В повседневной жизни люди нередко оперируют терминами «истерия», «истеричка»Между тем, для науки истерия – достаточно сложный термин, под которым понимается ряд психических расстройств.Главный источник истерии – сильная боль, порождающая внутреннюю пустоту.Об этом рассказал на лекции в Москве известный психотерапевт, профессор НИУ ВШЭ Альфрид Лэнгле.

Пустое торнадо

«Не закатывай истерику!», «Не будь истеричным!», – подобные фразы обесценивают человека, поскольку никто не хочет быть истеричным.
Понятие «истерия» необходимо использовать с осторожностью.
В настоящее время термин истерия считается устаревшим.
В современной науке он распадается на ряд более конкретных диагнозов как, например, истерическое расстройство личности или диссоциативное расстройство.
Однако, как отметил Лэнгле, использование понятия «истерия», тем не менее, оправдано, поскольку оно охватывает общий образ соответствующего опыта.
В ходе лекции была представлена картина истерии с точки зрения экзистенциального анализа.

Как распознать истеричного человека?

Возможные признаки – громкий голос, яркая одежда, вызывающий макияж, зацикленность на моде.
Это могут быть любые внешние атрибуты, которые способны привлечь внимание окружающих.
Также истерик склонен говорить общими фразами и суждениями, которые заменяют для него переживания, например: «Французская мода – самая лучшая мода в мире».
Истеричный человек может быть похожим на вихрь или торнадо, он сверхактивен, способен неустанно развлекаться и развлекать, но такое поведение не соответствует его внутреннему состоянию, рассказал ученый.
Внутри истерик совсем не такой каким кажется или старается казаться. Он ощущает внутреннюю пустоту и боится быть разоблаченным в своем истинном состоянии между «быть» и «казаться».

«Взгляни на меня, но не смотри!»

Поведение истерика сложно уловить, он как рыба, которая выскальзывает из рук. И этому есть причина
«Истерический человек в своем становлении переживал мало встреч. Его слишком мало видели. Его ранили, обижали. И он закрылся. И поэтому он остается для себя незнакомым», – рассказал Лэнгле.
Истерик интуитивно хватается за других, но склонен манипулировать и взаимодействует через манипуляции, и это отталкивает окружающих, которые чувствуют себя использованными.
По-настоящему приблизиться к другому человеку истерику сложно, он испытывает страх перед настоящей близостью.
Поэтому его посыл окружающим: «Взгляни на меня, но не смотри!».
«Если сказать истерическому человеку «Я люблю тебя!», глядя ему в глаза, он окажется беспомощным», – отметил профессор Лэнгле.
Часто истерик находится вне отношений, поскольку жаждет свободы. Это не свобода для чего-то, которую осознанно может выбирать человек, а именно свобода «от»,стремление избежать любых привязанностей и ограничений.
Парадокс, но при этом истерик остро нуждается в другом человеке, чтобы найти себя.
Наедине с самим собой он чувствует себя потерянным, он не знает, кто он есть на самом деле. Ему нужна публика.
В лице такой публики могут выступать члены семьи.
«Публика» должна смотреть и аплодировать, но при этом находиться на дистанции – ни в коем случае не подниматься на сцену, где действует истерик.
Подобное поведение может быть невыносимым, но он не умеет иначе.

Граница между нормой и патологией

Потенциально любой человек может обнаружить в своем поведении истерические признаки во взаимодействии с другими людьми.
«Мы сейчас вообще живем в несколько истеричном времени, оно диктуется обществом», – заметил Лэнгле. Но где граница между нормой и патологией?
«Многие люди являются экстравертами. Но если это начинает доминировать, если человек только экстраверт, он становится истеричным», – привел пример психотерапевт.
То же самое со спонтанностью и быстротой, если она переходят в чрезмерную импульсивность и нетерпеливость.
«Есть целый ряд черт, которые присущи каждому из нас, и мы их ценим, но если они проживаются односторонне, если они преувеличены, тогда это уже движение в сторону истерии», – подытожил Альфрид Лэнгле.
Когда истерия приобретает характер невроза, она может привести к ряду серьезных симптомов, в том числе проявляющихся на психосоматическом уровне.
Истерия может имитировать практически все заболевания.
«Здесь душа проявляет невероятную силу: это и сенсорные расстройства, моторные расстройства, паралич, различные внутренние болезни, конечно же, эмоциональная лабильность».
Среди других признаков невроза – бросание в крайности, например, человек проявляет безразличие, но в следующую минуту вдруг становится слишком приветливым.
Для истерика также характерна постановка вопросов следующим образом: «Ты меня любишь или ненавидишь? Ты за меня или против меня?».
Кроме всего прочего при истерическом неврозе наблюдается диссоциативное мышление. Например, пациент может рассказывать о бабушке, которая была «невероятной», но через пару встреч с терапевтом выясняется, что она была психически очень больна, и от нее страда вся семья.
Отщепление негативного в данном случае необходимо истерику, чтобы произвести хорошее впечатление.

Он должен быть принят всерьез

Внутри истеричного человека – пустота. Но это не просто пустота, а анестезирующая оболочка, под покровами которой скрывается боль. Эта боль возникает на фоне трех сфер опыта.
Во-первых, через переживание стеснения или давления. Например, жизнь в деревушке, где все друг друга знают, тюрьма, опыт аутсайдерства и т.п. могут порождать чувство невозможности развития и отсюда ощущение задавленности.
«Или человеку может быть тесно под давлением его же собственных амбиций, которые не дают ему возможность быть таким, какой он есть на самом деле», – добавил лектор.
Другая сфера негативного опыта, ведущая к боли – нарушение личных границ человека через соблазнение, насилие, что может происходить в рамках сексуального злоупотребления.
И третья причина боли – опыт большого одиночества. Например, ребенок в детстве оказался покинутым родителями или ему не уделяли достаточно внимания.
Страдания истерика – большой вызов для окружающих. Тем не менее, как отметил Альфрид Лэнгле, боль при истерии должна быть услышанной, она ищет избавления. Это, прежде всего, задача психотерапии.
Близким истеричного человека необходимо много терпения.
Чтобы помочь истерику, нужно самому быть прочным и стабильным, уметь договариваться о структуре, удерживаться у темы

Сайто Сатору 

Алекситимией называют психологическое состояние личности, при котором человек, потеряв способность к определению и проявлению собственных эмоций, вынужден стараться выглядеть нормальным в глазах других. Психиатр Сайто Сатору рассказывает об этом расстройстве на примере случаев из собственной практики, а также на примере героев повести "Человек минимаркета" (Комбини нингэн, автор Мурата Саяка), удостоенной премии Акутагавы за 2016 год.

В психиатрии существует термин "алекситимия". Он состоит из отрицательного префикса "ἀ" и двух основ: "λέξις" (слово) и "θυμός" (чувства, эмоции). Этот термин описывает психологическое состояние, когда личность неспособна оценивать и описывать собственные эмоции. Для того, чтобы иметь целостное представление о собственной жизни, индивид должен осознавать и различать, что он чувствует. Однако есть люди, которые к этому неспособны – они не понимают, в каких ситуациях у них возникает та или иная эмоция. Особенности алекситимии проявляются у таких людей в те моменты, когда их охватывает гнев, грусть или любое другое сильное чувство, которое они не в состоянии определить и выразить.

В действительности, за исключением младенцев, в современном обществе практически нет людей, которые бы плакали или кричали, совершенно себя не сдерживая. Подразумевается, что взрослый член общества должен контролировать себя и не проявлять внешне такие примитивные эмоции. А если он не в состоянии сдерживаться – значит, он нуждается в лечении.

Молодые люди, стремящиеся соответствовать понятиям о "нормальности", учатся у старшего поколения подавлять проявление эмоций. Со временем некоторые из них утрачивают способность распознавать собственные чувства. Подавленные гнев, грусть становятся причиной психосоматических заболеваний и ипохондрического расстройства. Для ипохондриков характерно явное проявление соматической симптоматики при отсутствии сколько-нибудь существенных патологических отклонений. Вследствие тревожной установки и постоянного беспокойства по поводу здоровья могут нарушиться функции сердца, желудочно-кишечного тракта и других вегетативно иннервируемых систем. А это, в свою очередь, приводит к развитию артериальной гипертензии, язвенной болезни и т. д. Именно поэтому ипохондрия считается психосоматическим заболеванием.

Однако при алекситимии размываются не только негативные эмоции, но и положительные – человек не способен испытывать такие чувства, как радость или воодушевление. Потеря способности получать удовольствие называется ангедония. Для этого расстройства характерна утрата мотивации к деятельности, от которой индивид в прошлом получал удовольствие. Развитие ангедонии – важный показатель в диагностике патологической депрессии.

Под маской нормальности

У меня есть собственная психиатрическая практика в Токио, и я ежедневно сталкиваюсь на работе с людьми, страдающими от депрессии и ипохондрического расстройства. Во время первой встречи большинство из них не выказывают никаких признаков страдания или отчаяния. И я должен сдёрнуть с них маску нормальности, под которой они скрывают свой недуг, нуждающийся в лечении.

Я задумался об этом, когда прочел повесть "Человек минимаркета", за которую Мурата Саяка недавно получила премию Акутагавы. Ведь в этой повести идет речь как раз-таки о человеке, страдающем алекситимией. Героиня, женщина по имени Кокура Кэйко, 18 лет проработала продавщицей в одном и том же минимаркете (комбини) – именно от ее лица и ведется повествование. Она взяла себе за правило никогда не выказывать своих чувств и не высказывать суждений. Вместо этого она создала "лоскутную личность", копируя поведение и перенимая привычки и манеры у окружающих ее женщин (в основном коллег по работе), которых она считает правильными и восхищается их стилем. Эта эффективная и удобная стратегия позволяет ей приспособиться к собственному окружению. В тот момент, когда, прибыв на работу незадолго до начала смены, она переодевается в рабочую униформу, Кэйко превращается в функцию, в "человека минимаркета". Теперь все, что от нее требуется – в течение назначенного времени выполнять предписанные обязанности, используя подходящие к случаю усвоенные ей навыки и позаимствованные суждения. Школьные годы героини прошли под бесконечные сетования родителей, недовольных дочерью-индивидуалисткой, и постоянный прессинг со стороны школьных учителей. Повзрослев, она благодарна возможности скрывать свою индивидуальность под безликой униформой.

Тем не менее, когда Кэйко вдруг осознает, что окружающие жалеют ее – одинокую женщину, 18 лет подряд проработавшую продавщицей в минимаркете – она приходит в сильнейшее беспокойство. В этот момент она знакомится с новым работником минимаркета, мужчиной, который является полной ее противоположностью. Он убежден, что общество отвернулось от него и что все его травят и преследуют. Поэтому он даже не пытается казаться нормальным, и очень скоро его увольняют из минимаркета. Кэйко предлагает ему пожить у нее. На первый взгляд кажется, что они очень гармоничная пара, но их связь построена на холодном расчете. Для трудоголика Кэйко это возможность создать видимость романтических отношений, для мужчины-лоботряса жизнь с Кэйко является отличным укрытием от несправедливости жестокого мира. Но их совместная жизнь нарушает хрупкий душевный баланс, который Кэйко поддерживала и укрепляла в себе на протяжении всех этих восемнадцати лет.

Язвительные замечания сожителя разоблачают ее душевную пустоту, зияющую бессодержательность ее личного пространства, которую Кэйко столько лет отказывалась замечать. Отказ, отрицание – это примитивный механизм психологической защиты, подсознательная попытка игнорировать проблему, существование которой очевидно для любого стороннего наблюдателя. А тот, кто отрицает очевидное, выглядит в глазах окружающих инфантильным и эксцентричным.

Осознав всю безысходность своего положения, Кэйко бросает работу и перестает быть "человеком минимаркета". Ей не остается ничего другого, кроме как лежать целыми днями под одеялом, на футоне, который она разложила внутри стенного шкафа. Я называю эту фазу "постельная зависимость" и считаю, что она является отправной точкой для развития других видов зависимости: от наркотической или алкогольной зависимости до сексуальной аддикции. На самом деле, как аддиктивное поведение, так и "показательная нормальность" являются отчаянными попытками выбраться из зыбучих песков эмоционального вакуума.

У этой повести в каком-то смысле счастливый конец – Кэйко снова начинает работать в минимаркете. Но не думаю, что это слишком рассмешит многочисленных читателей, поскольку они замечают связь чрезмерной зацикленности на работе и бессмысленности личного пространства героини.

Отказ чувствовать

"Постельная зависимость" по сути является регрессией к так называемому "первичному сну" – сноподобному состоянию, свойственному младенцам. Это именно то состояние, которого так страстно желают достичь наркоманы-героинщики. Похожий процесс регрессии переживают и затворники-хикикомори. С каждым днем эта трясина засасывает хикикомори все больше, и вытащить их из нее – нелегкая задача.

Здесь важно обратить внимание на один момент. Грудничок, который заснул в процессе кормления и, проснувшись, обнаружил, что его отняли от материнской груди, почувствует беспокойство, рассердится, раскраснеется и заплачет.

Младенцы постарше (в возрасте от года до полутора лет) тоже живут в мире базовых эмоций, таких как гнев, беспокойство, подавленное состояние или грусть. Но взрослые хикикомори глухи к этим эмоциям. Сначала они сами отказываются чувствовать что бы то ни было, а потом просто теряют эту способность и впадают в состояние алекситимии.

Освободиться от заклятия "нормальности"

Такие люди иногда обращаются в мою клинику за помощью, по ошибке принимая свое состояние за депрессию. Например, ко мне пришла домохозяйка, которая рассказала, что по окончании университета устроилась сразу на фирму, но проработала всего год, потому что офисная работа показалась ей скучной. Затем она нашла подработку в садомазохистском (СМ) клубе – это место ей так понравилось, что она проработала там четыре года. Незадолго до того, как ей исполнилось тридцать, она уволилась из клуба, рассудив, что рано или поздно ей все равно придется это сделать. Еще некоторое время спустя, после активного поиска подходящей партии (конкацу) она вышла замуж, родила ребенка и начала вести "нормальную" жизнь домохозяйки. И тут она вдруг обнаружила, что большую часть дня она проводит в постели или в неподалеку от нее.

Ее муж – типичный маменькин сынок, к тому же страдающий атопическим дерматитом – довольно быстро понял, что жена не будет заботится о нем в той же мере, как заботилась мать, и развелся с ней. На момент ее визита ко мне со дня развода прошел примерно месяц.

Думаю, некоторые мои коллеги диагностировали бы у этой пациентки депрессию или расстройство адаптации и прописали бы ей антидепрессанты. Но я обратил внимание на то, насколько сильно в ней желание быть, или, по крайней мере, казаться нормальной. Именно оно заставило ее подавить свою индивидуальность и обречь себя на жизнь в мире, не вызывающем у нее ничего кроме скуки.

Повседневная работа в СМ-клубе таила в себе опасность, но в то же время будоражила её – мысль о том, что она работает на "нестандартной", "ненормальной" работе служила сильнейшим источником эмоционального возбуждения. Таким образом, "нормальность" – это всего лишь иллюзия, идеал, который может быть разным для разных людей.

Моя пациентка говорит, что ей уже тридцать пять, фигура уже не та, и что "того, что было в прошлом, уже не воротишь". Я не оспариваю эту точку зрения. Но вне зависимости от того, вернется ли она на работу в СМ-клуб или нет, я считаю, что ей нужно вспомнить и заново переосмыслить те сильные, будоражащие чувства, которые она испытывала, работая на любимой работе. Моя задача вернуть этой женщине способность чувствовать сильные эмоции, восстановив ее связь с собственной эротичностью. Я должен убедить её, что ей не нужно прятаться под маской нормальности.

*********************************************************************************Я завершила полное обучение у Жильбера Рено  около трех лет назад и  являюсь клиническим психологом со специализацией Recall Healing ( Исцеление воспоминанием)  ,   являюсь консультантом  Биологики  ( Роберто Барнаи) и дополнила свое образование  обучением  в Школе Психосоматики PSY2.0, Все эти школы имеют одним из своих источников  ГНМ (Германскую Новую Медицину-GNM) Если Вы обращаетесь  ко мне   с проблемами здоровья, психосоматическими  проблемами  или повторяющимися ситуациями  в своей жизни , то практически всегда   я прошу Вас заранее заполнить и отправить мне клиентскую анкету, С ней вы можете ознакомиться здесь: моя анкета .  Само по себе заполнение анкеты бывает весьма терапевтично и полезно

 Запись на консультацию

Глубокая статья писателя-эзотерика Дениса Захарова о том, какой урок преподносят нам дети и какие выводы мы из этого извлекаем.

Душа сама выбирает, через какую семью ей прийти в этот мир. И этот выбор всегда осознан, поскольку в его основе лежит определенное задание. Для начала, «объяснить» что-то родителям. Вопреки расхожему мнению не родители учат детей, а как раз наоборот. Ребенок – это карма родителей. И если вдруг младенец выбирает сложную программу (например, рождается с врожденными заболеваниями или пороками), то это не столько наказание, сколько один из способов вразумления тех, через кого он пришел. У Жизни не осталось других способов растормошить взрослых и заставить их думать, как посредством любимого чада, который всегда на глазах, который любим и ценен.

Примерно до 16 лет именно через болезни, поступки и проказы наших детей с нами говорит сама Жизнь. Мальчики вразумляют мам, девочки – пап. И это не шутка. В качестве одного показательного примера, вспомнилась история молодой пары, у которой родился слепой ребенок. Ахали, охали. Какие чудесные родители, красавцы, и вдруг такое несчастье! Мол, несправедлив Бог, – сначала шептались бабушки и дедушки. Сочувствовали знакомые, плакал интернет. Ведь селфи у них такие мимишные, а значит и сами они хорошие, добрые люди – думали все.

Но когда одна из бабушек вызвалась помочь ухаживать за малюткой и переехала в квартиру молодых, она глазам своим не поверила. Куда девалась показная романтика и глянцевый лоск идеальной пары? Любая мелочь приводила к скандалам. Они ругались, как кошка с собакой, примиряясь только ночью, в постели. Видеть это было больно. И, как оказалось, не только матери одного из супругов, но и новорожденному, поскольку смотреть на родительские склоки ему с самого начала не хотелось. Вот он и выбрал карму слепого, в надежде, что родители догадаются из-за чего это случилось именно с ними. Но те были глухи.

Связывать ментальную причину с физическим проявлением чего-бы то ни было нас не учили. Мы слишком материалисты, и слишком скептики, не забывающие при этом смотреть «Битву экстрасенсов». Мы живем в шаблоне «работа-дом-работа», не успевая выныривать из этого вечного сна бытия. Нам только кажется, что он длится вечно. Оглянулись. Уже пенсия. Что воскресается в памяти? Мгновения редкого счастья: отдых на море, свадьба, успехи детей. А где же ваши собственные успехи? Квартира, дача и два автомобиля – не в счет, поскольку это успехи в глазах окружающих, а с точки зрения Вечности, что ты сделал особенного? Чем запомнился?

Родил детей? Да, ты пыжился изо всех сил, занимался нелюбимым делом, лишь бы заработать, чтобы им было хорошо. Они не видели тебя, пока росли, потому что ты пропадал до ночи на нелюбимой работе, заработав импотенцию.

Мамы тоже хороши! Затаскают ребенка по врачам, что хочешь-не хочешь, а болеть будешь. Ведь медицина – наше всё. XXI век, новые технологии, а здоровых детей не прибавляется.

Разруха в головах. Звонит мне как-то мать-одиночка. Тяжело ей. Денег не хватает, а десятилетний ребенок постоянно болеет. И помочь ей, бедной, некому. Что делать? Повторяю как мантру «дети – это карма родителей». Думай! Да разве ей до этого? Она думает, как бы прокрутиться, чтобы сделать «копеечку» для нового медосмотра.

Я позвонил ей сам.
– Маешься?
– Маюсь! Как рыба об лед.
– Чего надумала?
– Ты мне все про какую-то карму талдычишь, а я живу здесь и сейчас. Мне работать надо, а не думать.
– А тебе не кажется, что своими болезнями твое дитя пытается тебе «сказать», что ему не хватает твоей материнской любви? Отца у него нет. Он постоянно один. Ты ведь на работе пропадаешь, на хлеб с маслом зарабатываешь.
– Что же мне делать?
– Сменить работу, либо сидеть там только первую половину дня.
– А деньги платить ты будешь?
– Давай так, – решил я, – ты перейдешь на пол ставки и будешь больше времени уделять своему чаду. Если через две недели он не поправится, я доплачу твой месячный оклад.

Еще неделя ушла у нее на раздумья. Мы ведь все хотим получить от Жизни гарантии, что все будет хорошо и отлично. Но Земля – место возможностей, а не страховая компания. Доверять Провидению – одна из наших задач, которой стоит учиться с самого детства.

Мать-одиночка согласилась на моё предложение. Из главных бухгалтеров она с ужасом для себя перешла в рядовые и мысленно готовилась к худшему. Мало того, что на работе никто не понял её поступка, так ещё и окружение стало давить авторитетом. Мол, что за бред? Чем ты будешь платить докторам?

Платить не пришлось. Ни докторам, ни мне. Я объяснил своей знакомой, что мать-одиночка – не приговор, а «судьба», которую выбрал её сын ещё до того, как родился. Это больше нужно ему, а не ей. А значит, необходимо принять ситуацию такой, какая она есть и перестать испытывать страх: что кончатся деньги, не хватит на врачей, лекарства. Забудь! Просто доверься Судьбе и пойми, что хочет сказать тебе твой сын.

Мальчик перестал болеть. Уже через неделю всё, что так пугало мамашу, перестало носить хронический характер. А еще через две ребенок попросился в школу.

– Тебя выручить деньгами? – спросил я.

Мать-одиночка восприняла мою фразу как оскорбление.

– Ты дал мне больше, – заставил проснуться и взглянуть на ситуацию иначе. Это я должна тебе.
– Ничего ты не должна. Живи и радуйся. Осознание ситуации – вот что творит чудеса. Как только у человека меняется восприятие, меняется и мир вокруг него.

На том и порешили. Никто никому ничего не должен.

Зато окружение моей знакомой замучило ее расспросами: как ты вылечила ребенка? К какому доктору водила? Что он прописал? Но вместо ответа слышат загадочную фразу:«дети – это карма родителей». Пожав плечами, они удивленно бегут дальше по своим делам, не думая и не размышляя. Просто проживая свои жизни.

Автор: Денис Захаров

Созависимость и желание спасать как бегство от бессилия