Когда в 1545 году Ронсар впервые приехал в Тальси, замку шел двадцать восьмой год.

Ронсар

В 1516 году Бернар Сальвиати, кузен Екатерины Медичи, также родом из Флоренции, купил земли, среди которых в спокойствии и тишине отсчитывал свое время древний феодальный замок, в долине Луары на левом берегу реки, в центре маленького поселка Бос.

Странно, что этот богатый итальянец не выстроил, подобно турским банкирам, что-нибудь в роде Азе или Шенонсо. Главная цитадель, квадратная в плане, флигеля и галереи были возведены в милом и простом стиле Людовика XII (нам неизвестно построил ли их Сальвиати, или они существовали прежде).

Не стремясь наследовать славу Средневековья, Сальвиати на руинах старой постройки возвел новую, — огромный замок, где по моде того времени украшения в духе Ренессанса сочетались с приятным цветом белого камня и с элегантными пропорциями, присущими искусству Турина. Следуя той же моде, внешнему фасаду придали суровую строгость, которая сменялась утонченной грацией в части, обращенной к саду.

В те далекие времена итальянец был вхож во двор знаменитого короля Франциска I, и мог при помощи денег и таланта дипломата заполучить в свою собственность самые дорогие земли. Как известно из истории, в долине Луары, которая еще в Средневековье считалась «благодатным местом», строительство дворцов, крепостей и замков велось в основном по приказу королей или герцогов из легендарных династий.

Выходец из цветущего города не имел в своей родословной громких имен, однако уже в 1517-м году начал возведение собственного замка неподалеку от летних резиденций монархов и членов их семей.

[

Закончить все работы над загородной резиденцией итальянского банкира удалось уже в 1520-м году. Естественно, размеры Тальси нельзя назвать впечатляющими, но и три года для возведения этого шато в живописной долине – поистине рекордные сроки.

Как известно из сохранившихся до наших дней документов, замок Тальси был так быстро построен для швейцарского банкира и двух его дочерей, благодаря огромному бюджету. Многие современные архитекторы говорят о том, что за такие деньги, которые были потрачены Бернардо Сальвиати на строительство Тальси, можно было возвести огромный дворец
.

Таков был Тальси и в 1545 году: изысканное жилище, окруженное цветами, где действительно стоило пожить. Неудивительно, что именно здесь цветущая Кассандра, которая в этом году достигла шестнадцати лет, покорила сердце Ронсара
.

Пьер де Ронсар
 

Правда, все работы не были бы закончены столь быстро, а придворный Франциска I торопился. Кстати, во время строительства замка у дочери итальянца по имени Кассандра была тайна, ее бурный роман со знаменитым французским поэтом Пьером Ронсаром. Упоминание о жгучей брюнетке можно найти во многих его произведениях.

Когда одна, от шума в стороне,
Бог весть о чем рассеянно мечтая,
Задумчиво сидишь ты, всем чужая,
Склонив лицо как будто в полусне,

Хочу тебя окликнуть в тишине,
Твою печаль развеять, дорогая,
Иду к тебе, от страха замирая,
Но голос, дрогнув, изменяет мне.

Пьер де Ронсар

Они встретили друг друга в Блуа, расположенном недалеко отсюда, во время праздника, устроенного в честь короля Франциска I, пожелавшего провести там несколько дней в обществе дофина Генриха и его супруги Екатерины Медичи.

Екатерина призвала туда Сальвиати с дочерью, чтобы представить Кассандру, свою юную кузину, ко двору. Екатерина же представила девушке высокого, худого двадцатилетнего юношу со светлыми волосами и красивыми светлыми глазами и губами, одновременно чувственными и аскетичными. Симпатичное лицо слегка портил крупный нос. Молодой человек был печален: он потерял слух после болезни и не слышал больше ничего, кроме музыки.

Кассандра Сальвиати
 

В твоих объятьях даже смерть желанна.
Что честь и слава, что мне целый свет,
Когда моим томлениям в ответ
Твоя душа заговорит нежданно!

Пьер де Ронсар

                                              
Кассандра же пела ангельским голосом, и Ронсар (а это был он) с удовольствием ее слушал, смотря на нее влюбленными глазами, ибо она была очаровательна. Екатерина учла это и представила молодых людей друг другу, проявив большую чуткость: «Будьте добры к нему, — сказала она Кассандре, — ибо он поэт и дружит с богами. Ревнивые боги лишили его возможности слушать докучливые земные голоса несчастных смертных. Только музыка беспрепятственно достигает его слуха, и Вы его очаровали…»

Лучистый взор твой встретить я не смею,
Я пред тобой безмолвен, я немею,
В моей душе смятение царит.

Лишь тихий вздох, прорвавшийся случайно,
Лишь грусть моя, лишь бледность говорит,
Как я-люблю, как я терзаюсь тайно.

Пьер де Ронсар

В течение двух следующих дней Пьер и Кассандра не отходили друг от друга. Они совершали долгие прогулки по саду и подолгу останавливались перед каким-нибудь розовым кустом; воспоминания об этих днях навсегда поселились в сердце поэта.

Когда пришло время расставания, Кассандра, конечно, пригласила влюбленного в нее юношу в Тальси, и он вскоре появился там, ибо благопристойность это позволяла. Дом приятно поразил его, и еще более поразила его девушка, чьей руки он хотел бы просить.

Увы, хотя он и был достаточно благороден — достаточно для Сальвиати, которые насчитывали в своем роду двух или трех кардиналов и одного гонфалоньера Церкви — то не был достаточно богат.

«Образ возлюбленной у Ронсара, — отмечал Ю. Б. Виппер, — прежде всего воплощение идеала поэта, его представлений о красоте и совершенстве. Конечно, в основе стихотворных циклов, посвященных воспетым Ронсаром женщинам, лежит каждый раз реальное чувство к реальному, а не вымышленному лицу. Интенсивность этого чувства недооценивать не следует»

А для Бернара Сальвиати состояние значило многое. Флорентиец не мог себе представить, как это его Кассандра покинет Тальси ради сельского домика в местечке Поссоньер, который составлял единственное земельное владение молодого человека. Итак, Ронсар несколько раз приезжал навестить Кассандру, после чего Сальвиати дал ему понять, что его присутствие не столь желательно. Потом семья уехала в Париж

Когда, старушкою, ты будешь прясть одна,
В тиши у камелька свой вечер коротая,
Мою строфу споешь и молвишь ты, мечтая:
"Ронсар меня воспел в былые времена".

Пьер де Ронсар

Образ Кассандры был центральным в лирике Ронсара в течение почти 10 лет. Кассандра упоминается и во 2-м цикле сонетов (где в качестве объекта страсти простолюдинка сменила патрицианку), который написан с использованием двенадцатисложного александрийского стиха, (заменившего десятисложник сонетов к Кассандре), в дальнейшем ставшим основным размером классицистической драматургии и высокой поэзии во Франции.

Ронсар понял всё и с сокрушенным сердцем, покинув Кассандру, чьи глаза замутились слезами при расставании, отправился в замок Пэн, около Мэна, где отыскал своего друга Антуана де Бэф. Там же он встретил венского гуманиста Дора, и было положено начало Плеяды. Но мысль о Кассандре не покидала Ронсара. Когда он не учился, то думал о ней. Вспоминай боскеты сада в Блуа, он написал:

                                  

Милая, пойдем отыщем розу,
Что утром раскрыла во всей красе свое пурпурное платье,
Даря его солнечным лучам, мы увидим
Отсветы пурпура на складках одежд,
Что исчезнут вскоре, когда ее лицо,
Озаренное светом, погаснет.

Пьер де Ронсар

Год прошел без единой весточки. И вот, в один из вечеров, когда поэт окончил трудный перевод из Тита Ливия, он получил потрясающую новость: Кассандра недавно стала супругой Жана де Ренье, одного из ее кузенов, который был совершенно неинтересен, но зато богат.

Когда семь лет спустя Ронсар вновь увидел Кассандру, она была всего лишь незаметной помещицей. Он же стал «Королем Поэтов»… со временем полюбивший другую.

Я буду средь долин, где нежатся поэты,
Страстей забвенье пить из волн холодной Леты,
Ты будешь у огня, в бессоннице ночной,

Тоскуя, вспоминать, моей любви моленья.
Не презирай любовь! Живи, лови мгновенья
И розы бытия спеши срывать весной.

Пьер де Ронсар

У Бертрана Сальвиати был сын, Жан, а у Кассандры — племянница по имени Диана, чьи волосы были столь же светлы, сколь черны волосы ее тетушки. Диане было шестнадцать, когда, прогуливаясь верхом в окрестности Тальси, она встретила забавного юношу лет восемнадцати. Длинный и худой, он бродил вдоль берега пруда с тростинкой в, руках, напоминая голенастую птицу. Птица была не в духе
…

Когда ты, встав от сна богиней благосклонной,
Одета лишь волос туникой золотой,
То пышно их завьешь, то, взбив шиньон густой,
Распустишь до колен волною нестесненной -

О, как подобна ты другой, пенно-рожденной,
Когда волну волос то. заплетя косой,
То распуская вновь, любуясь их красой,
Она плывет меж нимф по влаге побежденной!

Какая смертная тебя б затмить могла
Осанкой, поступью, иль красотой чела,
Иль томным блеском глаз, иль даром нежной речи?
Какой- из нимф речных или лесных дриад
Дана и сладость губ, и этот влажный взгляд,
И золото волос, окутавшее плечи?

Пьер де Ронсар

Агриппа д'Обинье

Девушка тут же поняла, кто это такой — о нем много болтали в округе. Поговаривали даже, что он умер, и Диана спросила себя, человек это или призрак? Он действительно сделался уже разновидностью привидения, ибо с одиннадцати лет Агриппа д'Обинье был по уши погружен в ужасающие проблемы религиозной войны, которая раздирала тогда Францию.

Сын Жана д'Обинье, сеньора де Бри де Сентонж и бальи Пона, Агриппа был протестантом и в детстве стал свидетелем столь ужасной сцены — трупов, повешенных в Амбуазе, — что до конца жизни остался верен Реформации, и посвятил ей все свои силы. Ради этой веры он в пятнадцать лет присоединился к армии Конде и Колиньи со всем пылом юности считая, что он создан для войны.

Он сделал это с яростью, рвением, мужеством, рассказ о которых заставил бы побледнеть даже бывалого человека. Ради своего, друга Генриха Наваррского, будущего Генриха IV, он сражался в Ярнаке, Рош-Абейле, в Поне. Когда же он подхватил серьезную болезнь, его отправили домой, умирать в тишине и мире. Он избрал для себя владение Ланд-Гуинемер, расположенное в Блезуа, и доставшееся ему от матери, Катрин де Лестанг. Он действительно любил этот одинокий дом, хранимый тишиной среди прудов.

Хочу совет вам дать, что с юности пристало
Ценить те сроки, что судьбой даны,
Что шаг за шагом старости усталость
Сминает юные цветы Амура и весны.

Пьер де Ронсар

. Заинтригованная странной встречей, Диана спросила у Агриппы: ведь недавно говорили о его смерти? Не чудо ли это? — Нет ничего похожего на чудо. Однако этот высокий юноши, покрасневший вдруг до цвета моркови, был очень странного телосложения. Он сказал, что чувствует себя хорошо и что вскоре будет уже совершенно здоров. Тогда Диана пригласила его в Тальси.

Агриппа сомневался. Он знал, что Жан Сальвиати причастен к большой политике и в 1562 году он даже принимал королеву Екатерину, приехавшую тогда, чтобы попытаться найти соглашение с вождями гугенотов. Он знал, что в Тальси живут добрые католики.

Все же он приехал туда, и не один раз. Жан Сальвиати не походил на своего отца. Богатство не было для него столь важным, он стремился постичь человека. В нем Агриппа обнаружил качества возвышенные, что редко бывает в характере простого вояки: любовь к поэзии.

Для Дианы Агриппа сочинил стихотворение «Весна»…, которое бросил позднее в огонь в приступе гнева. Тогда же Диана благосклонно приняла ухаживания Агриппы, и когда он должен был отправиться в Париж, где Генрих Наваррский женился на Маргарите Валуа, то мог считать себя женихом Дианы.

Но не прельстит меня нимало смерть солдата:
Ведь в наши времена его ничтожна плата.
В кровати смерть скучна, она — удел ханжей.

Хочу я умереть в объятиях Дианы,
Чтоб в сердце у нее, от горя бездыханной,
Воспоминания воздвигли мавзолей.

Агриппа «Весна»
…,

Увы, как и прежде неугомонный, он ранил на дуэли королевского офицера, который пытался арестовать его, и был вынужден бежать. Тот день был днем 21 августа. Тремя днями позже была ночь Святого Варфоломея. Агриппа спасся, но война, еще более жестокая, разгорелась с новой силой.

В Тальси — ибо он не осмеливался более вернуться в Ланд-Гуинемер, — Сальвиати принял его, проявив великодушие и некоторую смелость. Несколько дней воздыхания подле Дианы, и Агриппа отправляется в путь…, чтобы вскоре вернуться серьезно раненным.
Но он оказался живучим: удача не оставила его. Амбуаз Паре, великий хирург, оказался в то время во дворце. Он сделал Агриппе операцию на кухонном столе. Заботы Дианы помогли быстро встать на ноги. Но увы, они не были свидетельством ответной страсти, ибо Диана тогда уже любила другого: молодого барона де Лимей

Положение было трудным. Сальвиати хотел бы, чтобы Агриппа взял обратно слово, данное Диане, но не решался об этом просить. Решение пришло с помощью брата, Бернара Сальвиати, рыцаря мальтийского ордена. Желая оказать услугу семье, тот спровоцировал объяснение, потребовал разорвать помолвку в случае, если д'Обинье не отречется.

                                                                                                                         
Конечно, Агриппа д'Обинье отправляется, чтобы присоединиться к Генриху Наваррскому. Через несколько лет он женится в Пуату на Сюзанне Лезэ, которую искренне полюбит. Но он никогда не забудет Тальси; а там в один из дней будет рождена девочка, дочь Кассандры и Гийома Мюссе, предка другого поэта, Альфреда Мюссе.

Значит, все-таки есть места, в которых идеи живы более, чем где-либо
… Увы, Тальси теперь принадлежит не поэтическому искусству, его судьба гораздо прозаичнее: он принадлежит государству…

После своего возведения небольшой замок Тальси несколько раз незначительно перестраивался и расширялся. Наиболее значительные изменения в его архитектуре произошли уже в конце 17-го столетия: по заказу Изабеллы Тальси к сооружению было пристроено небольшое левое крыло. Кроме этого, благодаря внушительным капиталовложениям этой женщины практически полностью изменился внутренний интерьер замка.

В комнатах появилась дорогая лепнина и уникальные предметы мебели, выполненные из дорогих пород дерева. Роскошь сыграла с владельцем шато да и с самим замком злую шутку: во время Французской революции небольшое загородное поместье в долине Луары было частично разграблено и разрушено. К слову, подобной участи не удалось избежать многим замкам, принадлежавшим королям и их придворным.

Сразу после прекращения беспорядков, пришедший в упадок замок Тальси, приобретает Элизабет Гастебуа. Уже в середине 19-го столетия небольшое, но уютное шато с милым садом, виноградником и даже винным заводом приобрел швейцарский реформатор Филипп Альберт Стапфер.

                                      
Этот видный политический деятель вошел в историю благодаря своим смелым взглядам на внутреннюю и внешнюю политику Швейцарии. Он и его наследники довольно часто бывали в своем французском имении. В 1934-м году замок Тальси был продан властям Франции, которые не придумали ничего лучшего, чем переоборудовать его в архив.
Замок Тальси: наше время
 

Многие гиды, проводящие экскурсии по замку Тальси, довольно часто называют его шато. Удивительного в этом ничего нет: трехэтажное здание с въездной аркой и с совсем небольшой башней лишь с натяжкой можно назвать средневековым замком

Скорее, Тальси – это яркий пример загородного поместья, которое мог позволить себе возвести за собственные средства придворный короля. Тем не менее, в списке исторических памятников Франции это архитектурное сооружение описано, как замок долины Луары. Более того, как уже упоминалось выше, он входит в число избранных.

Небольшой внутренний дворик с колодцем выглядит мрачно, особенно в те дни, когда небо затянуто тучами. Колодец представляет собой довольно интересное зрелище, он даже имеет собственный купол, который держится на трех колоннах.

Стены замка Тальси не реставрировали уже больше века. Его сад кажется заброшенным и даже неухоженным. Нет, это совсем не говорит о том, что власти Франции забыли об одном из памятников истории и архитектуры. Напротив, вся эта «заброшенность» сохраняется в первоначальном виде: ведь именно по ней можно судить о жизни представителей среднего класса Франции с начала 16-го и до начала 20-го века.

Сад замка Тальси сильно напоминает собой сад роскошного Вилландри. Только он в несколько раз меньше и не может похвастаться разнообразием редких видов кустарников и деревьев. По большей части в саду произрастают плодовые культуры: груши, яблони, сливы практически всех известных сортов, германские мушмулы и голубика. Этот уютный уголок на территории замка

Тальси был восстановлен только в 1966-м году Джоелом Вейтом, который считался в те времена одним из самых успешных и самых талантливых ландшафтных дизайнеров Старого Света. В наши дни практически ежегодно в саду замка Тальси появляются новые виды деревьев, которым лучшие садовники Франции придают удивительные формы.

При этом сад все равно кажется заброшенным. Всем туристам, желающим насладиться не только роскошной оригинальной мебелью 18-го столетия, которая до нашего времени сохранилась в комнатах замка, но и прекрасным садом, лучше всего посещать Тальси с середины апреля по конец сентября. Поздней осенью и зимой, небольшой замок и его сад представляют собой уж слишком мрачное зрелище.

Замок Тальси находится всего в 32 километрах от городка Блуа и в 170 километрах от столицы Франции Парижа. Двери этого удивительного шато открыты для туристов каждый день! Не работает замок только 4 дня в году (в Рождество, 1 января, 1 мая и 11 ноября). В сезон попасть в Тальси можно с 9.30 утра до 6 вечера. Осенью и зимой замок открывается в 10.00, а закрывается в половине шестого вечера.

Когда в замок приезжали коронованые особы, хозяйка и хозяин уступали им свои спальни. С тех пор как в этой спальне почивала Екатерина Медичи, ее так и называют-спальней Екатерины Медичи. В отличае от других легенд о якобы проживавших в замках монархах, эта подтверждается историческим фактом-конференция Талси (последняя попытка примирения католиков и гугенотов) проходила именно в этом замке.

На старинных открытках спальня изображается иначе. Кровать без занавесей и покрыта светлым покрывалом без крупного рисунка. Кровать, видимо поменяли (задрапировали)позже, хотя при передаче замка государству наследники выставили условие, чтобы антикварную мебель не перемещали в другие музеи. Ткань явно моложе Екатерины Медичи, я бы подумала, что 18 века, китайский стиль Chinoisery был в моде начиная с 17в, но в 18 был особенно распространен.

Замок Тальси — ещё один маленький пример того, что даже при достаточно скромных размерах можно стать полноценной частью исторического наследия страны

Источник:

некоторые фото сайтов :http://humutana.blogspot.ru/,, [url]http://img1.advisor.travel/

Emmanuel Buron. «Je veille et j’ay peur de m’ennuyer». L’ode XIII du Printemps d’Agrippa D’Aubigné
Elliott Forsyth. La Justice de Dieu: Les Tragiques d’Agrippa d’Aubigné et la Reforme protestante en France au XVIe siècle. P., Champion, 2005.

Jody M. Enders. The Rhetoric of Protestantism: Book I of Agrippa. D’Aubigné's Les Tragiques. Rhetorica, vol. 3, № 4, 1985.

Теодор Агриппа д’Обинье. Приключения барона де Фенеста. Жизнь, рассказанная его детям

. Пахсарьян Н. Т. Специфика художественного метода Д’Обинье в «Авантюрах барона Фенеста»