(«Глобальная тоска по человеческому достоинству это основной вызов, присущий феномену глобального политического пробуждения… Главные политические силы, старые и новые, в равной степени вынуждены лицезреть новую реальность: в то время, как разрушительная мощь их военной силы больше, чем когда бы то ни было в истории, их способность контролировать политически проснувшиеся массы низки, как никогда. Грубо говоря: раньше было легче контролировать миллион человек, чем физически убить миллион человек; сегодня же бесконечно легче убить миллион человек, чем контролировать этот миллион», — прокомментировал главный идеолог внешней политики США Збигнев Бжезинский начавшиеся в странах третьего мира революции) 

На фоне таких событий, как волнения на Манежной площади 11 декабря 2010 года, название статьи «Восход русского национализма» кажется вполне понятным, но при этом вызывающим. Однако же, если отбросить эмоции и проанализировать такое неоднозначное явление, как русское националистическое движение, выводы — весьма положительные для этого движения — напрашиваются сами собой.

Временем начала возрождения русского самосознания можно назвать конец 60-х годов, когда в Москве появилось клубное движение писателей, деятелей культуры и отдельных представителей партийно-государственной номенклатуры, сплотившихся вокруг защиты русских культурных ценностей (хотя зачатки русского возрождения просматриваются уже в деятельности фигурантов т.н. «Ленинградского дела»).

Однако в той или иной форме русский национализм, как публичное массовое движение, оформился в конце 80-х годов, когда на авансцене истории появилось почвенническое движение «Память», состоящее из нескольких, никак не связанных друг с другом, организаций. Самой известной стала НПФ «Память» Дмитрия Васильева, которая, в свою очередь, породила целую россыпь русских националистических организаций первой половины 90-х годов XX века.

Начало 90-х годов характеризовалось победой в борьбе за власть либерально-демократической идеи. Противостояли демократам (реальным и фиктивным) лишившиеся власти коммунисты. Именно в противостоянии ельцинской власти, взявшей на вооружение либеральную идею и бывших ельцинских соратников по КПСС, не пожелавших отказаться от коммунистической идеи, проходила наиболее драматичная политическая борьба. Следует отметить, что русские националистические организации в этой борьбе также сыграли достаточно существенную роль.

В мае 1992 года «отставной» генерал КГБ СССР Александр Стерлигов в Нижнем Новгороде учредил Русский Национальный Собор (РНС) — организацию, которая должна была собрать воедино все русские национал-патриотические организации. В то время, кстати, термин «националист» почти не использовался, а чаще — так повелось с конце 80-х — говорили «русский патриот». На Учредительном съезде РНС присутствовала делегация Русского Национального Единства (РНЕ) — уже в то время самой большой по численности группы, вышедшей из «Памяти» Дмитрия Васильева.

Представители РНЕ резко выделялись на фоне остальных участников своей чёрной униформой и красными повязками со свастикой, вписанной в Богородичную звезду. Основал Русское Национальное Единство экс-заместитель председателя «Памяти» Александр Баркашов. По мысли учредителей, РНС, а следовательно, и все организации, входящие в Собор, должны были принять участие в политической жизни страны через участие в выборах.

Другой интересной русской организацией того периода, вышедшей из васильевской «Памяти», была Национально-республиканская партия России (НРПР), устав которой был зарегистрирован Минюстом в январе 1992 года. В 1993 году, после разгрома защитников Верховного Совета (среди которых были бойцы РНЕ), НРПР попыталась участвовать в выборах в Госдуму, но не смогла набрать необходимого количества голосов для регистрации. Однако партия смогла провести в депутаты Государственной Думы РФ своего лидера — Николая Лысенко.

В 1994 году произошёл раскол НРПР на две фракции, одна из которых — возглавляемая Юрием Беляевым — позднее взяла себе название «Партия Свобода», намекая на преемственность с НСДАП. Напомню, что НСДАП в 1924 году, после неудачи «Пивного Путча», пока Гитлер находился в тюрьме, была частично восстановлена Грегором Штрассером и действовала под названием «Партия Свободы».

Русское Национальное Единство, которое после разгрома защитников Верховного Совета в 1993 году ушло в подполье, в 1995 году изменило тактику и также попыталось войти в официальное политическое поле. В октябре 1995 года была проведена учредительная конференция РНЕ, принят устав организации. В феврале 1997 года в Реутове прошёл учредительный съезд, который принял решение о государственное регистрации Русского Национального Единства. То есть самая крупная националистическая организация того и сегодняшнего периода показала своё намерение легально участвовать в политической жизни страны.

Минюст, разумеется, нашёл некоторые «ошибки» в учредительных документах РНЕ и вернул их «на доработку». После «исправления» и для повторной подачи «отредактированных» документов было решено провести второй съезд Русского Национального Единства в Москве, в декабре 1998 года. Однако мэр Москвы Юрий Лужков, не так давно отправленный в отставку из-за многочисленных коррупционных скандалов, воспротивился проведению в столице этого съезда.

Поскольку РНЕ не имело государственной регистрации, организация пошла на выборы под вывеской малоизвестного движения «Спас». Однако Минюст РФ снял «Спас» с выборов на том же «основании», на котором ранее отказал Русскому Национальному Единству в регистрации. В этой связи руководство РНЕ прямо заявило, что «Спас» был снят с выборов из-за «происков системы», которая не желала таким образом допустить националистов до выборов в Госдуму.

Частично это утверждение справедливо в отношении ещё одного проекта — Национально-державной партии России (НДПР), начавшегося летом 2001 года. Главные организаторы разработали свой план создания партии на механическом объединении в единое целое отколовшихся от централизованного РНЕ Александра Баркашов немногочисленных групп Юрия Васина и Олега Кассина, «Партии Свободы» (части бывшей НРПР) и других националистических организаций.

В единый оргкомитет НДПР собрались почти все персоналии, кто так или иначе засветился на ниве русского национализма, но не входящие в Русское Национальное Единство. Организаторы очень спешили набрать нужное количество региональных организаций, чтобы успеть зарегистрировать партию и участвовать в выборах в Госдуму в 2003 году. Ради этой цели на время были прекращены взаимные склоки, и чувство личной антипатии, которое многие участники оргкомитета испытывали друг к другу, было на время задвинуто в дальний ящик.

Но эти деятели перестали бы быть сами собой, если бы через очень короткий срок не начали взаимные интриги внутри оргкомитета. В итоге многие члены оргкомитета покинули его. Оставшимся участникам всё же удалось провести первый учредительный съезд. Но на этом, собственно, всё и закончилось. Уже в мае 2003 года Минюст РФ заявил, что НДПР не является партией, поскольку не имеет необходимого количества региональных организаций. Самым громким (и, собственно, единственно успешным) деянием НДПР стал судебный иск к главному раввину России Берл Лазару. Руководители НДПР оскорбились на то, что их обвинили в антисемитизме. Курьёзным в этой связи является несколько более ранний факт исключения одного из членов оргкомитета НДПР «за недостаточный антисемитизм» (по меткому выражению газеты «Лимонка»).

При этом следует отметить, что практически все русские националистические организации занимались распространением идеи, которая — как известно — у каждого своя. Нельзя сказать, что распространение идей не является политикой. Это, безусловно, одна из составной политической деятельности. Но лишь как дополнение, а не основа такой деятельности.

С одной стороны, пристрастие националистов к пропаганде, оторванной от политического действа, понятна: «Память» появилась в конце 80-х годов XX века, когда вся политика — и кабинетная, и уличная — шла по линии противостояния либералов и коммунистов. Идеи русского национал-патриотизма, тем более в монархическом варианте «Памяти», казались какой-то устарелой пыльной экзотикой. Собственно, лишь единицы среди насквозь политизированного общества конца 80-х, интересовались русским национализмом. Митинги и марши коммунистов собирали тысячи людей, митинги либералов — десятки тысяч. Митинги русских патриотов — максимум сотню-другую. В такой обстановке ни о каком пришествии во власть можно было и не мечтать, и русские националисты сосредоточились на пропаганде своих идей.

Приняв эстафету от «Памяти», РНЕ заклеило всю страну яркими листовками: «Россия ждёт твою волю», где был изображен грозный боец в чёрной форме и со щитом, на котором красовалась уже ставшая знаменитой эмблема Русского Национального Единства. Мощная пропагандистская машина РНЕ, вербуя новых членов, способствовала массовому проникновению русской идеи в толщу масс, которые, после дефолта 1998 года стали более чувствительны к критике властьпредержащих.

В начале 2000-х эстафету Русского Национального Единства попытались перенять другие организации, которые стали отходить от «старой» черносотенной модели, пытаясь что-то бормотать про никому не понятную «национал-демократию» имени Владислава Суркова, либо какой-то «православный социализм» под чутким руководством Московской патриархии. Эти новые организации (НДПР, ДПНИ, НСО, НОМП, «Русский образ», «Русский гражданский союз», «Славянская сила», «Народный собор» и др.), как оказалось в последствии — явились совместным продуктом администрации президента и спецслужб, который сегодня в СМИ принято именовать проектом «управляемый русский национализм» (УРНа).

Но несмотря на всю «управляемость» и раскрутку новых организаций (УРНа), и тотальное замалчивание старых (РНЕ) — 11 декабря 2010 года тысячи молодых людей несанкционированно вышли на Манежную площадь столицы с лозунгами стихийного русского национализма. По факту этого события выяснилось, что эту молодёжь морально поддержало подавляющее число сограждан, ни с какими организациями не связанные. То есть, как говорится, идея овладела массами. 20 лет усиленной пропаганды баркашовцев привели к тому, что их идеи проникли в толщу населения, а это означает эпоху восхода русского национализма в России. Страшный сон Збигнева Бжезинского под названием «глобальное политическое пробуждение» в самом разгаре.

blog14.org/blog/1326.html