Отрывок романа Альфреда Честера «Колесница плоти» публикуется впервые
...
Мы познакомились в 1943 году, в самые жаркие дни лета. Мне всегда нравилось плавать по ночам и нравится до сих пор. Я люблю сесть в машину и ехать вдоль берега, пока не найду место, которое придется мне по душе. После этого я сразу останавливаюсь, снимаю одежду и долго, с удовольствием купаюсь в теплом море.
В ту ночь, когда я познакомился с Карлой, все именно так и произошло. Остановившись у полоски уединенного пляжа недалеко отсюда, я разделся, оставил вещи в машине и спустился по узкому каменистому берегу к кромке воды. До сих пор помню, какой теплой была вода, когда я вошел в нее и поплыл. Проплавав около четверти часа, я впервые оглянулся на берег и понял, что нахожусь примерно в ста ярдах от того места, где оставил машину. Я чуть-чуть запыхался и поэтому решил сразу же отправиться обратно – медленно, чтобы не растратить силы.
Но затем вдруг я увидел женщину, стоявшую на пляже. На таком расстоянии я, естественно, не мог рассмотреть ни ее лицо, ни фигуру, но мне удалось заметить странные движения ее рук, которые она подняла, словно кому-то самозабвенно отдаваясь. Тем не менее, она была одна, и мне стало так любопытно, что я неторопливо поплыл к берегу.
Приблизившись, я увидел, что она голая. У нее было роскошное тело, покрытое темными, переливающимися тенями; груди – полные и дразнящие, а соски – как спелые вишни. Она стояла, как я уже сказал, подняв руки и слегка ими помахивая; ее круглый живот выпячивался, чувственно дрожа. Страстно постанывая, она опустила руки и начала растирать соски, пока они не затвердели. Одну ладонь уронила на бедро, медленно пробралась к пушистому холмику, а затем устремилась в промежность.
Этой женщине явно был нужен мужчина!
Подплыв к берегу, я вышел на пляж у нее за спиной. Молча приблизился и, встав сзади, протянул руки и сгреб в ладони ее полные груди, прижавшись так плотно, что мой разгоряченный вставший член лег в холодную ложбинку между ягодицами. Похоже, она вовсе не удивилась, однако отстранила меня и завертела задом. Я снял одну руку с ее груди и провел по ее холодному животу и округлым бедрам. Они раздвинулись, впуская мою ладонь. Внутри она была уже мокрая: на руку мне пролилось горячее, сырое желе.
Вдруг она развернулась и припала ртом к моим губам, засовывая язык между зубами. Я почувствовал, как она дернула меня, и мы оба одновременно повалились на песок, причем Карла упала навзничь, а я сел сверху. Рты мы не разъединяли; я жадно кусал ей губы, вращая языком за ее щеками.
Она отвела голову в сторону.
– Кусай меня, – сказала она. – Бей.
Я повиновался: сантиметр за сантиметром хватал я зубами ее плоть и кусал, пока не испугался, что могу разорвать ее в клочья.
– Сильнее, – кричала она.
И мои зубы вонзились в нее еще глубже. Медленно кусая, разрывая и вспарывая груди, я покрывал эти бледные полушария синими кровоподтеками. Затем перешел к подмышкам, вгрызаясь зубами в волосатую плоть, а потом к животу – гладкому теплому холму, который кромсал до крови. Я покрыл укусами ее бедра и икры, ягодицы и поясницу и, наконец, приготовился к самому лакомому блюду.
Ее ноги широко раздвинулись, а колени подтянулись, раскрыв передо мной хитросплетение чресл. Я прижался лицом к ее лону и принялся остервенело есть, сжимая в зубах кусочки раскаленного мяса и глодая его, так что она завизжала. Мои руки грубо и страстно хватали песок, гальку и разбитые ракушки, валявшиеся вокруг, и, набирая целые пригоршни, я втирал их ей в тело и липкие чресла, засовывая в широкий влажный канал, а потом заталкивая эти обломки ниже – в тугой проход ануса.
Она обезумела от желания, бросилась на меня и засунула мой член в эту шершавую сеть, вставив его до конца. Песок обжигал мне член, вызывая ощущения, которых я никогда прежде не испытывал. Карла кричала, визжала и хрипела от мучительной боли, смешанной с неистовой радостью. Крепко стиснув меня ногами, она поднималась и опускалась, и наконец мы начали кататься по жесткому каменистому пляжу. Слившись в пламенных объятиях, мы без остановки катились по пляжу к воде. Наконец плюхнулись в море, и нас накрыли теплые нежные буруны.
Затем, полностью погрузившись под воду, мы остановились. Мои руки хватали ее груди и безжалостно щипали, а я загонял в нее и вытаскивал свой член, бешено колотясь в ее утробу и доставляя нам обоим наивысшее наслаждение. Наши соки смешались с морской водой, и после оргазма мы настолько ослабели, что волной нас разбросало в стороны.
Когда мне удалось встать на ноги, я увидел, что она сумела доползти до пляжа и теперь лежала, тяжело дыша, на одеяле, которого я раньше не заметил. Я добрался до нее, тоже лег на одеяло, и мы немного помолчали.
Наконец она нарушила тишину:
– Спасибо, это было изумительно.
– Не благодарите, я тоже получил удовольствие, уверяю вас.
– Вы живете где-то поблизости? – спросила она.
– В Каннах. А вы?
– У меня вилла в горах. По ночам я приезжаю поплавать.
– И поискать приключений.
– Да, но это редко удается.
– Я-то думал, все мужчины должны падать к ногам такой женщины, как вы.
Она рассмеялась:
– Мало мужчин плавает по ночам. К тому же, в таких уединенных местах.
– Вы всегда приходите на это место?
– Нет, обычно я хожу на разные пляжи. Здесь я еще ни разу не была.
– Но я надеюсь, вы еще вернетесь.
– Непременно – если вы тоже придете сюда.
Она протянула руку над одеялом и сжала теплой ладонью мой член.
– Какой тяжелый, – сказала она.
– Это потому, что он полон.
– Полон?
– Да, сока, который должен излиться и заполнить вас.
– Боюсь, – улыбнулась она, – во всем мире не хватит сока, чтобы меня заполнить. Я – сосуд, обреченный всегда превышать по объему свое содержимое.
– Не совсем так. По-моему, я отлично заполнил вас всего пару минут назад.
– Как давно это было! Я уже почти ничего не помню.
– Тогда я должен доказать вам еще раз.
Я осторожно придвинулся и обнял ее.
– Я хочу отсосать у тебя, – сказала она и плавно развернулась. Ее поджатые губы обхватили головку моего члена, а кончик языка мелькнул над его отверстием. Затем она медленно опустила голову, пока все мое древко не погрузилось в теплую сливу ее глотки. Я тоже подвинулся и зарыл лицо в волосы ее паха. Теперь ее плоть стала гладкой: обломки смыло водой.
Я лениво сосал ее, проводя языком вдоль ложбинки от лобка до ануса. Лизал, а затем кусал клитор, и в ответ она кусала меня за член. Мой язык лежал у входа в ее дырку, и я водил им туда-сюда, словно он был ящеркой, а потом засовывал как можно дальше. Я смаковал сотни вкусов ее влажной утробы.
Когда мы разъединились, она встала на четвереньки и поманила меня, чтобы я пристроился сзади. Я так и сделал и увидел ее влажные, нежно обвисшие, волосатые губы. Ввел между ними свое орудие и засунул в трепещущее устье влагалища. Я вошел медленно, и она нанизалась на меня задом: мы вновь плотно соединились. Я обнял ее, схватив руками за груди, и мы начали раскачиваться взад-вперед. Я плавно перенес одну руку с ее грудей на щель – туда, где член погружался в нее. Я царапал ее ногтем как раз над местом соединения – поначалу легко, а затем с нарастающей жестокостью. Чем сильней я терзал ее, тем больше она распалялась и тяжело билась в меня, словно хотела поглотить меня целиком своими чреслами. Я царапал, а она толкалась до тех пор, пока я не почувствовал, что наши органы, распухшие от пылкой страсти, колошматятся друг о друга. В кульминационный момент я схватил ее обеими руками за поясницу и начал терзать, как сумасшедший. Она орала во всю глотку и бешено подмахивала мне до тех пор, пока наш взрыв не утих.
Она упала на живот, не отпуская меня, и мы немного полежали, тяжело дыша.
– Не хочешь пойти на вечеринку? – спросил я, слезая с нее.
– Какую?
– Тебе понравится.
– С удовольствием. А где это?
– На яхте в заливе, недалеко от Жуан-ле-Пен.
– А я вернусь сюда к пяти утра?
– К чему такая спешка? Сейчас ведь уже начало третьего.
– Я хочу побыть дома с дочкой.
– Ну, ладно. Вернемся в пять, если хочешь. Яхта – всего в двадцати минутах от берега.
Она оделась, и мы зашагали к машине, где я тоже накинул на себя одежду.
– Моя машина тут недалеко, – сказала она.
– Мы можем поехать на моей, а потом я привезу тебя сюда обратно.
Наверное, теперь мне нужно объяснить, что вся эта роскошь стоила огромных денег. За бензин – и вообще обслуживание автомобиля – приходилось платить немцам баснословные суммы. Даже содержать яхту можно было только с согласия оккупационных войск; поэтому мы не опасались, что в это гнездо порока нагрянут слуги закона. Жизнь на яхте завершилась лишь с окончанием войны.
В общем, мы с Карлой подъехали к этой самой террасе, где всегда поджидало несколько моторных лодок, перевозивших членов клуба на яхту. Я показал свой членский билет и заплатил за проезд Карлы, а затем мы забрались в лодку и отчалили.
– Все это так захватывающе, – сказала Карла.
– Подожди еще, доберемся до яхты.
– А что там происходит?
– Что угодно. Ты получишь там все, чего захочешь.
Карла сидела рядом, и я обнимал ее, лаская груди. Свежий соленый ветерок брызгал нам в лицо хлопьями пены. Лишь когда мы уже были в паре минут от яхты, стали видны ее очертания.
– Какая огромная, – сказала Карла.
– Раньше она принадлежала одному богатому восточному принцу. Но принц бросил яхту, как только разразилась война, и ее захватила компания… сластолюбцев, если можно так выразиться. Эта компания разделила судно на отсеки, дабы разместить там людей с самыми невероятными наклонностями. Но вот мы и прибыли, через минуту ты увидишь все собственными глазами.
Когда наша лодка приблизилась, с палубы спустился небольшой подъемник, мы с Карлой влезли туда, и нас подняли на борт.
– Добрый вечер, мсье Бонне, – сказал лакей.
– Добрый вечер. Это – мадмуазель Карла.
– Очень рад знакомству. Надеюсь, вы найдете себе развлечение по вкусу, – сказал он.
– Уверена, – ответила Карла.
Мы направились к главной двери и через вестибюль прошли в раздевалку. За конторкой, как обычно, стояло двое гардеробщиков: молодые мужчина и женщина, оба голые.
– Мы оставим свои вещи здесь, – сказал я Карле, и мы начали раздеваться.
Голые, проследовали в большой зал – просторный ночной клуб, где все – от музыкантов до официантов – были нагими.
– О, чудесно, – воскликнула Карла.
Она постояла немного, наблюдая за танцующими парами: некоторые одновременно занимались сексом. Один мужчина вальсировал, обнимая девушку, которая обвивала его ногами, а чресла их были соединены. В других частях зала люди ели, пили, разговаривали, совокуплялись, мочились, испражнялись – словом, делали все, чего душа пожелает.
– Хочешь потанцевать? – спросил я Карлу.
– Может, позже. Не терпится осмотреть все судно.
– Что ж, давай выйдем в коридор, – я повел ее на нижнюю палубу, где мы остановились перед дверью, из-за которой доносились душераздирающие вопли.
– Что там происходит? – спросила она.
– Давай зайдем и посмотрим.
Я распахнул дверь, и как только мы переступили порог, на нас набросилась дюжина человек с палками, плетками и другими орудиями. Большая комната была набита людьми: одних били, а другие били сами. Парочки лежали на кушетках и на полу, а мужчины и женщины секли их и топтались по ним. Кое-кто был прикован к стенам, подвешен за большие пальцы к потолку, привязан к колесу, уложен на шипы или примотан канатами к кресту. На каждого мученика приходилось по мучителю.
– Я редко захожу в эту комнату, – крикнул я Карле, пытаясь оттолкнуть нападающих.
Но Карла меня не слышала. Из ее груди вырывались страстные вопли, и она подставляла тело под плетки, извиваясь и изворачиваясь, чтобы ни одна частичка не осталась, так сказать, необработанной. Ее ноги широко раздвинулись.
– Сюда, – кричала она. – Бейте меня сюда.
Какой-то уродливый мужчина начал изо всей силы хлестать ее по пизде. Плетка рассекала ее, Карла визжала и ликовала – казалось, будто над ее чреслами курится пар. Мужчина набросился на нее и загнал свой колоссальный елдак, не обращая внимания на кровоподтеки. Остальные начали топтаться по этой паре. Подошла невысокая женщина, села Карле на лицо и оставила у нее на губах маленькую какашку.
– Убей меня, я кончаю, – завопила Карла, но в эту минуту мужчина вынул член.
– Не останавливайся, – закричала она.
Он стоял над ней, наслаждаясь ее прерванным оргазмом. Но другой вскочил на место первого, и хотя во многом ему уступал, все же быстро удовлетворил Карлу.
– Давай уйдем отсюда, – сказал я.
– Хорошо, – ответила она с неохотой, я помог ей встать на ноги и вытолкнул из комнаты, захлопнув за нами дверь.
– Там было так весело! – воскликнула она.
– Кажется, тебе в самом деле понравилось. Но ты в крови.
– Мне все равно. Это тоже часть удовольствия. А что здесь?
Мы проходили мимо ряда дверей.
– Это комнаты для людей, желающих побыть в одиночестве.
– Нет, меня это пока не интересует. Пошли веселиться.
Мы добрались до конца коридора, затем поднялись по ступенькам, открыли дверь и вошли в зверинец.
– Ну и вонь! – сказала она. – Точно в хлеву.
– Так это он и есть.
Если бы даже во Франции возникла нехватка продовольствия, на яхте всегда было вдоволь отменного скота. Эти покои предназначались для любителей животного мира. Сначала мы подошли к женщине с жеребцом. Она ласкала его алый член по всей длине, усыпая поцелуями и вылизывая; конь ржал от удовольствия. Через минуту женщина подпрыгнула и, обняв жеребца за круп, протянула ноги к крестцу.
– Помогите мне кто-нибудь, – попросила она.
Я подошел.
– Вам никогда его не засунуть, – сказал я.
– Уже засовывала, – ответила она, лихорадочно дыша.
– Давайте.
Тогда подошла Карла и, схватив жезл коня, направила его в дырку женщины. Та изгибалась и покачивалась, наконец, с помощью Карлы, конь и женщина не соединились – разумеется, лишь отчасти. Пока женщина скакала, Карла обрабатывала оставшуюся снаружи часть древка, и вдруг из женщины хлынули жидкие брызги. Конь залягался в экстазе, а его партнерша застонала. Мы же с Карлой перешли к другим искателям сексуальных приключений.
Один пожилой мужчина стоял на коленях позади овцы, сжимая член в руке и собираясь проникнуть в любовный ход животного. Другой намазал свое тело медом и лег на пол, а три боксера его облизывали. Рядом сидела женщина с кошкой между ног, которая энергично терла ее языком. Молодого человека зондировал теленок: парень стоял под животным и пятился назад, пытаясь насадить зад на телячий член. Карла вновь оказала сексуальную помощь: направила орудие к цели, и когда произошла стыковка, опустилась на пол и приникла лицом к промежности мужчины, взяв его приспособление в рот. Они трудились и маневрировали втроем, и я сам присоединился к ним, опустившись на пол и припав губами к влажным, воспаленным чреслам Карлы.
После этого мы направились в курятник и как раз успели увидеть, как один мужчина совершал там любовный обряд.
С большого насеста в конце комнаты он снял красивую, квохчущую белую курицу и поднес ее к комоду недалеко от того места, где стояли мы. Затем выверенным жестом засунул куриную голову в ящик и задвинул его до самой шеи, чтобы удерживать птицу на месте. Курица кудахтала и била крыльями. Любовник невозмутимо пристроился сзади и вогнал член сквозь перья в мясистый куриный канал. Птица кричала и тряслась в агонии, а мужчина страстно ее накачивал, поглаживая перья. В момент оргазма мужчина совершил мощный толчок, и ящик со щелчком закрылся, обезглавив курицу. Стены, тело мужчины и все вокруг забрызгало кровью, безголовая птица упала на пол, секунду покружилась вслепую, а затем рухнула замертво к нашим ногам.
– Хотите попробовать? – спросил меня мужчина.
– Нет, спасибо. Я не очень люблю цыплят.
– О вкусах не спорят. Лично мне больше нравится их трахать, чем есть.
И он направился обратно к насесту, чтобы выбрать себе новую партнершу.
– Пошли, – сказала Карла. – Думаю, зверюшек сегодня с меня хватит.
Мы продолжили экскурсию, но в следующую комнату вход Карле был запрещен: она предназначалась только для мужчин.
– Как бы мне хотелось посмотреть, – сказала она.
– Извини, нельзя. Тебе никогда не удастся выдать себя за мужчину.
– Я чувствую себя обманутой.
– Ладно, если зайти в коридор с другой стороны, там есть потайное окошко, и ты сможешь увидеть, что происходит внутри.
– Лучше, чем ничего, – произнесла она.
Мы проскользнули в коридор и, благодаря двум стульям, смогли заглянуть в небольшую вентиляционную шахту вверху стены. Комнату заполонили мужчины во всех мыслимых позах. В одном углу стоял гигантский каменный фаллос, игравший роль алтаря и окруженный со всех сторон поклонниками. Вдоль стен разместилась гирлянда из мужчин, выстроившихся идеальным кругом: каждый педераст был одновременно активным и пассивным. Замкнутый ряд ритмично покачивался, подобно змее.
– Изумительно, – радостно воскликнула Карла.
Если какой-нибудь мужчина разрывал цепь, из середины комнаты выбирали другого, который ее пополнял.
– Ходят слухи, – пояснил я Карле, – что цепь ни разу не разрывалась в течение всех трех лет своего существования. Она движется ночью и днем, и каждому уходящему мужчине тотчас находят замену.
Внутри круга на полу толпились десятки мужчин; то была нескончаемая панорама фаллосов, проникающих во рты и анусы. Один мужчина посредине комнаты, похоже, был особенно изобретателен. Он стоял на четвереньках в окружении других и держал по члену в каждой руке, один – во рту и еще один – в заднице; одновременно его собственное орудие занимало прямую кишку мужчины внизу.
– Как я ему завидую, – воскликнула Карла.
– Почему?
– Мне бы очень хотелось трахать самой, и чтобы при этом трахали меня. Но это невозможно!
– Этот недостаток кое-чем компенсируется.
– Например?
– Тебя могут одновременно трахать двое. Ни один мужчина не смог бы этим похвастаться.
– Ты так думаешь? – промолвила Карла и показала на мужчину посредине комнаты, который теперь был зажат меж двумя другими, и оба его партнера одновременно засовывали члены в одно и то же вместилище.
Приуныв, Карла слезла со стула, и мы продолжили нашу прогулку.
В следующую комнату вход был запрещен мне, поскольку там женщины занимались сексом между собой.
– Отлично, – сказала Карла. – Это как раз для меня.
Распахнув дверь, она столкнулась с внезапным напором дородной плоти, а мне в ноздри ударил резкий, упоительный женский запах. Затем дверь захлопнулась. Я подошел с другой стороны к вентиляционному окошку, но вокруг него уже толпилось трое или четверо мужчин.
– Взгляните на ту красавицу, которая только что вошла, – сказал один.
– Она самая сексуальная в этой комнате, – произнес другой.
– Хватит толкаться, – воскликнул третий. – Не видно ничего.
Их глаза и члены выпучились от возбуждения.
– Какая у нее пизда, – сказал один и начал яростно трясти свой орган.
– Господи, я этого не выдержу.
– Я тоже. Давай найдем себе живого мяса.
Все мужчины – за исключением того, что мастурбировал, – слезли со стульев и ушли. Я вскочил на освободившееся место и заглянул в окошко. Поистине, это был рай с гуриями: толстые и худые, низенькие и высокие, с громадной грудью и плоскогрудые, белые, розовые и смуглые – женщины всех сортов и цветов, от великолепной Карлы до костлявой бабенки с уродливым лицом, которая носилась по комнате, лаская груди и зады и засовывая голову между истекающими влагой, возбужденными чреслами.
– О, о, о, – вздыхал рядом со мной мужчина, продолжая трясти свой член.
С Карлой обошлись, как с богиней. Группа поклонниц повела ее через всю комнату к ониксовой ванне. В воде растворили порошки и благовония с таким сильным ароматом, что его донесло даже до меня. Две женщины приподняли Карлу и осторожно уложили в хлопья пены.
– Я искупаю ее, – закричала одна женщина.
– Нет, я!
– Нет, я!
– Нет, я!
Казалось, драка неминуема. Около дюжины лиц побагровели от ревности и бешенства, и вскоре женщины набросились друг на друга: они молотили руками и ногами, белые зубы вгрызались в светлую плоть, длинные волосы развевались, ногти злобно разрывали пизды, а белые груди покрывались пятнами крови.
– Сейчас же прекратите! – приказал чей-то голос, и женщины разошлись.
К ним подошла высокая, прекрасно сложенная женщина с воинственной осанкой; ее большие груди величественно выступали.
– Я искупаю ее, – сказал она, и никто не посмел с ней спорить.
Это создание, похожее на амазонку, опустилось на колени подле ванны и облобызало Карлу. Затем женщина залезла в ванну и с беспредельной нежностью принялась омывать каждую часть ее тела. Покрытые пеной руки амазонки гладили ушибленные плечи Карлы, а затем с любовью массировали ей груди, легко дергая за соски. Вдруг ее руки исчезли под водой, и все остальные женщины вздохнули при мысли о том, какие сокровища исследовала их предводительница. С улыбкой на устах Карла запрокинула голову и отдалась умелым рукам амазонки.
Мужчина рядом со мной тяжело вздыхал, и, взглянув на него, я успел заметить, как мощная пенистая струя ударила из его орудия в стену; сам же он забился в оргазме. Когда стена покрылась его соком, мужчина сказал:
– Уже двенадцатый раз за два дня.
– Да неужто?
– Да. Восемь раз вчера, четыре – сегодня, то есть пока четыре.
– Мастурбируете?
– Да.
– Зачем?
Он поежился:
– Нравится, и все.
И он снова начал дергать себя за член, чтобы тот встал во всю длину.
Вернувшись к лесбийской комнате, я увидел, что теперь уже Карла моет свою подругу. Еще одна женщина подошла с толстым турецким полотенцем, Карла вылезла из ванны, и подруга обняла ее, завернув в него. Женщина вытирала каждый сантиметр ее тела, и когда Карла снова осталась голой, кожа ее зардела.
Пухлая пожилая дама принесла гребень и принялась расчесывать роскошные волосы Карлы, которые мягко и свободно рассыпались у нее по плечам. Затем старуха встала на колени и расчесала волосы у Карлы в паху, осторожно просовывая гребень между бедрами и продолжая работать пальцами.
После этого внесли горшок с маслом и покрыли тело Карлы волшебным золотистым слоем. Она была женщиной неземной красоты. В комнате прекратилась любая возня, и Карлу окружили поклонницы. Тысяча любящих рук тянулись, чтобы дотронуться до нее, а губы прижимались к ее маслянистой плоти. В этот момент амазонка, исчезнувшая на пару минут, вернулась и привязала ремнем к своим чреслам черный резиновый вибратор, размеры которого посрамили бы любого мужчину. В эту секунду я даже испугался за здоровье Карлы, хотя ее это, похоже, не особенно беспокоило.
Карлу уложили на пол, и к ней тотчас подошли две женщины. Первая села прямо на лицо, уткнув свои пунцовые срамные губы Карле в рот, а вторая протиснулась у нее между бедрами и начала делать ей то же, что сама Карла делала первой женщине. Их обступили еще около десятка женщин, проворно облизывая все тело.
– Довольно, – крикнула амазонка и вышла вперед.
Карлу оставили в покое. Появились две девушки, и каждая схватила Карлу за округлую ягодицу. Они приподняли ее, и щель Карлы расширилась, маня маслами и собственными соками. Колени ее запрокинулись, амазонка подошла вплотную и глубоко засадила в Карлу искусственный член. Любовницы начали извиваться в экстазе. Женщины ползали сверху и снизу, лаская и облизывая каждое свободное местечко.
Когда черная махина вонзалась, а затем выходила, Карла трепетала, и я слышал радостные всхлипывания. Рядом со мной мастурбирующий мужчина стремительно приближался к тринадцатому оргазму. Казалось, будто все уже на грани безумия. Женская комната буквально пульсировала от сладострастного возбуждения; лесбиянки громоздились друг на друга, и повсюду высились груды женской плоти. Мое собственное вожделение достигло такой степени, что если бы я не последовал примеру соседа, наверное, испустил бы дух. Я начал бешено дрочить, и плоть моя затряслась; отовсюду слышались крики; мой разгоряченный жезл готов был лопнуть. А в следующую минуту наступила всеобщая кульминация. Карла завизжала в оргазме, остальные вторили ей, а я и стоявший рядом мужчина одновременно разрядились мощными струями в стену.
Придя в себя, я увидел, что Карла бессильно лежит на полу. Искусственный член был на сей раз привязан к ее чреслам, и очевидно, она собиралась отблагодарить амазонку за любезность. Однако теперь я заметил, что вибратор обоюдоостр: один его конец погружался в Карлу, а другой торчал наружу. Обряд был совершен со всеми, кроме меня, – как и прежде, я участвовал в нем лишь заочно. Даже мужчина рядом со мной с некоторым трудом добился очередного повтора.
Вскоре после этого Карла вышла из комнаты.
– Ты видел? – спросила она.
– Конечно.
– Меня принимали, как королеву.
– И как короля.
– В эту комнату я частенько буду захаживать.
Вдруг она обернулась и увидела мастурбирующего мужчину.
– Что он делает? – спросила Карла.
– По-моему, это очевидно.
Она заботливо подошла к нему.
– Почему вы не найдете себе партнершу? – поинтересовалась она.
– Не хочу.
– Почему?
– Потому что мне нравится дрочить.
Она немного посмотрела на его член и сказала:
– Дайте мне потрогать.
– Нет, – он отстранился от нее.
– Прошу вас. Он такой красивый. Хотите, я чуть-чуть пососу?
– Нет.
Резко вытянув руку, Карла попыталась схватить его воспаленный орган.
– Оставь его в покое, – сказал я.
– Но я хочу его, – страстно возразила она.
– Можешь порезвиться со мной, – предложил я.
– С тобой я порезвлюсь позже. А сейчас хочу порезвиться с ним.
– Нет, нельзя, – решительно сказал мужчина.
Вне себя от разочарования, она заорала на него, и мне пришлось ее оттащить.
– Успокойся, – сказал я. – Нам еще нужно осмотреть много комнат.
– Не хочу я больше ничего осматривать, – надулась Карла.
– Ты ведешь себя, как ребенок. Только из-за того, что мужчина не хочет…
– Это первый человек, который мне отказал.
– Неужели ты думаешь, что должна всех сводить с ума? Ну пошли…
– Нет, я хочу домой.
– Не глупи.
– Мне пора домой. Наверное, я уже опоздала.
– Хорошо, я отвезу тебя к твоей машине.
Мы возвращались тем же путем, которым пришли, проходя по коридорам, поднимаясь и опускаясь на разные палубы, и наконец снова очутились в большом бальном зале. Там еще танцевало несколько человек, но теперь уже под граммофонные пластинки, поскольку музыканты из оркестра сошли вниз подыскать себе женщин. Сейчас там можно было наблюдать гремучую смесь из всего, что происходило в других комнатах.
– Всего один танец, – сказал я Карле.
– Нет, и впрямь слишком поздно.
– Ты обещала.
– Честно…
– Ты сказала, что станцуешь.
– Ну, хорошо. Только один разок.
Мы взялись за руки и вышли на танцпол. Ее тело все еще было маслянистым, и мой член скользил по ее животу. Опустив руки со спины на ягодицы, я крепко прижал ее к себе, и ее скользкая плоть начала тереться о мою. Осторожно засунув пальцы между ягодицами, я с легкостью, как по маслу, проник в ее анус. Подпрыгнув, Карла обвила меня ногами. Нащупав рукой мой член, она с силой нагнула его и вставила между пухлыми жирными холмиками: тот легко вскочил внутрь. Наши рты сомкнулись, и мы присосались друг к другу языками. Карла извивалась и изгибалась всем телом, закрепляя нашу связь, которая становилась все более плотной и исступленно-возбуждающей. Я вертел бедрами, толкаясь в нее все быстрее и быстрее, а ее зубы больно впивались мне в губы. Сочное жирное хлюпанье наших стучащихся чресл заглушало музыку граммофона. Крепко обнимая друг друга, мы продолжали бешено трахаться, пока не довели друг друга до оргазма.
После этого я не захотел ее отпускать, и в той же позе мы направились в гардероб за вещами. Добравшись туда, мы вновь возбудились от собственных движений и принялись наяривать по новой. Молодой человек, прислуживавший в гардеробе, вышел из-за вешалки и приблизился к нам: он встал сзади Карлы, протиснулся вперед и засадил член в ее маслянистый зад. Втроем мы неистово танцевали по комнате: я и лакей покрывали Карлу с обеих сторон, буквально выбивая из нее дух, и отпустили, лишь когда спереди и сзади из нее полились наши жидкости.
Мы поспешно оделись, добрались на лодке до берега, и я отвез Карлу обратно к месту нашей встречи, где она села в свою машину и укатила.
Договариваться о свидании, разумеется, было не нужно. Мы знали, где сможем найти друг друга во все последующие ночи. Я и впрямь сомневаюсь, что Карла пропустила хотя бы одну ночь на яхте до самого окончания войны. Не стоит и говорить, что порой мне не хотелось видеть ее целями неделями. Поскольку я не отличался ее выносливостью, время от времени мне приходилось брать месячный отпуск. Так что иногда Карла развлекалась с другими. Но в целом мы были такими же любовниками, как и любая другая пара, ведущая подобный образ жизни.
Так продолжалось до конца войны. Все посетители яхты знали, что наш клуб скоро закроется, и в последнюю ночь мы устроили потрясающую вечеринку. Двадцать девственниц и столько же девственников впервые познакомились с сексом, как вы догадываетесь, наилучшим из возможных способов. Мы забили целую уйму кур, которых потом съели. Прежде чем завершилась долгая и многотрудная жизнь мужской гирлянды, не разорванной дотоле ни разу, к ней присоединились все мужчины на борту. И самое приятное для Карлы: мужчина, который мастурбировал у лесбийской комнаты, позволил ей не только прикоснуться к своему члену, но и кулаком довести себя до оргазма.
