"Вершина формы строгой и чеканной..."

 

                     

                                                                      Ландыши.

 Сначала я познакомился  с листьями ландыша.  Мой дед  постоянно читал
толстые книги, водя по строчкам лупой величиной с чайное блюдце. Закладками ему  служили  засущенные  в  тех  книгах  ландышевые  листья.  Высыхая,  они приобретают золотистый  оттенок и  становятся  как бы шелковыми. Я и сейчас думаю,  что  не  может  быть  лучшей  книжной  закладки,   чем  засушенный ландышевый лист.
     Взяв меня  в лес,  сестра прилегла отдохнуть  на  поляне,  что-то  там
расстелив, а меня  послала в  ближайшие деревья, чтобы я поискал  ландышей. Сколько мне было лет, я не знаю,  но очевидно, что мало, если живого ландыша я  до  сих пор,  оказывается, не  видел. Я спросил у сестры,  какие  бывают ландыши, и она ответила коротко и мудро:
     - Самые лучшие. Когда увидишь, не ошибешься. Белые колокольчики.
     Вооруженный  таким напутствием,  я шагнул  в  древесную тень  на поиски
"самого лучшего". И хотя мне не полагалось далеко отходить (сестра начинала аукать и  звать обратно), все же и  на ближайших метрах  своих жизнь тотчас поставила меня перед сложным выбором, потому что под сыроватым  пологом леса то и дело  стали попадаться разнообразные белые колокольчики и все они были (а я  их  благодаря  младенческому росточку  видел  очень  близко  и  как бы укрупненно) один лучше другого.
     Теперь, зная  ту лесную поляну и  приходя на нее  в  такой же весенний
день, я могу с точностью  разобраться во всех соблазнявших  меня тогда белых лесных колокольчиках. Вот они все тут как тут.

            

                                   Кислица - подножный корм пионерского детства.

     Почему бы не  потянуться мне  тогда  к  нежному  колокольчику кислицы,
лиловатому от тончайших  сиреневых прожилок. Пожалуй, даже  скорее розовому, несмотря на то что прожилки сиреневого цвета. Они настолько тонки, что у них не хватает густоты и силы  заявить о своем настоящем цвете,  и  они создают цветочку кислицы лишь розовый колорит.

          

                                                                       Кислица.

Достойна удивления чистота и тонкость ювелирной  работы,  но  все  же внутреннее чувство подсказывает,  что  нужно пройти мимо и наклониться над другим белым цветком.

 

                                      

                                                           Так цветет брусника.

     Я  разглядываю  беленькие  же,  очень  похожие   формой  на  ландышевые
колокольчики цветы брусники.  Глянцевые листочки, медовый аромат,  все,  как говорится, при них, но чего - то, однако, не хватает, чтобы  срывали и ставили в вазочки и прославляли в стихах.

                                  

                                                  "Ложный ландыш" - грушанка.

     Или что сказать  о  грушанке,  которую  можно  было  бы считать  ложным ландышем, как  бывают ложные  грибы: ложный опенок,  ложная  лисичка, ложный шампиньон?  Прямостоящая  ветка  грушанки  усажена  белыми колокольчиками. И растет грушанка в таких  же лесных  местах, где ландыш. Но  почему-то  у нее вместо  смело  очерченных  элипсоидных  листьев  невразумительные   округлые листья.  У ветки  нет  того  классического  изгиба, а  торчит  она  прямо. И колокольчиками она  усеяна со всех сторон, а не с одной  только стороны, по внутренней линии изгиба. И цветы  грушанки развернуты и слишком вылезают из них тычинки, придавая всему  цветку  оттенок  даже  неряшливости. И  вот  в результате того,  что в  одном месте  "слишком", а  в  другом "чуть-чуть не хватает",  весь цветок на конкурсе красоты никогда не достиг  бы  пьедестала
почета.

         

                                                Купена - последний черновик.

     Кому совсем "чуть-чуть не  хватает" до ландыша,  так это его  ближайшей
родственнице   купене.  Даже   и  листья  похожи.   Но  зачем  вместо  двух,
выразительно  расходящихся  от земли зеленых лопастей, натыкано на  длинную ветку  в  несколько  этажей  пять-семь  пар  тех  же  самых  листьев?  Зачем колокольчики так удлинены, нарочито вытянуты, превращены из округлых в некие белые трубочки, собраны в связочки по нескольку  штук, как ключи на конце, и так висят?
     Да,   если   в  поисках   единственно   гениального   решения  художник
(конструктор)    комкал    и   бросал   эскизы-черновики,   которыми    был
неудовлетворен,   то  купена  -   последний  черновик,  перебелив  который
наконец-то  можно  было  откинуться  с  облегчением  и  счастливо  закурить,
разминая  сигарету  пальцами, все еще  дрожащими от  последнего  творческого усилия. Черновики кончились - создан ландыш.

                     

     - Какой он?
     - Самый лучший. Когда увидишь, не ошибешься.
     У  кого-то из прозаиков записано, как он, никогда не слышавший соловья,
решил узнать  его  сам, по голосу, и как сначала  принимал  за соловьиные то
одну, то другую птичью  песенку.  Но  вдруг все пропало,  исчезло,  замерло.
Огромные золотые обручи  покатились  по  благоговейно онемевшей земле. Запел соловей.
     Такое  же чувство очевидной исключительности  и непохожести ни на  что
другое  испытал и я,  когда,  не соблазнившись другими цветами, остановился перед волшебной веточкой ландыша, расцветшего в зеленоватой еловой тени.

                      

                                   Его аромат выманивает из леса соловья.

Выдержав первый  экзамен  на  чувство прекрасного (при подсказке такого
цветка,  как ландыш, не так уж трудно  было выдержать), я вынес  из леса, на залитую  солнцем  опушку,  пестреющую  лиловыми,  желтыми,  синими, красными цветами, веточку как бы даже не солнечного, а лунного цветка.
     Он  был как русалка  среди играющих  румяных деревенских красавиц, как
призрак среди пирующих  пьяных  рыцарей, как  бледная невеста в фате  среди
пышащих здоровьем и весельем подруг. И если было сказано,  что роза и лилия
царствуют  в цветочном  царстве, как дневное и  ночное светила на земле,  то
ландыш - самый преданный, самый верный и приближенный рыцарь лилии.
   Но столь же общеизвестно, что вытяжка из него помогает работе человеческого сердца.
     По-моему, не  меньше  вытяжки  помогает работе человеческого  сердца и
сама красота его цветов, внушающих нам дополнительный стимул к жизни.

 

                              

Потому что  среди немногих вещей,  которые, в конце концов, будет жалко покидать на земле,  найдет себе место и  ландыш, весенний  лесной цветок,  прекрасный  и совершенный образец вдохновенного творчества природы.

                                                                                                                      В. Солоухин


Фотографии взяты с сайтов:

http:// www.argumeti/earth/hage/24

http://botinok.coil/node/55182

http:/www.tvoghram.ru/travnik115.html