Тонет в вазе букет хризантем,
На фарфоровых блюдцах чуть тает
И стекает с пироженных крем,
И хрусталь солнца луч отражает,

Серебрится душистый мускат,
Опьяняя сладчайшей истомой,
И фольгой шелестит шоколад,
И объята вся комната дремой.

Кончен трапезы тайный обряд.
В чаше терпкие сохнут маслины,
И, небрежно разбитый гранат,
Обронил крупных зерен рубины.

Будто кровь разлился алый сок,
Окропив, кружевами расшитый,
Белоснежный девичий платок,
На подносе случайно забытый.

 Игорь Кораблин
 

 *  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *

*  *  *