Под грандиозный прокофьевский марш из Ромео и Джульетты на зал из глубины сцены поплыл многоярусный полукруг с ложами исторической Мариинки: то есть новый зал, где ярусы разделены панелями из дуба и бука для лучшей акустики, смотрелся в зеркало сцены и видел зал старый с лепниной, голубым бархатом обивки и торжественной царской ложей. Сбоку слева между тем бесшумно опустились первый, второй, третий ряд занавесей – обнаженная до того сцена оделась, но не ткаными кулисами, о чьей пыли принято говорить с придыханием, а гладкими ширмами с рисунком, точно повторяющими рисунок знаменитого занавеса, расписанного «золотом на голубом». Тем временем сцену постепенно заполняла змейка из балерин в белых пачках. И в том, как они медленно появлялись она за одной (выбор сцены «В царстве теней» из «Баядерки» в данном случае сработал отменно), было нечто завораживающее, мистическое. Десятки танцовщиц в белых пачках – символ российского балета – словно бы выполнили заказ на этот стандарт. Еще пара «лебедей» появилась в концерте уже ближе к финалу.
Ульяна Лопаткина вышла на сцену в миниатюре «Павлова и Чекетти» - что замечательно символично. Эту миниатюру подарил семнадцатилетней Ульяне сам Джон Ноймайер: юная Анна Павлова в ней делает экзерсис под руководством легендарного педагога Чекетти (Виктор Баранов). Но над сценой в это время завис огромный экран – не просто зеркальный, а с натянутым на основу тончайшим листом амальгамы, которая, колеблясь от любого потока воздуха, напоминала водную гладь. И словно бы намекала на великое исполнение Лопаткиной партии Одетты-Одиллии. Решение заслуживало отдельных аплодисментов художнику.
Номер с Лопаткиной шел шестым. А до него детский хор ВГТРК «Петербург» совместно с хором мальчиков Училища имени Глинки, рассредоточившись на всех ярусах в зале и на сцене, наполнили пространство чистейшими звуками «Аве Марии». А Ильдар Абдразаков спел арию Дона Базилио и тут же, не выходя из роли, отправился двигать рояль в сторону авансцены, чтобы между его номером и выходом следующего исполнителя – Дениса Мацуева - не было паузы.
Главная фишка церемонии в том и заключалась, чтобы самые разнокалиберные номера сменяли друг друга беззвучно, без заминки, напоминая монтаж в кино, а не театральную смену декораций, где традиционно принято мириться с технологическими паузами, лязганьем аппаратуры. Всего этого не было – хотите верьте, хотите нет. На финале балетного номера «Этюды», троица танцовщиков во главе с Анастасей Колеговой поехали в левую кулису, а из «кустов», то есть, из-за сцены справа выехал целый оркестр: среди музыкантов и исполнила цыганскую песню из «Кармен» Екатерина Семенчук. Ну когда оркестр укатил обратно, теперь уже слева выплыла мизансцена из «Кармен-сюиты» с Дианой Вишневой в центре, и всемирно известная прима Мариинки исполнила свою коронную Хабанеру. Старую Мариинку на сцене на это время закрыл экран, залитый красным цветом с конструктивистской головой быка по центру – элементом декорации к балету «Кармен-сюита». Вообще, из смены «холстов-проекций» на заднике, осуществляемой в секунды, постановщики устроили отдельный впечатляющий номер: пока Алексей Марков пел арию Роберта из «Иоланты», за его спиной сменилось с десяток «мест действия» - все, разумеется, исторические холсты Мариинских декораций.
Фокусы с техникой выглядели значительнее артистов – пусть даже и мировой величины, в то время как логичнее было бы заставить технику обслуживать мастеров масштаба Лопаткиной, Вишневой, Рене Папе: для последнего, выдающегося баса, обладателя двух "Грэмми", исполнявшего арию Мефистофеля, можно было придумать и нечто более эффектное, чем фон из стеклянных переливающихся всеми цветами радуги палочек. Результат – первое «браво!» раздалось в зале после выступления Пласидо Доминго, исполнившего арию Зигмунда из вагнеровской «Валькирии». В номере Доминго ставку сделали на неожиданность: мировой оперный кумир, сидящий в кресле, повернутом к залу высокой спинкой, да еще среди обломков гигантских рыцарских доспехов, замечен был не сразу, а когда резко поднялся и запел, был встречен, разумеется, громом оваций.
Анна Нетребко выступала прямо за ним – ее роскошное исполнение каватины леди Макбет заставило публику неистовствовать. Оперная дива то поворачивалась спиной к залу, то уходила вглубь сцены, туда, где сквозь центральное отверстие наклонившегося над сценой плафона (еще одна деталь исторического зала) опускалась знаменитая хрустальная люстра, - акустическая система выдержала экзамен на отлично.
Чего еще не хватило этой в меру пафосной и достаточно стильной церемонии, - так это юмора и экспрессии. В музыкальной подборке доминировала лирика. А пошутить решились лишь два участника: Денис Мацуев, превративший каватину Фигаро в искрометный скетч на тему Россини, и Пласидо Доминго, который во время дуэта Церлины и Дон Жуана, где Анну Нетребко пытались искушать целых шесть кавалеров, потеснил Валерия Гергиева и, заняв его место за дирижерским пультом, принялся артистично размахивать руками.
Дирижер – Валерий Гергиев
Режиссер-постановщик концерта – Василий Бархатов
Участвуют: Ильдар Абдразаков, Ольга Бородина, Пласидо Доминго, Анна Нетребко, Алексей Марков, Евгений Никитин, Рене Папе, Екатерина Семенчук, Михаил Петренко, Сергей Семишкура, Екатерина Кондаурова, Ульяна Лопаткина, Диана Вишнёва, Ольга Есина, Владимир Шкляров, Юрий Башмет, Денис Мацуев, Леонидас Кавакос, учащиеся Академии русского балета им. А.Я. Вагановой, солисты Академии молодых оперных певцов Мариинского театра, хора, детский хор Симфонического оркестра Мариинского театра, а также хор мальчиков Хорового училища им. М.И. Глинки и детский хор ВГТРК «Петербург»
On ignore si c’est un hasard, mais la date de l’inauguration du Theatre Mariinsky II tombe le jour du soixantieme anniversaire de Valeri Abissalovitch Guerguiev.
Торжественное открытие новой сцены Мариинского театра / Gala d’Inauguration du Theatre Mariinsky II de Saint Petersbourg