Высший менеджмент нашего дрейфующего, согласно всемирному закону всплывания, подручного плавсредства продолжает безупречно верный курс к целям и теперь свято верит - курс проложен безупречно и верно. Навека, так сказатьб. Цели ясны, сроки гарантированы, время - три дня, сам впереди на белом коне. 

 

За основу наших дохуя как сложных рассуждений взято математическое положение Шекспира о том, что весь мир - корабль, плывущий в неведомые воды океана, люди в нем - матросы, а эффективные менеджеры - форштевнь и, одновременно, кудрявая фигура на носу корабля. С развевающимися на встречном ветру мускулистыми сиськами.

Шекспир  пишет:

Что мир? Корабль.

В нем женщины, мужчины - все матросы.

У них свои есть вахты и подвахты

И прочие насосы и отсосы.

 

И все же, долгими зимними ночами, слушая шум ветра в снастях и плеск, прости господи, весла, нашей дорогой редакции сдаётся, что под компас положен топор. И ещё не учтены красное смещение и эффект Допплера. А его надо учитывать, потому что он незаметно действует, пока наш, какой-никакой корабль, уплывает от световых волн. которые догоняют его сзади. Именно поэтому звезды и деревья за кормой выглядят такими красными, а звезды и деревья впереди - такими фиолетовыми. И не похож вон тот дальний берег на Сомали, хоть убей, не похож. 

 

И не стоит обежаться, котятки. Я бы сам так поступил, еслибы заранее знал про пизде(ц), потому как хорошо помню то далёкое, прекрасное время, когда в школах преподавали только строевой шаг и метание урановых стержней на время, газеты выходили раз в месяц, а книгу можно было купить, сдав в макулатуру две других книги. Хорошо, что не сейчас не так. И вообще, когда наша дорогая редакция вымрет, я хочу, чтобы нас положили в землю в нашем красивом саду, а на могиле посадили дерево. Желательно дикий кизил или зизифус, чтобы мои многочисленный дети и внуки могли сделать из меня вино и нажраться в говно.

 

Мяу, котятки. Ебитесь как хотите а я сейчас выпью и снова прилягу на диванчик, чтобы  наслаждаться славными воспоминаниями о Брежневе, которому хватило чувства такта сдохнуть сыграть в ящик прежде, чем окончательно стать говном.