Злободневное хокку она написала мудрая женщина

Угараю с этого хокку:

 

Долго ходил по миру
Долго себя искал я
В жопу такие находки...

 

 

Entsetzen

Я люблю поезда и город Переяславль, в котором я никогда не был и едва ли уже когда-то побываю, люблю "Кофехаусы" и итальянские рестораны, в которые я никогда не хожу; да и действительно - чего бы мне там делать. Еще, возможно, одну женщину. Если бы все, что может быть написано между шестью и семью утра бог знает какого дня, оказывалось бы правдой, было бы так: больше всего я люблю поезда и, возможно, одну женщину.
Женщина и поезда - и ведь у нее правда здорово длинные волосы. Смешно. Смешно, но не очень. Не очень, потому что так близко. Потому что это со мной, а не просто рядом. Помимо всего прочего я еще люблю хорошие истории, а ведь для нас - трагичные истории чуть ли не лучше всего. А история, в которой все хорошо - это и не история даже... это либо реклама, либо хвастовство, либо вообще лекция. Другое дело, что не всегда так здорово, когда такая история случается с тобой. Или. Сижу же и пишу...

Это просто был лучший момент; такой момент, в который понимаешь, что все предыдущее было не зря, когда чувствуешь, что можешь взять все - все накопленное прошлое, все необъятное настоящее, все какое-то там будущее - взять это все и разделить с ней, и оно будет вашим, вечное, подлинное, живое бытие; вашим общим и вашим единственным, и это важно и значимо. Для этой жизни, для этой жизни целиком. Можно было бы и не говорить, и за руки даже не держаться, это не важно протяженного мгновения разделенной экзистенции... бытия. Бытие. Бытиё ( )...

Вот откуда появляется "не очень" во фразе "смешно, но не очень". Это отражение ужаса.

Интерлюдия

Это не сложно. Кто ни на что не надеется, никогда не отчаивается. Надо лишь убить надежду. А если нет надежды - зачем думать о безнадежном. Странное, болезненное ощущение, если ты всю жизнь повторял одно слово, вдруг объявили, что оно запрещено. И теперь надо его забыть, иначе расстреляют. Процесс забывания - сложен, мучителен. Но его можно пережить. А вот расстрел - вряд ли.

-"I'm your source of self-destruction".
-Так значит ты мне нужен.

Это - закон выживания. Закон выживания - это закон Творения. А все это - к чему? это, так сказать, пояснение предыдущей записи. Она слишком смутна без этого, а это не вполне понятно без нее. Энтакое "обличительно-шутовское вкрапление" в образ.

А? Все равно не очень понятно? Ну что ж... *голосом маньяка из "Пилы"* Поиграем в игру...

важное.

Любой честный человек, бросая женщину по любой из причин - больше не прет, устал, уходит к другой - сколько бы ни длились эти отношения, сколь бы ни к чему не обязывающими они ему ни казались - но если он бросает ее, а она продолжает его любить, и любит, возможно, в разы сильнее и безысходнее, потому что чует, что ее бросают - он должен сделать одну вещь.
Он должен выбрать время, купить бутылку ее любимого алкоголя, приехать к ней вечером, сесть на стул и покориться судьбе.
Она будет молчать, смотреть на него стеклянно и сорок минут ворочать в чашке остывший чай, безнадежно позвякивая ложечкой; она будет орать, трясти его за лацканы, швырять в него тяжелые тупые металлические, вопить, что жалеет о каждой милисекунде, потраченной на такого ублюдка, как он, Господи, какая она идиотка, ну почему, почему, чуяло мое сердце, я же знала, глаза у тебя пустые, бессовестные, да ты никогда и не любил меня, чудовище, ну ведь не любил же, посмотри на меня, скажи мне это в лицо, моральный калека, тебе всегда было плевать, Боже, как я тебя ненавижу, люто, бешено, до седьмого колена; она выпьет два бокала, сядет на колени, расстегнет рубашку, поволочет в спальню, разревется в разгар процесса, но не отпустит до утра, это отдельный кайф, острый, пограничный, мучительный; она уткнется губами в кулак, сощурится, посидит минут пять, потом отведет руку и скажет раздельно, веско, каждое слово по пуду:
- Пошел. Отсюда. Вон.
Она будет иметь право на все это, и это будет справедливо. Это не будет в ней копиться, бродить, выжигать внутренности.
Любимых женщин, по-хорошему, вообще нельзя бросать никогда, нипочему, ни при каких обстоятельствах; но если уж ты не боишься брать такой грех на душу, не удирай после садистской дежурной улыбочки, поджав хвост, как трусливый пес - а оставь ей последнее слово, ей еще переламываться по тебе на сухую, будь милосерден.
А те, кто считает, что написать в окошке icq: "Мы расстаемся. Я надеюсь, мы сможем остаться друзьями" - это и есть цивилизованно разойтись, - так это люди без сердца.
Потому что ты сначала чувствуешь, как ледник сходит у тебя под легкими, потом киваешь, истошно смаргиваешь, киваешь опять, пишешь "да брось, чувак, все в порядке, все свои"; ходишь неестестественно прямая, деревянная, негнущаяся, день-другой, потом думаешь - о, да вроде совсем не больно в этот раз, - выпиваешь с подругами, матерясь, выпиваешь с ним и его друзьями, смеясь чуть громче и нарочитей обычного, потом еще, еще, и вроде даже уже ничего, выдохнули, починили рельсы, поехали дальше - а через месяц начисто срывает кровлю.
Ты последовательно обнаруживаешь себя бухой до неприятной ряби в глазах, до изображения с помехами, выгнутого, с искаженной цветопередачей, как при плохом сигнале - в незнакомой квартире, с людьми, которых ты видишь впервые, с такой структурой времени, когда каждая секунда тянется и мерзко скрипит, как резина, и звук собственного дыхания заглушает голос человека, пытающегося втолковать тебе, насколько ты божественна; посреди перекрытой Тверской, ночью, под салют, подхваченной и несомой куда-то упругой, опасной, визгливой людской лавиной, с вопросом, бегущим назойливым дисклеймером где-то за глазным яблоком - чтояздесьделаю?чтояздесьделаю?; под тупым московским ливнем, с лужами, на которых "сопли пузырями", целующейся с мощным, вызывающе красивым отцом семейства; в пустой квартире, пропахшей котом и краской так, что аж ест глаза, в пять утра, бессонной, злой, третьи сутки не способной заставить себя работать, а работы как назло вагон; на подоконнике в кухне, днем, в дождь, сгрызающей ногти до младенческого, розового мясца.

необходимо зацитировать

в точку же ж.

[20:01:45] Алексей Воронович: Как ты?
[20:02:51] caotica_lita: нормально я
[20:03:16] Алексей Воронович: Не нравится мне определение "нормально". Мрачноватое оно...
[20:04:26] caotica_lita: и в принципе ко мне не подходит
[20:04:49] Алексей Воронович: Ага...
[20:05:01] Алексей Воронович: У тебя есть два состояния: феерия и пиздец.

2010

О, высокая нота «си», чистая нота «си!» Кто способен на чистое «си» — способен на многое.
Г. Жуков, "Речитатив для флейты"

Моя дорогая, я вижу корень всех наших проблем.
Мы слишком сильно и слишком круто забрали вверх.
Мы взяли слишком тонкую, светлую, чистую ноту «си»,
Забыв, что ее придется держать до конца.

И это, пожалуй, все, что я имел вам сказать; засим
Прощайте. Не стоит заламывать руки и восклицать.
Нас не спасет откровенность. Разве что злость,
Веселая злость подлецов, ясно знающих: смерти нет.

Также нет жизни, любви, и так дальше по списку вплоть
До нас самих, позабывших обратный билет.
Есть только тонкая, светлая, чистая нота «си»,
Которую нам придется держать до конца.

Экстерлюдия

Моя поэтика вышла на новый уровень дзебанутости, а может быть, символического акмеизма... Хм.

...

Мне не найти тебя и самым ясным днем
Мы сжаты пустотой в тени самих себя
И верой в не-любовь, как дьявольским огнем;
И самым ясным днем мне не найти тебя.

Но в чаше верной тьмы я вижу твой предел
Я вижу глубину, которой ты не ждешь,
Героев наших снов, тех, кто могуч и смел,
И вечную войну, в которой ты живешь:

В твоих глазах пожар, а что в душе твоей,
Когда живая ртуть разгоряченных тел
Кипит, а ты себя не доверяешь ей?
Я знаю этот путь, я вижу твой предел.

В твоих руках тепло, а что с твоей душой,
Когда к тебе без сил я прихожу, как в храм?
Как умный Сирано, великий и смешной,
Сам взял, о чем просил – и отказался сам.

Твои слова тверды и страшно речь тиха,
Когда решаешь в миг ты все перевернуть -
Когда клянешься ты не совершить греха,
Ты знаешь, что отдашь долги когда-нибудь?

Нам не найти тропы и встречи не найти,
Но мертвое цветет, а кто был слеп – прозрел,
Нет больше «ты» и «я», мы вестники пути
В безбрежности любви – и это наш предел.

Рецепт от Роберта Смита =)

 

the cure.com 1996

Рецепты от Роберта Смита

Шампанское из цветков бузины (elderflower champagne)

Эта вещь в детстве приводила меня в неописуемый восторг! Да и сейчас тоже…

Вам понадобится:

Полтора фунта (около 750 г) рафинада/сахара-песка
1 галлон (четыре с половиной литра) холодной воды
1 лимон
4 больших свежих (или сушеных) цветка бузины (за использование других цветов я ответственности не несу!!!)
2 столовых ложки белого пищевого уксуса

Нагрейте на огне часть воды и растворите в ней сахар.
Остудите.
Выжмите сок из лимона.

Мякоть выбросите, кожуру нарежьте ломтиками.

Далее положите ингредиенты (лимонный сок, кожуру, цветки бузины, воду с сахаром и уксус) в большую миску или (чистое!!!) ведро и добавьте оставшуюся воду.

Оставьте на 4 дня.
Потом процедите и разлейте по бутылкам (герметически закупоренным).

Оставьте их еще на 6 – 10 дней (Да, я знаю, что это слишком долго, нас мучит невыносимая жажда, и т.д., и т.п. Но когда оно будет готово, я надеюсь, вы убедитесь в том, что стоило ждать!).

PS. Пить все на солнышке в компании с друзьями! А когда проснетесь…, просто приготовьте еще!!!
PPS. Лучше приступать к приготовлению второй порции на следующий день после того, как вы начали готовить первую, тогда промежуток между тем, когда они будут готовы, сильно сократится…. Хотя, следуя этой логике, вам понадобится очень много ведер…

Роберт.

 

(с) impression of sounds site

 

Прим. пер.  - вода,  думаю, долджна быть  кипяченая (!)

а цветочек, который надо использовать, по латыни называется Sambucus nigra, и выглядит вот так: http://linnaeus.nrm.se/flora/di/cap...bu/sambnig1.jpg

 

Есть добровольцы  применить рецепт на практике?

...

- пойду побреюсь.
- нееееет!!!
- почему?
-потому, Дима, что мужчина без бороды все равно что женщина с бородой.

Без заголовка

отношения между людьми портят отношения между людьми

Сижу, смотрю в одну точку.

Надо бы пойти покурить, но нет сил.
Вот после этого. Не мое, конечно же. Но черт дери...

Читайте.

«Если не спишь, позвони»

Привет. Я так и думала, что ты тоже не можешь заснуть, чувствовала. Я вот чего, спросить хотела: скажи мне, милый, ты счастлив? Нет, я понимаю, что вопрос для четырёх утра довольно странный. Но, с другой стороны, час быка, самый тёмный перед рассветом, – когда, если не сейчас? Давай, капелька правды ещё никого не убила. Я знаю, что всё хорошо, у меня тоже всё хорошо, но несчастье и не счастье, это разные вещи, правда? Ничего плохого, но счастья нет. Вот я и спрашиваю – ты счастлив?
Вот и я, вот и я… не счастлива. А помнишь, когда мы были вместе, у нас же было… как-то мы умели это делать – быть счастливыми. Чёрт, как же мы друг друга понимали, как никто. И мир был, как мокрая акварель, и какое было солнце…
Да, и фиолетовые молнии! Ты запомнил, как я тогда говорила, душа моя, запомнил?!
Послушай, нам надо поговорить. Не так, как сейчас. У меня потрясающая идея – давай поедем за город. Мне тут знакомые дали ключи от дачи, поехали на денёк, а? Полчаса по Ярославке, потом минут десять пешком. Я так устала, ужас, отдохнуть надо, а одна боюсь. Хочу посмотреть на осень. Поедем?
Господи, я так люблю, как ты говоришь «да» - так спокойно и решительно, как будто черту какую переступаешь и на край света готов. И, главное, это твоё «да» ничего не значит – я знаю, сама такая…
А ещё, ты знаешь, мне тут случайно подарили пару таблеток экстази, будешь? Я возьму с собой, релакс так релакс.
Смотри, сейчас уже пятый час, если не ложиться, то можно выйти в шесть и в семь встретиться где-нибудь на ВДНХ, оттуда автобусы ходят. Давай у билетных касс. Оденься потеплее, завтра обещали сухо, но прохладно… сегодня уже, точнее.
Только не засыпай, ладно?

(«Случайно подарили» - да, как же… сколько я за ними охотилась, с ума можно сойти. Почему все кругом говорят, что наркотики на каждом углу, а как до дела доходит, ни у кого ничего нет. Кому ни позвонишь, отвечают «ты чё, спятила» и вешают трубку. Пришлось ехать к Сашечке, у него есть концы. Он посмотрел, как на сумасшедшую, но дилерше позвонил. Разговор был примерно такой «привет, Наташа, как дела? Мне имеет смысл подъезжать сегодня? Всё как обычно? Ладно, в восемь на Соколе». Вот уж никогда бы не подумала, что эта полноватая невзрачная женщина – наркодилер. Я-то думала, что должен быть какой-нибудь живописный «хай, нигга» или хотя бы бледный торчок с бегающими глазками, но покупать наркотики у тётки со стёртым лицом, это противоестественно. Шерстяными носками она должна торговать по всем законам жанра. Но мне было НАДО. Полгода не трахались, месяц не виделись, - вряд ли вот так, на ровном месте, мы сможем раскрыться. А тут, всего 20 баксов за штучку, и что на уме, то и на языке…
А чего мне стоило чёртовы ключи от дома выпросить у Анечки, - отдельная тема, но это тоже необходимо.
Потому что нам действительно надо поговорить.
Только бы он не заснул.)


Солнышко, ты всё-таки пришёл! Автобус через 10 минут, я уже купила билеты, пошли. Да, докуривай.
Ну вот, ну вот. Я посплю у тебя на плече, ладно? Ты меня разбуди минут за пять. Как хорошо, что ты такой высокий. У меня в последнее время мужики какие-то, среднего размера, чтобы угнездиться, шею выворачиваю, как рождественская гусыня, а к тебе можно вот так приклонить голову, и всё.

(Лучше я сделаю вид, что сплю. Я не могу сейчас говорить, не могу смотреть на его лицо. Бледный какой, не спамши, а красивый, собака… Лучше закрою глаза и буду дышать его запахом. Совсем всё то же, чуть влажная шерсть, табак, и его собственный безумный этот запах… господи, как же я жила-то без него. И как я ещё буду без него жить.
Так, а вот этого не надо. Не реви, не позорься.
Счастье моё. Счастье моё. Счастье моё. Счастье моё. Счастье моё. Счастье моё. Счастье)

Подъезжаем? Я уже забыла, как это – просыпаться от твоего поцелуя. Забавно. Ну пошли.

Вот, здесь пешком недолго. Расскажи мне пока, как ты живёшь.
Отлично, я рада. Ты действительно хороший художник, тебя не могли не взять. А как Манюня?
Ой, молодец какая.
У меня тоже всё отлично. Да, я сейчас страшно занята, учусь, пишу, все дела.
Ну конечно есть. У меня всегда кто-то есть, ты же знаешь. На мой век дураков хватит, прошу прощенья, хороших людей. Меня же любят хорошие мальчики, это я, дура, люблю плохих. Ладно, потом. Мы пришли уже. Смотри, дорожка камнями вымощена, как положено. Вот ключ, откроешь?

(Какое всё лёгкое, серое, поскрипывающее. Диван в светлом чехле, пара курток валяется, сыро, прохладно – то, что надо. Трахаться неуютно, а поговорить в самый раз. Интересно, здесь мыши есть?)

Интересно, здесь мыши есть? Надо было котейку прихватить, он бы порезвился.
Да, он в полном порядке. Хочешь водички? Здесь чудесно, правда? Небо смотри какое серое, туман ещё не весь ушёл, а листья в саду пару недель никто не убирал, когда солнце появится, они подсохнут, и можно будет валяться. Дым - это с соседнего участка тянет. Пошли посмотрим, тут ручей за домом.
Здорово, да? А ты совершенно точно должен вечером вернуться? Да? Ну и ладно, у меня тоже столько дел…
Здесь хорошо бы пожить, спокойно и безлюдно, как на том свете. Я уверена, что там всё примерно так же, только тумана больше.
Кстати, о смерти. Съедим по таблеточке?
Вот тут, на крыльце. Давай эту куртку под попу подложим. Ну, за тебя! На, запей.



(Мы молчим. Мы молчим. Пустое, неловкое поначалу, молчание наполняется несказанными словами, наполняется, переполняется, вытекает через край, выступает сквозь кожу, сначала ознобом, а после – потом, и снова ознобом, и внутри меня голос, прекрасный голос моей любви, низко, без слов запевает…)

Зайдём в дом. Закрой дверь.

(Сквозь сухие губы я выталкиваю пустые слова, а настоящие зреют пока в моём теле, в груди, в горле, раскрывают лепестки, поют)

Скажи мне. Скажи.

(Скажи мне, любовь моя, как тебе без меня. Скажи мне, жизнь моя, как тебе без меня. Скажи мне, моя смерть. Счастье моё. Счастье моё. Счастье моё. Счастье моё. Счастье моё. Счастье моё. Счастье)

Обними меня.

(Вот оно, тело, без которого нет мне покоя. Каждую ночь я засыпаю на твоей руке – представляю её, твою руку, и засыпаю, прижавшись щекой. Эту трещину на пальце, поверишь ли, я целовала позавчера перед сном. А вчера – нет, вчера я так и не смогла заснуть, потому что ты звал меня, я же слышала, как ты звал)


Мне одиноко без тебя.

(Давай ляжем на пол, на эти голые доски, у нас никогда не будет с тобой ничего больше, кроме пыльного дерева под нами, кроме чужой куртки, укрывающей нас, одной на двоих. Давай прижмёмся крепко, грудью к груди, животом к животу, чтобы между нами не было промежутка, станем на время одной душой)



Никого нет.

(Никого, кроме нас нет, кого ты там себе придумал, какую другую любовь, если я уже вся в тебе, в твоих костях, в твоей плоти, и если я сейчас порежу руку, из меня потечёт твоя кровь, остальное тебе показалось, душа моя, моя любовь)

Мне было плохо.

(Я хочу войти в тёмноё озеро, окунуться, опустить лицо в ледяную воду, чтобы она смыла с меня отвращение и страх, чтобы я стала юной)

Мы не умрём.

(Мы не умрём, мёртвые не умирают, мы умерли полгода назад, когда я ушла, нам теперь ничего не страшно, мы теперь две тени, слившиеся в одну. Что нам делать среди живых плотных людей, которые хотят нас разделить, выпарить твоё дыхание из меня, выгнать мою душу из тебя)

Не уходи.

(Не уходи. Не уходи. Не уходи. Никогда не уходи от меня.)

Хочешь воды?

(Выпей, любовь моя, прохладной воды из моих рук, губы мои потрескались, язык пересох, поэтому выпей, любовь моя, чтобы я могла утолить жажду)

Мы теперь никогда не расстанемся.

(Мы теперь никогда не расстанемся)

Мышка пришла.

(Мышка пришла).

Смотрит.


Поедем теперь домой, похолодало. Вставай.

Давай, я закрою.

/Она запирает дверь и спускается по ступенькам.
Если бы рядом оказался наблюдатель, он бы увидел, что на сером крыльце остались две розовые таблетки.

Он бы увидел, что она идёт по краю садовой дорожки, иногда соступая на влажную землю.
Он бы увидел, что иногда она поворачивает голову влево, поднимает глаза и что-то говорит пустому пространству рядом с собой. И улыбается

нунельзяжетак... Сейчас. Кхм. Встречайте - книги, которых не было!

Понимаю, что сегодня у всех это в ленте. Но ничего не могу с собой поделать.

+много

[зачем ты мне снишься?]

Сколько можно мне сниться? Не надо, забудь, отпусти,
Мне так скоро и ветер, и солнце, и жизнь опостылет.
Стоит только уснуть – ты стоишь у меня на пути,
Долгий вдумчивый взгляд прожигает насквозь и навылет.

Я бегу от тебя, от укора сияющих глаз.
На чужом корабле ухожу с безнадёжно чужими.
Я бросала тебя, без сомненья, четыреста раз
И четыреста раз забывала короткое имя.

Я кидалась с небес, я бежала по лесу, как зверь,
И холодный туман, стервенея, цеплялся за плечи.
Где-то в сердце болят незажившие раны потерь –
Их на этой земле даже мудрое время не лечит.

Не подняв головы, замираю – уж слишком знаком
Этот пристальный взгляд в переплёте неломаных веток.
Я которую ночь хороню тебя в небе своём,
Прекрати оживать!
Но... приснись мне ещё напоследок?

Растите таланты

Originally posted by at История одного таланта

Я уверен, что каждый человек талантлив. Просто одним повезло меньше и они выросли на не благодатной почве, загубив свое сокровище. Где-то глубоко-глубоко, если хорошенько покопаться, его еще можно отыскать. Это крохотное семечко, чтобы взрастить с любовью прекрасное дерево...



( Продолжение истории в картинках )