Нет, я не совсем бездарна и бестолкова.

Нет-нет-нет.

Все еще может быть.

Все еще будет.

Равнодушное серое небо, полное московской тоски, беззвучно плачет на нас, маленьких людей, пока мы, сидя в лабе, считаем, думаем, пишем, изучаем кусочно-гладкие функции его существования.

И это не интересно. Небу, все мысли которого украдены весной- беснующейся, дерзкой, на все готовой, это не интересно! Его мучает тревожный траур уходящей зимы- такой бессмысленной и скупой, здесь в городе. Московское небо не помнит звезд, не знает сияния, не смыслит в простом, терпком и сладковатом обаянии полярного, да в общем и никакого другого свободного неба.

С чего бы любить его? Не отражаются в нем блеск и лоск городской жизни, не светит над ним отдельного солнца,  не лечит оно от страстного томления, что сторожит  покорный дух смертного человека.

Нет.

Но я смотрю на него, и мне спокойно. Над нашими головами спокойное небо.

Такие сырые, постные, мокрые-мокрые небеса.