения его престижа как мецената.

Портрет герцога Винченцо Гонзага, 1600 (Франс Младший Пурбус, Музей истории искусств, Вена)

Среди зрителей «Эвридики» в октябре 1600 года был молодой адвокат и дипломат, служивший при дворе Гонзага, Алессандро Стриджо, сын известного композитора. Младший Стриджо, талантливый музыкант, шестнадцатилетним юношей в 1589 году играл на виоле на свадебных празднествах герцога Фердинандо Тосканского. Вместе с двумя сыновьями герцога Винченцо, Франческо и Фердинандо, он состоял членом привилегированного интеллектуального общества Мантуи, «Академии Очарованных» (итал. Accademia degli Invaghiti), где создавалась бо́льшая часть театральных произведений города. Неясно, когда Стриджо начал писать либретто для «Орфея», но в январе 1607 года работа над ним шла полным ходом. В письме от 5 января Франческо Гонзага просит своего брата, в то время находившегося при флорентийском дворе, заручиться услугами виртуоза-кастрата из числа певцов Великого герцога для участия в представлении «пьесы с музыкой», приуроченном к карнавалу в Мантуе.

Главными источниками для либретто Стриджо стали книги десятая и одиннадцатая «Метаморфоз» Овидия и книга четвёртая «Георгик» Вергилия. Из этих произведений он брал основной материал, но не структуру драмы; действия первого и второго актов точно следуют тринадцати стихам из «Метаморфоз». При работе над либретто Стриджо использовал также пьесу Полициано 1480 года, «Il pastor fido» Гуарини и либретто Оттавио Ринуччини для «Эвридики» Пери. Музыковед Гарри Томлинсон находит относительно много общих черт между текстами Стриджо и Ринуччини, отмечая, что некоторые из речей в «Орфее» «переписаны близко к содержанию и даже повторяют выражения, использованные в „Эвридике“». 

Публий Овидий Назон. "Метаморфозы". Обложка издания 1632 года

Монтеверди в пору работы над «Орфеем» имел уже достаточный опыт в сочинении театральной музыки. Он служил к тому времени около 16 лет при дворе Гонзага, большую часть как исполнитель или аранжировщик сценической музыки. В 1604 году для мантуанского карнавала он сочинил баллату Gli amori di Diane ed Endimone. Элементы, из которых Монтеверди построил свою первую оперу, — арии, строфические (куплетные) песни, речитативы, хоры, танцы, музыкальные перерывы (интерлюдии) — не были, как указывал дирижёр Николаус Арнонкур, изобретены им, «он сложил весь запас новейших и более старых возможностей в действительно новое единство». 

Монтеверди в начале издания партитуры указывает требования к составу оркестра, но, в соответствии с традицией того времени, он не определяет точное использование инструментов. В то время каждому исполнителю предоставлялась свобода принимать решения, исходя из того набора инструментов, который был в его распоряжении. Интерпретации могли резко отличаться друг от друга. Кроме того, как отмечал Арнонкур, в то время все музыканты были композиторами, и от них ожидалось творческое сотрудничество при каждом представлении, а не точное следование партитуре. По традиции певцам было разрешено украшать свои арии. Монтеверди написал простые и украшенные версии некоторых арий, такие как Possente spirito Орфея (вероятно, вариант без орнаментаций предназначался для певца, который не мог исполнять их). 

Каждый из пяти оперных актов соответствует одному из эпизодов истории, и каждый завершается хором. Действие из Фракии переносится в Аид и снова во Фракию, но, вероятно, «Орфей», как было принято в придворных развлечениях того времени, игрался без перерывов, без занавеса между действиями. По обычаю того времени перемена сцен для зрителей отражалась музыкально: изменениями в инструментовке, тоне и стиле исполнения.

В инструментальном исполнении два мира, в которых происходит действия, отчётливо разделяются. Пасторальная Фракия представлена клавесинами, арфой, органами, скрипками-пикколо и басовыми лютнями. Оставшиеся инструменты, главным образом медные духовые, изображают Подземный мир, хотя абсолютное различие отсутствует: струнные появляются несколько раз в сценах Подземного мира. В пределах этой общей схемы определённые инструменты или их комбинации используются для прорисовки характеров персонажей: Орфея — арфа и орган, пастухов — клавесин и басовая лютня, обитателей Подземного мира — тромбоны и малый орган (регаль). Все эти музыкальные различия и характеристики соответствовали давним традициям ренессансного оркестра, для которого типичен многочисленный ансамбль «Орфея».

Теорба, басовая разновидность лютни

Дата премьеры «Орфея», 24 февраля 1607 года, засвидетельствована двумя письмами от 23 февраля. В первом Франческо Гонзага сообщает своему брату, что «музыкальная игра» будет представляться на следующий день; из более ранней корреспонденции ясно, что эти сведения относятся именно к «Орфею». Второе письмо от чиновника двора Гонзага, Карло Маньо, содержит больше деталей: «Завтра вечером Его светлость господин принц распорядился дать [представление] в покоях Её светлости госпожи… оно должно быть самым необычным, поскольку актёры полностью споют свои партии». «Её светлость» — сестра герцога Винченцо, Маргарита Гонзага д’Эсте, которая, овдовев, жила во дворце. Помещение, где проходила премьера, не может быть идентифицировано с уверенностью; по предположению Ринджера, это, возможно, была Галерея деи Фиуми, где вполне могли поместиться актёры, оркестр и небольшое количество зрителей.

Подробного отчёта о премьере не существует. Из письма Франческо Гонзага от 1 марта известно, что пьеса «послужила к большому удовлетворению всех, кто услышал её», и особенно понравилась герцогу. Придворный поэт и теолог Керубино Феррари так отозвался об «Орфее»: «Оба: и поэт, и музыкант — изобразили склонности сердца настолько умело, что невозможно добиться бо́льшего успеха… Музыка, соблюдая должную уместность, служит поэзии настолько хорошо, что ничего более красивого не услышать нигде». После премьеры герцог Винченцо назначил второе представление на 1 марта; третье было приурочено к ожидаемому визиту в Мантую герцога Савойи. Предполагалось, что Карл Эммануил продолжит переговоры о браке своей дочери Маргариты и Франческо Гонзага. 8 марта Франческо Гонзага обратился в письме к герцогу Тосканы с просьбой разрешить задержаться при мантуанском дворе кастрату Мальи, чтобы он мог участвовать в третьем представлении оперы. Однако визит герцога савойского не состоялся.

Предполагается, что в ближайшие годы после премьеры «Орфей», возможно, ставился во Флоренции, Кремоне, Милане и Турине, хотя более достоверные данные свидетельствуют об ограниченном интересе к опере вне мантуанского двора.

Франческо Гонзага, возможно, организовал представление во время карнавалов 1609—1610 годов в Казале-Монферрато, где он был губернатором, и есть признаки, что опера игралась несколько раз в Зальцбурге между 1614 и 1619 годами под руководством Франческо Рази. Во время первого расцвета оперы в Венеции в 1637—1643 годах Монтеверди планировал поставить там свою оперу «Ариадна», но не «Орфея». Есть сведения, что вскоре после смерти Монтеверди опера прошла в Женеве (1643) и в Париже, в Лувре (1647). Хотя, согласно Картеру, опера всё ещё вызывала восхищение в Италии в 1650-х годах, о ней впоследствии забыли, поскольку в значительной степени был забыт и сам композитор. Новая жизнь оперы началась с возрождением интереса к работам Монтеверди в конце XIX века.

Источник