10 февраля 1837 года в 2 часа 45 минут пополудни перестало биться сердце Александра Пушкина. Расследование причин смерти поэта породило большое количество предположений, в том числе и о возможных виновниках трагедии

Интрижка жены поэта Натальи Гончаровой – одна из наиболее часто звучащих версий о причинах роковой дуэли. Некоторые исследователи рьяно доказывают, что поверхностная Натали была ветрена, любила балы и наслаждалась своей популярностью в свете. Она якобы была холодна к мужу, от разговоров о литературе раздражалась и постоянно устраивала сцены ревности. За ней ухаживал не только Дантес, знаки внимания оказывал ей и сам император. Натали была действительно великолепной женщиной, и вряд ли удивительным покажется то, что многие мужчины ее боготворили. Но способна ли она была зайти слишком далеко? Вряд ли. Многие современники видели в ней образец чистоты и непорочности. К тому же за 6 лет супружеской жизни с Пушкиным Наталья Николаевна была беременна 5 раз и родила 4 детей. Были ли у нее силы демонстрировать свои «таланты» на балах, когда фактически управление домом лежало на ее плечах. Ее письма к брату явно демонстрируют, с каким интересом она относилась к работе мужа и как искренне переживала его неудачи. Однако именно на нее лег главный груз обвинений после смерти Александра Сергеевича.

Зная о горячности Пушкина, его недруги вполне могли грамотно обставить выдуманную неверность Натальи Николаевны. Смерти поэта могли жаждать многие, в том числе и масоны. Известно, что Александр Сергеевич был в их числе. Он вступил в кишиневскую ложу «Овидий» в мае 1821 года и дал клятву, отступление от которой, вполне возможно, стоило ему жизни. Позже, в Михайловском, взгляды Пушкина кардинально изменились – он обнаружил коварность и опасность масонства. Когда в 1828 году поэт вернулся в столицу, он понял, что обрел большое число врагов, которые жаждали наказать «предателя». Бывшие «товарищи» совершат несколько неудачных попыток очернить Пушкина в глазах императора (поэту, в частности, приписали авторство скандального «Андрея Шенье»). Видя лояльное, почти дружеское отношение Николая I к Пушкину, «братья», вероятно, решили избрать другое средство – дуэль, у которой не могло быть счастливой развязки. Поэт либо будет убит, либо отправится на каторгу как нарушитель строжайшего императорского запрета на дуэли.

Важным аргументом сторонников личной заинтересованности императора в смерти поэта становится фраза: «Пушкин умер и слава Богу». Однако фраза эта приводится в сокращении, а ее полная версия имеет совершенно иной смысл: «Пушкин умер и, слава Богу, он умер христианином». Известно, что 8 сентября 1826 года состоялся долгий и откровенный разговор между Пушкиным и императором. Александр Сергеевич увидел перед собой нового, доселе ему неизвестного императора, а Николай – истинного Пушкина. В дальнейшем император будет не только помогать Пушкину деньгами, но и разрешит, например, пользоваться госархивом и заниматься историей, которой поэт к тому времени чрезвычайно увлечется.

В пользу того, что Пушкин был нужен императору, может выступить предположение о сотрудничестве поэта с «Санкт-Петербургской газетой» («Journal de Saint-Petersbourg»), формат которой был в первую очередь направлен на поднятие имиджа России за границей. Был ли Пушкин доволен своей новой, пропагандистской «миссией», однозначно сказать сложно. Известна его фраза: «Если бы не умер, то весь бы его (царя) был: только бы и занимался работой в «Journal de Saint-Petersbourg». Можно предположить, что Николай I давал Пушкину деньги «в долг», расплачиваясь тем самым за великолепно проделанную работу. Зная остроту мысли и точность слова, которыми обладал Пушкин, вполне вероятно, что его деятельность не могла вызывать восторга за пределами России. Версия трудно доказуема, но среди прочих имеет право на существование.

Несомненно, что вольнодумство Пушкина в последние годы жизни по российским меркам того времени было чуть не экстремистским, и это не могло не беспокоить людей, которые несли ответ «за тишь и благодать» в государстве. Существует версия, что к смерти Пушкина имеет непосредственное отношение шеф жандармов Александр Христофорович Бенкендорф. Якобы он намеренно не предотвратил дуэль, хотя был прекрасно о ней осведомлен и имел личный приказ императора. Во время объяснений с Николаем Бенкендорф нашел оправдание: он якобы посылал жандармов, только в Екатерингоф. Подобная неосведомленность кажется, по меньшей мере, странной.

Заинтересованным помощником Бенкендорфа могла быть и графиня Нессельроде, которую называли «господином Робеспьером». В салоне жены министра иностранных дел собирались не только масоны, но и крупнейшие представители так называемой немецкой придворной партии, среди которых были и Бенкендорф, и Геккерн («отец» Дантеса). Графиня и поэт ненавидели друг друга. Пушкин не упускал возможности рассказать анекдот про почти не говорившую по-русски графиню. Нессельроде же в первую очередь не могла забыть обиды, которую своими эпиграммами Пушкин нанес ее отцу, бывшему массону, графу Гурьеву, служившему министром финансов при Александре I. Графиня сплетничала без устали и умело подогревала скандалы. Она рассказывала о жестоком обращении Пушкина с женой, например, преждевременные роды объяснялись тем, что муж жестоко бил жену ногами в живот. «Фактами» становилось транжирство Пушкина: он якобы ни в чем себе не отказывал, в то время как его родные вынуждены были бедствовать. Не без помощи графини были запущены сплетни о связи Пушкина с сестрой Натальи Николаевны и об интрижках самой Натали с Дантесом и императором.

Ожесточенная борьба, которой Пушкин противостоял практически в одиночку, заставляет вспомнить и еще одну версию возможной причины столь раннего ухода из жизни. Якобы поэт не только много думал о смерти, но и жаждал уйти из этого мира. У этого могли быть очевидные причины. Пушкин явно мог желать сбежать подальше от интриг и унижений, «уехать в деревню», чтобы поправить здоровье (по некоторым данным у него развивалась болезнь Паркинсона)  и заняться любимым делом – творчеством. Но летом 1835 года он понял, что ехать ему фактически некуда, да и оставить изучение архивов и прекратить общение с образованными людьми ему, возможно, тоже было не под силу. Вместе с тем, жизнь в столице стоила недешево, и не только в моральном плане. Нельзя исключать, что в моменты отчаяния он чувствовал, что зашел в тупик, из которого единственный выход – самоубийство. Но совершить страшный грех он не мог, потому и принял смерть от своего палача с таким смирением. Вместе с тем, в последние годы Пушкин трудился самозабвенно, круг его интересов чрезвычайно расширился. Его последние дни, казалось, были пронизаны одним желанием, которое он облек в стихотворную форму еще в 1830 году: «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать…»