«И сказал: посему оставит человек отца и мать

и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью,

так что они уже не двое, но одна плоть. 

Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает».

(Евангелие от Матфея, Глава 19, стихи 5, 6).

Незадолго до смерти Варвара Петровна Тургенева, властная московская барыня и нелюбимая жена, разбила стекло, покрывавшее портрет ее любимого и ненавистного сына – писателя Ивана Сергеевича Тургенева. Сын не успел к умирающей матери: она ушла в мир иной в окружении прислуги и крепостного оркестра, который по приказу Варвары Петровны играл веселую польку. Ей так хотелось почувствовать себя в последнюю минуту молодой и красивой барышней Лутовиновой, танцующей польку с красавцем-офицером Сергеем Николаевичем Тургеневым, на которого так похож сын. Тогда неверный впоследствии муж был в нее влюблен (или притворялся!), и ни единой тучки не было на горизонте. Потом все изменилось, и Варвара Петровна перенесла на сына свои не в полной мере реализованные чувства к его отцу.

Согласно идеям современной аналитической психологии, отношения Варвары Петровны с сыном можно было бы назвать «психологическим браком»: мать любила и ненавидела Ванечку, как раньше любила и ненавидела его отца, и всячески мешала сыну завести собственную семью. «Иногда мне кажется, что сын появился на свет только для того, чтобы я узнала, что могу быть любима», – эти слова часто повторяют многие несчастные в любви женщины, которые надеются, что сыновья возместят им беды и разочарования молодости. Но сын – не муж, не любимый мужчина, и с этим ничего не поделаешь. Рано или поздно сын выходит из сферы влияния матери, перестает удовлетворять ее платонически-романтические фантазии и (о горе!) влюбляется или женится. «Психологический брак» разрушается. Это происходит рано или поздно со всеми матерями, платонически влюбленными в своих сыновей, но, увы, ни одна из них не может смириться с «психологическим разводом». Не смогла с ним смириться и Варвара Петровна Тургенева. Больше всех на свете она ненавидела «проклятую цыганку» – певицу Полину Виардо, которая «увела» от нее сына. Тургенев жил во Франции, в Буживале, «на краю чужого гнезда», поскольку Полина была замужем. А Варвара Петровна балансировала между любовью и ненавистью, между привычкой к одиночеству и страстным желанием быть нужной.

Почему многие современные матери выбирают горестный и ошибочный путь Варвары Петровны Тургеневой? Почему стремятся вступить в «психологический брак» со своими сыновьями? Почему сыновья вынуждены отвечать за несостоявшуюся личную жизнь матерей?

«Все писатели, так или иначе, ведут в своих книгах диалог с собственной матерью: спорят с ней, доказывают ей свою любовь или мстят за детские обиды», – считает французский психоаналитик Жан-Бертран Понталис, автор книги «Брат предыдущего», посвященной взаимоотношениям старших и младших братьев. Многие матери, в свою очередь, охотно признаются, что мальчика им растить интереснее, чем девочку, что у мальчика и кругозор шире, и характер проявляется ярче. Все это отговорки, следствие подсознательного желания скрыть подлинную проблему: платоническую влюбленность в сына, который так похож на отца! Женщины, у которых не сложились отношения с мужем, подсознательно ищут в отношениях с сыном моральную компенсацию за беды прошлого, не понимая, что такой компенсации, несмотря на любовь к матери, ребенок дать не в силах. Доказывать матери, что она может быть любима, должен не сын, а совсем другой человек.

С другой стороны, как считает Жан-Бертран Понталис, если взрослый мужчина слишком сильно привязан к матери, то в психологическом плане ему больше никто не нужен. Такой великовозрастный «маменькин сынок» на подсознательном уровне ощущает себя младенцем. Отношения с другими женщинами складываются у такого мужчины поверхностно: ему ненадолго нужны их тела, но совершенно не нужны их души. Место любимой женщины в его жизни занимает мать. «Инцест?» – скажете вы. На психологическом уровне – да. Или «психологический брак», в котором оба «супруга» не в силах отказаться от однажды выбранных ролей. Театральная маска приросла к лицу.

Западные психоаналитики (МакКарти, Бэннинг, Марголин) все чаще пишут даже не о случаях платонического «психологического брака» между матерью и сыном, а о примерах инцеста. Взрослеющий сын привык ощущать, что все лучшее в его жизни исходит от матери: только мать способна понимать и любить его. Остальные женщины грубы и жестоки, они не способны понять его ранимую и нежную душу! В этом случае инфантильный «маменькин сынок» выбирает для сексуальных отношений либо женщину намного старше его самого, внутренне или внешне похожую на мать, либо – в самых патологических случаях – вступает в сексуальные отношения с собственной матерью. Царь Эдип не знал, что женился на матери и убил отца, и страшная правда лишила его разума. Нынешние «Эдипы», лишенные матерью подлинной мужественности, индивидуальности и чувства собственного достоинства, все знают и порой даже не пытаются бунтовать.

Психоаналитик Татьяна Алавидзе отмечает: «психологический брак» между матерью и сыном чаще всего возникает тогда, когда роль отца, мужчины в семье деформирована или занижена. Но мать, пытающаяся воспринимать сына как копию мужа или любимого, тем самым лишает ребенка собственного пути в жизни, убивает его душу. Еще в 1989 г. психоаналитик Шенголд называл такие отношения матери и сына «убийством души» и посвятил этой теме серьезное научное исследование. «Убийство души» понималось Шенголдом как преднамеренная попытка исказить или уничтожить индивидуальность другого человека, как попытка матери помешать сыну выбрать собственный путь в жизни.

Подлинная трагедия наступает тогда, когда мать-«жена» умирает. Сын остается «вдовцом» и мучительно осознает произошедшую с ним перемену. Он ни разу не был женат или же все его браки распались, детей у него нет, обожаемая и подсознательно ненавидимая мать ушла из его жизни, а дома караулит пустота. Многие такие «вдовцы» после смерти матери-«жены» не в силах войти в опустевшую квартиру. Тишина и пустота тяготит их, хочется поскорее восполнить образовавшуюся брешь, а новые отношения, особенно в солидном возрасте, налаживать мучительно трудно. Мать, воспринимавшая сына как «платонического мужа», сломала ему жизнь, а сын, согласившийся на такую подмену, лишил себя подлинных семейных отношений.

Эдипов комплекс, о котором так много писали и Фрейд, и Юнг, проявляется не только в детском возрасте, когда сын зачастую обожает мать и подсознательно ненавидит отца, воспринимая его как соперника, но и во взрослой жизни. Этот комплекс может стать подлинной и глубокой трагедией взрослого человека. Ибо женщины, даже самые любящие, редко задерживаются рядом с мужчиной, страдающим эдиповым комплексом и платонически влюбленной в него матерью. Иногда, впрочем, невестка вступает со свекровью в отчаянный поединок. Если муж поддерживает жену в этом поединке, то свекровь может оставить молодую семью в покое и заняться налаживанием собственной личной жизни или хотя бы перенести свою любовь на внуков. Если невестка борется в одиночку, а ее муж постоянно принимает сторону матери, с которой состоит в «психологическом браке», то такая борьба обречена на неудачу. Главное – понять, способен ли мужчина повзрослеть и морально разорвать привязывающую его к матери пуповину. Если способен, то его семейная жизнь рано или поздно наладится. Ибо подлинные семейные ценности все равно одерживают победу над соблазнами и миражами, а подлинная любовь сияет ярче, чем лживая и лицемерная моральная эксплуатация.

Убийство души не состоится, если сама душа скажет этому «НЕТ»!

Автор:

Елена Раскина