За дозу спермы в Крыму платят сто гривен. Семенная жидкость крымчан идет на элитную косметику: ее перерабатывают в порошок в Одессе, а потом отправляют на завод в Германию Кирилл Железнов Корреспондент «Республики» отправился в эту необычную «заготовительную» контору. В торговом центре на площади Восставших в Севастополе о чудесном кабинете знают все: от политтехнологов, сидящих на втором этаже, до уборщицы. На мой вопрос, как пройти, молодая девчонка-продавщица хихикает, несколько раз встряхивает сложенным кулачком – международный жест, означающий самоудовлетворение, а потом показывает на дверь кабинета. Правильно. Нам сюда. «С сексом не путать. Это специфическая работа» В таинственную дверь, где, по моим соображениям, восседают застенчивые, но старательные медсестрички, эдакие пчелки, собирающие семенную жидкость, первым просачивается высокий коротко стриженный парень. В коридоре возит мокрой тряпкой согнутая пополам уборщица, шмыгают клерки, а за дверью слышен разговор. Странно, но ни стыдливого хихиканья, ни будоражащих воображение грудных женских голосков. Что-то бубнят два мужских баса, иногда крякает принтер. «Вы нам не подходите – надо лечиться, а через полтора месяца снова к нам, – напрягаю органы слуха, и до меня доносятся обрывки беседы. – Затягивать не советую – будут проблемы. Как закончите, возвращайтесь, снова проверим, и если все хорошо, примем вас в ряды доноров». Высокий парень выскакивает из кабинета красный до ушей и мчит по коридору. Моя очередь. За загадочной дверью маленькая комнатка, офисный пластик компьютеров, несколько полочек, забитых папками. Здоровенный мужик в борцовской майке татуированными руками перекладывает бумаги на столе. Больше никого. Только вывеска возле окна подтверждает, что я пришел по адресу. Мужик представляется Германом Евгеньевичем, говорит, что директор компании. «Сбор биологического материала будете осуществлять дома, – поясняет он. – Сначала мы сделаем тест на уро-генитальные инфекции, за это вы нам заплатите восемнадцатью граммами био-материала, а потом уже приступим к сотрудничеству. С сексом не путать. Это серьезная, специфическая работа. Прервать половой акт и закончить в баночку не получится. Если в контейнер попадет женская микрофлора – испортите весь свой труд. Сливать продукт из презерватива тоже нельзя – там различные смазки». Он листает толстый журнал, где аккуратно записаны фамилии и телефоны доноров. Главная, по-видимому, в этих записях самая узкая колонка: в ней либо плюсик зеленого цвета, либо жирный красный минус. Это значит, что новичок донорского дела оказался инфицированным. А вообще, требований немного: подзаработать на собственном организме может любой здоровый мужчина, которому исполнилось восемнадцать лет. Герман говорит, что есть донор, которому за шестьдесят, и есть девятнадцатилетний паренек, который за несколько дней… наполнил стограммовый контейнер! На две тысячи гривен! …За окном жара, шуршат шины авто, бабушка в коридоре домывает последние метры кафельного пола, а мы – два взрослых мужика – обсуждаем в крохотном кабинете, как правильно, простите, онанировать, чтобы в косметику, которой будут пользоваться женщины, не попало чего лишнего. Пусть все феминистки застрелятся, но уже реально пора спасать мужчин! Особенно, если учесть, что желающих подзаработать таким способом уже перевалило за сотню. «Для нас это что-то невообразимое, а во всем мире практика добавления биоматериалов в косметику привычна, – успокаивает меня Герман Евгеньевич. – В дешевую косметику добавляют животный материал – бычий или китовый, а в дорогую – мужской». На вопрос, как объяснить своей девушке новую необычную работу, директор пожал плечами и посоветовал: скажи, мол, что если хочет новую шубу, то пусть порадуется. Представляю. «Любимая, я тут тебе на новую шубку надроч…, прости, наработал!» А если войдет в привычку? Впрочем, если отбросить вопросы морали и мужского эгоцентризма, то надо признать: подзаработать можно неплохо. Особенно, если учесть относительную нетрудоемкость процесса и некоторое удовольствие, которое получает сам донор. По крайней мере, так считают симферопольские студенты (а именно эта социальная группа является главным поставщиком биоматериалов), с которыми пообщалась «Республика». «Да мы с пацанами из общаги литровую банку за день наполним, – уверен первокурсник ТНУ Серега по кличке Енот. – Жаль, только, везти далеко, вот бы у нас в Симферополе открыли такую же контору». Правда, сам приемщик необычного продукта Герман Евгеньевич, говорит, что «всей общагой» ему не подходит. Наверняка, в банке с «продуктом» окажется инфицированный материал, который будет выявлен при проверке и аттестации контейнера. Если найдут что-то подозрительное, в урну пойдет вся банка, а измученный трудами донор останется без денег. «Сорок процентов потенциальных доноров оказываются инфицированными, – подсчитывает Герман. – Так что, если не хотите испортить свою работу, никому не передавайте контейнер для наполнения или дополнения. Работайте сами». Вернувшись в Симферополь, я связался с директором необычной компании уже в привычной роли журналиста, а не потенциального донора. «Для какого производителя косметики будут использоваться эти материалы, я сказать не могу, – отрезал директор. – А проблем с провозом через границу у нас нет – потому что все официально и законно». Собранную в Крыму сперму отправляют в Одессу в цех вакуумной сублимации, где из нее делают порошок, а уже потом пересылают непосредственно в косметические фирмы. Между тем, крымские косметологи к идее обогащать кремы спермой отнеслись настороженно. «Знаете, за пятилетнюю практику я ни разу не использовала средств, содержащих мужские биологические вещества, – поделилась с нами симферопольский косметолог Светлана. – Во‑первых, есть более современные, химически сбалансированные вещества, а во‑вторых, лично у меня вызывает отвращение сама идея мазаться кремом, в котором чья-то сперма. И предлагать такие продукты клиентам я тоже не буду». А вот медики никаких проблем в этой ситуации не видят. «Я не думаю, что факт оплаты этого биологического материала как-то негативно скажется на доноре, а тем более вызовет привыкание, – говорит главный сексолог-андролог Министерства здравоохранения Крыма Андрей Любарский. – Дело в том, что у одиноких мужчин, а иногда и у тех, у кого есть партнерша, порой возникает нехватка секса. И лучше пусть он мастурбирует в контейнер и думает о том, что заработает деньги и поможет в производстве женской косметики, чем просто мастурбирует в унитаз». Медики объясняют: возможность «производить» этот мужской материал зависит только от способностей человека и очень индивидуальна. Что еще добавляют в косметику? Необычные компоненты кремов и бальзамов. Впечатлительным не читать!  Слюна крокодила. Ее добавляют в бальзам для волос – он, говорят, помогает, если волосы «секутся» и теряют блеск.  Страусиная моча. Догадливые фармацевты Северной Австралии делают из нее мыло и «впаривают» туристам. Мол, страусиная моча обладает не только обеззараживающим эффектом, но и благотворно влияет на кожу.  Соловьиный помет. Птичьи «какашки» собирают специальные охотники и потом из них делают маски для волос. На баночку косметического средства уходят килограммы помета! Сколько стоит такая косметика? Кремы и маски на основе человеческой спермы выпускает, например, английская косметическая фирма «Скин сайнс». Цены – очень высокие.  Маска для лица – 95 долларов  Комплексный крем – 150 долларов  Крем-контур вокруг глаз – 120 долларов  Подтягивающая маска – 95 долларов  Вся серия средств – 900 долларов Производители заверяют, что такая косметика разглаживает морщины и лечит юношеские угри. Кроме того, в интернете мы нашли два салона красоты в Нью-Йорке, которые предлагают маски на основе спермы, по цене от 125 до 250 долларов. Чтобы эффект был заметен, нужно не менее восьми процедур.