Я стараюсь не видеть тех, кто меня не любит,
никогда не хожу в гости к тем, кто меня не любит,
не хожу даже к тем, у кого могут случайно оказаться те, кто меня не любит,
не интересуюсь, что говорят про меня те, кто меня не любит,
не хочу знать, за что, почему, из-за чего меня не любят,
до какой степени меня не любят те, кто меня не любит.
Забываю о них, будто их нет, и никогда не было, и никогда не будет на свете.

А было время, когда я обожал посмотреть в глаза тем, кто меня не любит,
а было время, когда мне доставляло удовольствие появиться там,
где можно было встретить тех, кто меня не любит,
а было время, когда меня интересовало, насколько,
до какой степени меня не любят те, кто меня не любит,
а было время, когда я страстно хотел, чтобы те, кто меня не любит,
еще больше, еще сильнее, еще ярче меня не любили.

Но прошло это время, улетело.
Теперь стараюсь не знать, не слышать,
не помнить о тех, кто меня не любит,
теперь я не люблю, когда меня не любят.
О, тогда! О, теперь...


* * *

Глуп я был беспредельно до середины жизни,
долго, не понимая себя, пытался понять всё на свете.
Боже, сколько раз я себя обманывал, жизни не хватит,
чтобы закончить этот подсчет.
Если когда-нибудь мне откроется вся нелепость
всех моих лет, страшно подумать,
что может случиться со мной.
Рос я в диком лесу,
к вымени дикого мира губы мои присосались -
чудом я выполз из леса, чудом стал человеком.
Александр Гельман