В колонках играет - Опять чё-то Маруся, просто песни её нравися!Настроение сейчас - Гон! гон! гон! бу-бу-бу-....Вроде прегрузился и вспомнил Янку...Заголовок - это ваще просто полный гон! Фсё я крышую!!! Спасите, фишка лётает! А про розывые слоники мне сегодня сказал Ёжик, кстати, тоже крышует...
Чё-то на поэзию пробивает... гон, но, всётаки, поэтичный гон!
***
Сложный механизм состоящий
Из комплексов и нервных узлов,
Путаясь в своих мыслях
Разум послушно выключает...
Без ответов пропадает в сети,
И голоса не важны...
Не спишь трое суток,
Истощаешь физическое тело?
А надо ли?
А можно ли?
Всё сложно...
Александр Воля.
***
Под холодным солнцем,
На горячем снегу,
Я лежу на небесной земле,
Глаза мои в белой тьме...
.........................
И всё как всегда,
И с виду всё, вроде, нормально.
Александ Воля.
"Бита"
В картах бита,
В жизне лом.
У тебя есть дама,
Хожу королём...
Расчётом по счёту,
Нет ничего.
Тузом козырным
Отобьюсь до конца...
У кого-то есть джокер,
Закрываю глаза...
Александ Воля.
"Вечернее утро"
Город сереет,
и мрамор на плиты...
Газон, фанари
И разбитые лампы,
Дома девяностых...
Парки аллей тихо умрут,
Ты слезу не пролей.
Ярко-красной рубахой
Одето всё небо.
Так было, так будет,
Я знаю, поверь!!!
Алксанд Воля.
* * *
Порой умирают боги - и права нет больше верить
Порой заметает дороги, крестом забивают двери
И сохнут ключи в пустыне, а взрыв потрясает сушу,
Когда умирает богиня, когда оставляет души
Огонь пожирает стены, и храмы становятся прахом
И движутся манекены, не ведая больше страха
Шагают полки по иконам бессмысленным ровным клином
Теперь больше верят погонам и ампулам с героином
Терновый венец завянет, всяк будет себе хозяин
Фольклором народным станет убивший Авеля Каин
Погаснет огонь в лампадах, умолкнут священные гимны
Не будет ни рая, ни ада, когда наши боги погибнут
Так иди и твори, что надо, не бойся, никто не накажет
Теперь ничего не свято...
(1985)
Янка Дягилева.
* * *
Нарисовали икону - и под дождем забыли
Очи святой мадонны струи воды размыли
Краска слезой струилась - то небеса рыдали
Люди под кровом укрылись - люди о том не знали
А небеса сердились, а небеса ругались
Бурею разразились...
Овцы толпой сбивались
Молнии в окна били, ветры срывали крыши
Псы под дверями выли, метались в амбарах мыши
Жались к подолам дети, а старики крестились
Падали на колени, на образа молились...
Солнышко утром встало, люди из дома вышли
Тявкали псы устало, правили люди крыши
А в стороне, у порога клочья холста лежали
Люди забыли бога,
Люди плечами жали...
(1986)
* * *
Пропустите в мир, стаи волчьи!
Уступите путь, своры гончие!
Разойдись стена черной полночью -
Или дай мне стать лютой сволочью
То ли зверем стать с серой шкурою
То ли омутом с тиной бурою,
Голодать ли? Жрать?
Быть ли умною, быть ли дурою?
Может, на метлу - и до города,
Где мосты из камня и золота
Помереть ли там
Может, с холоду
Может, с голоду...
(1986)
* * *
Наполнилось до краешка ведерко лунной патокой
Полярные подсолнухи под призрачною радугой
Сияньем южным вылились на узловатой привязи
На загрубевшей простыни окаменевшей гордости
Сквозь узенькое горлышко из ледяной соломинки
Вытягиваем бережно последние глотки
По ситцевому берегу на каблуках отчаянья
По свежему преданию на выгруженных саночках
По теплому загару источившимся ножом
Вершат дороги странники чужого обещания
Изъезженных параметров прочитанной любви
Гремучие серебрянным аккордом украшения
Разбудят обитателей заброшенных палат
Взорвется откровением случайное объятие
Сорвет со стен разводы отсыревших потолков
Отпетой ветром скорости внезапным раскаяньем
Простуженные сумерки прольются ожиданием
На страны, зачумленные болотной красотой
Наивные созвездия за медицинской ширмою
Накроет покрывалом мой безвременный уход.
(1987)
* * *
Волки сыты - овцы целы
Долго красным светом по живым глазам
Дыры по бокам трубы - флейта
Зеленка на царапину - во сне выпадет свежий снег
В середине дыра под проволокой - гитара
Полдень - желтые шторы светофора
Четверть утра обратно по ступенькам бредет спать
Стельки смяты, ноги босы
Гол сокол - со двора на кол
Зеркала осколки вон из избы, забор высок
Ворам отпер да дом на слом
Кость вкось в горле горлицы
Мягкое снежное кресло - да ну!
Протравленные волосы сухою травою стелятся
Длинные песни поют к зиме, стало быть
Устала выть в трубе вьюга
Не смогла вырваться из дыр божественным звуком,
стуком в окна подставить руки
Горстями под окурки, горелые спички, смятые бумажки
и пепел - отходы производства бессонных ночей.
Добрее волчица серая - больше овечек убьет для деток
Охотник ли пристрелит, вожак ли стаи разорвет -
виновата будешь
В степном снежном вечере правда сотнями желтых огоньков
светится да вьется криком в опрокинутых санях.
Пожар погасить - огонь убить
А стрела мимо - держать ответ перед снайперским полком
на утренней линейке
Молись, грешник, да на часы посматривай
не опоздай на свидание под гитарным перебором
Эх, придется углы срезать по живой траве
Вырастет новая - лето нынче буйное
А к концу ноября - другой коленкор
Снова собирать брошенных котят по вокзалам
Почти стянуло полынью вогнутой линзой
Спите, окуни, у берега теперь пусто
А если высунется кто подышать к проруби,
Увидит одинокий ящик на середине реки,
Забытую рукавицу да следы наискосок
Вышивайте, жены, крестиком по тонкому полотну
Толкуйте, бабушки, сны чужим внучкам...
(1987)
* * *
Ударение на слоге выше прописной строки
Мишка, спрятанный в берлоге, вам напишет от руки
Ночь под лесом так спокойна, так проста его постель
Равнодушна, как подушка, монотонна, как свирель
Свежесорванного утром календарного листка
Старовыеденных формул о строении желтка
Растворимый серый ежик, что от пепла был рожден
Собирался в гости к другу, да метлою был сметен
Вместе с грустными сверчками и обрывками стихов
Вместе с нотными значками и колонией бычков
Подхватили, закружили и сложили в уголок
Поразмыслив, вокруг кучи очертил квадрат мелок
Встали стенки, села крыша, прилегло к двери крыльцо
У оконца ежик пишет другу Мише письмецо
Миша, может будет буря, может рухнет потолок
Может, зря я растерялся, затерявшись в уголок
Может, завтра будет лето, вторник выйдет за средой
Может, камень обернется родниковою водой...
(1987)
Холодильник
(сказка-картинка)
В холодном зале мы смотрим кино.
Ледяной экран из толстого белого инея замораживает наши
разноцветные глаза. Мои были теплые, темные, когда я пришла в
этот кинотеатр. Теперь они сверкают яркой зеленью и нестерпимо
блестят под пушистыми снежными ресницами. Мы смотрим разные
цветные картинки одну за другой, и чем больше застывают наши
глаза, тем они интересней и красочней.
Заходят новые люди, от них идет пар и мы кричим на них
и машем руками, потому как под их теплыми тусклыми взглядами
изображение теряет отчетливость и краски, но их глаза быстро
покрываются льдом и все встает на свои места. Вот только один
ворвался однажды и уставился на экран обжигающими лучами. Он
чуть было все не испортил, он постоянно отогревал лицо маленькой
зажигалкой, и от этого мы едва не лишились нашей забавы.
Пришлось связать ему руки и поставить перед ним огромную
льдинку, которая таяла все медленней, а он все тише кричал, что
еще немножко - и растает иней, и мы выйдем на улицу и
отогреемся на солце...
Теперь он сидит на первом ряду и показывает нам самые
яркие и красивые картинки.
(1987)
* * *
Грязь моя такая неведомая, такая невинная
Скажите, что же сегодня по телевизору
А телевизор будешь смотреть - козленочком станешь
На сколько хватит - терпи, коза
Рожки сточатся - капустки дадим
А пока рой копытцем канавку - любить-то хочется
Злая она - козла полюбишь, когда вода из берегов
пойдет кровью темной с пальцев, содранных струнами
У Русалочки из хвоста ноги сделала фея
Добра хотела - злою ведьмой оказалась
Да неужто на всю жизнь - спросите лекаря ночного случайного
Как так - и будильник вроде вовремя звонит
Полночь, а стрелки врозь - не сойтись им никак
По самый шиворот ворох шуршит бумаги клочьями
По чистому писанных, не между строк да наискось
Сверху красным карандашом
Авансом получи сполна - хорош задаток?
Птица райская с картошкой жареной
Крылья - твои, взамен на рога.
(октябрь 1987)
* * *
Синим мячиком с горы прочь голова
Разбуди фонарем в глаза безумные
Хлебной крошкой под простыней играет память
Затянет окна лед к концу месяца - к концу октября
Под рок-н-роллов пляс на крышке погреба
Встань в рань - пора-то страдная. Спи, брат
Сегодня наша полка вагонная да степи длинные
Заморские страны, пляжи из цветного бисера -
Развесь уши хоть раз
Еще раз туда едем, надев кожаный ремешок на голову
Вернемся за-полночь по снегу грязному чистыми ногами
Босыми по зеленым горлышкам бутылок
Смотри, поранишься! Перевяжу кожаным ремешком твои глаза
Это не стекло, из этого наши бусы, твоя вера
Моя покатилась по асфальту год назад в этот день
Не ты ли ее подобрал, когда она сверкнула на солнце
Один день было солнце - GOOD DAY, SUNSHINE!
На голову горюшко теплой шапочкой
Почем теперь сказочки? По жизни да разуму
Хочешь - покупай недорого, любовь - цена красная
По сухой пыли ползу пчелкой бескрылой к маме
Пойдем со мной, девка?, заплачу 25? Нет? Сколько?
Да она сумасшедшая, слышите, песенку поет
Заре Кришна, Харе Кришна, Харе Кришна, Харе Харе
Харе Рама...
Видишь, как оно, солнышко-то любить?
Рельсы косыми струнами скрещиваются
Сколько же нас, и все туда?
Не подходи ко мне - я заразная, грязная
Я тряпочкой рот прикрою от греха
Махни рукой - развеешь дым моих вонючих папирос,
Что глаза так ест, пока еще не до слез
Напьюсь городом чужим с утра
Спи, брат, нету хлеба. Ну ты попробуй уснуть
Вспомни, как мы ловили стрекоз
Там, у реки, вчера
Мы туда вернемся через год
Когда будет солнце.
(октябрь 1987)
* * *
Я голову несу на пять корявых кольев
Я крепость возвожу из старых липких карт
Крестьянкой крепостной в края крапивных кровель
По хрупкому хребту, что кренится назад
Сбивая руки в кровь о камень, край и угол,
Заплаты на лице я скрою под чадрой
Границу перейду страны вороньих пугал
Укрыться попрошу за Лысою горой
Кроя крамольный крик кривой кровавой кромкой
В горячий грешный год, грядущему грозя
В поту пытаться встать, чтоб испытать потомков
Положено молчать скользя, ползя - Нельзя
Светящихся святых, схвативших свист затвора,
Свалившихся под свод сомнительных свобод
Вас сварит на свечах свиней свирепых свора,
Что с воплями с верхов по-свойски сваи бьет
Тщеславный чуткий червь, чирикающий числа
Чеканит черный час чужих очередей
В чугунных черепах отчаянный нечистый
Считает рычаги начальственных речей
Периметры портов пиратов принимают
Под парой парусов по праву приютить
Порушив парапет, паркеты попирают
Потребовавшие не оправдав, простить
Страданий стадных стон застреманной столицы,
Старушечьих стихов расстроенной струной
Стирает в сотый раз нестертые страницы
Стараньем стукачей, строчащих за стеной
Молчащий миллион немыслимых фамилий
Мелодия молитв, просмоленных молвой
Малиновый мелок на молот заменили
Неровный рвущий ревна равнодушный вой
Контейнеры костей стекают под откосы
Все костыли в костры, кастетом на контакт
Прочтенное письмо порви на папиросы
Фантасмагорий фон под фанатизма факт
Бренчание брелков, небитые бродяги
Бретона и Дали далекие борта
Обыденный аборт в обрушенном овраге
Желанных жизнесхем живая красота
Отрадных атрофий отрывки, и как будто
С утра утрачен сон о трудности трюка
От радости утра отринув атрибуты,
Оторопевший страх отрежет от крюка,
На переходе вниз отключит эскалатор
Количество колов скатилось до пяти
Осиновым шестом укреплены плакаты
Со стрелкою, куда свою башку нести.
(осень 1987)
А.Б.
Засыпаем с чистыми лицами
Среди боя кирпичных судорог
Ночь под искры горящих занавесок
Сон под маскою воска сплывшего
Хвост, поджатый в лесу поваленном
Подлой памятью обескровленный
Безответные звезды ясны
Сапогами о камни сбитыми
Да об рельсы подошвой стертою
В голенище кошачьей лапою
Мелким шагом с когтями вжатыми
По двору вдоль забора тянутся
Дружно ищут слабую досточку
Испаряется лед растаявший,
Чтобы завтра упасть на озеро
Им умыться б, да мало времени
Им напиться б, да пить не хочется
Им укрыть малышей от холода
Не успев утонуть у берега
Лед-хрусталь - это очень дорого
Вещмешок, полный синих кубиков
На шнурок, да на шею совести.
(сентябрь 1987)
* * *
Отпусти, пойду. За углом мой дом
Где все ждут, не спят, где открыта дверь,
Где в окно глядят и на шум бегут
На простом столе лампа теплится.
Отпусти, пора. Ждет Печаль - сидит
В печку щепочку бросит - склонится,
Вскинет голову - ветер прошумел
Тронет бороду, глянет в сторону
Отпусти, прошу. До угла верста
Пробежать в ночи, не запутаться
У ворот Печаль встанет сгорбленным
Старичком седым да понурится
Отпусти, молю - печка топится
Уголек упал на дощатый пол,
Опрокинулась лампа яркая,
Занялась огнем занавесочка
Отпусти скорей - дом в огне стоит!
Бревна рушатся - искры сыплются,
А печаль бредет, чает встретиться
Всем прохожим в глаза заглядывает
Отпусти меня - побегу туда
Он в дыму идет, задыхается,
Пепел по ветру подымается
Да в глаза летит воспаленные
Отпусти, злодей, что ж ты делаешь?!
Подвернулась нога на камушке,
Нету силы встать, чем дышать ему?
Полечу стрелой - может, выживет
Отпусти...
Хорошо теперь - больше некуда
Больше не к кому да и незачем
Так спокойно, ровно и правильно
Все разложено по всем полочкам,
Все развешано по всем вешалкам
ВСЕ.
(сентябрь 1987)
* * *
Страх осколок истины прогнать из пустоты
Дым, что гонит мусор в сторону жилья
Боль железных схваток беззащитных и живых
Смерть от одиночества6 вмещающего мир
Ледяные стекла искажающих очков
Паутину простирать и вешать комаров
Желтых волчьих взглядов дулом упереться в грудь
Опустившим руки, что поднявшим руки вверх
Пристрелить ненужных - тех, кто отдал все, что мог
Полууничтоженных под пятитонный пресс
Недопокалеченному выбить костыли
Недопокареженных - под гусеницы вновь
Трактор остановится - погладить и вздохнуть
Пристально-учтиво плечами пожимать
Вежливо-тактично о здоровье расспросить
Мягкую подушечку под голову покласть
Кошечка мышонку песню спела про любовь.
(июль 1987)
Классический депресняк
Кругом души от покаяний
Безысходности без движений
Неподвижности без исходов
Неприятие без воздействий
Нереакция до ухода
Неестественность черных фобий
Легкомыслие битых окон
Светлоглазые боги глохнут,
Заражаясь лежачим танцем
Покрываясь стальной коростой
Будут рыцарями в музеях
Под доспехами тихо-тихо
Из-под мрамора биться долго
Обреченности и колодцы
Подземелья и суициды
стынут реки и ноги мерзнут
Два шага по чужому асфальту
В край раздробленных откровений
В дом, где нету ни после, ни вместе
В рай без веры и в ад без страха
(июнь 1987)
* * *
Ждем с небес перемен -
видим петли взамен
Он придет, принесет. Он утешит, спасет
Он поймет, Он простит ото всех защитит
По заслугам воздаст и за трешку продаст
Будет радость, почет - только встань на учет
в простыне на ветру по росе поутру
От бесплодных идей
до бесплотных гостей
От закрытых дверей
до зарытых зверей
От заткнутых ушей
до толкнутых взашей
От накрытых столов
до пробитых голов.
(1987)
Ад-край
Отдыхай, я молчу. Я внизу, в стороне
Я в краю, где молчат. Я на самом краю
Где-то край, где-то рай, где-то ад, где-то нет
Там, где край, так и ад.
Там, где рай, так и нет ничего.
Головою в порог - дверь закрой, не смотри
С башни вниз полетишь, если ветер внутри
Если нет, будешь камнем лежать под горой,
Там, где празднуют пир при Луне упыри
Я не знаю теперь - упаду, полечу
Улететь нету сил, а лежать не хочу
Будет ночь - закричу, отвернусь, укачусь,
Разобьюсь все равно до утра
Постучу во все двери
Пройду по местам, где вас нет
Просто так - может, встречу кого на пути
Поклонюсь до земли - головою в порог
В третий раз, раза два еще мне до пяти
До шести еще три - будет срок и в острог
Тяжело здесь лежать, были б силы уйти
Или вниз, или с краю чуть-чуть отойти
Хоть на метр - присесть, посидеть - покурить
Может, дух испустить, может, перевести
Отдыхай, не всегда ведь со мною легко
Я не та, кто я есть - я пока далеко
Я внизу, в стороне, я на самом краю.
(июнь 1987)
Вечное утро
Ночь исчезает и день не начнется
Вечное утро с красивой зарею
Тянется текстом и не оборвется
Жуткой синкопой в мозгу отдается
Времени лужа в стекло превратилась
Если коснуться, то треснет - растает
С камня гора вверх и вбок покатилась
Камни с холмов - вниз и впрямь
В черной оправе времени линзы
Кто-то с картины печатает где-то
Нарисуйте мне сон!
Я подумаю - нету рассвета
Я погляжу через синие призмы
Рушится ночь, обрывается леска
Сон неподъемный уходит в глубины
Рваная рана, кривая железка
Кончить - начать тяжело с середины
Если с конца - потемнеют седины
Сколько мне лет?
(июнь 1987)
* * *
На дворе трава, на траве дрова
Два пустых ведра да в стене дыра
Дверная петля да мокрая земля.
На земле изба, на избе труба
Из трубы дымок, на дверях замок
У дверей песок, да прогнил порог
И травой зарос. У порога пес,
Да облезлый кот у косых ворот
У ворот вода, что течет туда,
где ни дворов, ни дров
ни котов, ни псов
ни стихов, ни слов...
(июль 1987)
* * *
Солнца ржавый штопор в землю ввинченный
Горизонта краешек отколотый
Талый снег уходит через ситечко
Отмывает косточки от золота
Белый холст на серых досках струганных
Синей глиной лесенки помечены
Звездам мы становимся подругами
Навсегда от сил земных излечиваясь
На рассветах серых совы прячутся
Крылья лошадей горят пожарами
Скоро, видно все переиначится
Станут длины мериться гектарами
Вознесутся колья телеграфные
Поползут канаты телефонные
И найдут все странники уставшие
Путь к столбу последнему - поломанному
На столбе - о финише известие
У столба всем путникам пристанище
Над столбом летает птица вещая,
А за ним -
лишь камни да пожарища...
(апрель 1987)
* * *
Мало слов для стихов, мало веры для слов
для нее мало снов.
Те, кто знают, молчат, те, кто хочет - орут
Кто летит, тот на небо не станет глядеть
Кто сбежал, тот и снят с караульных постов
Кто забыл про часы, не боится минут
Тот, с крылом, не спешит никуда улететь
Мало звуков для струн, мало песен для драк
Он поет - он не слушает стука колес
Телефон, что на восемь, вмещает весь свет
А с вокзалов звонит автомат просто так
Кто молчит, те и знают какой-то ответ
Кто орет, тем и нужен какой-то вопрос.
(1987)
* * *
Будешь светлым лучом,
Рожденным в тени,
Или тенью, родившей луч?
Будешь синим дождем,
упавшим на снег,
Или одной из туч?
Будешь твердым звеном
золотой цепи,
Или молотом, кто кует?
Будешь землей далекой тропы,
Или тем, кто по ней идет?
Будешь пером в крыле орла
Или самим орлом?
Будешь каплей в кувшине вина,
Или кувшина дном?
(1987)
Д О
Раскаленный кровельный лист
Мяч огня по ровному полю
Красный, краткий как выдох
Короткий, как восход,
Из вагона, остановившегося утром, выход
Кроткий, как черт знает что
Это - "до".
То, что до - это догма, догон
Дрога в проекции на карту
Мастью пик, часом коменданта
Погон в пыли, движение плечом
Дворянские слезы пьяные
На садовых скамейках столетних букетов
В черно-белом подпрыгивающем
В прозрачно-голубом подрагивающем
Изображении - нет, не зеркало
Закон. Закат.
Самодельная схема по-короткому
Отказывает предохранитель -
Не обязан служить
Ничего не должен
Никто и никому
Ни рубля ни пары платков
Тем более
Тень тонет меж замлей и стеной
Уходит в угол молчать
Это - до.
ДО - это такой зверь, который жил давно-давно. У него
были крылья и быстрые ноги, а может быть даже и рога.
Он был очень страшный или наоборот очень красивый, и
те, кто встречали его, теряли память и всю жизнь потом
помнили только ДО.
Определение предела (lim до --> % )
Формула по форме
По сути суть
По правде - Ха!
По правде всего лишь оправдание
Того, что было хоть чем-то
Что было ДО.
По снегу полосы от полозьев
Везли на санях кого-то
Если идти по ним, можно узнать - кого.
До - это такое дерево
На нем никогда не было зеленых листьев
Никогда.
Но на его ветках всегда, круглый год были такие большие
и живые почки,
Что казалось, что распустится вот-вот
Они просто не могут не распуститься!!!
О, это было удивительное дерево.
Долгое До на низах долбит
До - это не музыка -
Это бубен и круговой костер
Какая уж тут музыка
Одному Богу известно.
Дом на сваях, вода кругом
А он стоит - до сих пор
Это тоже До
Сих пор нет.
До - это такая страна была
Ее сейчас нет, потому что
Все, кто там жил, уже умерли.
Вот и все.
(1988)
* * *
Перекрестки маятник выкачивает
Развороты механизм выстукивает
Шестеренок зубчики постачивались
Разлетелись птенчики испуганные
Электронной зеленью подмигивают
На начало осени показывают
С башенок курантами выкрикивают
От пружин воробышки отвязанные
Раскидало их по свету белому
Полиняли серенькие перышки
Из чего какие были сделаны -
Не найти тех циферблатов стеклышки
Серой краской были все покрашены
После ливней засветились радуги
Не успели в дождь попасть отставшие
Оттого бывают птички разные
(1987)
* * *
Раскрутили - разворотили - разболтали в стакане
Рассеяли - развеяли зеленым дымом
Бездонные - бездомные - бездольные
В бездну через дым - боль
Сорванные с петель открылись раны
На небо, под землю живыми глазами
Подколесной тряской открыли движение
Тряска - мясорубка
Не собрать костей под июльским солнцем
Не раскинуть веером на "любит - не любит"
Столетний дождь
Маленький красный кусочек
На фоне иссиня-черном
На краешке остром
Без звука, без шага, без вздоха
Уцепившись за тросик ребячьей ненависти
На лезвие общественного мнения
На острие неразгаданных снов
На дно собрался, а через лед - как оно?
Через толстый февраль високосный
Сквозь октябрьский дым
На лед на коньках пьяного оптимизма
Провалишься!!!.. А, хуйня!..
Простудишься только
Прогреешься у костра из бумаги
Линованной, исписанной - аутодафе
Аутодафе под июльским солнцем
Через увеличительное стекло
Наших лучших, наших "самых"
Промозглые истины
Нечем прикрыть обнаженную боль
Не к чему привязать - радуйся - свобода!
No future -- здесь и сейчас
Бритые камеры - палаты - потом
Сейчас - счастье
(1988)
* * *
По свинцовому покою глубины моей
Нерастраченных страданий темно-синих дней
По шершавому бетону на коленях вниз
Разлететься, разогнаться - высота, карниз
Зацепившись отраженьем из зеркальных дыр
Окунуться в ожиданье нежилых квартир
Из-под темного покрова сизых облаков
Выползать на свет унылый мягких светлячков
Разобраться в колеснице долгого огня
Расстараться - отоспаться за стеною Дня
За чертою отлетевших просветленных душ
За глазами с пятками круга не нарушь
Не разбей стакан с последней пресною водой
Не пролей слезы нарочной над моей бедой
Не разглядывай пугливо непонятных птиц
Погляди на обнаженный блеск колесных спиц
Погляди, махни рукою, слабо улыбнись
Отойди, постой в сторонке, к лесу обернись
Забери с собою небо в крапинках утра
Заверни в свое дыханье - нам уже пора
Уходить за перелески проливным дождем
Оставляя за плечами беспокойный дом
Обрывать последний стебель красного цветка
Забывать о чистом звоне свежего глотка.
(1989)
* * *
На берегу размытой боли
Звенят набатом зубы о край граненого стакана
Перегибается пружина тугой цепи -
Об угол трется - впивается ошейник в тело
доверчивой трехногой псины - хозяин близок,
не укусишь его локтя.
Щенок бродячий летит к стене.
Ты уползаешь под нервный хохот ржавой стали
Завыть нельзя
Нельзя забыть и заклинание
Слова поспешно разбегаются, как сны
от телеграфного звонка
Как будто утро - поезд в гору
Замедлены сердцебиения
Крадется день в носках дырявых по мерзлой лестнице подъезда
Стреляют в небо взбесившиеся за ночь пальцы,
Хватаются за край рубахи у ворота, где медный крест
За тонкой стенкой огонь и пыль сухих дорог
Вот-вот готова вспыхнуть куча тетрадных листьев
Липким ликом смеется солнце на картинке из
детской книжки про любовь, которую не растерзать словами
И затихает под струйками твоей крови
Она бежит ко мне под дверь
И тихо шепчет - я живая
И я пришла предупредить - идет твой суд
В закрытом зале - в открытом поле
Вставай - ложись лицом к сырой земле
Внимай - закрой руками уши
Молчи - залейся липкой песней и слезами
Садись - вставай и уходи
Под приговором красной змейкой
Ложится в угол твое Имя.
Щенок дрожащий засыпает
на коленях хозяйской Матери седой.
Прости. Спасибо. Будем жить.
(1989)
Фонетический фон или слово про слова
Федяю
Учи молчанием
В слове соль и стекла впиваются в живое
У "говорить" есть собрат: "воровать"
Посметь сказать, а значит посмеяться
Над тем, что было нашим и чужим
Над тем, что было свежим и живым
Наутро я уйду в другие смыслы
Глубоким будет таз с водой
Уйдет со мной и голос голых веток
Воспетый и забытый
Нам нужно выжить
Выжить из ума
Как выйти из кольца, из окружения
Как выйти из пылающего дома
Перед костром по росту построение
Тоскующих по месту под мостом
Стреляющих в упор по представлению
о жалости:
Животворящей смертью по суете постылых ситуаций
По выходам и выводам
Мы входим сами, а назад выводят
А я желаю выйти, хлопнув дверью
Как нагрубив учительнице в школе
Врубаешься в невиданную круть
а я желаю, чтобы все смеялись
Когда я громко хлопаюсь на пузу
Ведь "посмеяться" есть "посметь сказать"
Плети рука веревочки из знаков
Они не помнят, что они хотели
Свиваясь в петельки из нас изобразить
И от каких недугов исцелить
Являясь снадобьем когда-то
Срок годности давно истек
А мы в надежде
На счастье - понимание (на здоровье)
Глотаем яд в таблетках пожелтевших
Терзать слова - шаги к шизофрении
Я с мазохистским кайфом
Расчленяю свои трепещущие умопостроения
Глубокий таз с водой - какой он глупый
А может, я хуевый не настолько,
Чтобы об этом мне не говорить
Лечи молчанием
(1989)
Заупокойный рок-н-ролл
Время рассудило
Похвалила суета за календарь без выходных
Синяя бутылка
Покатилась по щекам остановилась замерла.
(1989)
* * *
И не жарко, и не жалко
И не елка, и не палка
И не мыло, и не мало
Не Фома и не Ерема.
(1989)
* * *
Неясный свет через метель и луч
Через полет безумных тонких рук
Пробился до зовущего Чего-то
Приподняло и понесло во тьме
Через дыханье в гибкой тишине
И грохнуло о крашенные доски,
Где на коленях в четырех стенах
Творю молитву, глаз не закрывая
Чтоб разрешили строчки записать
Чтоб не пронзили головною болью
И мокрыми ногами не шагать
По тающим снегам еще хоть несколько часов
Чтоб сразу не прикончили поток
Плотиной пробуждения на суше
Чтоб по фамилиям не выкликали души
На рынке Дня; чтоб выдержал листок
Боль едкой капли - ни роса, ни слезы
Через моих ладоней решето сочится вниз
И бьется у порога
На тысячи сверкающих миров
На миллионы ранящих осколков
И тянет нить
Со шпиля моего эгоцентризма до входа в Храм
И каждый шаг на месте - звон струны
И я хожу по струнке вверх и вниз
Помножив зов Туда на зов Оттуда
Кидаюсь под мерцающий клинок,
Держась за рукоятку, как за воздух
Цепляются в падении когтями
С карниза оступившиеся кошки - полет и крик...
...А кто растворился во Вселенной
и Богом стал, но кто же вам сказал,
Что всем туда же?
(1989)
* * *
Столб боли вместо воли-неволи
Вдоль берега винтики-гайки лопасти кости
С тем кланяюсь низко с чем очи долою
Вниз радости - рельсы рук в мирное небо
Страх вышел по скоростям в первую тройку
В бровь целятся птицы в грязь падают носом
Лиственные леса в море по горло
Жизнь рубит с хвоста теплой волною
Так входит любовь штопором в спину
Так крутит кишки логика яда
Концептуальный обед щами с лаптями
Лыко не вяжет внутри кровь с кислородом
Пыль села в углу на старый диванчик
Боль встала столбом у изголовья
Ух, классно лежать не шевелиться
Ух, классно бежать не спотыкаться
Спит маленький кот рядом с большим
Спи маленький кот не просыпайся
Я рядом с тобою в серенькой шкурке
Я уползу под диван влезу на столбик
Я прыгну оттуда хищной зверюшкой
Я прыгну оттуда сереньким тигром
Я прыгну оттуда откуда не скачут
Я прыгну оттуда куда не вернуться
Я прыгну оттуда где я поселился
В серенькой шкурке.
(1989)
* * *
По среднестатистическому кругу
туда на эскалаторе
А обратно на веревочке
Траектория петли
Над всякими там красотами
высотами, пустотами и нечистотами.
(1989)
Все не подписанные стихи пренадлежат Янки Дягилевой ( Царство её небесное )
вот так вот!
Ммммдя лето, кажется, не бедет, так как этой весной зима удалась на СЛАВУ!!!!
