« До послесловия осталось 18:23:14.
Туман пахнет мятой. Ты идёшь по переулкам, где капель отбивает точные, как законы Диалектики, ритмы. Ты один. И город ещё спит, ещё дремлют в тёплых чердаках городские голуби. Пять утра, а солнце уже щекочет небосвод. Омуты твоих прозрачных очков топят в себе блики. Ты куришь ранневесенний воздух, выпуская белый пар как дым самого богемного в мире табака. На верху, там где не видно крыш открылась створка окна. Десять, девять, восемь, семь, шесть.... Ты считаешь вслух, тихонько сделав шаг влево, прямо в радужные разводы бензиновых луж. …пять, четыре, три… Легкий крик, там на верху, а потом тишина, словно кто-то в мире выключил звук, и не шума шоссе за домами, ни твоего сердцебиения. … два, один, вот… И белое тело неуклюже падает на асфальт изуродованный чёрным весенним льдом. Женщина в белой ночнушке, белее грязного Мартовского снега. Всё как должно быть, всё идеально сейчас и ближайшие полтора часа. Это до воя одинокое утро ты потом будешь называть самым великолепным утром твоего последнего дня…»
(As Ferrys Nikn «До послесловия осталось...»)

Жизнь – это череда побед. Даже когда воткнуты в спину кинжалы, и окровавленным дикобразом ты лежишь на кафельном полу своей ванны, это миг твоей победы. Каждый лишний вздох, каждое лишнее моргание, это экстаз, хмель в праздный день, счастье, буйный праздник, день рождение на который пришли все кого ты хотел – ты, твоя тень, твои мысли и твоя усталость. Каждый новый прожитый день, каждая новая ночь избитая делами, бессонными мыслями, рассуждениями. Я так часто мог уйти, что каждый мой жест теперь раритет, записать и на полку в музей. Я как и час, как и год, как и век раньше ни о чём не жалею. Жаль только, что никто так и не дойдёт со мной до конца этой прекрасной эпопеи. Спасибо за ещё один год.
С Днём Рождения Вас Александр Игоревич….

Вспоминаю с нескрываемым смехом – как часто я прощался со всеми. Наверное, нравится вечному сознанию стоять на гране конечности и, не падая, думать что вот, ещё чуть-чуть, ещё чуть-чуть. Но всё же так, для истории запомни пожалуйста что если моя великая эпоха кончится нелепо, подавлюсь ли я толстым куском Панито в открытом кафе, или ударит током утренний фен, а может поскользнувшись сорвусь с эскалаторных лент Парижского метро и покачусь ломая кости одну за другой, пока мешком не рухну в его подножие, я всё это предполагал, а мига за два до конца был в этом уверен. Не надо вспоминая меня говорить, как властна судьба, и сколь ничтожны мы перед житейским роком. Всё это труха патриотов материального фатализма. Просто каждому суждено по-своему заканчивать главы бесконечной книги.

Человек – кекс с изюмом. Нравится, вкусный. Только хлеб и сухой виноград, но так мило подержать его в руках, вдохнуть аромат, и зациклиться на ненавязчивом вкусе. И если через пару недель в каком-нибудь кафе Европы я буду смотреть на них, чуть более крепких и чётких чем местные, я не откажу в удовольствии пожирать и их запивая венским кофе. Долго, всю жизнь пытался представить материальный образ человеческой сути. Да, кекс с изюмом...

В колонках играет - Rammestein - Ich Will
Я возьму тонкую станочную бритву и хорошенько полосну ей по твоему лицу. Но по увесистому сценарию я не сучёнок-подросток который в свой пубертатный период упал в дворовою готику и стал мастурбировать на чужую кровь. Но оскалистый Февраль всеми силами объяснил, что всё к чему удастся прикоснуться, станет идеальным, стоит только захотеть, потянуть кусочек ткани, заведомо из души выдавив жирный прыщ всех мешавших эмоций, чувств и переживаний, воспоминаний. Сейчас Март оголит белые кости, и окажется, что там внутри ничего не стало кроме превосходной хрустальной пустоты, наполненной эфирами исполненных идей власти, силы, и непрерывной доминанты. Бледное лицо, дрожащие от кофеина пальцы могут дать тебе иллюзию, что упал там, зимой, и никем не согретый погиб под натиском уродливых холодных ветров. И вновь окажешься неправ, синдром бога - мой натальный путь, который я выдуваю из губ как гениальный флейтист. Из моих тонких бледных губ. Ты не умирал хоть раз. И не два. А каждый день… А у моего тела всю зиму останавливалось сердце. Каждый миг, и в миг последующий возрождалось снова. А ведь нужно, чтоб параллельно пить кофе, и разглядывать курильщиков в клубе, и чтоб параллельно кого-то учить, и чтоб ещё бежать по ледяному городу, где давно не видел живых, и шептать стихи на мёртвых языках, и видеть сквозь дома, и слышать мысли. И со всем этим я шагаю в море портных иголок. Ohne Fleiß kein Preis...* Скоро я продолжу удлинять страницы своих книг, придёт пора дописывать их концовки, всех, кроме одной и стачивать запасы времени, как полоски дымящихся сигарет, вставленных в чужие мундштуки. Прекрасный вокруг мир, все что облепляли меня по осени вдыхают удушие тесных своих могил, а я благоухающее разлагаюсь на воле. Я стал слушать другую музыку, в ней всё чаще душит иллюзии немецкий язык. И в кармане теперь полно тонких станочных бритв.
*Без старания не бывает награды...

Пропал без вести под бледным снегом. Словно голубь замёрзший и ныне не отогретый. Пропал до весны, пока не растает... Пока не разобьёт окно безумный Март...

Кипит моё пряное мате. Это всё равно, что пить костёр, в котором сгорели любовь и мечты. Сладкий привкус корицы и грёз, и назойливый горечью дым. Словно всех своих хоронил, всех своих отпускал и терял, чтобы в этот вечер, в руке держа калабас, о его жар память свою обжигал. И будит, и бьется в груди, его сок поминальным сигналом. Словно сердце набат отбивает о всех тех кого вспоминаю. А с каждым горящим глотком, ночь туманом небо скрывает. Простите, что сошёл я с ума. Опьянён философским дурманом…

«Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом – ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стаю на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И моё дело – ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю, и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи.»
(Джером Д. Селинджер [НАД ПРОПАСТЬЮ ВО РЖИ])

«Когда в своих рассказах я создаю заведомо мёртвого героя, которому на 23 странице суждено упасть с обрыва, или застрелиться под поющую пластинку ФонДюпле, я не чувствую смущения. Когда, описывая его глаза и цвет кожи сияющей пудрой в свете городского неона, его походку по желтеющей от осенней опухоли аллее, приходит понимание всего живого, приходит понимание что всё не надолго, я понимаю какого всё это время живётся Богу...» (AsFerrysNikn)

Это грани человеческих ощущений. Когда лиловыми лентами струится факт.
Когда день прошёл, и пьян от эмоций, и пьян от этого дня.
Когда ночь, и оранжевый тоннель пожирает мой троллейбус.
И стонет в наушниках контрабас,
Так громко - словно смычком по сердцу лелея, бегает безумная пила.
И бессонная ночь, вторая по счёту скуривает меня как кальян, в бесконечной беседе меня, добра и зла.
И никому не заметить, не узнать меня, не заменить, не подделать оболочку.
Там, сидя у побелевшего окна, я чёрный призрак наступившего Января, и держит дно мира трясущаяся от кофеина рука...

Какая страшная эта картина, какая грустная эта картина.
Когда люди в Твоём собственно мире, теряясь во тьме, не находят отмычек, не находят свечей, и надёжных тропинок.
И тонут в Твоих безразличных улыбках.
Не лучше ли сразу им выстрелить в спину.
Чтоб меньше кричали, и меньше вопили, не зная, что Тобой безвозмездно забыты.

Ты, как и все, несешься по кругу пытаясь догнать свою цель. Это может оказаться циферблатом, который доведёт тебя до полудни, когда от твоего солнца под камни заползёт даже самая могучая тень. Это может оказаться мраморный сток унитаза, который смоет бесследно и безпамятственно твой бессмысленный след…

Построй карточный домик из самых лучших карт. Вычурный, грациозный. И насмешливо переверни комнату, где он стоял, чтобы потолок стал полом. Таким был мой год. Более щедрого на потери года ещё не было. Более щедрого на перемены тоже. Я лишился всего, что было материально ценным. Сердца, что стучали, голоса, что бездумно пели – всё умолкло, ушло. Год отрезал всё лишнее, всех лишних, отполировал шершавые камни. Новые глаза каждый день смотрят на меня со стороны и из зеркала. Новые имена в моей голове. Новый ритм жизни, где я уже неопровержимо первый, где только крылья и безумие мыслей. Этот год подарил мне право светить, и уже не в четырёхстенной комнате, а там – в мире жестоком и безвольным, сотням вокруг меня. Встречи. Сколько было важных встреч, пересечений. Теперь рядом только самые чёткие, самые верные. Виртуально и в реальном времени эти светлячки, звезды, горящие на фоне самого чёрного, великолепные. Идеальность, не прикрытая угнетением, обыденностью, землёй, я вами восхищаюсь и в вас влюблён, и надеюсь с вами остаться до конца. Мы взаимно этого достойны. За эти встречи ему спасибо. Спасибо за общество несозревших душ, в котором я как маяк каждый день, среди тех, кто внемлет и ждёт, среди тех, кого пришлось и посчастливилось учить. Спасибо ему за ещё одну ступень, за ещё один шаг. За то, что с каждым мигом поднимал всё выше. Боль, что была – боль самая справедливая, а счастье - самое чистое.
В миг этого года, когда ничего не стало – окончательно убедился в самом ценном и желанном что хочу иметь до самой смерти. Вы. По традиции благодарю вас. За то что вы есть. Вы все. Всюду. Толпами. За эмоции, что бесценнее любого метала спасибо, за разнообразие красок, что льёте в меня каждый день по воле моей и насильно. Спасибо что дарите музы, кнутом и лаской создавая их во мне. Спасибо что ещё год были рядом. Сегодня я желаю вам мчаться, всем. Ведь движение – это жизнь. И только оно, без остановочное сжигание калорий духовных мышц, злобой ли, добротой – перестало быть важным. Главное быть собой, искренне, без обманов и масок, злодеем и героем. Это желаю вам.

Я, наверное, стал совсем взрослым, и до конца оставил себя ребёнком. Это был очень сложный и долгий урок, и он вовремя закончился. Моё время уходит, осталось совсем немного. И расценивая этот год как один из последних – я ни о чём не жалею. Идеальнее и приятнее поучения быть не могло. За каждый рассвет увиденный и не увиденный благодарю.
Вечно ваш As Ferrys NIkn

1.Вещь года:
Духовная: Деревянная флейта
Материальная: mp3 флешка («Мир без музыки был бы ошибкой» (Ницше))
2.Цвет года: Вечно серый
3.Время суток года: Ночь
4.Подарок года: Вереница неожиданных встреч
5.Фраза года: «Жизнь продолжается, для всех нас…
Живём.»
6.Мечта года: Не сдаться
7.Несбывшаяся мечта года: Согреть не согретых.
8.Место года: Самое высокое здание в городе
9.Открытие года: В мире есть что-то идеальное.
10.Песня года:
11.Группа года: Агата Кристи
12.Программа ТВ года: просто MTV
13.Перемена года: Жизнь новая…
14.Ошибка года: Много лишних горьких эмоций
15.Безумие года: МоИ работЫ
16.Мудрость года: «Все поддельные однажды станут прошлым. Уйдут, и остаётся только чистота наших ярчайших солнц и чистота наших бездонных пропастей » (As Ferrys Nikn)
17.Потеря года: Время…
18.Книга года: Бегущий за ветром
19.Фильм года: «Три цвета»
20. ICQ статус года: «Арт-хаус длинною в жизнь
21. Порок года: Безразличие.
22. Добродетель года: Понимание
23. Число года: 1726.

Взять в руку рыхлый снег, и приблизив к лицу смотреть, как он белой пыльцой ссыпается на землю, как беспечно падают его снежинки, как их кружит ветер, свободно, без лишнего ледяного утомления. Поднять голову вверх и смотреть, как голуби кружат на зимнем небе траектории твоих музыкальных треков в MP3 флешке. Как качается ребёнок на заснеженных качелях, маятником отбивая ритм твоего сердца. И понять, что ты счастлив. Ради этого стоит хоть раз родиться, а может и больше раза…

Свобода выше и невозможнее свободы от налогов может быть только свобода от одиночества.
Я свободен...

Счётчик выкуренных сигарет, или стаканов молока опрокинутых из негранёного стакана перевалил за тысячи.
Мысли в голове множат количество перьев на бумажных крыльях, когда стоишь,
Ожидая облаконосных событий.
И ты заметил, наверное, что
Разница между томным ожиданием поезда или ожиданием человека
Заключается лишь в одном –
Ты на сто процентов уверен в первом, что он то обязательно когда-то придёт...

Это самая длинная ночь в году.
Уже завтра день станет сильнее на два удара сердца.
Уже завтра солнце продержится и проживёт чуть больше,
Уже завтра его закатная агония продлиться чуть дольше.
Уже завтра всё будет казаться светлее, но для тебя ничего не изменится...

Кто-то вечно стоит на краю окна и, прыгнув, мечтает стать ангелом.
Кто-то вечно ждёт его внизу, с желанием помешать ему познать эту пернатость…

Зима – это всегда маленькая смерть. Для иных, совсем незаметная. Снег всегда означает тлен, покрывало которым накрывают ушедших. Прячась в шарф, и оставляя следы на белом снегу, так хочется дышать беззаботно, безмерно. Но это последняя нота…