Привет, дорогой Сашуля!

Подозреваю, что твоя почта и так забита письмами, тем не менее решил хоть раз в жизни игнорировать пелефон и попробовать Интернет, тем более, что ты его, кажется, очень любишь (я имею ввиду платонически). Надеюсь, ты достойно провел праздники, сумел хорошо отдохнуть, но при этом полноценно высыпался и не пропускал тренажерку. Несколько раз я заходил на сайт Агуды, внедрялся в чат, изумленно наблюдал за начертанием живых диалогов на экране, после чего по-английски удалялся трепаться в другом месте. Дорогой Саня, мое душевное состояние относительно светлых надежд на личную жизнь с некоторых пор можно определить как «уже не ищу, но еще надеюсь». В самом деле, я настолько привык быть неприкаянным, что постепенно начал находить в этом определенную прелесть. Что ни говори, а свобода лелеет наш эгоизм и постепенно настраивает психику на неумение адаптироваться к другим людям, на некую самодостаточность, которую со временем и преодолевать-то не особо хочется. Как только я перестал днем с огнем искать на свою задницу «серьезные отношения», мои дела на стезе необременительных знакомств резко пошли в гору: я перестал бояться себя и ожидать слишком многого от других людей. Я перестал бояться потери еще до того, как состоялось приобретение, я перестал бояться быть неправильно понятым, а также усматривать в каждом обломе упущенный неповторимый шанс стать навек счастливым. Кстати, я поймал себя на том, что само понятие «несчастье» означает для меня в неизбежные минуты грустных размышлений всего-навсего осознание неумения урвать у жизни кусок пирога. За который потом все равно придется платить, ибо всякая медаль имеет двустороннюю природу. Итак, я стихийно пришел к жизненной философии Дао, мудрой простоте и все такое. Если когда-либо мне и суждено повстречать своего парня, наше «скрещение судеб» произойдет легко и спонтанно, а если и не очень легко, то что-то помешает нам расстаться до тех пор, пока мы не поймем, что действительно дороги друг другу. Мой давний приятель Йори, о котором я, вероятно, уже рассказывал тебе, около 2-ух месяцев назад сделал мне подарок – передал 3 телефонных номера парней, с которыми он безуспешно пытался познакомиться, но которые заинтересовались моей персоной с его слов. На всякий случай поясню, что у Йори есть постоянный друг, однако им пришло в голову разнообразить вечер и пригласить третьего через Интернет. Уж что-что, а экзаменовать кандидатов Йорик умеет, вот как у меня оказались координаты людей, которых он счел порядочными. Случилось так, что встретился я только с одним из них (безрезультатно), а еще двоим поморочил голову и в результате был ими дисквалифицирован по всем правилам жанра затянувшихся телефонных знакомств. Интересно, что при этом я не ощутил себя потерпевшим фиаско. Эти люди никогда не видели меня, хотя и обладали информацией о том, что я вполне в их вкусе. Слава Богу, они сочли меня просто несерьезным, а не дико закомплексованным, как оно было на самом деле. Эгоистический страх не понравиться испоганил мне чудесную возможность, предоставленную Йориком. Я принял решение впредь относится к себе менее серьезно, когда речь идет о таких непредсказуемых вещах, как первое свидание и, дабы резче сбить собственную гордыню, залез со своим, извините, ивритом на израильский сайт знакомств. Некто Джонатан вскоре ухитрился завязать со мной разговор, печатая ивритские слова английскими буквами (хороший мальчик). Выяснилось, что он проживает в Тель-Авиве, ему 35, у него квартира, машина, бесшумная кровать последней модели и 2 выходных в неделю. Как говорит мой друг Женечка, «это не случайность, это- любовь». Я к нему поехал. Обстановка состояла из небольшого количества подобранных со вкусом дорогущих вещей, причем по красоте все они решительно превосходили самого Джонатана, в облике которого, скажу, забегая вперед, было только 2 неплохо сработанных фрагмента: идеально плоский живот и крупный, правильной формы перец. В постели Джонатан обескуражил меня, заставив усомниться, что до встречи с ним я занимался настоящим сексом. Он был неистощим, напорист и нежен одновременно. А главное, он обожал полные объятий и поцелуев паузы, после которых возобновлял атаку с удвоенным энтузиазмом. Когда мы оба наконец взорвались, я был совершенно счастлив. Джонатан в последний раз прижал меня к себе и немедленно отрубился. Я лежал, наслаждаясь его близостью, темнотой его спальни и чувствовал необыкновенный прилив энергии, подаренной мне обессилевшим Джонатаном. Я вспомнил, что этот человек некрасив, и мне стало стыдно. Я был несказанно благодарен ему, польщен, но никакого намека на симпатию к нему у меня так и не возникло. Он искренне праздновал, лаская меня, а я просто воспользовался им на правах более молодого и более смазливого. Иначе говоря, Джонатан напомнил мне, что «жизнь без мужчины – без сахара чай», однако МОЕГО мужчину он мне не напомнил...