20 лет назад 1 мая 1994 года погиб великий бразильский гонщик Айртон Сенна.

Бог скорости. Даже не склонные к сантиментам и преувеличениям  брутальные коллеги называли его гением, волшебником, а журналисты  - земным воплощением бога скорости. Он обладал божественной интуицией и дьявольским спортивным честолюбием. Скорость была его философией, способом познания себя. "Когда я стремлюсь к победе, я всегда нахожу в себе ещё немного больше, снова и снова. Но в этом есть противоречие: когда ты становишься быстр как никогда, то ощущаешь себя невообразимо хрупким и уязвимым, потому что за долю секунды всё это может исчезнуть. И две эти крайности, дополняя друг друга, помогают познать себя всё глубже и глубже".  Методом проб и ошибок он искал предел собственных сил и возможностей техники. "Рано или поздно на входе в поворот вы осознаете: вот оно, чего вы так боялись! Улет с трассы, все! На дороге удержаться невозможно. Но если вы все же каким-то чудом остались на асфальте, то знайте, что это и была та грань. Так теперь надо ездить всегда". Его "коньком" были квалификации - короткие, как выстрел, заезды  - соревнования за первую позицию на старте. Установленный им  рекорд по завоеванию первой позиции держался 12 лет. 65 из 162 попыток, у побившего достижение Шумахера - 68 из 236. Здесь, как нигде ближе можно было подойти к пределу своих возможностей, а иногда и заглянуть за него. 1988 год, Гран-при Монако. Сенна превосходит результат коллеги по команде Проста на долгие 2 секунды :" Как будто я оказался в тоннеле — не только в тоннеле под отелем, а вся трасса была для меня тоннелем. Я был уже далеко за известными пределами, но на каждом круге мог найти возможность идти ещё быстрее. Потом меня как будто что-то ударило, я очнулся и понял, что нахожусь совсем не в той атмосфере, в которой обычно находится человек. Я медленно доехал до боксов и больше никуда не ходил в тот день. Это испугало меня, потому что было за гранью разумного понимания"

Работа. Он был гением, не пренебрегающим тайнами ремесла. "Машина должна быть частью тебя, твоей плотью, а ты — её составной частью. Только так можно стать единственным в своем роде". Поддержание необходимых физических кондиций, занятия с инженерами команды по доводке машины, наконец, изматывающие тренировки и соревнования  - скорость поглощала все жизнь без остатка, превращая работу в служение себе. В споре за внимание гонщика скорости "проиграла" его жена. Брак с подругой юности продержался недолго - около 2 лет. Сенна не жаловался на судьбу. "У меня нет идолов. Я восхищаюсь работой, самоотверженностью и умением". И великодушно оценил умения бывшей супруги. "Она очень хорошо готовила".

Как все начиналось. Он был загадочным и противоречивым: самый быстрый человек на планете с задумчивым, нездешним  выражением выразительных карих глаз. Словно знал, что времени ему отмеряно немного, совсем "в обрез" - всего 10 лет в Больших гонках.

В четыре года будущий чемпион уже на коне  - за рулем карта. Отец,  Милтон да Сильва, состоятельный землевладелец и преуспевающий торговец автомобилями,  может позволить сыну не только такую дорогую игрушку, но и личный автодром в имении. А вскоре у юного Айртона появится и личный тренер.

 

И отец, и мать, итальянская эмигрантка Нейда Сенна, пока поощряют увлечение сына. В 13 он участвует в соревнованиях по картингу, опережая более опытных соперников  на прямых, в 17  - первая победа, в чемпионате Южной Америки по картингу.

В 18 юный гонщик уезжает в Европу и сразу начинает с выигрыша в британской в классе Формула-Форд 1600. Опомнившись, отец попытается вернуть его в "нормальную" жизнь с учебой в университете и прочими обыденными делами, но уже поздно  - жажда скорости непреодолима.  В 1982 на его счету  европейский и британский чемпионаты Формулы-Форд 2000, в 1983 - чемпионат Формулы 3000. В этом же году он вплотную подобрался к "месту обитания" самых высоких скоростей: тестирует машины команд Формулы-1. 1984 год - старт звездной карьеры.

Айртон Сенна - человек дождя. Он начинает в скромном "Тоулмане". На болиде, который заведомо слабее машин топовых команд. Есть первые очки, даже первые подиумы, нет побед. Техника не дает возможности приблизиться к фаворитам,   но Проведение посылает Сенне бонус в виде   дождя. Дождь  нивелирует преимущества более сильного мотора и лучшей аэродинамики болида. На первое место выходит   личное мастерство. С дождем у Айртона свои особые отношения. "Я вспоминаю свою первую гонку на картинге в дождь. Это была полная катастрофа. У меня ничего не получалось. Меня обгоняли все! В тот день я убедился, что не умею управлять машиной в дождь, и начал тренироваться на мокрой трассе. Я всегда был там, где шел дождь, я шел к нему, чтобы приручить".

На Гран-при Монако Сенна стартует с далекого 13 - го места. Здешняя трасса, проложенная по улицам города,  сложна и в сухую погоду, а в дождь просто опасна. Но езда на пределе возможного  - это его стихия. Одного за одним он "съедает" всех соперников, в числе которых и двукратный чемпион мира Ники Лауда. Впереди только Ален Прост. Расстояние между ними неуклонно сокращается, дождь усиливается. На 32 круге он обходит его, но все усилия идут прахом - выясняется, что кругом раньше принято решение прекратить соревнование. 

Первая победа 1985 год на Гран-при Португалии уже в команде "Лотуса".

27 августа 1989 года дождь на Гран-при Бельгии.

Потом на его счету будет немало  "дождевых" призов: первая победа в Эшториле (1985), выигрыш в Бельгии (1985), легендарный финиш в Гран-при Европы 1993 года, когда  в одном круге с победившим Сенной останется  только Хилл,  на технически наиболее совершенным болидом из тех, что когда-либо выступали в Формуле-1. Он отстанет от Сенны на 80 секунд. И все-таки первая дождевая гонка  в Формуле - 1 будет знаковой. Она закрепит за ним   почетное звание "Человека Дождя", влюбит в запредельно сложную трассу в Монте - Карло, заставит Джеки Стюарта произнести пророческую фразу: "Сегодня мы видели будущего чемпиона мира" и впервые столкнет с главным соперником  - французом Аленом Простом.

 Друзья - соперники. По жизни они были совершенно разными: "вода и камень, стихи и проза, лед и пламень". Рациональный, корректный   европеец Прост и стихийный, экспрессивный , не укладывающийся  в обычные стандарты латиноамериканец Сенна. Профессор и Волшебник. Они по-разному подходили к своей карьере. Проста устраивало постепенное восхождение на гоночный Олимп. Сенне нужно было все и сразу. Он без лишней сентиментальности менял команды, выталкивал конкурентов, требуя сосредоточить все усилия команды на себе.  На войне, как на войне. А гонки были для него борьбой за жизнь, самой жизнью.  "Гонки, соревнования, это часть меня, часть моей жизни, Я не спрашиваю у людей, как они дышат — для меня это так же естественно". Он должен был состояться здесь и сейчас,  выложиться на максимуме. "Я не думаю, что найду что-либо, что может соответствовать тому, чем я занимаюсь сейчас. Просто потому что то, я делаю сейчас – моя жизнь. И если после завершения карьеры я буду заниматься чем-то, не связанным с автоспортом, то это не займет такого особого места в моей жизни". 

 "Когда я, как и он, оказался в чемпионате впервые, я чувствовал себя просто счастливчиком, но никогда даже не задумывался о том, чтобы замахнуться на кого-то из топ-пилотов. Я относился с уважением к опытным гонщикам. Айртон был другим. Он действительно всегда хотел опередить меня, хотел стать чемпионом мира в результате триумфа надо мной, и это было действительно странно", - вспоминал Прост. Для Сенны не существовало на трассе ни авторитетов, ни каких  - либо помех и препятствий в виде других болидов. Только собственная машины и серый асфальт под колесами. "И тогда, и потом, выступая в Европе в гонках "Формулы Форд", "Формулы Форд-2000", "Формулы-3", стремился только к победе. Когда-то разбирая до последнего винтика и вновь собирая мотор моего карта, тщательно готовя его к соревнованиям, я думал только о ней. Теперь, усаживаясь за руль "Макларена" и по традиции бормоча про себя строчки из "Отче наш", мысленно настраиваю себя на борьбу за каждый метр сизого асфальта." Соперники тихо роптали. "У Сенны маленькая проблема. Он считает, что не убьёт себя, потому что верит в Бога. А я думаю, что это очень опасно для других пилотов." "Сенна  очень жесткий соперник. Он является чистокровным гонщиком и  готов сделать все ради того, чтобы добиться максимума от машины и команды. Айртон стремится выиграть любой ценой и пытается запугать каждого гонщика на стартовой решетке" (Н. Мэнселл). «Иногда я признаюсь себе, что боюсь его. Он готов пойти на все». (Алан Прост). Но, тем не менее, именно  Прост  по таланту и опыту мог принять  вызов.  На трассу теперь выходили, по признанию француза,  два самурая. Их легендарное  фееричное соперничество, обеспечивающее небывалый интерес миллионов болельщиков к соревнованиям Формулы - 1, длилось 9 лет. Не на жизнь, а насмерть сражались две цивилизации, два мировоззрения, две философские системы. Материалист и метафизик, прагматик и мистик. Когда в 1988 году спортивная судьба свела их в одной команде противостояние достигло апогея. Рон Деннис , патрон "Макларена" свидетельствовал: "С этими двумя я чувствую себя богатейшим человеком Вселенной, хотя напряжение внутри команды, которое они создали, можно потрогать руками. Но я все равно не жалею о своем выборе: они в "Макларене", вместе - мне нечего больше желать! Их дуэль раздвигает горизонты и поднимает Формулу-1 на новую высоту"

С командой "Макларена". 1988, 1989.

Прост злился на Сенну:" Айртон - самый быстрый и самый профессиональный коллега, по команде, которого я когда-либо знал. Лучше, чем Ники Лауда, Кеке Росберг или Стефан Юханссон. С утра он первым выезжает на трассу, а вечером покидает ее последним.

Он живет чемпионатом мира, думает о нем 24 часа в сутки, мне кажется, только его и видит во сне. Порой это меня злит, поскольку я охотней сыграл бы в гольф или как-нибудь еще отдохнул... Нет, если кто-то хочет победить Сенну должен всецело посвятить себя спорту"

Сражения  между ними велись   в соответствии с характером бойцов. Прост сражался по всем правилом военного искусства, по - мушкетерски, соблюдая внешние приличия. Для Сенны гонки были всегда боями без правил. За победу он бился как за свободу, за жизнь, как за любимую женщину. Чем множил и без того огромную армию своих фанатов.

Будучи легендой, суперменом по "должности" он всегда оставался человеком по сути, ранимым, естественным, имеющим право на ошибки.

Сезон 1988 года они разыграли между собой, отдав в "чужие руки" только одну победу. Чемпионом стал Сенна.

1989 закончился совместным "харакири" на Гран-при Японии в Сузуке: Сенна почти прошел Проста по внутреннему радиусу траектории, но тот "захлопнул калитку". Сенна тем не менее смог вернуться в боксы, а затем на трассу и выиграл заезд. Но, как и в 1984, радость была преждевременной - его дисквалифицировали, и Прост стал трехкратным.

 

 

То ли подпав под магическое обаяние Волшебника, то ли, действительно,  посчитав Проста виноватым в инциденте на трассе, "Макларен" подал протест, который был отклонен.

Прост праздновал свой триумф в одиночку, поливая фанатов шампанским и  отправив в толпу тиффози Кубок. Не сдержавшись, Сенна буркнул: "Меня грубо ограбили", и едва не лишился лицензии.

В 1990 Сенна по - прежнему выступал за "Макларен", Прост - за "Феррари". Ситуация повторилась "с точностью до наоборот". В Сузуке на решающем  этапе чемпионата их болиды на стартовой решетке снова стояли рядом. Все зависело от исхода именно этой гонки. По очкам лидировал Сенна. И в первом же повороте он "вынес" соперника с трассы, сведя счеты и с ним, и с FISA  (Федерацией Автомобильного спорта).

 

 

К этому времени они уже не здоровались и не пожимали  друг другу руки на подиуме. Сезон 1991 год не принес ничего нового. Они по-прежнему "заходились" в спортивной злости. В Германии на Хоккенхайме борьба достигла такого накала, что перед венгерским уикендом им предложили "на берегу" обсудить сложившуюся ситуацию, чтобы "они не поубивали друг друга на трассе".  Два часа они разговаривали при закрытых дверях, с глазу на глаз. Хотя биться насмерть им не было никакого резона. В "террариуме" Формулы -1  накачал стальные мускулы еще один   монстр  -  команда "Уильямс" .  "Фрэнк Уильямс и его ребята проделали огромную работу. В Килами мы убедились, как далеко они от нас ушли." Пока этот "зверь"  находился в не очень искусных руках Найджела Мэнселла, с ним можно было сражаться. В 1991 Сенна завоевал свой третий титул.

 - Шеф, подбрось до пит-стопа!   Пассажир  - Айртон Сенна, в качестве "таксиста" - Найджел Мэнселл.

Теперь у "самураев" появилась новая цель - надо было бороться за право обладания лучшим болидом. В этой борьбе победа осталась за Аленом Простом. Предварительная договоренность была достигнута еще летом, а в сентябре он  заключил официальный контракт с командой "Уильямс". Сенна рвался туда, соглашаясь работать даже без гонорара: "За эту команду я готов гоняться бесплатно". А гонорары его в это время, включая личные спонсорские контракты, доходили до 23 млн.$ за сезон. Но - "Деньги — странная вещь. Люди, которые не имеют их, сильно к ним стремятся. Люди, которые их имеют, имеют также много проблем." За возможность же соревноваться с Простом на равных условиях бразилец был готов сам приплатить. Фрэнк Уильямс относился к нему с большой симпатией. Он заметил  его еще в далеком 1983 году на этапе чемпионата Формулы - 3 в Сильверстоуне. "Уже после нескольких кругов стало понятно, что он очень талантлив. На 21-м круге он показал время почти на секунду лучшее, чем у Джонатана Палмера (работавшего в то время в Williams тест-пилотом), а секунда — это большой отрыв на круге, который проходится за минуту.  Сенна был очень хорош, но, вернувшись на завод, я так и не сказал Патрику Хеду: «мы берем этого парня, что бы ни случилось». Возможно, в этом была моя ошибка…" - так вспоминал об этом Фрэнк.

Но Прост, который, вероятно, еще не вполне пришел в себя после совместной работы  в "Макларене",  отдельным пунктом оговорил в контракте, что именно Сенна не может стать его партнером по команде.

"Что подтолкнуло меня к разрыву отношений с Маклареном? Протекционизм Хонды. То, как японцы без малейшего стеснения отдавали предпочтение Сенне. Я боролся за титул чемпиона, а им было на это плевать! Монца стала вершиной пережитого мною ужаса. Вся команда занималась только Айртоном. В моей половине бокса были лишь два механика и мой гоночный инженер, да изредка заглядывал кто-нибудь из Хонды. Это было невероятно до такой степени, что даже Айртон, с которым мы больше не разговаривали, сказал мне потом, что все происходящее было возмутительным." Прост  не хотел повторения подобного кошмара.

Сенна же был вне себя. Пытался лично уломать Проста. Единственным, чего добился путем телефонных переговоров - было обещание француза не перекрывать ему путь в "Уильямс" в 1994 году. Тогда бразилец через прессу начал  раскачивать соперника "на слабо". "В следующем году я намерен ездить либо в Уильямсе, либо нигде вообще. Фрэнк на моей стороне, но наши переговоры зашли в тупик. И виной всему - Прост. Мы разговаривали по телефону, и он сам сказал, что не хочет, чтобы что-то помешало ему в будущем году стать чемпионом мира. Это "что-то" - я. Он не боится Мэнселла, он боится меня. Но если уж он такой великий чемпион, каким хочет казаться, мог бы согласиться выступать со мной в одной команде. Но он - трус, а не чемпион, потому что хочет завоевать титул без борьбы!"   "Вы спрашиваете, останусь ли я в МакЛарене на будущий год? Я не смогу дать вам короткого ответа. Единственное, чего я хочу, - это быть участником борьбы за титул чемпиона мира. Если Прост хочет называться чемпионом мира, то должен отыскать для этого спортивные пути. Он должен быть готов к схватке с любым соперником в любых условиях, а не в тех тепличных, на которые рассчитывает. Во мне растет ярость из-за действий Проста. Если я останусь, то не дам ему совершить ни одного круга без борьбы! Я готов сражаться с ним вечно. Согласен даже на более медленную машину"

Выведенный из себя Прост ответил: "Только полный кретин может предположить, что мы способны быть вместе в одной команде! Он так привык к безнаказанности… Я просто видеть его не могу!"

      

 Куда податься?   

                                                                                                                                                   

Но все-таки лед тронулся.  Отношения между ними  менялись. Они ссорились, мирились, ругались, но, "связанные  одной цепью", уже не могли существовать друг без друга. Прост пропустил сезон 1992 года, и Сенна,  утратив мотивацию, провалился на четвертое место. Несмотря на несовершенство своей машины, он был по-прежнему великолепен.  Особенно в Монако, когда с ювелирной точностью отбивал атака мощного "Уильямса" Мэнселла. "Ни одна другая победа Айртона не была столь вызывающе красивой. Нет в этом мире другого человека, который бы мог побеждать в гонках на машине, абсолютно для этого не приспособленной". Кроме Монако он выиграл еще две гонки. Сенна был по-прежнему суперталантлив.   Но гениальным не был. Озарение приходило только в присутствии другу-недруга.  "... соперничество с ним было для меня своего рода комплиментом. Я понял, что его главная мотивация, почти единственная мотивация, заключалась в том, чтобы опередить меня", - без лишней скромности скажет Прост. Но и его отношение к главному сопернику менялось. Он уже чувствовал его. "Он был очень особенным человеком. Я понял суть и причины его некоторых действий"  Не баловень судьбы, а гениальный трудяга, не бездушный робот, а бескомпромиссный воин, не тупой мажор - победитель, а человек, уважающий свой труд и талант. И не только свой.  "Вы знаете, когда он понял, что меня больше не будет на трассе, для него мотивация стала абсолютно другой. Даже сама цель его жизни - выступать в Формуле-1 стала абсолютно другой. Победы, рекорды, титулы, но все это оставалось, практически на втором плане. Он говорил об этом, и его родные и близкие тоже. И то, что он сказал, что меня ему не хватает, накануне последней гонки было абсолютно искренне. Это целая часть истории "Формулы-1", которая, к сожалению, от нас уходит. У меня впечатление, что гибель Айртона, разорвала меня пополам. Ведь это было 10 лет моей карьеры, 10 лет моей жизни. Его уход - очень тяжелая потеря." Так говорят о близких друзьях. Но трагедия и прощание   пусть в уже недалеком, но будущем. А пока начинается  сезон 1993 года, сезон их совместного бенефиса. Прост, несмотря на временные неудачи, нападки французской прессы и прочие неприятности в четвертый раз станет чемпионом мира, а Сенна на заведомо более слабой машине окажет ему, особенно в начале сезона, яростное сопротивление, и получит титул вице-чемпиона. Причем, победа в гонке на Гран-при Европы войдет в анналы формульной истории. Особенно ее первый круг. Стоявший четвертым на стартовой решетке , проваливший начало, рванувшийся со старта пятым Сенна в первом повороте обойдет Вендлингера, во втором  - Шумахера, затем Хилла, а потом и Проста и по окончании первого круга выйдет  в лидеры. Следует добавить, что все это происходило под дождем.

В Сузуке  и Аделаиде он снова станет первым, а досрочно ставший чемпионом Прост, как верный оруженосец будет охранять его тылы от соперников, в том числе и  от своего партнера по команде Деймона Хилла. На подиуме Прост протянет  победителю руку, Сенна втащит  его к себе, на высшую ступень пьедестала.

 

 

 

На пресс - конференции непримиримые соперники будут шутить  и подначивать друг друга.

 

А в следующем  сезоне они уйдут. Прост в обычную жизнь, Сенна в легенду.

Богу богово или смертью смерть поправ.

 

Сезон для Сенны начинался тяжело. Рядом на трассе не было Проста, В соответствии с новым регламентом соревнований лишенный многих электронных "прибамбасов" болид "Уильямса" оказался далеко не машиной мечты. (Это признавали многие). Из-за плеча лукавым чертиком выглядывал "солнечный мальчик" Шумахер.  В кулуарах витали слухи, что не все команды подчинились новому регламенту. А Сенна, обладавший обостренным чувством справедливости, всегда стоял за честную игру. "Что хуже поражения? Проиграть из-за того, что тебя обманули!"

Но главная боль была в другом.  "Хозяева" Королевских гонок, запретив, чтобы повысить зрелищность и хоть как-то уровнять шансы команд,  активную подвеску, "трэкшн - контрол" и другие инновации, превратили  болиды на трассе  в плохо управляемые снаряды. Об этом предупреждали авторитетные люди Формулы - 1  - Кен Тиррелл, знаменитый владелец команды, носившей тогда его имя; лучший инженер того времени из Benetton Джон Барнард; легендарный менеджер Ferrari, и нынешний глава ФИА Жан Тодт. Сенна, благодаря своему высокому профессионализму, первым почувствовал это на трассе. И ударил в набат. "Предстоит сезон со множеством аварий. Я даже рискнул бы сказать, что если ничего не произойдет, мы будем счастливы".

Счастья не случилось. Это был самый трагичный сезон в Формуле - 1. Сенна нервничал, он чувствовал себя ответственным за молодых. Хотя для многих понятия "безопасность" и "Сенна" казались взаимоисключающими. Но впечатление было обманчивым. Сенна мог рисковать на трассе, но его талант давал ему возможность просчитывать пределы допустимого. Он мог вытолкнуть соперника с трассы, не подвергая его смертельной опасности. Формула -1, не всегда соглашаясь, понимала его. Он вершил на трассе правосудие. В отличие от Шумахера, решавшего неспортивным поведением конкретные задачи.

 Что позволено Юпитеру...

В Формуле  - 1 все помнили два эпизода из биографии великого Сенны.  В 1992 году на трассе Спа, где проходил Гран-при Бельгии,  во время субботней квалификации Эрик Кома попал в тяжёлую аварию на прямой возвращения, где все гонщики ехали на очень высокой скорости. Сенна, увидев это, остановил свою машину, вылез из неё и с риском для жизни побежал к разбитой машине Кома, успев отключить на ней электропитание до того, как начался пожар. В 1993 году на той же трассе в Спа,  в ходе свободных заездов Алессандро Занарди на большой скорости врезался в стену в трудном повороте Оруж, Сенна выскочил из своей машины, чтобы помочь пострадавшему товарищу.

В Монце на Гран-при Сан - Марино Сенна метался как раненый лев, потому что его трагическое  пророчество начинало сбываться. Во время пятничной квалификации жуткую аварию потерпел соотечественник Сенны Робинс Барикелло, в субботу  30 апреля во время заключительных тренировок погиб новичок Формулы - 1 австриец Роланд Ратценбергер на Simtek-Ford. Кто-то должен был прервать эту страшную серию. Сенна отказался выходить на субботнюю квалификацию. Поехал на место аварии Ратценбергера, получив за это замечание от ФИА. Утром, в воскресенье, собрал гонщиков, чтобы поговорить о безопасности. Хотя эта "революция снизу" вряд ли бы помогла добиться реальных результатов. И все-таки он смог остановить это безумие. Но  цена оказалась непомерно высокой -  его собственная  жизнь. Многие считают, что обладающий сверхъестественной интуицией Сенна предчувствовал, чем придется заплатить за безопасность  товарищей.  

 

"Моление о чаше"...  

Впервые он не мог поступить так, как хотел.  Близкие утверждали, что Сенна предпочел бы не участвовать в этой гонке. Но по многим причинам отказаться от соревнования уже  не мог. Утром, комментируя для TF - 1 круг в Имоле, он послал "последнее прости"  Просту: "Для Алена… Особый привет моему дорогому другу Алену. Мне тебя не хватает, Ален…" Прост был поражен. "Утром в воскресенье, услышав его привет, встревожился. Мы виделись несколько раз, разговаривали днем, потом в самый канун гонки, на стартовом поле. Он был не таким, как обычно. И так странно обернулся ко мне, когда я уходил…" А дальше случилось, то что случилось.

 В воскресенье 1 мая на седьмом круге Гран-при Сан-Марино лидировавший в гонке трехкратный Чемпион Мира Айртон Сенна на Williams-Renault вылетел с трассы при входе в скоростной поворот Tamburello и с огромной силой врезался в бетонную стену. Один из элементов передней подвески прошел сквозь его шлем и нанес фатальную рану. Спортивный мир замер, потрясенный случившимся. Люди плакали, отказываясь верить в произошедшее. Но как это не кощунственно звучит, гибель Сенны не была напрасной. Она заставила людей одуматься.

После Гран-при Сан-Марино 1994 года трассы и болиды были серьезно изменены. Корпус машин был значительно усилен, чтобы успешно противостоять ударам на большой скорости во всех направлениях. Кроме того, под головой пилота появилась дополнительная мягкая прокладка. Повороты были перепрофилированы для уменьшения риска вылета с трассы, рабочий объем двигателей был снижен. Наследием Сенны стала и Комиссия по безопасности FIA: “Я думаю, что после трагедии в Имоле все поняли, что к безопасности надо подойти с научной точки зрения и систематически ее улучшать.” (Джекки Стюарт)

След на Земле.
Волшебник ушел, и увел  миллионы своих поклонников с автодромов и  от экранов телевизоров. Огромное количество его фанатов, да и просто людей, интересующихся соревнованиями Формулы - 1, признавались, что без Сенны и Проста гонки стали скучными, пресными, предсказуемыми. Из Формулы - 1 ушла душа. Страстная, мятежная, наполненная жаждой высшей справедливости, яростно стремящаяся к совершенству, противоречивая: то нежная, то жестокая, то расчетливая, то бесшабашная, то эгоистично черствая, то самоотверженно щедрая, сумасшедшая, обаятельная, безусловно, имеющая связь с небом, и всегда безудержно бесстрашная. 

Гонки Формулы - 1 стали просто очень интересными соревнованиями с замечательными машинами и гонщиками, которые прекрасно делают свою работу. Ничего личного. 

 Со дня гибели Сенны прошло 20 лет. Его помнят и любят. Неистовые фанаты за азарт, который он дарил им своими выступлениями.  Бразильцы   -  за обаяние и щедрость: Сенной был основан и с размахом  профинансирован благотворительный фонд для борьбы с бедностью в родной стране. Коллеги просто за то, что он был с ними в течение 10 лет.

Ники Лауда: "Айртон был лучшим и самым харизматичным гонщиком за все время. Он обладал невероятным характером. У него была индивидуальность, он был быстр и харизматичен, поэтому неудивительно, что он выиграл столько гонок".

Фрэнк Уильямс: "Айртон был великим человеком. Вы можете сказать, что ему было присуще яростное желание побеждать, характерное для любого гонщика, но за пределами трассы он был спокойным и обаятельным, и это отличало его от многих. Сенна проявлял исключительно профессиональный и строгий подход к работе, предъявляя ко всем очень высокие требования. Он был полностью предан Формуле 1, и его волевые качества помогали добиться цели. Он сложно сходился с людьми, но если тебе удавалось завоевать его доверие, ты это чувствовал. Будучи очень умным человеком, он мог бы стать преуспевающим бизнесменом, возможно, даже сделать у себя на родине блестящую политическую карьеру. Он умел убеждать окружающих, заставлять их делать то, о чём они даже не мечтали; ему удавалось добиться, чтобы они полностью становились на его точку зрения. Айртона всегда будут помнить за его спортивные успехи и за то влияние, которое он оказал на людей".

Алан Прост: "Мы примирились с тем, что мы - разные. И перестали переделывать друг друга. Мы были необходимы друг другу, друг без друга мы никогда не стали бы тем, чем стали, наши карьеры были бы совсем иными. Мы любили быть соперниками, спорить, обожали наши пикировки, потому что всегда оставались друг для друга тем, кого непременно нужно превзойти. А однажды сделали открытие: мы - одно целое, и один не может жить без другого. Мы были противниками, но всегда оставались очень близкими друг другу людьми. Я горд, что нам довелось соперничать. Десять лет это было: Сенна - Прост, Прост - Сенна. Айртон - единственный, кого я бесконечно уважал на трассе. Я уверен, мы были бы вместе и в будущем. А теперь… Все, что в моей жизни было связано с ним, зачеркнуто. И в память о нем, в знак нашей взаимной верности я никогда больше не сяду за руль Формулы-1. Айртон был моим единственным соперником. И другого не будет".

Д. Хилл: "Он был благородным человеком, но беспощадным на трассе, например, по отношению к Алену Просту. Но точно так же он не щадил себя. Исключительный человек. Он отдавал себе отчёт, сколь велика его слава, и, думаю, хотел с её помощью как-то улучшить этот мир. К сожалению, завершить задуманное ему не удалось. Но его влияние распространялось не только на гонки"

Использованы материалы Википедии и других сайтов:

http://www.socioforum.su/viewtopic.php?f=289&t=31806

http://libymax.ru/?p=61427

http://dudu.com/3297844/photo