Цитата сообщения Ferdinand_Porsche
В пост-советской России ныне среди кругов "народно-патриотических" происходит своего рода ренессанс "культа личности" тов. Сталина. Данное печальное явление понуждает усомниться в национальной вменяемости означенных "кругов", записывающих красного диктатора в "русские патриоты" на основаниях более чем шатких,- подобных пресловутому тосту "за русский народ". Что ж, ежели угодно, можно поговорить и "за тост"... Строго говоря, "тост" был не один, даже и не два (поскольку разбираемый "чудесный грузин", по кавказским своим привычкам, как свидетельствуют "тонкошеие вожди"-собутыльники (навроде Хрущёва), был весьма привержен к застольям). Так вот, спустя всего лишь год после "победы" (в 1946 г.), тов. Сталин произносит очередной "тост", в котором, как ни ищи, невозможно найти даже и намёка на какой-либо "русский патриотизм". "Война,- заявил тогда тов. Сталин,- устроила нечто вроде экзамена нашему советскому строю, нашему государству, нашему правительству, нашей коммунистической партии и подвела итоги их работы... Наша победа означает прежде всего, что победил наш советский общественный строй" (выделено везде нами - Б. Р.).
"Наш советский строй", "наше государство", "наше правительство", "наша коммунистическая партия" - как видим, никакого "русского народа" нет и в помине. Выглядит всё достаточно цинично: русский народ "сделал своё дело" - избавил Кагал от "фашистской угрозы"; русский народ "может уходить". Кроме того, далее в том же "тосте" "кремлёвский горец" бахвалится, что положение страны благодаря совстрою, партии и правительству "перед второй мiровой войной, в 1940 году, было в несколько раз лучше, чем перед первой мiровой войной - в 1913 году". Вообще-то говоря, "тезис" сей имеет более чем русофобский смысл. Настолько русофобский, что даже В. Кожинов (из исследования которого мы позаимствовали вышеприведённые данные), при всех своих просоветских симпатиях, не удерживается от комментария: "однако в 1914-начале 1917 года враг не смог продвинуться далее западных - пограничных - губерний Украины и Белоруссии, а в 1941-1942-м дошёл до пригородов Москвы, а затем до Сталинграда и Кавказского хребта..." (см. "Наш Современник" № 6, 1999 ).
Полезно присовокупить к сказанному свидетельство одновременно очевидца и исследователя (но стопроцентно прорусского и антисоветского) Ивана Солоневича, который в своей "России в концлагере" (*) приводит разговор с одним крестьянином, произошедший на строительстве Беломорканала. Крестьянин спрашивает его: "А что, не будет ли войны? - "Пока не предвидится" - "Господи, ниоткуда спасения нет".
(*) Вот, кстати, более чем точное определение настоящего положения страны, в результате усилий советского строя и коммунистической партии - Россия в концлагере!
Сам И. Солоневич пишет с предельной прямотой в главе "Перспективы" о всех бывших и будущих попытках усмотреть какое-либо "национальное перерождение" Совдепа ("Россия переварила коммунизм" - эта печально-знаменитая фраза не более чем неудачная попытка выдать желаемое за действительное.): "Сейчас власть пытается использовать национальный инстинкт для того, чтобы в момент военных испытаний обезпечить, по крайней мере, свой тыл... История всяких помощников, попутчиков, сменовеховцев и прочих - использованных до последнего волоска и потом выкинутых на расстрел - могла бы заполнить целые тома".
"Но как бы ни оценивать шансы "мирной эволюции" (...) - один факт остаётся для меня вне всякого сомнения (...): страна ждёт войны для восстания. Ни о какой защите "социалистического отечества" со стороны народных масс не может быть и речи. Наоборот: с кем бы ни велась война и какими бы последствиями ни грозил военный разгром - все штыки и все вилы, которые только могут быть воткнуты в спину Красной Армии, будут воткнуты обязательно. Каждый мужик знает это, точно так же как это знает и каждый коммунист!.. Каждый мужик знает, что при первых же выстрелах войны он в первую голову будет резать своего ближайшего председателя сельсовета, председателя совхоза и т.п., и эти последние совершенно ясно знают, что в первые же дни войны они будут зарезаны, как бараны...
Я не могу сказать, чтобы вопросы отношения масс к религии, монархии, республике и пр. были для меня совершенно ясны. Но вопрос об отношении к войне выпирает с такой очевидностью, что тут не может быть никаких ошибок. Я не считаю это особенно розовой перспективой, но особенно розовых перспектив вообще не видать..." ("Россия в концлагере" ).
Безошибочность приведённого анализа "отношения масс к войне" засвидетельствована событиями лета-осени 1941 года (**). Только в 1941 г. более 3 000 000 (трёх миллионов!) русских, насильственно одетых в ненавистную красноармейскую форму, совершенно добровольно перешли на сторону немцев; причём перешли не просто с намерением "попасть в плен" (как это, к сожалению, в основном потом и получилось), но имея пламенное желание воткнуть все возможные "штыки" в брюхо "красного дракона" (Апок. 12, 3) и, как пелось в одной из песен бойцов РОА, "сбросить с престола грузина".
(**) Напомним, что не только в 1914 году, но и ни в одной из войн, которые когда-либо вела Россия (Россия, а не жидо-большевицкое "социалистическое отечество"!), ничего даже отдалённо напоминавшего факты "пораженчества" во второй мiровой войне (названной лживым еврейским Агитпропом "великой отечественной") никогда не наблюдалось. В общей сложности, на стороне Германии, в той или иной форме, воевало более миллиона русских людей, и это при том, что немцы, мягко говоря, не поощряли создания союзных им Русских национальных вооружённых формирований. Т.е., не все желающие принять участие в войне против Интернационала получили такую возможность.
Чтобы покончить с темой тов. Сталина, надобно кратко рассмотреть случай "вождя и учителя" через призму "еврейского вопроса", которому "патриотическая общественность" уделяла и уделяет пристальнейшее внимание (что совершенно правильно, ведь отношение к еврейскому паразитизму, по справедливости, может быть рассматриваемо как некая "лакмусовая бумага", как "проба" на национализм). Ни с чем, однако, несообразно сопрягать противоеврейскую настроенность ("антисионизм", "антисемитизм" или "антиюдаизм") с нежными чувствами к тов. Сталину, которого современные ему настоящие Русские националисты (тот же Солоневич) иначе как "еврейским приказчиком" и не называли! Итак, приведём краткую справку на тему "красные вожди и евреи":
"Как минимум четверть еврейской крови было в Ленине. Уточним: мать его Мария Александровна была дочерью Израиля Бланка и шведки Анны Гросшопф. Израиль Бланк, чтобы получить право учиться в Медико-хирургической академии Петербурга, в июле 1820-го крестился, взяв имя своего воспреемника графа Александра Апраксина. Если предположить, что и в матери Марии Александровны (Израилевны), кроме шведской, текла и еврейская кровь (для этого есть основания, родители Анны Гросшопф были ювелирами, шляпниками и юристами, что в то время было "национализировано"), то в Ленине еврейской крови даже более, чем четверть.
Троцкий, Свердлов, Каменев, Зиновьев, Бухарин, Каганович. Это - окружение Сталина. Они были рядом с ним на работе. А в быту? Вторая жена Сталина Надежда Аллилуева дружила и тесно общалась с Полиной Жемчужиной-Молотовой (Перл Карповской), Екатериой Ворошиловой (Голдой Горбман), Марией Каганович, второй женой Бухарина Эсфирь Гурвич, женой Андреева Дорой Хазан, Сарой Якир, женой Поскрёбышева Брониславой Соломоновной, женой Кирова Марией Маркус.
Этот фон был для Сталина привычен и не опасен.
Больше того. Последней (третьей) женой его старшего сына Якова стала Юлия Мельцер (Яков был у неё пятым мужем). Еврейкой была первая жена младшего сына Сталина Василия Галина Бурдонская, подарившая Василию двоих детей.
Первым мужчиной дочери Сталина Светланы был Алексей Каплер (известный позже как телеведущий "Кинопанорамы"). Правда, за Светлану Люся (так его звали близкие) схлопотал десять лет каторги... Первым мужем Светланы тоже стал еврейский юноша - Григорий Мороз. И Сталин не был против этого брака. Словом, в семье вождя антисемитизмом не страдали" (извл. из: "Еврейская оккупация России", М.,1998 со ссылкой на: "Комсомольская правда" от 10.06.97).
Такой вот "фон", такой вот "антисемитизм Сталина"... "Еврейский приказчик" он и есть "еврейский приказчик". Тут не убавишь, ни прибавишь...
Собственно, ежели бы наши рассуждения вращались в сфере рациональных аргументов, то сказанного было бы достаточно, чтобы сдать дело о сталинском "русском патриотизме" в архив. Но, в том то и "закавыка", что в разбираемых нами "теориях" (от "советского патриотизма" до "православного сталинизма") - разуму нет места. Они всецело лежат в области иррациональной. Вообще же говоря, чувство Родины, действительно, до конца рационально неопределимо. Но, коль скоро нашу Родину кощунственно пытаются сопрягать с советчиной, никак не обойтись без хотя бы приблизительного ответа на вопрос: "с чего начинается Родина?". Примечания достойно, что Русская мысль, как скоро ей приходилось касаться понятия "Родины", начинала изъясняться языком "апофатическим", учить о Родине как "священной тайне". Приведём характерный образец таковых размышлений:
"Родина есть священная тайна каждого человека, так же как и его рождение. Теми же таинственными и неисследимыми связями, которыми соединяется он чрез лоно матери со своими предками и прикрепляется ко всему человеческому древу, он связан чрез родину и с материю-землёй и со всем Божиим творением. Человек существует в человечестве и природе. И образ его существования даётся в его рождении и родине. Каждый человек имеет свою индивидуальность и в ней неповторим, но равноценен каждой другой, это есть дар Божий. И она включает в себя не только лично-качественное Я, идущее от Бога, но и земную, тварную индивидуальность - родину и предков. И этот комплекс для каждого человека также равноценен, ибо он связан с его индивидуальностью. И как нельзя восхотеть изменить свою индивидуальность, так и своих предков и свою родину. Нужно особое проникновение и, может быть, наиболее трудное и глубокое, чтобы познать самого себя в своей природной индивидуальности, уметь полюбить своё, род и родину, постигнуть в ней самого себя, узнать в ней свой образ Божий. (...) Есть предустановленное для каждого откровение Софии в его рождении и в его родине. Чем я становлюсь старше, чем более расширяется и углубляется мой жизненный опыт, тем яснее становится для меня значение родины. Там я не только родился, но и зародился в зерне, самом своём существе, так что вся дальнейшая моя такая ломаная и сложная жизнь есть только ряд побегов на этом корне. Всё, всё моё - оттуда. И умирая, возвращусь - туда же, одни и те же врата - рождения и смерти" (прот. Сергий Булгаков, "Моя родина").
По своему, но всё о той же "священной тайне" свидетельствует и столь несхожий с Булгаковым (даже и относившийся к "Бердяям Булгаковичам" лично-неприязненно), Иван Солоневич: "И, словно вылившись из шторма, сидели мы на неизвестном нам берегу и смотрели туда, на восток, где в волнах коммунистического террора и социалистического кабака гибнет столько родных нам людей... Много запоздалых мыслей и чувств лезло в голову... Да, проворонили нашу родину. В частности, проворонил и я - чего уж тут греха таить. Патриотизм? Любовь к Родине? Кто боролся просто за это? Боролись: за усадьбу, за программу, за партию, за Церковь, за демократию, за самодержавие... Я боролся за семью. Борис боролся за скаутизм. Нужно было, давно нужно было понять, что вне родины нет ни черта; ни усадьбы, ни семьи, ни скаутизма, ни карьеры, ни демократии, ни самодержавия - ничего нет. Родина - как кантовские категории времени и пространства; вне этих категорий - пустота. Urnichts. И вот - проворонили..." ("Россия в концлагере" ).
И, там же, далее: "Да, объяснить можно, но дать почувствовать нельзя. Юра (сын И. Л. Солоневича - Б. Р.), собственно, России не видел. Он видел социализм, Москву, Салтыковку, людей, умирающих от малярии на улицах Дербента, снесённые артиллерией сёла Украины, лагерь в Чустрое, одиночку ГПУ, лагерь ББК (...) Что это? Россия? А какую иную Россию видал Юра?".
Быть может, некоторым "извинением" для современной помешавшейся на тов. Сталине и т.п. "патриотовщины" могло бы быть то обстоятельство, что все эти "товарищи", "русские патриоты" советской формации - России не видели. Они видели "социализм". И чувство Родины, сокрытое в их душевных недрах, в поисках выхода "прилепилось" к пустоте советчины (будь то сталинские усы, "красная армия всех сильней", КГБ, ВПК, "зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей" и всё такое прочее). Но ежели это и "извинение", то это не "выход" из того катастрофического положения, в котором пребывает доселе Россия. Выход - в обретении Родины. Но, вместе с тем, из кратко представленной нами "философии Родины" помимо прочего следует, что на "внешние атрибуты" не следует слепо полагаться. Опыт (в том числе опыт "советского патриотизма") показывает, что едва ли не все "акциденции" Родины могут быть подвержены отчуждению. И государственность, и армия, и территория и даже такие "полуспиритуальные" вещи, каковы флаг, герб, гимн (это особенно заметно на примере сегодняшней "демократической России", которая "приватизировала" и двуглавого орла, и трёхцветный Русский флаг, но тождества которой с настоящей Россией ни один Русский, конечно, не признает). В ситуации такого предельного "сиротства", "обездоленности", "лишённости наследства" для нас остаётся лишь один единственный выход - искать и обрести Родину внутри себя. Наша Родина должна быть всегда с нами, должна быть такой, чтобы никакой "чужерод" не смог бы отнять и присвоить её себе. Таковой Родиной может стать ПОСТУПОК. Русский Бунт, осмысленный и безпощадный. Национальная Революция. Родина - ЖЕРТВА. Родина - СМЕРТЬ (ведь одни и те же, напомним, врата рождения и смерти).
Возвращаясь к нашей теме, скажем, что и генерал Власов, и его соратники (хотя у нас, как православных монархистов, и могут быть "идеологические претензии" к Русскому Освободительному Движению) - таковой ПОСТУПОК совершили. Поэтому, ложная родина "заклеймила" их "предателями". Но истинная Родина их приняла. "Одни и те же врата - рождения и смерти". Это была попытка, говоря словами ген. М. Скородумова, "в последний момент, когда уже все сроки прошли, создать хоть какую-либо силу". В своём "Обращении" (1941) к русской эмиграции начальник Русского Бюро в Сербии генерал М. Ф. Скородумов восклицал: "Дайте героев! Дайте мучеников! Дайте патриотов! Я верю в силу духа Русского народа и верю, что Русские люди, с помощью Вождя Рейха и доблестной Германской армии, смогут свергнуть и навсегда уничтожить двадцать с лишним лет издевавшуюся над Русским народом интернациональную сталинскую банду для спасения и восстановления Православной Национальной Русской Империи, которая никогда эту помощь не забудет и навсегда кровью свяжет вечный союз между Русским и Германским народами. Боже, помоги нам спасти Россию!".
Увы, тогда "спасти Россию" не удалось. Но были герои и были мученики. Что же сказать нам сегодня, когда все сроки давно уже прошли, когда не создано никакой "какой-либо" Русской силы, когда нет ни "Вождя Рейха" ни "доблестной Германской армии"? Ответ должен быть тем же. Россия наша! Наша борьба продолжается. И нам по-прежнему требуются герои и мученики.
Нам не нужны ни капитализм, ни коммунизм, но Православная Национальная Русская Империя. Третья Россия. Наша Россия без жидов и коммунистов.
