Это была трудная задача, учитывая не только расстояние в тридцать пять километров, но и большие озера с узкими перешейками, перерезанными судоходными каналами. Однако задача была выполнена в срок. Сопротивление мы встречали организованное, но все же далеко не такое, как в Восточной Пруссии. Советские войска часто контратаковали и в лесистой местности, используя внезапность; но атаки были не слишком настойчивыми и не достигали цели. Не спасло отступающего противника и разрушение всех мостов и даже малых мостиков на дорогах и каналах. Не помогло ему и массовое разбрасывание мин-«сюрпризов».

Форсирование озер облегчили приданный батальон лодок-амфибий и захваченные немецкие моторные лодки и самоходные баржи. При помощи этих средств войска высаживали десанты на слабо занятых берегах широких озер и потом с тыла атаковали части противника, обороняющие межозерные промежутки.

24.4.45 полк 1386 в г. Нидерлеме, расположенном южнее Берлина, а 25.4.45 полк находится в маленьком городке Вильдау, расположенном в тридцати километрах к югу от Берлина, а тогда в военных сводках он значится Уплацдарм ВильдауФ, и в важном стратегическом центре, пригороде Берлина Кенингс-Вустерхаузен. Севернее этого населенного пункта проходил узел дорог и находилась в полной исправности Центральная берлинская радиостанция.

Самые ожесточенные бои начались после того, как мы замкнули кольцо и приступили к уничтожению окруженной группировки. При этом фронт наступления нашей армии сначала был повернут на юг, потом на юго-восток и почти на восток. Противник оказывал особо упорное сопротивление нашему наступлению и сам наступал как очумелый с десятикратным превосходством там, где мы переходили к обороне.

На заметку этнологу – пленные под Берлином немцы говорили:

«Нам приказано обороняться до тех пор, пока вся наша группа не отойдет к Берлину и деблокирует его. Офицеры нам говорили: уж если придется сдаваться в плен, то не русским, а англичанам и американцам. Мы должны были обороняться до тех пор, пока наши начальники, а вместе с ними «тузы» разных мастей не отойдут за Эльбу к англосаксам…»

3-ей армии приказано было выйти на линию сплошных озер – Тойпиншерзее, Хельцернерзее, Вольцирензее – и перейти к обороне, не допуская просачивания противника. Войска вышли на эту линию 26-27 апреля. Из двадцатипятикилометрового фронта двадцать два километра приходились на широкие озера и три километра – на сухопутные промежутки между ними (да и то прорезанные каналами). Но кольцо окружения надо было сжимать.

28 апреля войска 3-й армии должны были выйти к реке Даме, но, продвинувшись за линию озер на два-три километра, были вынуждены на этом рубеже остановиться. Противник продолжал атаковать плотными цепями: гитлеровское командование совсем уже переставало считаться с потерями.

7. “Победа была одержана в сосновых лесах под Берлином”

По мере продвижения войска 3-ей армии овладевали местностью с вековым сосновым лесом, с множеством красивых вилл, расположенных по озерным берегам.

В этом районе издавна жила и развлекалась немецкая знать, позднее – приближенные Гитлера.

Но когда-то эта земля не была германской. Сюда в Средние века рыцари-крестоносцы стали отправляться в походы против коренных славян – ободритов и лужичан, лживо объявляя своей целью обращение их в христианство. Продолжавшееся в течение не одного века, упорное сопротивление славян в 12 веке было жестоко подавлено. Земли были захвачены. В некоторых, местностях Лужицы славян истребили поголовно, за ними буквально охотились, убивали и вешали на деревьях. Оставшихся в живых коренных жителей немцы выселяли с принадлежавших им земель, загоняли в болотистые места по берегам рек и озер, где можно было прокормиться только рыболовством…

В сорок пятом немецкая знать бежала под натиском русской армии, а их слуги, оставшиеся в виллах, вывесили белые флаги.

27 апреля 1945 года полк 1386 вышел на южную окраину города Тойпиц на берег озера Тойпиц Зее. 28 апреля полк в составе дивизии продолжал наступление, встречая все более нарастающее сопротивление противника. На следующий донесение командира полка 1386 подполковника Гукова в штаб дивизии звучало тревожно –

«28.4.45 противник бросил танковую дивизию УВеликая ГерманияФ и снова занял город Хальбе.

Возобновились контратаки немецких войск в районах Лейтен и Хальбе Батарея открыла орудийный и оружейно-автоматный огонь на дальности 100 м. Контрнаступление фашистов было отбито.

В городе Хальбе при поддержке бронетранспортеров полк взял в плен 400 пленных. Фашистский генерал-майор от инфантерии, пытавшийся вырваться из окружения с девятью солдатами – убиты.

29 апреля, замкнутый в кольцо противник пытался вырваться из Берлина на юг на соединение со своими войками и предпринял контатаки в районе Лейптен и ХальбеФ.

Так как Лев Николаевич не оставил рассказа об этих событиях, приведу цитату Н.С. Гумилева, характеризующих доблесть германцев 1 Мировой:

“тогда, словно богословы из «Вия», вступавшие в бой для решительного удара, заговорила наша батарея. Торопливо рявкали орудия, шрапнель с визгом и ревом неслась над нашими головами и разрывалась в лесу. Хорошо стреляют русские артиллеристы. Через двадцать минут, когда мы снова пошли в наступление, мы нашли только несколько десятков убитых и раненых, кучу брошенных винтовок и один совсем целый пулемет. Я часто замечал, что германцы, так стойко выносящие ружейный огонь, быстро теряются от огня орудийного”.

Вот как бой у деревни Лейптен описывает участник событий:

“Особенно ожесточенный бой разгорелся под вечер, когда мы подошли к деревне Лейптен. Высланные вперед разведчики вскоре доложили, что деревня пустая, лишь по просеке, с юга, к ней движется механизированная колонна врага.

Разведчики то и дело радировали, что в лесах между Лептеном и Хальбе они наблюдают большое скопление танков, бронетранспортеров, артиллерии и штабных машин противника. Все это построено на просеках в колонны головой на запад. Впереди каждой колонны – по нескольку танков, затем бронетранспортеры с пехотой, за ними артиллерия, а потом уже штабные машины. Значит, гитлеровцы намерены прорываться не на север, на Берлин, а на запад.

Нетрудно было догадаться, что 29 апреля противник обрушится на нас всей массой живой силы и огня. Ожидая этого, мы хорошо окопались и запаслись патронами. Действительно, с рассветом немцы перешли в наступление более плотными боевыми порядками и атаковали не цепями, а колоннами. Военного разума в этом уже не оставалось нисколько. Храбрости – тоже. Их гнали вперед отчаяние и, конечно, стрелявшие им в спину фашистские заградительные отряды.

Губительный огонь наших бойцов буквально косил охваченных паникой фашистских вояк. Сдаваться они, видимо, не хотели, а идти вперед не могли, так как плотный пулеметно-автоматный огонь не давал им поднять головы. Пути же отхода отрезали артиллеристы, а по самой середине этого огненного мешка метко били наши минометчики.

В течение всей ночи не смолкали выстрелы. А когда рассвело, фашисты отошли, оставив перед деревней и в лесу сотни трупов, три сожженных танка, двенадцать бронетранспортеров, несколько орудий и минометов, много грузовых автомашин и другой техники.

Трудно себе представить этот бой в редком сосновом бору без единого кустика! Наши войска стреляли лежа, с упора, уверенно и метко. Противник же шел во весь рост и стрелял на ходу, неточно, не видя цели. Вся двенадцатикилометровая полоса перед нами была усеяна трупами врагов”.

В этих сосновых лесах нашей армии пригодился опыт прежних боев в Калининской области и Прибалтике, где приходилось действовать исключительно ночью, в бездорожьи, в лесах и болотах и при упорном сопротивлении противника. Артиллерия и минометы огнем оказали пехоте мощную поддержку и отлично справились с поставленной им задачей. Насыщенность артиллерией (плотность стволов) на 1 км фронта доходила до 250-280 стволов. Плотность орудий прямой наводки на 1 км равнялась 82 стволам.

УВ течение этого дня случалось несколько раз так, что казалось, будто на их участке оборона не выдержит и враг прорвется. Но выдержали все. Лишь кое-где удалось просочиться мелким вражеским группам, но и они были уничтожены или пленены нашими тыловыми подразделениями. Самая крупная группа – вероятно, более трех тысяч человек – прорвалась на стыке наших двух дивизий, но и те недалеко ушли.

…В час ночи наступившую было тишину разорвали мощные орудийные раскаты, шум танковых моторов и автоматная трескотня. Сотни ракет повисли в небе. У противника все пришло в движение. Командование 9-й гитлеровской армии предприняло последнюю попытку прорваться на запад, навстречу стремившейся к Берлину армии генерала Венка, на которую так надеялся Гитлер. Бой длился около двух часов. Мы отбили все вражеские атаки, нанеся противнику тяжелый урон. С рассветом стрельба на нашем участке стихла.

Но справа, в направлении города Тойпиц, что вблизи автострады Берлин – Дрезден, канонада продолжалась еще долго. Как оказалось, крупная колонна противника, насчитывавшая в своем составе более трех тысяч человек, прорвалась там на стыке двух соседних дивизий. Но и ее вскоре ликвидировали”.

В воспоминаниях Льва Гумилева есть описание боя под этим маленьким городком Тойпиц:

“Я довольно благополучно служил, пока меня не перевели в полевую артиллерию, о которой я не имел ни малейшего представления.

К сожалению, я попал не в самую лучшую из батарей. Командир этой батареи старший лейтенант Фильштейн невзлюбил меня и поэтому лишал всех наград и поощрений. И даже, когда под городом Тойпицем я поднял батарею по тревоге, чтобы отразить немецкую контратаку, был сделал вид, что я тут ни при чем и контратаки никакой не было, и за это я не получил ни малейшей награды”.

Лев Николаевич здесь пишет об отсутствии наград, имея в виду награды за боевые отличия. По данным Центр.Архива Мин.Обор. в это время Лев Гумилев служит в батарее №3 полка 1386. Но фамилию командира батареи он привел не точно – его звали Финкельштейн Соломон Моисеевич р.1923 г., служил в звании старшего лейтенанта. Был член ВКПб с 1943 г. В РККА с августа 1941 года, указано образование – ТУЗА (техническое училище зенитной артиллерии). Был награжден Орденом Красной Звезды. По-видимому, он был не плохой артиллерист, если в отчете командира полка за определенный период указывается, что батареей было сбито 14 самолетов, а пять самолетов уничтожил сам командир батареи. Полевая артиллерия или пехотные орудия была одним из основных средств непосредственной поддержки пехоты на поле боя как в наступлении, так и в обороне. Полевые орудия служили для подавления огневых точек противника, уничтожения его живой силы, разрушения полевых укреплений, реже – для борьбы с танками.

После боя в этих местах фронтовику запомнился подбитый героями-артиллеристами фашистский танк.

“Он стоял буквально в пяти метрах от орудия, которое тоже было разбито прямым попаданием снаряда. И наш, и фашистский наводчик выстрелили одновременно. Сколько же нужно было выдержки и мужества у расчета, чтобы подпустить фашистский танк вплотную и влепить в него снаряд наверняка! Выстрелы прогремели одновременно как из вражеского танка, так и из этого орудия. Экипаж же загоревшегося танка уничтожил из автоматов уже другой, соседний расчет”.

На рассвете 30 апреля были слышны уже отдаленные разрывы снарядов: это била артиллерия соседних армий, преследовавших отступающего противника. Вскоре окруженная группировка гитлеровцев перестала существовать как военная сила. 3-я армия соединилась с войсками армий генералов Цветаева и Колпакчи. Так к утру 30 апреля 1945 года окруженная двухсоттысячная франкфурт-губенская группировка гитлеровских войск прекратила свое существование… В этот день бесноватый фюрер арийского народа покончил с собой.

С 30 апреля по 1 мая полк 1386 находится в Тойпице.

Этот день ознаменовался еще и водружением Знамени Победы над Рейхстагом. До темноты все – солдаты, сержанты, офицеры, не исключая генералов, – совершали экскурсии за свой передний край обороны. Перед глазами было жуткое зрелище: на первых трех сотнях метров трупы лежали сплошь, один за другим – это был результат ружейно-автоматно-пулеметного огня; на следующих семистах метрах людские трупы лежали вперемешку с конскими – это была работа минометчиков и отчасти пулеметчиков; на следующих двух километрах трупы людей располагались отдельными группами – результат работы артиллеристов. Все пространство было завалено исправной и подбитой техникой. На поле осталось 122 танка и самоходки, 1482 орудия и миномета, 9198 автомашин. А по обочинам идут колонны пленных. Их много – тысячи. Немцы идут медленно, понуро опустив головы. Кажется, что вдоль шоссе ползет длинная серо-зеленая змея… Во имя чего погибли эти люди? Во имя торжества черной иллюзии – превосходства над миром арийской расы.

Да, часто на вопросы о войне, отшучивался и говорил, что вспоминать надо только хорошее. Но как-то раз на такой вопрос Лев Гумилев промедлил, а потом сказал:

“Да, я могу рассказать, что такое армия без всяких прикрас. Все эти писатели, Бондарев и другие, – это результат “писательства”. Самый жесткий писатель – это ранний Лев Толстой с “Казаками” и русская литература, посвященная войне с Наполеоном. Далее начинается приукрашивание действительности”.

“Верещагин?” – спросили его.

– “Верещагин – это позерство, предназначенное для императорского двора. Все значительно страшнее”.

И в заключение, сказал:

– “Войны происходят, с этим ничего не поделаешь. Человечество несет количественные и качественные потери, но жестокость опустошает душу”.

Вечером 30 апреля у всех было настроение особо торжественное. Военный совет поздравил личный состав армии с наступающим праздником 1 Мая и пожелал успехов в последнем бою.

К исходу дня 1 мая мы получили приказ совершить марш и сосредоточиться в одном из районов северной окраины Берлина. Вдали стали видны кварталы немецкой столицы. Город еще кое-где горел, но небо ясное, голубое, ярко светило солнце. Проходя через окраины Берлина, войска видели, во что превратило город бессмысленное сопротивление гитлеровцев: груды развалин, обгорелые остатки строений, скрюченные железные балки… Не раз наши дивизии останавливались, чтобы расчистить себе проход. Многие здания еще дымились.

Третьего мая полк находится в городе Эркнер (под Берлином к западу севернее Тойпица), батареи охраняют перекресток. Через пять дней дивизии полка 1386 удерживают и охраняют железнодорожный мост, обеспечивая переправу наших войск через канал, соединяющий озера Демириц и Флакен городе Эркнере в 26 км юго-восточнее Берлина. Значение этого двухколейного железнодорожного моста для обеспечения высокого темпа наступления было высоким. Именно по нему переправились части и подразделения, сосредоточившиеся для прорыва внешней оборонительной линии вокруг Берлина.

С пятого по седьмое мая полк 1386 дислоцируется в городке Уленхорст в предместье, восточной окраине Берлина на северном берегу Шпрее. Восьмого мая полк 1386 уже на южной окраине Мальсдорфа пригород немецкой столицы. 8 мая войска 3-й армии получили приказ передать занимаемый участок частям 3-й ударной армии. Войска 3-й армии отводили в тыл. Ночью 9 мая стало известно о подписании акта о безоговорочной капитуляции фашистской Германии. Эта радостная весть молнией облетела весь полк. В небо взвились сотни осветительных ракет, раздавались ликующие крики «ура». В 6.00 часов утра 9 мая 1945 года все полки армии были построены при развернутых Знаменах. Дружное «ура» то и дело заглушало ораторов. Неудержима была радость всех бойцов и командиров. Ведь Победа же! 1418 дней и ночей шли они к ней. И дошли!

Утро 9 мая было самым долгожданным, самым радостным для каждого советского человека. Солдаты и офицеры, даже незнакомые, бросались в объятия друг другу и, целуясь, поздравляли с Победой. Всюду во всю мощь играли оркестры, люди ходили толпами, смеялись и плакали, пели песни, стреляли вверх трассирующими пулями, бросали ракеты. На всех немецких домах появились самодельные белые флаги.

Войскам, участвовавшим в боях за овладение Берлином, приказом ВГК от 2 мая 1945 г. объявлена благодарность и в Москве дан салют 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 июня 1945 г. учреждена медаль “За взятие Берлина”.

Трудно подсчитать, сколько за 1 418 дней и ночей Великой Отечественной войны сброшено артиллерией снарядов и мин на головы фашистов. Только при штурме и взятии Берлина было подвезено и использовано 2 000 (!) железнодорожных вагонов снарядов. А 9 мая 1945 года в ознаменование Дня Победы артиллеристы произвели последний залп – дали салют тридцатью залпами из 1 000 орудий.

Лев Гумилев за взятие Берлина был награжден грамотой. Ее текст гласит:

“Красноармеец Гумилев Лев Николаевич. Приказом Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза от 2 мая 1945 №359 за Берлин всему личному составу нашего соединения, в том числе и Вам, принимавшему участие в боях, ОБЪЯВЛЕНА БЛАГОДАРНОСТЬ. КОМАНДИР ЧАСТИ п./п. 28807. Подполковник Гуков.

С 20 мая войска 3-й армии регулярно занимались боевой и политической подготовкой, включая боевые стрельбы. Проводили разборы боевых действий в армейском и дивизионном масштабе. Приводили в порядок боевую технику, ремонтировали машины. Работы хватало.

“Когда война кончилась, понадобилось описать боевой опыт дивизии, который было поручено написать нашей бригаде из десяти-двенадцати толковых и грамотных офицеров, сержантов и рядовых, командование дивизии нашло только меня.

И я это сочинение написал, за что получил в виде награды чистое, свежее обмундирование: гимнастерку и шаровары, а также освобождение от нарядов и работ до демобилизации, которая должна была быть через 2 недели”.

“И в этой части – полк 1376 31-й дивизии Резерва Главного командования – я закончил войну, являясь участником штурма Берлина”.

31-ая зенитно-артиллерийской Варшавской Красно-Знаменной ордена Богдана Хмельницкого дивизии была выведена в РГК (Резерв Главного Командования), Л.Н.Гумилев демобизован из 1386 полка на основании Указа Президиума Верхного Совета СССР 25.9.1945 г. Оставшиеся до демобилизации четыре месяца он провел в Германии, под Берлином. Время на фронте, послевоенные нечаянные “каникулы” Лев Николаевич впоследствии называл самым счастливым и памятным временем.

“Вступив в добровольческую армию, я дошел до Берлина, был демобилизован по возрасту и вернулся на дорогúе для меня берега Фонтанки, чтобы заниматься любимой наукой”.

8. “Наукой можно заниматься везде”

“Если для тебя что-либо интересно, то обстоятельства и обстановка не помеха. Думать ведь можно везде”.

Лев Гумилев

Во время войны Лев Николаевич не оставлял своих интеллектуальных исследований, не упуская случая и для научного общения. Вот его воспоминания об общении с немецким историком.

“Помню, в 1945 году, после взятия Берлина, я встретился с немецким ученым моего возраста и разговорился с ним. Он считал, что славяне захватили исконно немецкую землю, на что я возразил, что здесь древняя славянская земля, а Бранденбург – это Бранный Бор лютичей, завоеванных немцами. Будь он начитаннее, то упоминул бы, что еще раньше, в 5 веке те же лютичи вытеснили с берегов Эльбы германских ругов. Но разве в этом суть? Все народы куда-то откуда-то пришли, кто-то кого-то победил”.

Другой случай он описывает так:

“Когда я после взятия Берлина, беседовал с немецким физиком и рассказывал ему про Таймыр, он попробовал сопоставить мой рассказ с сочинениями Джека Лондона. Я возмутился и вскричал: “Alaska ist Kurort!” И действительно, изотерма Аляски проходит через Байкал, а более красивого и благодатного места я в жизни не видел”.

9. Дружба народов

Была Великая Россия,
Была Великая страна,
С народом, мощным, как стихия,
Непобедимым как волна.

Иеромонах Василий (Росляков)

И первая, и вторая Отечественные войны вызывали в народе чувство патриотизма, необходимости дать отпор врагу. Это чувство испытывали все: от простого солдата до военачальника, от подростка до убеленного сединами старца. Так было в 1812 году. Так было в 1941-1945 годах. Тысячи и тысячи фронтовиков говорили: “Я брал Берлин!”

Об однополчанах Лев Гумилев вспоминал так.

“Все мы в этой последней войне воевали за Россию, хотя в нашей маленькой зенитной батарее были армянин и казах. И мы великолепно уживались друг с другом на индивидуальном уровне. Но мы же не навязывали своих привычек, не старались сделать из них “неполноценных русских”. И они вели себя соответственно в отношении нас. Общий результат известен? Мы взяли Берлин, а не противник – Москву. Наша пассионарность оказалась выше немецкой”.

Каждый помогал другому, как мог. Помню, что Л.Н.Гумилевв рассказывал, что он в лагере научился шить сапоги и ботинки и на фронте это ему пригодилось.

О том как воевал противник вспоминал так:

“Я воевал в тех местах, где выживали только русские и татары. Войны выигрывают те народы, которые могут спать на голой земле. Русские и татары – могут, а немцы – нет. Немцы воюют по часам, и только, когда кофе попьют, а мы – всегда”.

И еще этнологическое наблюдение Л.Н.Гумилева:

“На фронте мне рассказывала переводчица, что она видела как немецкий фельдфебель бил солдата по физиономии, а тот вытягивался в струнку и повторял: «Герр фельдфебель, я виноват!». Попробовал бы мне старшина дать по морде, или кому-то другому. Был такой случай, он мне по шее, а я ему в зубы. После чего мы посмотрели друг на друга и сказали: «Ну хватит, квиты». Да, но если бы старшина ударил кавказца, тот бы схватился за оружие”.

Готовясь к демобилизации, в мае 1945 Лев Николаевич кратко пишет:

“О себе: я участвовал в 3 наступлениях: а) освободил Зап. Польшу, б) завоевал Померанию, в) взял Берлин, вернее его окрестности… Добродетелей, за исключением храбрости, не проявил, но тем не менее на меня подано на снятие судимости. Результата жду. Солдатская жизнь в военное время мне понравилась. Особенно интересно наступать, но в мирное время приходится тяжело”.

Из документов известно, что провинностей и ранений на фронте он не имел. Великая Отечественная война кончилась. Лев Николаевич вернулся домой невредимым.

Незабываемо, как он рассказывал о своем ощущении по окончании войны. В день Победы каждый год старался побывать на Марсовом поле, когда цветет сирень и вдохнуть ее запах. Это будило глубоко личные воспоминания, связанные и с Победой и с длительной сердечной привязанностью, вспыхнувшей сразу после войны.

“Боже, какой это был 45-ый год, когда мы все вернулись с войны и все хотели жить в мире и любить друг друга! Меня встретили, как родного (я же был в шинели с погонами). Разрешили сдавать экзамены экстерном за два курса, вместе с аспирантскими. Но потом мне отозвалась моя отзывчивость…”

Он спокойно относился к выпавшим ему лично испытаниям. Никогда не жаловался на судьбу. Говорил:

“Надо вынеси все страдания и оправдатся в слезах и покаянии самому. Судьба – это вероятность состояния. То есть существует процесс, который идет не жестко запрограммированно, а вариабельно, причем вариабельность эта зависит от такого количества фактов, что мы их даже учеть не можем, не то, что совладать с ними.

Поэтому и я охотно повторю: что доволен своей судьбой. Я был не был одинок, я был со своим народом и переживал то, что переживал мой народ”.

“Да, жизнь была иногда очень тяжелой, но ведь я не был исключением. Кому из порядочных людей, а я смею себя относить к таковым, было легко? И если сегодня есть люди, которые считают, что я сделал что-то заслуживающее внимания и доброго слова, я счастлив…”

10. Современность. О пользе исторических уроков

Воистину светло и свято
Дело величавое войны
Серафимы, ясны и крылаты,
За плечами воинов видны.

Тружеников, медленно идущих
На полях, омоченных в крови,
Подвиг сеющих и славу жнущих,
Ныне, Господи, благослови.

Как у тех, что гнутся над сохою,
Как у тех, что молят и скорбят,
Их сердца горят перед тобою,
Восковыми свечками горят.

Н.Гумилев

Эта работа посвящена боевому пути Л.Н.Гумилева на фронтах Великой Отечественной войны, но потом у него была передовая линия на фронтах «холодной войны». После окончания Великой Отечественной войны после речи Черчилля в Фултоне началась новая война двух суперэтносов, двух супердержав – “холодная”. Для Л.Н.Гумилева она началась сразу через несколько дней возвращения в Ленинград, после встречи его матери А.Ахматовой с английским дипломатом и шпионом, будущим философом либерализма Исайей Берлиным. И хотя сейчас руководители российского государства и современные политики цитируют его, признавая его научные прогнозы, эта война для Л.Н.Гумилева, его дитя – для его пассионарной теории этногенеза не закончилась до сих пор…

Лев Николаевич Гумилев оставил нам потрясающее воспоминание о тяжбе ветеранов с новой историей, отметавшей их – статью “Поколение ветеранов”. Боль за утерянное государство – вот основная мысль автора.

“Что было делать профессиональным военным первых походов Чингис-хана, когда верховный владыка умер? На их глазах менялась эпоха, исчезала та атмосфера жизни, ради которой бились военные – нойоны великих степей”.

В муках и крови рожденная империя, в которой только теперь можно было бы честно воздать каждому по заслугам, стала превращаться в арену политических склок и борьбы за власть и кровавых перестроек. Горько было увидеть видеть ученому, что и его Победа предана, его страна разрушена, роздана по национальным квартирам. Роздана по прихоти, при безмолвии народа. Солдат Победы, он умирал со своей страной. Но, тем не менее, он до конца своих дней отмечал святой ДЕНЬ ПОБЕДЫ.

“Я не узнаю своей страны, страны детства. Но ведь меня заставили восхититься своей Родиной – даже послереволюционной державой в 30-е годы, и это было серьезно.

А затем, я защищал ее под Берлином – снова Отчизна отозвалась любовью – за отзывчивость. Было много лагерников, что-то втихомолку говорили, а вокруг молодые, которым нет дела до того, что будет с ними, когда они вернутся домой. Вот эти, молодые состарились, я ведь вижу, они инвалиды, нищие, но и в них мироощущение огромной Отчизны.

Никому нет дела, до того, что случилось со страной. А она потерпела поражение этническое: плевать, если бы политическое или военное, как Германия или Япония, а именно этническое, произошел раскол посередине, равновесие между жизнью и смертью нарушено. Молодые люди у меня на лестнице живут, мечтают стать греками или турками, им снятся сны о несбыточных странах, как Николаю Гумилеву Индия.

Но русские живучи, билет между Питером и Москвой стоит не 15, 150 рублей, но ведь люди не перестали ездить, как ни в чем не бывало. Нисколько это не напоминает мне разгром Германии после войны, когда экономили грош”.

“К сожалению, я слабо знаю современную армию, но именно армия испокон веков была носительницей и хранительницей истинного патриотизма, гордости за принадлежность к великой и единой России. Потеряв эти чувства, мы неизбежно потеряем свое историческое лицо”.

На вопрос, следит ли он за прессой и телевидением, – как на современную армию обрушивается целый шквал обвинений во всех существующих и несуществующих грехах, Лев Николаевич ответил –

“Я не против критики, тем более, если она конструктивна. А вот дискредитация сильного всегда была уделом слабых и корыстных.

Конечно, вырастить труса, надеющегося, что ему не придется воевать, испытывать какие-то трудности и лишения, легче, чем воспитать Воина и Гражданина.

Мне думается, что безоглядный пацифизм наносит нашему обществу непоправимый ущерб”.

Поднимайся, занавес времен,
И развейся, сумрачная чара!
Каждый павший будет отомщен
Силою возвратного удара

Девушка, игравшая судьбой,
Сделается нежною женой,
Милым сотоварищем в работе…
Водопады с пеной ледяной,
Островки, забытые в болоте, –
Вы для духа жизни оживёте!

Друг за другом встанут города,
Там забрызжет детский смех и деды
Заведут спокойные беседы,
Вспоминая старые годаЕ
Но безумцы, те уйдут туда,
Где еще не веял стяг Победы.

Н.Гумилев

Констатировав болезнь страны, и причину болезни – антисистема, усугубившая возрастную естественную болезнь этноса, когда происходит интенсивная смена поколений – надлом, Лев Гумилев все же оставил нам напутствие и надежду –

«Ход событий, все же, во многом, определяют не пацифисты, а пассионарии, и именно энергия этих людей поддерживает целостность и независимость государства. Эти люди антиэгоистичны, они служат идее, приближая поставленную цель. Они трудятся, страдают, подставляют свои головы ради России, которая досталась им кровью их предков. И ТОЛЬКО, БЛАГОДАРЯ тому, что они ОТДАЮТ СЕБЯ, КАК ЖЕРТВУ, НА ГИБЕЛЬ, и возможно БУДУЩЕЕ”.

Прошло много лет после смерти Л.Н.Гумилева, за это время с Россией случилось много бед – Чечня, «Курск», Норд-Ост, Беслан… В однополярном мире началась новая война – война с терроризмом, война, когда фронта нет, – диффузная война.

Много было за это время пораженческих прогнозов для России – но мы видим есть пассионарность, российский этногенез не закончен. Люди нашей страны начали думать, что происходит с Россией последние четыре столетия и почему? Почему, казалось бы несокрушимый Союз оказался колоссом на глиняных ногах? Не потому, ли что в основе лежала манящая, но не осуществимая антисистемная идеология – атеизм. Провозглашалась идеология революций – всеобщее равенство, свобода – или смерть. Но смерть бывает разная смерть Иуды, и смерть мученика.

История русского надлома – раскола на белых и красных тому пример. В большинстве своем и те и другие, под давлением обстоятельств, выбирали антисистемную идеологию, как Русская Освободительная Армия ген.-лент Власова - германский национал-социализм, а русский народ – большевизм. Но были, люди, выбиравшие путь мученичества, но не отречения от больной России. На Западе это, таким было Русское Сопротивление во Франции, в России – миллионы безвинных жертв ГУЛАГа. Исторический итог антисистемы – рано или поздно государство, где она обосновалась, будет разрушено.

Связи в нем не органичные, химерные, вместо национальностей – национализм. Поучительна история “тысячелетнего” германского Рейха и СССР, как общности денационализированного “советского народа”. Россия будет спасена только на путях личного Спасения, и только как подлинно полиэтничная, а не политическая, Евразийская общность. Потому, что –

“Пассионарность, это та энергия, которая поддерживает целостность и независимость государства. Эти люди антиэгоистичны, они служат идее, приближая поставленную цель. Они трудятся, страдают, подставляют свои головы ради будущего России”.

Гумилев говорил, что помнить и любить свою историю надо всегда, и не обижаться на Родину, даже, когда она больна и не вычеркивать из ее истории ничего. Да, нужно учиться быть конкурентными, эффективными, но нельзя предавать свою больную мать, как нельзя продавать и предавать святыни. История не прощает этого. Надо не ныть, а вставать с колен, осознать себя в не очень дружном мире и идти вперед. Надо хотеть жить в новой России и уметь ее защищать. Тогда и придет Победа.

О. Г. Новикова,

Зам. Председателя “Фонда Л. Н. Гумилёва”

Впервые опубликовано на сайте Gumilevica

Санкт-Петербург, 7 мая 2005 г.

Сссылки

Награды Л. Н. Гумилёва за участие в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.

http://militera.lib.ru/memo/russian/manakin_mf/03.html

“Я – русский солдат”. Рядовой Л. Н. Гумилёв