Они целовались на перекрестках улиц,
В подъездах, на детских площадках, под мокрым снегом.
Однажды они на полчаса разминулись –
Он нервничал, думал: его ли она, ему ли.
Она прибежала – и вечер сиял, как Вега.
Ее он катал на машине, она визжала,
Смеялась, цеплялась за руки и за колени.
На скорости в сто пятьдесят он сказал: «Мне мало
Вот этих часов, обрывков, недоставало
Еще потерять тебя где-то. Давай изменим?»
Они поженились: фата, танцы, торт и гости,
Все как у людей, ключи от квартиры, месяц
В Тайланде. Смеялись: да кто из нас первый бросит
Курить, и купим ли, солнышко, сразу тостер,
Еще вот картину с пейзажем давай повесим.
А время из прошлого вдруг пошло настоящим –
И вот он бежит на работу, блюдет карьеру,
Она вытирает окна и чистит ящик,
Потом насыпает землю – как можно чаще
Должны на балконе цветы цвести. Это верно.
У сына глаза от мамы, а нос от папы.
Орет по ночам, но, видимо, так и надо.
Она на руках его носит: «Не надо плакать,
Вот мама споет тебе…» В комнате пахнет лаком,
На полке – засохший тюбик с губной помадой.
Он чаще уходит – от воя, от щей, пеленок,
Он помнит, она же была ведь когда-то юной.
Смеялась, умела стихи почитать спросонок.
Она говорит: «Послушай, у нас ребенок».
А он отвечает: «Да, да, я его люблю, но…»
И больше не спорит: курить он опять не бросил.
Она говорит ему: «Слушай, звонят из ЖЭКа…»
И губы ее дрожат, в горле комом – осень.
Она говорит, но уже ничего не просит,
Лишь только ребенка вырастить человеком.
Ночами они молчат и лежат в постели,
Не зная, что сон их один затопляет лунный:
Качели на детской площадке и хрип метели,
Их сын обнимает девушку, и качели
Поскрипывают: «Да, да, я тебя люблю, но…»
http://capsolo.livejournal.com/514925.html
