Меч

С насмешкой над моей гордынею бесплодной
Мне некто предсказал, державший меч в руке:
Ничтожество с душой пустою и холодной,
Ты будешь прошлое оплакивать в тоске.
В тебе прокиснет кровь твоих отцов и дедов,
Стать сильным, как они, тебе не суждено;
На жизнь, ее скорбей и счастья не изведав,
Ты будешь, как больной, смотреть через окно.
И кожа ссохнется, и мышцы ослабеют,
И скука въестся в плоть, желания губя,
И в черепе твоем мечты окостенеют,
И ужас из зеркал посмотрит на тебя.
Себя преодолеть! Когда б ты мог! Но, ленью
Расслаблен, стариком ты станешь с юных лет;
Чужое и свое, двойное утомленье
Нальет свинцом твой мозг и размягчит скелет.
Заплещет вещее и блещущее знамя, -
О, если бы оно и над тобой взвилось! -
Увы! Ты истощишь свой дух над письменами,
Их смысл утерянный толкуя вкривь и вкось.
Ты будешь одинок! – в оцепененье дремы
Прикован будет твой потусторонний взгляд
К минувшей юности, – и радостные громы
Далеко в стороне победно прогремят!

Много претерпел Рим со времен того указа: варвары приходили, грабили и уходили, потом приходили другие, но тоже грабили и разрушали — словом, Рим опустел. Но бывает, что и мертвые города оживают, и вот один за другим стали приходить римские папы, потянулись в город поклоняющиеся, стали рассказывать о чудесных исцелениях. Исцелялись, преимущественно, у каких-нибудь предметов. Одним из таких предметов была вновь открытая гробница “равноапостольного” императора Константина. Паломников приходило множество — некоторые при усыпальнице исцелялись. И так продолжалось множество столетий. Продолжалось до тех пор, пока в XIX веке гробницей не заинтересовались археологи и с благословения “святого” папы не раскопали ее. Что же оказалось? Оказалось, что в чудотворной усыпальнице успокоился от трудов не “равноапостольный” Константин, а Констанция, которая поражала даже привыкших не удивляться римлян своей сексуальной распущенностью и кощунствами — тем она и вошла в историю. Попросту говоря, даже проститутки считали ее шлюхой. Нам не известно, входила ли Констанция в какую-либо современную ей ассоциацию народных целителей (биоэнергетиков, биотерапевтов, психоэнергосуггестологов, астротерапевтов, мануальных терапевтов), но факт остается фактом — на ее могиле исцелялись даже спустя тысячу с лишним лет.

При сдаче Москвы Наполеону в ней было оставлено 23,5 тысячи русских, раненых в Бородинском сражении, которые большей частью сгорели заживо во время пожара столицы. Москвичи спешно оставляют город настолько заботясь о своем имуществе, что для раненых из госпиталей, в том числе и для офицеров, повозок недостает.

Голодные волки встретили в лесу зайца и собрались его съесть, а заяц им
говорит:
- Погодите, мной вы сильно не насытитесь, а я могу вас привести к стаду
овец.
Волки решили не есть зайца и пошли за ним. Идут, а голод мучает все
сильнее, они значит спрашивают:
- Долго еще идти?
Заяц им отвечает:
- Вот, сразу за горой, которая перед нами.
Начали подыматься на гору - не совладали волки с голодом, набросились на
зайца и съели. Наесться не наелись, голод мучает, но соблазна перед
глазами более нет. Поднялись на гору и видят стадо овец...
Сытно отобедали, и тут один значит говорит:
- Как-то нехорошо с зайцем получилось.
Другой:
- Да уж, пойдемте, останки что ли захороним?
Вернулись, похоронили зайца, поставили камень на могилку и думают, что
же написать:
- “другу зайцу” - не пойдет, не поймут, зачем друзья его съели
- “врагу зайцу” - тоже не пойдет, какой же он враг, когда привел их к
стаду овец
Думали, думали, и написали - “нашему КОНСУЛЬТАНТУ и ПАРТНЕРУ - зайцу”

- У меня две новости: хорошая и плохая.

- Давай сперва хорошую!

- Хорошая в том, что я не скажу вам плохую.

- А плохая?

- А плохая - что не скажу хорошую.

Советское время, Киргизская ССР, г. Фрунзе (ныне Бишкек), вся письменность местная, только алфавит русский.

Седьмое ноября. На центральной площади стоит толпа русских - человек четыреста, все помирают от хохота, строя разные версии перевода. На здании ЦК Компартии Киргизии - огромный плакат во весь фасад:

«КПСС - БАЛДЫРМА! ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ ЛЕНИН - БАЛБУЧОК! »

...Дьявол вдруг оторвался от монитора и треснул себя копытом по лбу. Рога завибрировали, пошел низкий гул.
- Какой же я идиот!
Дрессированная секретарша-суккуб схватила блокнот и ручку.
- Брось, - сказал ей Дьявол. - Никакой новой каверзы не будет. Уже поздно.
Суккуб преданно смотрела на босса.
- Ты ЖЖ читаешь? - спросил он.
- Иногда, мой господин.
- Так вот... Три тысячи лет назад я обязан был это придумать. Обязан, понимаешь?
- Что именно, мой господин?
- Комментарии! Просто и изящно, я меня побери, комментарии!
Он захихикал.
- Ты только представь, две скрижали с заповедями - и пара триллионов скрижалей со срачем в комментах!!

"В Советском Союзе почти все запрещено, но что разрешено, то обязательно".

Уинстон Черчилль

Собака – лучший друг человека. Заприте собаку и жену в багажнике автомобиля, а через час откройте и посмотрите, кто из них будет вам рад :)

В условиях монгольской зимы устав велит справлять нужду в таком месте,
где много мороза, а из удобств лишь птичья жёрдочка. Приходится мёрзнуть
и балансировать над ужасной пропастью. У птиц подобные упражнения
получаются как-то непринуждённо. А люди отвлекаются на всякие тревожные
мысли. Поэтому солдаты и сержанты ходят до ветру лишь в крайнем случае,
при прямой угрозе лопнуть. И к концу службы вырабатывают два интересных
навыка:
1. делать всё за пять секунд.
2. раз в три дня.
Мы жили в железной будке на колёсах. Мы были связисты на полевой станции
Р-410. И нашему старшине было не чуждо всё человеческое. Однажды ночью
он поднял экипаж по тревоге, выгнал на мороз, а сам отложил личинку на
газету. Свернул и выбросил в окно, навстречу ветру. Потом включил
вентиляцию, и в будке стало свежо как в лесу. И никаких признаков, что
старшине не чуждо всё человеческое. Все вернулись, уснули и ни о чём как
бы не догадались.
А утром буря стихла. Небо стало голубое, как купола на Смольном. И
приехал генерал с проверкой. Он построил экипаж перед железной будкой и
стал рассказывать про свою жизнь.
Он прослужил двадцать пять лет.
Он видел, как в Воронеже часовой занимался онанизмом на посту и так
уснул. В положении «стоя», с хозяйством наружу. А разводящий подумал
«какая гадость» и шлёпнул спящего товарища по спящему члену солдатским
ремнём. Часовой от боли и непонимания стал стрелять, ни в кого не попал,
но для дивизии это был позор.
Генерал видел, как в Якутии прапорщик ставил водку на мороз, водка
делалась куском льда, и прапорщик применял её как закуску к обычной,
жидкой водке. Скоро к этому прапорщику стали приходить огромные зелёные
тараканы прямо в караулку. И опять был позор для дивизии.
Ещё, однажды, в Анголе бабуин украл у другого прапорщика еду, и этот
прапорщик догнал бабуина на дереве и всё отобрал назад. И это опять был
позор, так издеваться над туземцами.
Но! Никогда генерал не видел такого ужасного разгильдяйства, чтобы люди
гадили на стены боевых механизмов на высоте трёх метров от земли!
- Обернитесь, товарищи бойцы и посмотрите, что творится на борту жилой
машины! – сказал генерал оперным голосом.
А там всё, брошенное в окно старшиной прибило ветром назад. Хрустальная
котлета примёрзла к железной будке. И по газете «Красная Звезда» было
понятно, это сделала не птичка.
Целый день потом старшина откалывал ломиком свой внутренний мир,
насмерть примёрзший к будке. И далеко над Монголией плыл хрустальный
звон...

Сижу я в ординаторской и слышу, как очередная парочка переговаривается. Она в палате кричит в открытое окно:

- Миша, я родила девочку! Мне сделали кесарево сечение и во время операции еще удалили кисту.

Крик в ответ:

- Как это п**ду удалили??!

Лучше подсчитывать наличность, чем надежды и мечтания.

Не помню кто сказал, возможно Баффет.

Занятная история приключилась с моим знакомым еще в советские времена.
Был (и сейчас существует) такой заочный университет народного искусства
– или как-то так. Обучают в этом университете всех, кому вдруг захочется
стать художником, артистом, режиссером, фотографом или оператором, а то
и вовсе музыкантом. Точнее, принимают всех, а уж там дальше – как
выйдет. Говорят, что некоторые, получив первый навык владения кистью или
домрой, в дальнейшем даже забивали всяких народных своей креативностью и
неординарностью.
Знакомый этот работал на шахте, заработки у него были солидные, бросать
свое забойщицкое дело он не собирался, а «на художника» выучиться хотел
для души, для удовольствия. И способности у него были.
Университет заочный, работы свои преподавателям «студенты» отправляли по
почте, общались с консультантами тоже письменно. А надо сказать, что
человек этот самый знакомый весьма основательный. Когда настало время
выполнять зачет по разделу «натюрморт» в карандаше и акварелью, он в
бабкином сарае нашел старую игрушку - лошадь-качалку, куклу дочкину взял
с ободранными волосами и облупившимся носом, сложил все это добро возле
собачьей будки и изобразил пастельными карандашами, отгоняя периодически
собаку Шарика, чтобы не нарушал требования жанра – «натюр»-то должен
быть «морт».
К акварельному рисунку подошел тоже серьезно: на рынке у знакомой
девушки Марины был куплен шматок сала «с прорезью» - розоватого, с
крупинками серой соли, в огороде выдернуто пару луковиц с зеленым пером,
редиска заблестела малиновыми отмытыми боками, буханка черного хлеба
устроилась рядом с салом. После некоторых раздумий в центр композиции
была помещена извлеченная из холодильника бутылка «Пшеничной».
Рисунок удался: цветовые контрасты черного-белого, зеленого-красного,
игра капелек воды на запотевшей бутылке – это было классно. Автор
упаковал свои произведения в плоский пакет бандероли, отнес на почту и
стал ждать заслуженного зачета с похвалами.
Через месяц пришел ответ – преподаватель отметил стройность композиции,
умело изображенную игру света и тени, творческий подход… И велел еще раз
пройти тему из теоретического курса – о перспективе.
«Вы совсем не учитываете перспективу, соотношение размеров предметов на
вашем рисунке ошибочно, - писал он. – Ведь это же невозможно: чтобы сало
было вровень с буханкой хлеба, такого сала не бывает».
- Конечно, - говорил мой знакомый, - в московских магазинах не бывает. А
в Донбассе на базаре – есть. То он цепляется, небось, потому что без
слез на такую радость смотреть не может.
Как бы мне хотелось написать, что пришлось ему снова на рынок идти,
напрягать знакомую девушку Марину, чтобы предоставила кусок сала
посолиднее – в Москву отправлять, для наглядности. Но нет – истина
дороже!
…Знакомый все сокрушался: ну, не принимают там заказные бандероли –
только плоские конверты. Так и не пришлось профессору по натюрмортам
увидеть настоящее сало, которое «с прорезью», розоватое, с крупинками
серой соли…

- Милочка, сколько ты дала за эту очаровательную шляпку?
- Два раза...

- Если бы я был декабристом и меня сослали бы на каторгу, то я свою жену не взял бы с собой.
- Почему?
- Да всю каторгу испортит!

:)

Начало восьмидесятых. Последний писк - передать телеграмму по телефону.
Житель Эстонии, находясь в Ярославской области, решил поздравить таким
образом жену. После обычного поздравительного текста надо сказать адрес.
Просят повторить по буквам.

- Первая буква Ы
- Не может быть, она не бывает первой
- Но это же эстонцы
- Ладно, говорите следующую
- Й - и краткое
- Да пошли вы со своими эстонскими приколами (кладёт трубку )

Реальный адрес: Ыйсмяэ теэ

Однозначно, что если у тебя есть толковый командир, твои шансы выжить
неплохи, а с дураком пц всем. Давно уже, собутыльник моего дядьки
рассказывал как его роту, усиленную "чужими" (чел. ~200), бросили
затыкать какую-то дыру в нашей обороне в р-н Кривого Рога. Задача была
держать "до последней капли крови" единственную дорогу, которой могли
воспользоваться немецкие танки. Танки остановить и умереть - благодать!
Роту пригнали на место, отгрузили чуть не целую "полуторку"
противотанковых гранат, сказали что танков завтра наверное придет много
и уехали. Жить им оставалось меньше суток. НИКАКИХ других
противотанковых средств не обеспечили.
Командир осмотрел местность и приказал:
"Стыдно, люди к нам в гости из Германии едут, а у нас дорога такая
разбитая". "Свихнулся наверно от страха" - подумали многие. Командир
продолжил: "Всем вытряхнуть все из вещмешков и за мной." Рота пошла к
ближайшему от дороги холму шлака, с какой-то металургической фабрики
неподалеку. Командир заставил набирать в мешки шлак и нести к насыпи. На
саму дорогу шлак сыпался неравномерно, побольше там где дорога в горочку
идет. "Чтоб им нескользко было" - бубнил командир. Шлакозасып
продолжался очень долго, все мешки были изорваны в лохмотья, лопатки
сточились до черенков. Засыпали чуть не два километра дороги. Народ злой
и усталый, теперь ведь еще и окапываться полночи. Утром с шлакогор
подали сигнал: "Вижу танки".
Сжимая свои почти бесполезные гранаты, солдаты знали, что жизнь
закончилась. Наконец танки начали заходить на "благоустроенную" дорогу.
Третий танк колонны потерял гусеницу первым, а через минуту эта эпидемия
охватила остальные машины, числом восемь. Стоячий танк если его не
злить, штука не опасная. Не совсем поняв, вас ис дас, немцы угробили и
танк-эвакуатор. Пехота у немцев не дурная, вперед без танков не пойдет -
затор. Нашим на них "за сталина" нарываться, тоже нет резона.
Командир, формально выполнивший боевое задание - остановить танки,
посылает гонца найти хоть какое начальство и передать - "Задача
выполнена. Потерь нет." Гонец принес хорошую новость - "ночью можете
уходить, сзади есть оборона. Будет возможность, накроем потом
артиллерией".

Секрет командира в его образовании техника по холодной обработке
металлов. Никельшлаки - отходы металлургии, страшный абразив, лишь
немного уступающий корунду и оксиду алюминия. Никакие пальцы гусениц не
выдержат издевательства такой дрянью, и что приятно - гусеница приходит
в негодность целиком, забирая с собой большую часть всего привода.

Мы долго строили коммунизм и наконец построили его на файлообменниках.

Лидер броуновского движения.
Характерные имена – Нурлан, Марат, Айдар, но чаще всего Аскар. Активный участник всех бизнес-процессов. Чудовищно энергичен. Быстро выбирается из болота в среднее управленческое звено, да так там и застревает. Часть подчиненных заряжается его хаотической энергией, но, не выдержав нечеловеческих нагрузок, быстро попадает в психушку. Другая часть приспосабливается, часто пропуская круги, которые энергичный руководитель накручивает как зайчик-энерджайзер. Выбранный темп (пять кругов шефа – один круг подчиненного) в принципе единственная возможность работать с таким человеком. Одевается модно, но неряшливо. Уживается со всеми, ни с кем не конфликтует, так как существует одновременно в нескольких параллельных пространствах. Живёт с ощущением, что время ему подчиняется, но вот-вот может вырваться из-под контроля.

Кобыла педальная.
Характерные имена – Айжанка, Анжелка, Светка, Индирка и Настя. Минимальный рост – 180, максимальный вес – 55, максимальная должность – ведущий специалист, минимальная зарплата – как у начальника отдела, максимальный словарный запас – 200 слов, минимальная машина – Lexus RX 300, максимальный срок работы – пока не забеременеет. Всегда выделяется ухоженностью и независимым видом, а также длинными и тонкими шарнирными конечностями. Телосложением и телодвижением напоминает большое насекомое, больше всего богомола. Рабочий день с 11.00 до 15.00, с перерывом на обед. На работе почти ни с кем не общается, так как непрерывно треплется по сотовому. Почему-то имеет взаимные симпатии с типом «балагур-производитель».

Апашка-тихушница.
Характерные имена обычно уникальны и неповторимы – Улмекен Койшибековна, Бубизада Сеиткалиевна, и лишь изредка что-нибудь тривиальное, типа Роза Бериковна. Милые и улыбчивые кадушки, часто существуют попарно, в одиночку сохнут и озлобляются. В нечастые минуты работы одевают очки, обычно розовые. Работу (например, запись номер отправленного факса в журнал регистрации) выполняют долго и тщательно. Функциональное назначение апашек-тихушниц бывает разным – бухгалтер-кассир (редко), кадровик, работник канцелярии или архива. Но большинство сотрудников думают, что апашки-тихушницы заняты лишь тем, что пьют чай с карамельками. За рабочий день могут выпить до 15-20 литров чая. Столько же выпивают дома. Иногда исчезают с работы на час-два, потом также внезапно появляются с полными пакетами макаронов, хлеба, колбасы, сосисок и, конечно же, с чаем.

Балагур-производитель.
Характерные имена – Бахытжан Тулегенович, Виктор Иванович. Сорокапятилетний пацан, начальник или сотрудник Службы безопасности (безопасник) или Административно-хозяйственного управления (АХУист). Весёлый бездарь, незаменим при организации различных мероприятий, встреч-проводов гостей, саунно-бильярдных переговоров. Улыбка плотская, шутки плоские, направляет их в основном на типаж «пожилая девушка». Победы воспринимает как должное, поражениям не отчаивается. Одет незаметно, запах пота пробивается сквозь запах одеколона. Компьютер использует для посещения сайтов знакомств, на которых ищет жертвы для своего уходящего тестостерона. Печатает медленно, после каждого отпечатанного символа поднимает глаза с клавиатуры на экран, сверяя полученный результат с задуманным. Больше всего на свете боится жену и увольнения. В один из вечеров засыпает пацаном, а просыпается уже дедушкой.

Пожилая девушка.
Характерные имена – Салтанат, Динара, Гульнара, имя не сокращается и не удлиняется, отчество не добавляется никогда, вплоть до ухода на пенсию. Основа офисного балласта. Главный исполнитель всего и вся. Возможно единственный на сегодня тип, обладающий и знаниями, и умениями. Поговорку «Век живи – век учись» воспринимает буквально – век живёт и век учится. Периодически «пожилая девушка» ищет «парня в возрасте». Но, учитывая дефицит последних, как правило, не находит. Поэтому для этого типа актуальна поговорка – «век живи – век ищи». Ненавидит типажи (по степени уменьшения ненависти) «балагур-производитель», «дьявол ездит в Прадо», «кобыла педальная». Всех остальных тихо презирает. Более или менее тёплые отношения поддерживает с типом «апашка-тихушница».

Cool Guys, Smart Boys.
Характерные имена – Тима, Асет, Бек, Славян. Молодые вялые прыщавые разбитные бездельники. Всё происходящее вокруг знают по учебникам, но применять знания не торопятся. Поначалу свои обязанности выполняют легко, но со временем, если не растут, то чрезвычайно быстро тупеют. На работу приходят максимально поздно, насколько позволяют условия. Утром всегда заспанные, некоторые с перьями от подушек в набриолиненных волосах. Dress-code – костюм-рубашка-галстук. Большую часть рабочего времени терзают интернет. К обеду просыпаются и начинают украдкой играть в сетевые игры. После 18-00 играют уже в открытую и так до 20-00, после чего идут в «Стетсон» или «Сохо». Ни с кем не общаются, считая себя элитой, немного побаиваются мужского начала, исходящего от типа «балагур-производитель». Холостякуют до последнего, вполне резонно считая женитьбу концом жизни. В этом типе выделяется подтип «болашаковец», несколько отличающийся большими знаниями и желанием уехать за границу. «Болашаковец» с легкостью переходит на английский или турецкий языки (в зависимости от страны получения образования) когда надо и когда не надо.

Мамбик.
Характерные имена – Дуйсен, Бисен, Сарсен, Тулеген, Сериккали, Эвклид, Паскаль. Необходимое условие – афроказах. Зубы или ослепительно белые или золотые (чаще всего микст в различных пропорциях). Закончил с отличием Кзылординский педагогический институт или Таразский университет. В письменном русском не помогает даже Word с красными подчёркиваниями. Забавно, что и казахский у него лишь разговорный. Иногда он скучает по родным местам. Поначалу радуется работе, пока не узнаёт, что получает меньше всех. Карьерный пик «мамбика» в банке – начальник отдела. При карьерном росте становится подвержен бацилле бахвальства. Обтекает слюной, глядя на тип «кобыла педальная», но никогда не получает взаимности. Пытается примкнуть к группе «smart boys», но получает мягкий отпор. Долго не выдерживает и, накопив обиды, уходит на другую сторону баррикад – в налоговую инспекцию, где чувствует себя как дома. Принято считать, что это основа нашего народа. Устойчивые отношения лишь с типом «апашка-тихушница».

Дьявол ездит в «Прадо».
Характерные имена – Сауле Ермековна, Жанна Евгеньевна, Римма Каримовна. Взаимно ненавидят весь мир. Уровень – начальник управления или даже выше. Поверхностно владеют знаниями, но зато прекрасно владеют приёмами закулисной и подковёрной борьбы, перебегания дороги, хождения по головам, толкания локтями, подсиживания, злословия, сплетничества и другими видами восточных единоборств. Внешне напоминают фарфоровый антиквариат – при общей фактурности, вблизи заметны мелкие трещинки. На причёски и маникюр тратят суммы, равные зарплате «пожилой девушки». Часто имеют компромат на руководство, о чём это самое руководство при необходимости извещается. Интуитивно находят и занимают биологически важные точки в финансовой системе. Смысл жизни видят во внутривидовой борьбе с себе подобными.

Розовый фламинго – дитя отката.
Характерные имена – Баур, Кана, Мара, Стас, Магомед и Витя Ким. Истинные короли жизни. Теневые «финансовые директора» экономики. Никогда ничего не подписывают, уверены в себе, внимательно смотрят в глаза другим, всегда оценивают («взвешивают») собеседника. Некоторые читают по слогам, но все прекрасно считают наличные деньги, особые таланты на ощупь различают купюры. «Дети отката» могут выпить неограниченное количество спиртного, спокойно переносят любую температуру в сауне. С детьми, собаками и женой разговаривают в одинаковом тоне. Дублёнка, кожанка, джинсы, темные очки, вельветовый или замшевый пиджак, норковая шапка с козырьком – и лишь иногда неохотно галстук. Систему, в которой работают, воспринимают всю целиком, выискивая в этой системе внешний вход и внешний выход. На входах и выходах ставят небольшие плотинки, запруды, отводные каналы. Но никогда не перекрывают поток целиком.

Тормозная Жидкость.
Характерное имя – КолЦентрСлушаюВас. Малоприметный тип. Практически никто внутри структуры их не знает. На работу попадает исключительно по личностным качествам – тугоумию и непробиваемому спокойствию. Позвонивший в банк успевает выслушать всю «Оду Радости» Бетховена прежде чем «тормозная жидкость» возьмёт трубку. Живёт в коме, иногда впадая в летаргию или каталепсию, медитирует во время разговора. Любимая забава – переключать клиента друг на друга до полного закипания последнего. Сами они никогда не нервничают – им нельзя по долгу службы. Ни с кем, кроме клиентов, не общаются.

Байские детки.
Характерные имена – Даник, Жаник. Чрезвычайно редкий в последнее время тип. Байские детки в основном трудятся на ниве государственной службы. В банковскую сферу попадают лишь откровенные бездари (первые два сына умные, а третий – пусть в банк идёт). Также редко стали попадаться зятьки. Объясняется это тем, что в настоящий момент у баев приветствуются лишь матримониальные браки. Имеющиеся в банковской системе «байские детки» отдельного типа не создают, а классифицируются в уже созданной системе.

Кленовый сквер, раскрашенный осенью, был до того хорош, что даже демиурги не отказались бы посидеть на скамеечке под белым утренним солнцем.
Они и сидели.
— Благодать-то какая! — Первый, смуглый и чернявый, со щегольской бородкой, откинулся на удобно изогнутую спинку.
— А то! — с гордостью поддакнул второй, белобородый голубоглазый старец. — Сам делал.
— Зато вон та кошечка — моя! — ревниво заметил первый.
Черная облезлая киса, воровато прижав уши, волокла по аллее здоровенную копченую селедку. Со стороны беседки, из которой выловили рыбку, доносилась многоголосая нецензурная брань.
— Да ладно тебе, — добродушно прогудел второй. — Нашел чем меряться. Посмотри лучше, какая красивая девушка идет.
Фигуристая блондинка цокала каблучками по плиткам, как породистая лошадь, — и привлекала столько же восхищенного мужского внимания.
— Да нет, не эта... — поморщился старец, взмахивая рукой. — Вон та!

Чернявый разочарованно присвистнул.

— Ну у тебя и вкус. — Пригляделся и удивленно поправился: — А знаешь, действительно ничего! Ей бы волосы распустить, макияж поярче, походочку поувереннее...

— Замкнутый круг, — вздохнул старец. — Наряжаться не для кого, а пока не нарядишься, никого и не будет. Слушай, а давай сделаем доброе дело!

— Какое? — недоверчиво сощурился чернявый.

— Подарим девушке день неотразимости. Ей ведь главное — взгляд привлечь, а там мужчины сами к ее ногам попадают.

— Хм... — Тонкие губы собеседника искривила загадочная ухмылка.

— Только давай по-честному! — тут же уточнил старец. — А то знаю я тебя: вечно подсунешь то хромого, то горбатого, то алкаша или вообще... этого. — Демиург двумя пальцами показал гнутые рожки.

Чернявый поморщился, но кивнул.

— Давай. Я сегодня тоже добрый.

Сонечка, как обычно, опаздывала на работу и лишь мимоходом с сожалением отметила: до чего же красиво в сквере! Погулять бы по припорошенным листвой тропкам, подышать утренним туманом... Но после работы уже темно, а в выходные тут слишком много влюбленных парочек, чувствуешь себя белой вороной.

— Девушка, простите! Вы, кажется, уронили...

Сонечка обернулась. Симпатичный молодой человек в расстегнутом пальто — а под ним деловой костюм с синим галстуком, чудно оттенявшим глаза незнакомца, — протягивал ей серебристую авторучку.

— Это не моя.

— Что, правда? — огорчился тот. — Ну все равно возьмите. У меня еще две есть.

Сонечка вежливо улыбнулась, покачала головой и поспешила дальше. Вот шутник! Небось каждое утро девушек в скверах клеит. Специально пачку ручек в портфеле носит.

— Ой, извините, пожалуйста!

Завязывавший шнурки спортсмен, на которого по рассеянности налетела Сонечка, сердито выпрямился. При взгляде на девушку его загорелое суровое лицо озарила улыбка.

— Ничего-ничего. Скажите, вы в этом районе живете?

— Да.

— Странно... Целый год здесь тренируюсь — и такую красоту проглядел!

— Извините, я тороплюсь, — пробормотала Сонечка, прибавляя шагу.

«У-у-у, какой богатырь, — сердито думала она на ходу. — Повезет же кому-то...» Унять зависть удалось только мыслью, что сила и ум в одном теле уживаются редко. Да и вообще, может, он неудачник. С завода выгнали, вот и бегает по скверам. А бедная жена в две смены пашет.

Как оказалось, на работу Сонечка спешила зря. Охранник, вихрастый Петя со смешливым обаятельным лицом, заговорщически сообщил девушке, что начальник сам сегодня задерживается — похмелье-с. Парень даже помог ей снять пальто и предложил кофе. Сонечка отказалась. Мало ли, вдруг Сидор Иванович все-таки оклемается и застукает ее чаевничающей на вахте. Хотя Петя, он ничего...

Поздоровавшись с коллегами, Сонечка включила компьютер и углубилась в расчеты. Отвлечь ее от них не смог даже клиент, явившийся в бухгалтерию с букетом роз: «Сам не знаю, зачем купил, может, вы возьмете?». Как же. Небось любовнице нес, а она не пришла. Не надо нам чужих роз!

Весь день в бухгалтерии хлопала дверь. То у Вадика из третьего кабинета бумага для принтера закончилась (бери и проваливай!), то Максиму приспичило новый анекдот рассказать (смешной, ну и что?!), то Паша Весельцев в поисках шефа заглянул, еле выгнала. Даже в столовой не было покою: за Сонечкин угловой столик, безраздельно принадлежавший ей последние три года, подсел какой-то мужик, вкусно пахнущий дорогим парфюмом, и пустой болтовней отравил все удовольствие от еды. Нашел где знакомиться! Бизнесмены, они все такие — наглые. Пока налоговая не заявится.

Как Сонечка и думала, вечером ей оказалось не до красот сквера. Еще и мужик какой-то следом увязался, напугал до полусмерти. С виду нормальный, но маньяки так обычно и выглядят. Потом блондинистый хлыщ в автомобиле целых два квартала ехал вдоль самого тротуара, приоткрыв дверцу и разливаясь соловьем, что такую женщину, как Сонечка, он искал всю жизнь. Пришлось соврать, что замужем и дома дети без мамки плачут. Пусть дальше ищет, не старый еще. Гад. Издевается над бедной, но порядочной девушкой!

Покормив кошку, приготовив шарлотку, одолжив соседу луковицу и вежливо отвергнув предложение разделить с ним холостяцкую трапезу, Сонечка завалилась на диван с любовным романом. Ох, ну бывает же у людей такое! Хотя бы в книгах...

Когда девушка уже хлюпала носом над счастливой концовкой, зазвонил телефон.

— Сонь, привет! — У Людочки, лучшей Сонечкиной подружки, появился новый ухажер, и ей не терпелось похвастаться: и умный, и сексуальный, и машина «Тойота»...

Соня обреченно поддакивала. Ну почему судьба так несправедлива? Ведь она намного красивее Людочки. И талия у нее тоньше, и волосы пышнее, и высшее образование. Нет, Соня была рада за подругу, но...

— А у тебя как дела? — выговорившись, спохватилась Людочка. — Как личная жизнь?

— А что это? — невесело пошутила Сонечка.

— Зайка, ну заведи ты хоть кого-нибудь! — возмутилась подруга. — Не самой же себе шоколадки покупать.

— Хоть кого — не хочу, — отрезала Сонечка. — Мне надо, чтоб любимый и единственный. С первого взгляда. А тут на кого ни глянь — одни извращенцы и придурки!

— Да, ничего они в нас, красивых, не понимают, — сочувственно заключила Людочка. — Иду, милый, иду! Все, пока, мы в кино убегаем!

Сонечка немножко поплакала — и над прочитанным романом, и вообще. Утешила себя конфеткой с ликером. Ничего-ничего, мы еще дождемся своего принца! Может, завтра выйду во двор — а он там, на белом коне... или в мерседесе, как сегодняшний хлыщ. Мне бы только один шанс! Один-единственный, а я уж не упущу!

Телефон снова требовательно запиликал.

— Алло, — окликнул незнакомый мужской голос. — Добрый вечер, пригласите, пожалуйста, Андрея.

— Вы не туда попали, — зевнула девушка и погасила свет. Эх, как хорошо было бы часок поболтать в темноте с таким Голосом — приятным бархатистым баритоном...

— Какая жалость... — неискренне огорчился тот. — Девушка... а как вас зовут?

— Вы не туда попали, — твердо повторила Сонечка и повесила трубку.

-А этот знаешь? Возвращается принц из командировки, а у его принцессы дракон...
-Ну, ну?..
-Ага, здоровы такой. Ну он принца так аккуратно за грудки берет, несет в алхимическую и ставит в пентаграмму. И говорит...
– За круг выйдешь – убью? Ну этот я знаю... У тебя еще сигареты есть?

Белый конь порылся в карманах пальто и виновато пожал плечами.

Прекрасный принц вздохнул и поежился.

– Холодно,- буркнул он. – Не придет она. Может, домой пойдем? Там сериал в шесть тридцать по седьмому.
– Я тебе дам, домой, – погрозил копытом в кастете подковы конь. – Работать кто будет?
– Пусть лошадь работает, – насупился принц.
– Лошадь будет думать, – звонко постучал себя копытом по лбу конь. – У нее голова большая.

Прекрасный принц открыл было рот, чтобы поделиться мнением о том, что у лошади большое, но тут из подъезда выскользнула принцесса с ведром.

– Смотри! – зашипел прекрасный принц, хватая коня за гриву и рывком притягивая к себе. – Смотри, смотри! Как по заказу! В халатике!
– Ага! – тихонько заржал конь. – И в тапках! Драных! Помереть можно. А ты ”домой, домой”. Забирайся, давай, живо.
Принц вскочил в седло, конь встряхнулся, задрал презрительно морду и четким аллюром направился в сторону принцессы. Они настигли ее, как и планировалось, у мусорного бочка.

Принцесса, без макияжа, в спутанных волосах, с облупившимся маникюром, так и застыла с поднятым ведром, ошеломленно глядя, как прекрасный принц на белом коне, холодно глядя на нее, молча продефелировал мимо и скрылся в ближайшей подворотне.

Раздался удаляющийся цокот копыт и приглушенный хохот.

– Ну @б твою мать! – выдохнула принцесса, обессиленно опуская ведро...

Дело было проще простого, и обвиняемый сам не отрицал свою вину - даже настаивал на ней. И всё-таки судья никак не мог сказать, не покривив совестью, что суду всё ясно. Суд как-раз был в растерянности.

-Подсудимый! Вы признаёте, что произвели поджог, совершив тем самым не только государственное преступление, но также богохульство и акт невиданного вандализма. Все улики однозначно указывают на вас, и о том же говорят многочисленные свидетели. Но может, вы все-таки объясните - ну зачем вам понадобилось сжигать храм?! Вы говорите, что не из-за ваших религиозных взглядов, не из личной мести, не по чьему-то наушению... Но тогда почему?
-Ради славы, конечно!- объяснил подсудимый.- Кто такой, в конце концов, этот Фидий? Такой же человек, как и я, даже хуже. И что он такого великого сделал? Построил дом, велика важность! Но его имя прославлено в веках, а моё? Кто знает обо мне? А ведь я и умнее, и красивее Фидия. Я более достоин. Но храм - вот он, стоит, все им восхищаются, все поминают Фидия, а кто знает обо мне? Зато теперь...

Он улыбнулся и блаженно зажмурился, словно ослепленный собственной славой.

-Вся Эллада гудит! Все обсуждают дело рук моих! И через тысячу лет, и через две тысячи лет о моем преступлении будут помнить. Потому что никто никогда не сможет превзойти меня в искусстве бессмысленного разрушения. Я разрушил величайшее творение всех времен и народов - и совершил тем самым величайшее в истории преступление. Теперь можете меня казнить, мне всё равно. Я увенчал свое имя славой во веки вечные.

Судья вздохнул и сделал знак писарю.

-Теперь суду всё ясно. Пиши приговор. Смертная казнь, гражданская казнь... ну, всё как уже говорилось. И припиши особое постановление суда: дабы стереть самую память о человеке, совершившем это злодеяние, отныне и впредь запрещается произносить его имя...Герострат!
-Какой Герострат?! Мое имя Феофил!
-Я знаю, - сказал судья и осклабился.

Две толстухи в спортзале:

- Мой муж настаивает, чтобы я ходила сюда, потому что ему нравится трахать женщин со стройной фигурой.
- Так в чем же проблема?
- Дело в том, что он это делает, пока я торчу в этом идиотском спортзале!

http://kudeta.livejournal.com/125010.html

Тут недавно товарищ был в гостях.
Пили вкусное крепко-алкогольное пойло, закусывали жареным, болтали про
разное.

Рассказал он, как женился.
(дальше - от первого лица, чтобы два раза не вставать)

Тогда, говорит, был в пионерском лагере. 92-ой, наверно, год. Всё уже
валится, но система - работает по инерции. По возрастам определяли в
отряды: первый - самые старшие, 15-16 лет. Я во второй попал, 14 с
некислым лихуем. Дня два все спокойно проходит, а на третий ко мне
подходит камрадо-соседо по палате, нас по четверо селили, и говорит
русским языком: мол, тебе через два дня драться. Я - как так?! Он - ну
как же, всегда первый и второй отряды типа выставляют бойцов и лупятся
до первой крови, или дальше ещё, а потом проигравшие всю смену другой
отряд сигаретами снабжают и бабло дают! Ты што, не в курсе?! Вона, гляди
- видишь того татарина, он против тя будет, ты у нас в отряде самый
здоровый (а друг тогда уже где-то 62-64 весил, для его возраста - лосяра
совсем некислый)

А там татарин такой подтягивается на турнике - раз, раз раз, и этот раз
как-то ни фига не кончается. Хотя сам упитанный, но видно - что мышца не
от дурного жира, а в плепорцию. - Ладно, говорю, подготовлюсь.
Спасибо, что предупредил. И сам так на татарина - зырк, зырк мрачно.
На воротах футбольных подтянулся пятнадцать раз - мол, пусть видит.
Показал ему кулак издалека - татарин так голову наклонил и ухмыльнулся
непонятно.

Вечерком дрын из забора выломал, на футбольном поле, где, мол, схватка
намечалась, кинул под лавку за бордюр, чтобы не шибко заметно было, если
что - схвачу да нахлобучу, русские ж в историческом итоге всегда татарам
вламывали, и тут не посрамлю честь страны, супостату по балде накидаю,
не видать ему дани с русских! Будет тебе взятие Казани, думал.
Он, правда, потом рассказал, башкиром оказался, ну так что же, и Бишкек
теперь не брать... или где там эти кочевники живут?!..

На следующий в столовой поутру увидел его, вызвал - поболтать на поле.
Провести решил разведку боем.
Ну, и поцапались через слово, по мордасам друг другу закатали, я дрын
вытащил, ни разу не попал, вертлявый, падла, хоть и упитанный, погнался
за ним, он мне камнем синяк на ребре поставил. Резвых каких татар стали
делать, понятно, отчего иго было! Треснул дрыном ему по башке, промазал,
тут, - чую мне как в допу пинок влетел и по шее шмяк. Очнулся тока в
столовой, нас туда принесли. Вожатые, суки спортивные, двое - поймали
меня, один не расчитал да и приложил со своей тхеквандосской души, кто ж
знал, что этих уродов тогда с секции набрали, да эта падла еще и
отслужила - как вдарил, так уж и вдарил, потом извинялся, тыж, говорит,
дурак с дрыном - чего делаешь - непонятно, зачем - совсем неясно;
озверина нажрался, что ли? Ну, так я аккуратно и... чисто на автомате.
Рожа вся припухла, хорошо не убил, говорю. Ты тока заявление не пиши, я
тебя прошу, - говорит.

Положили нас в \"клубе\" - ну, там где шахматы, малый пеннис, - то есть
настольный теннис - и прочие развлечения стояли. Ободраны оба, все в
царапинах, синяки и прочая фигня, Хакима рядом положили, вожатый -
Валера сказал: будете бузить, обоим ноги поломаю. Про заявление
дипломатично промолчал, но было и так понятно - ему проще списать два
неустановленных трупа, чем отчитываться за двоих побитых подростков. Ни
скорой, ни милиции не вызывали - фельдшер при лагере справилась.

Лежим.
Повариху-вторую дежурной посадили при входе на стуле с газетой. ЧП все
же никому не надо, пока - решают своими силами. Да и повреждений -
никаких, так, еНдура, за день заживает. С нами, ясно, провели беседу -
мол, так не так, родителям шибко не болтать - вы же мужчины уже; и фсе
такое.
Растрынделись с Хакимом.
- И как ты меня бороть собирался?
- Ты ваще о чем, а?
- Ну так между первым и вторым отрядом... типа драка... - начал я уже
понимать.
- Ты совсем больной? Себе там по голове палкой не бил? Какие драки!
- Ну, Сирожа! Ну, сосед!!.. - И пересказываю - мол, так и так.
Хаким-татарин, мудрый оказался. Он сразу сказал:
- Ты тока смотри, чтобы Сирожа раньше времени не смотался.
- Тока в зубы я ему первый буду бить!
- Добро! - весомо заметил сосед, и мы уснули под ночник поварихи.

Заболтались так. Оказывается - соседи, через две улицы живём, то-то
думаю, лицо знакомо, после школы видел я его пару-другую раз.
В общем, никто не пострадал. Кроме, конечно, Сирожи, которому
табуретками набили пальцы на ногах и два-пятьдесят раза вразумляюще
треснули по морде, чтобы больше таких приколов не устраивал.
Койка Сирожи опустела на следующий день, он как раз после сорок первого
раза по роже почему-то запросился домой, наверное - дела, индюшка
недоенная, или корова непрополотая, хлопоты свои. Туда как раз и перехал
Хаким. А ще через три дня - к нему родители с визитом. И с ними сестра
Хакима, лет ей тогда 11-12 было, Гуля. Гюльнара.

Чего-то зацепились языками, обзывались, \"письками\" и матюками по-детски
дразнились. Водой ее брызгал около машины из бутылки, матушка её нас
разнимать кинулась, Хаким её так технично остановил - мол, молодые
бранятся, только милуются. Тут мы и утихли, конечно - ага, а то еще
запоют \"жених и невеста, тили-тили тесто!\".

С Хакимом потом крепко срослись, - благо рядом. Гулю каждый день видел,
приглашал на свидания.

Выросла девушка.
В 95-ом, мне 17, ей 15 - убегали даже на острова, брал лодку у дядьки,
сам грёб, по три дня там отвисали, на Волге ничего не поймать в протоке
- просто нереально, на уху всегда наловишь косынкой. Мама ее кричала -
как так, нельзя! Не пущу. В штыки были.

Выпускные, институт, оба с первого курса - вылетели. Он в десант, я в
десант.
Обещала ждать.

Хаким-то раньше меня вернулся, стопу оттяпало миной, спасибо ребяткам,
вынесли; бодро прыгает на протезе, если не знать, что инвалид - так и не
приметишь ни разу, я же говорю резвых татар стали делать нонче, хоть они
и башкиры, бусурмане - один фиг, мало им Чудского озера... а, там не про
них? Но Хакиму-то как-то похрену, ногу уже не вернуть. Жаль, говорит,
нас там, татар не было на Чудском озере - мы б лыцарям етим показали б
куда ветер дует, да как в жопу задувает! Два пулямёта... а?
Не было их тогда? Да пох, три залпа из хороших луков - ты вот меня всё
татарином зовёшь, а яж башкир! Мы бы их!...

Что сказать?
Это он сдуру себя башкиром считает. А так - русские мы.
- Тока пусть сунутся к нам, - заявляет. - Мы, тока протез пристегнём!
Да дубину возьмём!

В 99-ом, по конце года, так и обженились мы с Гюльнарой.

Тёща, конечно - я вам не позволю! Растила не для тебя!!! Да как...
Тесть молчал, что с него взять, старый подкаблучник.
Хаким тут как треснул кулаком по столу, а как раз сидели впятером за
столом.
- Или, мама, - или. Друг мой, уж сколько лет знаю, хуже он Гульке не
сделает, а если сделает... Лично прирежу.
- Ну, - говорю, - хоть приятно будет помереть от друга.. Не парьтесь,
Анна Геннадьевна, сами понимаете - вот вы когда за татарина замуж...
- Мы башкиры! - рявкнул Хаким. - Ну... наполовину!
Самый главный башкир - тесть - тока кивнул, а маме Хаким тыкнул пальцем
на прильнувшею в моему плечу Гулю, и сказал: - От оно как. - После чего
чокнулся со мной полной рюмкой (я же говорю - щас хороших татар стали
делать, наливают грамотно, хоть они и башкиры) и закусил салом с чёрным
хлебом.

Потом в начале 2000-го, на излёте бесноватых девяностых, открывали
магазин с Гюльнарой, приехали нам крышу предлагать, тут Хаким был, на
компе игрался в \"Дума второго\", вышел, рассказал парням такое, что
больше никто и никогда не появлялся рядом.

Мы, - говорит, - в 2002-ом первую девочку родили.
Годик - вторую.
Еще годик - сына увидели.
Потом - ещё дочку.

И каждый раз Хаким проставляется в полный рост. И теща балдеет, и
радостеет. А тесть, конечно, молчит, и пьет - старый подкаблучник.
Я ж говорю - хороших щас стали татар делать, хоть они и башкиры.

Когда он был еще молодым музыкантом, играл с оркестром одно
произведение. А там есть очень сложный момент - надо быстро переметнуть
руку в самый низ виолончели и взять очень высокую ноту. Так вот, играют
они первый раз эту тему - Ростропович идеально попадает. Играют второй -
снова идеально. И еще много раз. Остальные оркестранты заинтересовались,
как это он так попадает безошибочно. Дождались, пока Ростропович куда-то
отлучился в антракте и стали изучать его инструмент. И обнаружили, что
на грифе, как раз на нужном месте, стоит незаме-етненькая такая
карандашная отметка. Ну они решили приколоться, стерли эту отметку и
нарисовали такую же на половину лада выше. Итак, антракт кончается,
начинают играть и весь оркестр косит глазами на Ростроповича, еле
сдерживая смех. Подходят они к сложному месту, все затаили дыхание, а
Мстислав оп-па! Опять идеально попадает! И играет дальше, только
оттопыривает средний палец на руке, держащей смычок...

Семейная пара купила робота-воспитателя со встроенным детектором лжи,
и решила его испытать. Тут как раз пришел из школы их сын.
- Где ты был? - спросил отец.
- В школе после уроков задержался, - ответил сын. Робот отвесил ему
подзатыльник.
- Ага! - довольно сказал отец. - А теперь говори правду!
- Ну... мы с друзьями смотрели порнушку...
- Вот видишь, - сказал отец, отвешивая сыну еще один подзатыльник, -
Родителям всегда надо говорить правду! Я, например, никогда не врал
своим родителям!
Робот подходит к отцу и отвешивает ему две оплеухи, да такие, что тот
еле на ногах устоял. Мать, покатываясь со смеху, замечает:
- Будь с ним поласковей, это в конце концов _твой_ сын!
Робот молча наносит ей удар в челюсть.

- И так, - начал стряпчий. – Согласно воле вашего покойного батюшки все его состояние дОлжно разделить между вами – тремя его сыновьями – при условии, что в течение двух дней вы все найдете себе достойных супруг. Для чего вам предписывается выстрелить из лука. Там, стало быть, где и упадут ваши стрелы, вам и надлежит выбрать себе жену...
- Что за детский сад? – перебил его адвокат старшего сына. – Какие стрелы? Это какое-то безумие.
- Писано в здравом уме и трезвой памяти в присутствии свидетелей, - скучным голосом сказал стряпчий. – Но я не закончил. В случае, если данные условия не будут выполнены, все вышеупомянутое имущество отойдет к жене покойного.
Братья как один посмотрели в окно. Их мачеха и новоиспеченная вдова шествовала по двору в окружении архитекторов, декораторов и модных заморских портних. Чуть позади семенил француз-гувернер, смотревший на хозяйку масляными глазенками недавно кормленного, но вновь оголодавшего кота.
- Ничего не скажешь, - задумчиво проговорил старший сын. – Тверд был старик в своих убеждениях. Как в молодости любил 18-летних, так и на девятом десятке остался к ним неравнодушен.
- Ну что ж, - младший шмыгнул носом и поднялся. – Пойду во двор. Стрельну из лука.
- Дурак, - прокомментировал старший, проводив брата взглядом. – Вокруг усадьбы на десять верст ни одного человека не найдешь.
- А уж тем более невест, - его адвокат сухо усмехнулся.
- Точно дурак, - средний сын, сам недавно закончивший юридический, повернулся к стряпчему. – Позвольте глянуть в завещаньице?
Он несколько минут изучал бумагу, потом сказал:
– Здесь, собственно, нигде не сказано, откуда нужно производить этот самый выстрел.
Братья переглянулись и одновременно встали из-за стола.
- Я в город, - сказал старший.
- А я к купеческой слободе, - ответил средний. – Вообще-то, у нас и без того с Любавой к этому дело шло.
- Удачи.
- И тебе, брат.
На дворе печально дзынькнула тетива...