уже не знаю, что мне нравится больше: яд или халва, но, определенно, когда мое обычное сердце превращается в сердце льва, то тут случается амнезия, только смыслом наоборот- оно помнит ВСЕ, и даже, если умрет, то яркими вспышками на кратере обстоятельств останется нежность. и срываясь в ругательства /он знает в каких случаях/ я задушу неизбежность. и, если обоим так будет лучше, я исчезну, как прошлогодний снег, ну, а пока с шага перехожу на бег, с кофе на –с молоком, не принимая решений. а он знает, что такое обычное разрешение: это когда на дюйм 72 точки, а я хочу рассказать, что такое АБСОЛЮТНОЕ разрешение- это когда увидев только глаза- срывают сорочки без страха, имен, в ограниченном времени и как клеймо на чуть выбритом темени его сумасшедшее "моя девочка". Вот пусть Он мне скажет, это можно заклеить или вывести растворителем? я буду мнить себя долгожителем Пока его пульс наслаждается ритмом, Пока моё имя в устах его бритвой, Пока в его венах солёная Балтика, Пока в моей школе не все математика. Он, порой, думает, что я гений, ну, конечно, нужен талант, чтобы сварить пельмени, а ему почему-то хочется, чтобы варила их я… какая из меня семья? я же вечное недоразумение и по-хозяйски безрука, в доме мыши, на крыше - коты и не всё то кладбище, где кресты, и не каждое «вместе» в значении «рядом» /может меня как Распутина, немножечко сбрызнуть ядом/ мне столько лет, а я всё в джинсах, sorry, мне столько лет, а я не видела горы, а в горах, как в жизни, главное, от впечатлений не впасть в кому, быть новым небом, раскатистым смехом, заткнув за пояс дурацкое эхо, со своим « тысяча королев- лев» и слишком пьяно падать в его одуваны, позабыв про долги и диваны а может назад…в семейные икебаны…был бы смысл, а я всё в межстраничие школьной программы клею надежды лист и жду...как последнюю сказку тоже мне...скалолазка...