..в финале исламской биографии Платона,  написанной Ибн ар-Раванди,  который в юности испытал на себе сильное влияние мутазилитов,  благовоспитанный любитель всего изысканного и необычного, может прочитать следующий пассаж. Вот он - мало кому известный фрагмент о плаче Платона. Точнее о его вопле:

"Он любил бывать в одиночестве в безлюдных сельских уголках. И где он находился, можно было большею часть распознать по доносившемуся плачу. Когда он плакал, в пустынных сельских местностях его было слышно за две мили. Он плакал не переставая."

Что он оплакивал?

Боялся раствориться в слове, становясь карикатурой самого себя?
Испытывая недостаток мужества Сократа - стыдился выставлять напоказ задние мысли?
Или, бестактно обесценив собственные страдания, осмелился предлагать себя чистому миру topos noetos, вытекая из собственного тела на стерню, словно жидкое серебро лунной ночью?
 

Что за тревоги, стыд или страхи навещали опустошенного собственной плодовитостью старого человека, исторгавшего эти громкие вопли?
 

Может, осознав, что все методы познания одинаково пригодны: будь то война, логика, интуиция, отвращение, секс, восторг, сладострастный стон, ненависть, ирония или смерть - он ощутил, что вселенная, утратившая модальность и форму, обрушилась ему на голову, распавшись от пустяка, от детского, призрачного как мотылек Чжунь-Цзы сомнения?
 

Он так и не стал ироничным еретиком, наподобие своего учителя Сократа, лучшего из людей когда либо живших на земле, и, возможно прозрев, понял, что Бог затаил на него обиду, за разглашение тайн и модернизацию неба.
 

Ведь наперекор всему абстрактному, лживому, всему философскому, он приучил себя наслаждаться светозарностью спрятанной далеко за пределами мысли, испытывать экстаз, наблюдая наглый вздох твари, оставаясь при этом закадычным и провиденциальным конкистадором разума.
И вот, словно забракованный Сатана, он рыдает и бьет себя в грудь, истощая свои человеческие качества в античном пространстве ночи.
 

Да и что еще делать утомленному будущим одиночке, выпавшему из окружения мира?
Равнодушно наблюдать шествие недочеловеков в сторону недожизни? или, мстя себе самому чистыми слезами сосланного в юдоль плача ангела, среди виноградных сумерек  твердить кому-то нивидимому:

 

«Я ненавижу эту жизнь, которую боготворю»?

 

.

Философия - идеальное лекарство от скуки.
Читаю перед сном "Внутренний Раздел" Чжуань-Цзы, в переводах Малявина, для того чтобы заснуть,
а еще чтобы отвлечься от неприятных мыслей, которые часто лезут в голову.
Следя за чужими мыслями - забываешь свои.
Одиночество в сердце, пустота в душе.
Так и живу - мудрец без опредедленной судьбы. Блудный сын своей эпохи.
Отражение её противоречий и её бесполезной суетливости.
Даже если бы Чжуань-Цзы или Сократ появились на свет в самый что ни на есть
отвратительный, наподобие нашего, исторический период,
их вдохновение не стало бы от этого ни менее нервным, ни менее восхищающим.
Вот и мне, словно в награду досталось время руин.
Осматриваясь по сторонам, вижу как свиньи методично разворовывают, вытаптывают, пожирают великую цивилизацию.
Но что мне свиньи?
Их зарежут первыми.

В последне время всё у меня превращается в исповедь, а за любым,
даже самым невинным междометием стоит крик духа.
Я знаю - это предчувствие пустыни.
Пустыня - трехмерная тень пустоты, окружившей меня
А где как не там заняться истощением своих человеческих качеств,
только для того, чтобы никто уже не смог помочь.
Ведь человек, замкнувшийся в собственной бесполезности,
больше не испытывает желания строить собственную жизнь.
Еще есть шанс стать разъяренным мыслителем, обличителем иллюзий непредсказуемого мира.
Но будущее утомляет, словно когда-то давным давно я уже пересекал его
из конца в конец, пытаясь составить список времен, но измучился от жажды
и канул в никаких горизонтах опошленных вечностью....

...Однажды я, Чжуань Чжоу, увидел себя во сне бабочкой -
счастливой бабочкой, которая порхала средии цветков в свое удовольствие
и вовсе не знала, что она - Чжуан Чжоу.
Внезвпно я проснулся и увидел, что я - Чжуано Чжоу, и теперь я не знаю,
кто я на самом деле: то ли я человек, которому приснилось,
что он бабочка, то ли я бабочка, которой приснилось, что она человек....

Самые лучшие воины - затворники и аскеты.
Тот кто хоть раз пробовал на вкус сладкий плод одиночества,
наверняка помнит все молитвы, которыми он воскрешал в себе мужество.
А еще он помнит каждое мгновение борьбы с врагами мнимыми,
воображаемыми или сакральными, как это случилось с Феодосием Печерским,
чьим мощам я прикладывался на Страстной.
Для этого совсем не обязательно верить в их существование,
или взывать к небу, заранее зная, что оно немощно.

Онтология одиночества предполагает, что ты - закадычный враг всего на свете,
и тебе не обойтись без взаимного обмена ударами с миром,
созданным исключительно для простофиль и слабаков.

Одиночество предполагает нечто рыцарское, заразительное и взрывоопасное.
Недаром во времена благоденствия и распада так возрастает количество
сумасбродных анахоретов, склонных к вертикальным приключениям.
Одиночка овладевает иной формой пространства,
он способен варьировать свои сомнения и не склонен поклоняться привычным мiфологиям.
Это заразительно, взрывоопасно и чрезвычайно скучно.
Наперекор всему обыденному, абстрактному и лживому, привычному и философскому,
он занимается покорением собственных фикций, искушая себя ересями и вдохновениями.

Возможно, что на этой войне ему придется обворовать демиурга,
изобрести новое небо и новую землю,
добраться до истоков подлинного бытия,
выебать все стадо,
пренебречь очевидностью и открывающимся за ней тупиком,
ценой гибели мира, испытать пограничное состояние в области жизни,
обожествить себя,
запечатлеть в сердце видение абсолютного конца,
оставить все вещи такими, как они есть, предварительно извратив их,
пережить интеллектуальную драму,
разрушить себя, ради самообретения,
злостно мастурбировать созерцая первопричины,
взмыть в бездну и свалиться в небо,
и наконец понять, на какой стадии экстаза он находится....

=========================================================
(Однако, широко известно, - что есть и другой путь -
:::всей этой эмоциональной кутерьмы легко можно избежать,
призвав на помощь грустное молчание, искренность и прочие банальности и добродетели.)

1.

Фанатизм - восьмой смертный грех, который прививает человеку любовь к активности.

Фанатизм - это агрессивная суета и одна из причин, по которой я ощущаю себя в большей безопасности рядом с  Моштак Али Ханом, Сократом или Гераклитом, нежели рядом с апостолом Павлом и аль Валидом.

Мудрость колкой иронии нам милее разнузданной святости, анекдотов и закадрового смеха. В отличие от иронии, искусства вершин и бездн, юмор - искусство поверхности.

2.

И тем не менее источник всех чудовищных преступлений жажда поклонения...
(И тут лукавый Карл Маркс дернет нас за трехдневную бороду и назидательно изречет, с укоризной оглядываясь вокруг : "Нет такого преступления, на которое не пошел бы капитал, ради получения сверхприбыли".)

Капитализм по Маркусу, - это тоже разновидность фанатизма, удачно замаскированная деньгами, анонимными интересами и контрактами.

Рука твердо убежденного в своей правоте человека тянется к кинжалу; горящие глаза предвещают убийство. Никому никогда не был опасен пораженный гамлетизмом дух: злое начало обитает в напряженной воле. в прометеевой мании величия - уничтожьте последствия творения и вы восстановите рай.

Грехопадение начинается с глумления над собственной ленью и сомнением, пороками более благородными, чем все остальные добродетели.

В результате лирическая проказа фанатизма и трудоголии, заражает наши души, подчиняет их, перемалывает и воспламеняет. Вот почему мы казнили Сократа и разбили глиняный пифос Диогена.

Тротуары современного мира под завязку набиты реформаторами.
Ими же набиты больницы. В мире вообще не может быть ничего прекраснее фантазий, посещающих головы обезумевших людей.

Современное общество - эта неприличная смесь пошлости и апокалипсиса - и, одновременно, место в котором еще пока можно грезить о провинциальной скуке во вселенском масштабе, потому что абсолютному духу живется вольготнее и веселее в обществе хвастуна нежели в обществе мученика. Ведь Аллах постоянно наблюдает за нами. И поэтому надо жить и поступать так, чтобы ему не было скучно.

 

Сократ - крепкая приземистая фигура с отвисшим животом и заплывшим коротким подбородком.
Давайте всмотримся в это мудрое и ухмыляющееся лицо, в эти торчащие, как бы навыкате глаза, смотревшие вполне по-бычачьи, в этот плоский и широкий, но вздернутый нос, в эти толстые губы, в этот огромный нависший лоб со знаменитой классической шишкой, в эту плешь по всей голове.....
Это не человек.
Это вырождение старого благородного, дионисийско-аполлонийского трагического эллинства.
Это какая-то карикатура на грека, это декаданс...
Сократ и страшен и смешон сразу.
Поэтому его возненавидели сначала аристократы, а потом и демократы.
Демократы, во всяком случае казнили его.
Демократам от него житья не было.
Обвинитель Сократа Анит ( ну, типа, как наш Герман Греф - гей и дурак), который сожительствовал с Алкивиадом и подвергался за это насмешкам со стороны Сократа, нанял, к примеру, Мелета, чтобы тот заденьги обвинял Сократа в преступлениях против религии.
Так часто бывает с мудрецами, которые одинаково невыносимы ни для старых, ни для новых идеалов.
Его приапическая мудрость, и его улыбки приводили в бешенство.
его ирония была нестерпима.
да и чем можно было осадить такого неуловимого, извилистого оборотня?
Его невозможно переспорить или в чем то убедить.
Такого язвительного, ничем непобедимого,для большинства даже просто отвратительного старикашку можно было только убить.
И что же было делать Аниту, Мелету и Ликонту, которых сократовские диалектика и ирония раздражали еще больше чем даже крайнее хулиганство софистов.
Он придумал диалектику - это виртуозное искусство спорить.
По сути бесполезное искусство.
Но она ему самому была очень нужна.
Она была для него жизнью и Эросом.
В ней было для него что-то половое, пьяное.
Он - первый декадент нашей увядающей цивилизации.
И он смакует истину, как проблему сознания, а не мира.
Сократ в отличие от свего учника Платона - отсутствие всякой системы и науки.
Он весь плавает, млеет, дурачится, сюсюкает, хихикает, залезает в глубину человеческих душ, чтобы потом незаметно выпрыгнуть как рыба из открытого садка.
Сократ - тонкий, насмешливый, причудливый, свирепо-умный, прошедший всякие огни и воды декадент. Около него держи ухо востро.
Трудно понят последние часы его жизни, а когда начинаешь понимать становится жутко.
Да откуда эта легкость?
Да еще перед чашей с ядом?!
А ему все нипочем. Посмеивается себе да и только.
Уже даже самые серьезные вокруг него рыдают, а кто-то даже вышел, а он преспокойно и вполне деловито рассуждает, что когда окостенение дойдет до сердца, то - конец.
И больше ничего.
Жуткий человек!
Загадочный, страшноватый,.. и никак не ухватишь его в постоянном иронизировании, в лукавом подмигивании, даже тогда когда речь идет о великих проблемах жизни и духа.
Сократ - это может быть самая волнующая. самая беспокойна проблема и загадка всей человеческой истории...

Забыть бы его, изолировать, да только я вот опять не сплю сегодня ночью ....