Российская Федерация проявила деликатность и вошла в положение Индии, отказавшись подписывать с этой страной межправительственное соглашение о строительстве новых атомных энергоблоков. В МИД объясняют, что появление такого документа стало бы несвоевременным на фоне напряжённых и чувствительных переговоров Индии и США по деталям их собственной ядерной сделки.
Многие индийские эксперты эту деликатность Москвы, мягко говоря, не оценили. Действительно, чем могло бы помешать переговорам российско-индийское межправсоглашение? Может быть, тем, что отсутствие в нём форс-мажорных статей политического характера укрепило бы позиции индийцев и подстегнуло бы Вашингтон к скорейшему снятию ядерной блокады с Дели? Но тогда в чьё, собственно говоря, положение вошли россияне и к кому они проявили деликатность?
Соединённые Штаты хотели бы превратить ядерную сделку в инструмент внешнего контроля над Индией. Проведение этой страной любого ядерного испытания в будущем должно, по замыслу Вашингтона, автоматически вызывать прекращение поставок в Индию обогащённого урана. Основная идея американцев проста: «Если индийцы взорвут бомбу, то мы блокируем экспорт урана в Индию и доведём её энергетику до коллапса».
Неудивительно, что у индийской стороны подобный подход не встречает никакого энтузиазма. Переговорщики из «крупнейшей в мире демократии» предлагают своим коллегам из «демократии, наиболее развитой», несколько иной подход: «Мы, индийцы, оказываем вам, американцам, помощь в сдерживании красного Китая, а вы за это не препятствуете нам покупать ядерные технологии и материалы у третьих стран».
Но третьи страны, готовые торговать с Индией без политических ограничений, должны существовать. И они имеются в наличии, но Россия, проявляя невиданную ранее деликатность, предпринимает всё возможное, чтобы никаким образом не попасть в список таких третьих стран. А как иначе ещё объяснить задержку с подписанием межправсоглашения между Дели и Москвой? Очевидно, что это связано только с желанием России дополнить текст документа отсылками на «внешние» условия прекращения двухстороннего сотрудничества – например, в случае проведения Индией новых ядерных испытаний.
Интересно, что Китай с Пакистаном понимают деликатность как-то совсем по-другому, по-восточному. «Отец может быть и один, но детей у него может быть много», – туманно заявляют анонимные официальные лица двух государств, говоря о перспективах расширения АЭС «Чашма». Да, строгие правила ГЯП разрешают китайцам строить в Пакистане только эту атомную станцию, но кто сказал, что блоков на ней должно быть только два? Однако для нас этот живой пример правильной трактовки международных законов – не указ, ибо в Российской Федерации наступил «год деликатности».
Образцовые манеры демонстрирует Росатом, деликатно вспомнивший о задолженности Ирана за Бушерскую АЭС буквально накануне обсуждения третьей резолюции по ядерной программе ИРИ в Совете Безопасности ООН. Но даже возобновление платежей не стало гарантией от новых проявлений деликатности. Маловато будет, комментирует пришедшие транши пресс-служба Росатома и намекает на новую серию финансовых переговоров через два месяца, аккурат к сроку новых дебатов в Совбезе по иранскому вопросу. Зато о том, что оспариваемые денежные средства входят в состав гарантийных сумм, очень деликатно умалчивается.
Ещё большую деликатность российские министерства и ведомства проявляют в далёкой Африке. На резонное недоумение тамошней верхушки – а собственно, в честь чего она должна отказаться от выгодных поездок в Европу и китайских партийных подарков и перейти на атомное сотрудничество с Россией? – отечественные переговорщики дают скромный ответ: «Но вы же когда-то учили русский язык». О да! Это весомый аргумент, как раз подходящий для современных африканских условий…
Притчей во языцех стал атомный рынок Китая, где «Вестингауз» и AREVA уже набрали себе пакет заказов из шести блоков. Что до России, то китайцы по-прежнему «наблюдают» за её способностью выполнять обязательства в срок и «ждут» сдачи в эксплуатацию двух тяньваньских реакторов. Так и хочется спросить – что ещё из российских технологий не успели «освоить» хозяйственные китайцы? Почему нельзя прекратить китайский технологический шпионаж на российских атомных предприятиях и организациях, или хотя бы стукнуть кулаком по столу: «Воруете – так платите (в смысле, давайте заказы на новые блоки?)». Впрочем, ответ известен. Год 2007 неофициально объявлен в Российской Федерации годом деликатности.
Многие задумываются сегодня над тем, как реализовывать по-настоящему смелые и амбициозные планы Росатома по ежегодному вводу 2 ГВт в России и 2 ГВт за рубежом, если «Ижорские заводы» способны сдавать в год только по два корпуса ВВЭР. Кажется, год деликатности способен справиться с этим без напряжения и усилий. Как сказал некий председатель колхоза, «одной проблемой стало меньше» – деликатное поведение всех причастных министерств и ведомств ведёт к тому, что Россия просто потеряет все зарубежные заказы, и ижорские корпуса пойдут на обеспечение нужд только внутреннего строительства.
Но страшно подумать, что случится, если возрождение атомной энергетики внутри самой России будет тоже производиться со всей присущей нам деликатностью…
Сергей Пряхин, IranAtom.Ru
