Цитата сообщения НЕКРОКРАТИЯ — ВЛАСТЬ НЕЖИТИ




Не надо страшиться, что ЭТО накатит где-нибудь завтра —
ОНО уже ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС
(просто раскрой глаза и посмотри за окно):
осталось лишь понять, что теперь делать ЛИЧНО ТЕБЕ...

Пятая степень извращения
К концу ХХ в. от Р.Х, возникла ситуация, когда развитие технологий открыло возможность разорвать то, что связывает ядро общества с его периферией. Появились автоматы, способные полностью заменить труд людей и впервые для так называемых «элит» стало возможным обходиться без кормящего и обслуживающего их «быдла». Или, иначе, «тираны» перестали нуждаться в «жертвах». Возникло государственное устройство, которое, одни называют теперь «новым мировым порядком», другие — «сетью». Однако если исходить из того, что источником и носителем власти в новейшей социальной системе является нежить, то справедливым будет констатировать, что дегенерировавшей тиранией является по сути некрократия.

Сердцевина мертвечины
Автоматы, не живые, с точки зрения человека, но превосходящие его по физическим и интеллектуальным возможностям, уже приняли и все более берут на себя функции среды социального обитания — производства, обеспечивающего всем необходимым, управленческого клея, заливающего социальные трещины и структурирующего в единое целое разрозненные фрагменты социума, экзо-скелета, удерживающего омертвевшее общество от окончательного распада. Выступая в качестве силы, обеспечивающей целостность общественной системы, именно они становятся тем, что определяет форму ее существования общества, т.е. реальной властью.

Некроперерождение: внутренний механизм
«Сеть» являет собой совершенно необычную для человеческого сообщества систему, в которой нет лиц (личностей, субъектов), но есть определенные сетевой структурой функции и объекты, с этими функциями соотнесенные.
Что можно по аналогии ей сопоставить из привычных образов?
Театральное действо, образуемое исполняемыми ролями и актерами, их играющими. Кто исполняет лучше, тот театром востребован и задействован в постановках. Кто хуже — тот дублер. И театру не очень важно, что этот последний делает, пока идет игра, и сколько таких «запасных» стоит в очереди на роль, и вообще существует ли хоть кто-нибудь из них, как таковой, пока не призван к действию на сцене.

Социум: агония и гальванизация
Автоматизация производств породила множество «лишних людей», которые оказались не просто списанными в результате оптимизации, диктуемой сетевыми принципами устроения общества, но бесполезными лишними ртами в системно замкнутой глобальной экономике, для которых нет ни свободных пространств, ни свободных социальных ниш, куда бы они смогли переместиться. И глобальная электронная «сеть» возникла — т.е. была осознанно разработана и создана, — как универсальный механизм, решающий задачу по тотальному учету, контролю, изолированию и «опусканию» «отбракованных прогрессом».

Отображение жизни в смерть
Трудно теперь в точности назвать ту причину и ту точку в истории, от которой начался отсчет времени процесса перерождения человеческого общества в нечеловеческое. Однако на поверхность все вышло где-то на рубеже 70-х годов ХХ века. Именно в это время были созданы Римский клуб ученых, озабоченных «катастрофическим будущим человечества», появились его первые мальтузианские доклады и вышла первая знаковая, программная работа «новой эпохи» — книга З. Бжезинского «Между двух эпох: Роль Америки в технотронную эру». Их значимость в том, что первые ясно и не двусмысленно сформулировали, что жизненные ресурсы на Земле не для всех (формально, их, вроде бы как, не хватит, а, фактически, «маргиналам», не вписавшимся в трансформацию общества, они не положены), а второй — совершенно откровенно (если не сказать цинично) обосновал, почему это так.

Могильщики человечества
В контурах модели мира, нарисованной З. Бжезинским и повторенной затем многократно Ж. Аттали, Р. Курцвейлем, А. Давыдовым, Б. Гейтсом и другими (той самой, что активно реализовывалась последние четыре десятилетия и привела к новому, деградационному, типу организации общества — некрократиии) положены несколько базовых установок. Первые три задают параметры «сети» со стороны характера «деятельности», последние три — со стороны ее «потребителей», а две центральные, соответственно, определяют участие «организаторов».

Грабли undead'ов
В порожденной элитами «Сети» не оказалось разницы между ними самими и «маргиналами». И те, и другие — часть сетевого социума. И те, и другие — подчинены его законам. И те, и другие — находятся под его действующей властью. Творение вновь обернулось против своих творцов.

Навь наяву
«Элиты» на данный момент достаточно ясно понимают, что вполне осознанно пошли на самоубийственный, по Винеру, эксперимент, полагая что держат ситуацию под контролем. И хотя они еще и пытаются утешать себя и всех остальных оптимистичными прогнозами возможной «дружбы» и даже симбиоза с роботами, однако не сложно увидеть, что на практике реализуется совсем иной сценарий развития событий.

Под пятой нежити
Самым убедительным свидетельством совершившейся уже некрократической «второй глобальной» революции служит тот факт, что живым уже не возможно обойтись без неживых: потребность в последних прочно поселилась в душах (или, если кому-то не нравится слово «душа», в сознании) людей. В новой выстраиваемой и во многом уже построенной в мире форме системной организации общества социально-реальная и социально-виртуальная действительности изначально сосуществуют, хотя еще и как две автономные, но уже тесно взаимодействующие друг с другом системы.

Безликие, безымянные, неприкаянные
Сетевое взаимодействие по своей природе устроено таким образом, что для того,чтобы оно заработало, необходимо сначала разорвать все непосредственные общественные взаимодействия, а затем восстановить их через цепочку электронных посредников. С другой стороны, подгонка социальной реальности под управляющую ею виртуальность и обеспечение их совместимости и интегрируемости просто обязывает превратить субъектность человека в учтенную объектность вещи («узла Сети», «биообъекта»).

Расчеловеченные и обномаженные
Существуют два современных мифа о глобальном информационном сетевом обществе. Первый — что «определяющим качеством сетевого общества является наличие прямых равноправных связей всех со всеми». Второй — что «границы исчезают». И тот, и другой являются ложью и предназначены исключительно лишь, чтобы вводить в заблуждение.

Застрявшие между мирами
Первое и главное изменение, происходящее с человеком по мере погружения его в «Сеть» и ее жизнь, это разотождествление с самим собой, со своей персональностью. Нечто целое, неделимое, разваливается на множество своих проекций, каждая из которых жестко закрепляется в соответствии с сетевым статусом за конкретным приложением с ним связанным — будь то игра, или бизнес, или общение. «Индивид» слоится на множество «дивидов». Каждый их них со своими правами доступа, как осколок некогда целого зеркала, вроде бы то же, что и целая человеческая личность, и в то же время — нечто, ей не равное.

Големные метастазы
Роботы, эти големы некрократической пародии на человеческое общество, представляют собой естественную, конкурентную альтернативу и замену людям, выброшенным на обочину и закатываемым под асфальт «накатившей новой технологией». Для них нет необходимости мучительно придумывать способы встраивания в «Сеть»: будучи ее частью, они и так являются ее узлами с большей или меньшей степенью автономности.

Философия обНАВления
Ноу-хау, предложенное Р. Курцвейлем, о том, как выкарабкаться элитам, попавшим в ловушку собственной самонадеянности, состоит в попытке повлиять на возможное будущее в точке неопределенности. Суть выдвинутой им идеи в том, чтобы неизбежный и небезопасный в принципе для человеческой будущности результат: «Роботы — тоже люди», (т.е. равны им и даже превосходят по возможностям), — трансформировать в похожий, но оставляющий лазейку на некоторое совместное с нежитью сосуществование — «Люди — тоже роботы».

Культ смерти
Дезориентирован, растерян, наг, одинок и жалок человек в «новом мировом порядке». Все, что ему оставлено, так это забавляться, давя на кнопки электронных игрушек разного рода, или даже просто, вращая пальцами в пространстве, чтобы говорить по телефону, слушать музыку, смотреть фильмы, открывать двери, включать и выключать приданные ему сетью устройства-протезы. И еще — играя, воображать себя» трансформирующимся в новую человеческую разновидность — eHOMO», «за которой будущее, для которой вечность и все ни по чем».