I know where I am. Silent in the trees.
Да, вот она я, здесь. В тишине крон раскидистых деревьев, имя которым - наука. У меня заработала модель океана, и это, наверное, самый лучший подарок к любому из существующих праздников. Я дарю работающую NEMO маме, на ее день рождения, я дарю ее Соне и папе, дарю себе, в конце концов. Через тернии кодов и бесчисленных скриптов, через мглу неоднозначной структуры, через все мыслимые и не слишком, tricks, я добралась, доползла до первого в жизни (на самом деле второго, но что стоил мне тот, первый?) output-а NEMO. Теперь по праву я ещё не опытный игрок, но игрок двух инструментов, и второй, определенно труднее первого, постольку, что мне снова придется все делать самой, в ещё большем информационном одиночестве. Теперь настаёт период полного погружения - полное помоги себе сам, так ещё и другому помоги. Но другие все - после.
Невыносимая лёгкость в предвкушении чего-то ужасно тяжелого: и вся моя жизнь в этом. Мне горячо и душно от того, что совсем скоро грянет гром. Скоро, все изменится, в который раз что-то прекрасное и новое станет рутиной, я сделаю это ею, и в этом моя суть. Однажды забравшись на гору сравнять все прочее с нею, и, снова оказавшись на равнине, искать новый непокоренный доселе рубеж. Так и только так можно подняться над уровнем моря. Берись за непосильное и делай это рутинным, обычным, каждодневным. Это позволит однажды увидеть мир и сверху и снизу, и на английском, и на французском, и с физической, и с математической точки зрения. Скоро все изменится. Я все изменю.

Я вернулась домой. Вчера рассказала маме с папой о том, что я делаю. Кажется, это повергло их в шок. На сайте самого крутого в мире сообщества по моделированию океана теперь есть мое имя, моя конфигурация NEMO, та, над которой не покладая рук и не смыкая глаз трудились втроем я, Жан-Марк и Орели. Это внушает. Определенно, неискушенному зрителю это кажется огромным. И мне это кажется огромным.
Мама смотрела на меня глазами, полными восхищения, и, надо сказать, никогда не озвучивая похвалы или гордости за меня, она отучила меня восхищаться обыденным, тем, что есть моя работа, всего лишь. Но я видела эти глаза и теперь мне так славно от этого.

Потом правда, уже за бокалом муската, с невыразимой тоской в глазах, завуалированно, аккуратно, чтобы не тронуть и без того тонких чувств, она сказала страшные вещи. Мама хочет внуков. “Твой генофонд не должен пропасть”. Такие, как я, должны размножаться, сказала она. “И пусть даже ты принесешь в подоле ребенка от самого пропитого алкоголика в мире, он все равно окажется отличным человеком, потому что в нем будет часть тебя”. “И если ты или Саша принесут в подоле прямо сейчас, я, наверно, стану самой счастливой на свете”. И о Боже. О Боже, зачем ты так. Никогда больше. Не влюбляйся и не пей вина. Когда мне нужно будет это для счастья… То где у вас тут банк спермы? Мне нужно подыскать себе алкоголика.
Отречься от всех надежд. Как верно сказал Ницше, надежда - худшее из зол человечества. Самое страшное. То, что вообще пережить нельзя. Отречься от надежды на семейное счастье. Отречься от веры в любящего мужчину. Вообще, в современном мире мужчина нужен женщине постольку, поскольку она не знает где секс-шоп и где банк спермы. Хочешь размножаться - размножайся, дорогая, только зачем при этом надеяться на что-то? Твоя жизнь, твои проблемы, твои дети. Да, я предпочитаю секс с живым мужчиной самообладанию, но и тут наверно можно обойтись без надежд. Надо просто подождать, цинизм не заставит себя долго ждать. Меня используют и я буду использовать. Если отношения - то только рыночные.

Раз сегодня запись, полная цитат, продолжим.
“Самого главного глазами не увидишь, зорко лишь одно сердце”. А.д.Сент-Экзюпери.
Ложь, злейшая, бестактная ложь. Сердце, полное надежды еще более слепо, чем самые невидящие глаза. Сердцу не объяснить, что люди не покидают зоны комфорта. Сердцу не объяснить, что хорошо, а что - плохо.
Вчера, возвратившись, я прильнула к источнику силы, который поддержит меня, даже если придется закапывать трупы. Соня, моя 18 летняя Соня, мой малыш, сказала самые, наверно, трезвые вещи. Придется начать с конца, цитируя её, потому что одинаковый опыт, только он и сращивает нас с нашими близкими. И вот, что сказал мне мой ребенок:
- Но что я должна пройти? Кем должна выйти из этого?
- Нужно научиться отказываться. Ты уже проходила это раньше. Мы все проходили этот великий отказ от мечты, от себя. Не знаю, зачем ты должна пройти это еще раз.
- Типа для тупеньких по второму разу?
- Это наверно другой этап. Или профилактика.
- Или на случай, если забыл, каково это?
- Типа на случай, если ты уже не такой сильный, как был. Внезапный удар подых.
- Это называется взять на слабо. Ты сильная? Матерая? Накося, выкуси.
- И я не хочу, чтобы ты проиграла. Не жертвуй собой, ни за что. Никогда.

И тогда я вспомнила, что написано у меня цветными карандашами на листочке бумаги 7 летней давности. “Единственное, чего нельзя потерять - это себя”. Но когда ты влюблен, ты так глуп. Тебе так хочется бросить жизнь к ногам объекта любви. Так хочется быть распятым на плахе всех его страданий. Как же не оставить себя? Ведь моя жизнь так мало значит.
Я сильная, но я дала слабину.
Когда Соня говорит, что мы ВСЕ проходили этот отказ, она говорит о нас с ней. О тех детях, которые не просто верили, которые клали свои жизни на алтарь мечты, которые сами лишали себя всего желанного в тот самый период, когда подростки так искушены всем - общением со сверстниками, девочки - едой, мальчики - девочками. И однажды, несмотря на титанизм затраченных усилий, нужно было принять трезвое и взрослое решение. И оно было принято. После ее этих слов я вспомнила, как было плохо тогда, и с ужасом заметила, что не хочу, совсем не хочу, чтобы и сейчас было также. Это как ветрянка, в детстве ее все таки было перенести легче. Лучше ничего не иметь тогда, чтобы не терять это так фатально.

А еще, еще великой любви не существует. Существует лишь великое заблуждение. Это заблуждение обоих. С принятием оборачиваясь на свой брак, хочу сказать, что я искренне верила, что это была великая любовь, ведь только она могла преодолеть столько, чтобы сделать нас счастливыми. А оказалось, это было великое заблуждение. Великое заблуждение моего мужа, что огромного желания быть со мной и обладать мной будет достаточно, чтобы протащить лямку жизни до самой смерти, и мое великое заблуждение, что это великая любовь. Так мы и оказались двумя людьми, совершенно не готовыми друг к другу, так и оказались в итоге, один у психиатра, другой, спустя время - на работе в воскресение. Ко всему приходишь, но не сразу.

Убить надежду в сердце. Вот единственный разумный вариант остаться в живых.
Совсем уж пошлая фраза, слизанная с картинки в контакте:
“Ждать и надеяться - вероятно самый простой способ сойти с ума”.
Ждать и надеяться нельзя - значит надо действовать. 

- Что ты сделал ради любви к девушке?
- Я от нее отказался.
“Обыкновенное чудо”.

Так вот я отказываюсь. Есть человек, который никогда не будет моим, который никогда не будет со мной. И каждое утро просыпаясь, вместо того, чтобы включать его в список чудес, которые предстоят мне сегодня, я буду наизусть, твердо, как стихи, объяснять себе, почему этого никогда не произойдет. И вот однажды утром, я это поняла. Я убила надежду. Медленно, по капле, выжала ее из себя.

Никогда.