* * *
...Как спасение, как спасение,
К нам приходят ясные сны.
Гаснет красное настроение,
Слышен голос счастливой страны.
Мы уйдем по рельсам заброшенным —
Это лучшая из дорог.
Нам поможет вспомнить хорошее
Рядом скачущий Единорог.
Пахнет влагой листва тополиная,
Рельсы тянутся на закат.
Может, будет дорога длинною,
Может — вовсе недалека.
Ночь пройдет, и желтыми красками
Вновь зажгутся капли в траве,
Наши плечи согреет ласково
Незнакомый новый рассвет.
Пусть сверкает росами звонкими
Между шпал голубая трава
И над синими горизонтами
Встанут дальние острова.
И не будьте к нам слишком строгими,
Если, веря странному сну,
Вновь уходим с Единорогом мы
В неизвестную вам страну.
* * *
Я знаю: мой единорог еще пасется на лугах,
Встречая утро, провожая вечер...
Но в душу мне закрадывается страх,
Что в этой жизни я его не встречу.
"Единорог"
Там, где под темной высокой сосной
Сходятся нити дорог,
Медленно вышел из чащи лесной
Белый единорог.
Старый, седой и тоскующий зверь,
Тусклый, затупленный рог.
Где же вся сила былая теперь,
Белый единорог?
Помнишь, когда была юной земля,
В древнем тумане веков
Слышали реки, холмы и поля
Грохот твоих шагов.
Чащи будил твой рокочущий зов,
И, словно пики огней,
Гордо вздымались десятки рогов
Белых, как снег, коней...
Осень. В лесу тишина и покой.
И у скрещенья дорог
Тихо растаял в чащобе лесной
Белый единорог.
"Единороги в мае"
Под лунным серебром в саду,
В вишневом майском цвете,
Все грезятся единороги мне -
- Им гривы треплет ветер.
Они как будто бы дрожат
От каждого порыва.
И в их глазах огни горят
Из звездного обрыва.
Один из них глядит всегда
В окошко в старом доме.
И видит в нем всегда меня
Мне много в нем знакомо.
Но лишь услышит звук шагов,
Учует запах мира,
Они умчатся из садов
За гребни гор Памира.
И с ними все мои мечты
Уносит ветер следом.
Лишь осыпаются мечты
С деревьев белым снегом.
А ветер мчится далеко-
Догнать единорогов!
Но под копытами легко
Взвивается дорога...
"Единорог"
Молитв, разбившихся о созерцанье:
К нему шел вырвавшийся из преданья
Белесый зверь с глазами, как у лани
Украденной, и полными тоски.
В непринужденном равновесье ног
Мерцала белизна слоновой кости
И белый блеск, скользя по шерсти тек,
А на зверином лбу, как на помосте,
Сиял, как башня в лунном свете, рог
И с каждым шагом выпрямлялся в росте.
Пасть с серовато-розовым пушком
Слегка подсвечивалась белизной
Зубов, обозначавшихся все резче,
И ноздри жадно впитывали зной.
Но взгляда не задерживали вещи:
Он образы метал кругом,
Замкнув весь цикл преданий голубой.
"Пегас"
Своими снежными крылами
Пегас прорезал тишину
И взгляд упал его во мглу
Вершины гор покрыты снегом
Их только конский хвост метет
И пыль пускает в небосвод,
А та кружится и опять
К вершинам гор ложится спать.
Но солнце встало высоко
Конь улетел уж далеко
И только искра от копыт
Порой сверкает и блестит.
"Конь морской"
О рьяный конь, о конь морской,
С бледно-зелёной гривой,
То смирный, ласково-ручной,
То бешено-игривый!
Ты буйным вихрем вскормлен был
В широком божьем поле;
Тебя он прядать научил,
Играть, скакать на воле!
Люблю тебя, когда стремглав
В своей надменной силе,
Густую гриву растрепав
И весь в пару и мыле,
К брегам направив бурный бег,
С весёлым ржаньем мчишься,
Копыта кинешь в звонкий брег
И - в брызги разлетишься!..
"Крылатые кони"
Крылатые кони, огромные птицы.
Не надо вам кони на землю садиться.
Вы быстро летите к вселенной планетам,
Хвосты ваши схожи с хвостатой кометой.
Вам звезды навстречу плывут хороводом
И кажется солнце большим пароходом,
Вам вместе не холодно, вместе не жарко,
Лишь лет вам своих пролетающих жалко.
Серебряны гривы и в золоте крыла,
Луна своей тенью вам спины накрыла.
Лучи солнца играют в позолоте копыт,
Блуждающий спутник вашим взором умыт,
Во лбах серебристые светятся звезды,
Вы дети галактики, вы лошади-грезы.
"Табун крылатых коней"
Мне так хотелось узнать, как кони могут летать
Я видел их на картинках журналов.
Из под блестящих копыт летела звездная пыль,
Но видеть этих коней было мало.
Я мог часами сидеть, и на картинки смотреть,
Я их пытался представить живыми,
Я рисовал много дней табун крылатых коней,
Они пронзали просторы седые.
"Лошади - ангелы".
Весь мир умещался в ладони,
Весь мир мы смогли потерять.
А наши чубарые кони
В тот миг разучились летать.
Никто не отыщет пропажи,
Никто и не вспомнит о том,
Что кони чубарые наши
Питались лучистым овсом.
Лишь лики на древней иконе
Сочувствуют нашей беде.
А наши чубарые кони
Умели ходить по воде.
Страшнее не будет потери.
Не глядя друг другу в глаза,
Мы, словно пугливые звери,
Уходим в густые леса.
В краях, где иные законы
Мы будем судимы не раз.
А наши чубарые кони?..
Они не покинули нас.
Идут рядом с нами в бессилье,
Не жалуясь и не крича,
Свои белоснежные крылья
По чёрной земле волоча.
* * *
Песни дорог расцветают в душе,
Как васильки расцветают во ржи.
Глянув на мир между конских ушей,
Что ты увидел, мой друг, расскажи!
В стуке копыт занимался рассвет -
В стуке копыт догорает закат.
Тенью скользя по высокой траве,
Гонит на запад их ветер шальной,
Гонит вослед уходящему дню,
И проплывают волна за волной
Сочные травы по брюхо коню.
В скрипе седла начинался январь,
В скрипе седла завершается май.
Кружится в танце, похожем на вальс,
Мир, отчего-то похожий на рай.
Странной монетой наполнен кошель -
Песни дорог да шальная мечта.
Глянув на мир между конских ушей,
Больше не хочешь глядеть просто так.
Дом променяв на лоскут синевы,
Ты не вернёшься к столу и огню.
Всё разнотравье своих кладовых
Степь выстилает под ноги коню...
* * *
Или мне снится, иль чудится мне,
Будто скачу я на быстром коне
В синее утро, над синим ручьем,
В призрачный мир, где мы только вдвоем,
В мир, озаренный улыбкой одной,
В мир, окрыленный заветной мечтой,
В мир бесконечно цветущей весны,
В мир, где сбываются детские сны!
Легкою птицею, конь мой, лети,
Как я боюсь затеряться в пути,
Как я боюсь покориться судьбе,
Как я боюсь ошибиться в тебе!
Быстрые кони волшебной страны,
Вы обязательно людям нужны
Гордо летящие в светлую даль,
Где отступают и боль, и печаль..
* * *
Воскресное утро. Шумящая площадь.
Смех, музыка, солнце везде.
По тесному кругу усталая лошадь
Катает весёлых людей.
По шарикам, лентам и сахарной вате
Скользит остановленный взгляд.
Не видно следов на проклятом асфальте,
Которым покрыта земля.
И так круг за кругом, и так час за часом,
И день за безрадостным днём.
Когда-то давно было поле и счастье,
Но люди забыли о нём.
Лишь лошадь всё помнит, и молит: "Давайте
Поскачем опять, как тогда!"
В глухом перестуке копыт на асфальте
Во тьму утекают года.
Простила бы людям любую оплошность,
Любое случайное зло
Усталая лошадь, печальная лошадь
За краткий безумный галоп.
Ста темпов коротких, наверно, хватит,
Чтоб скрыться от жадной толпы.
Да только смертелен галоп на асфальте
Для мощных, но хрупких копыт...
...Когда же вся площадь утонет во мраке,
Когда станет в парке темно,
Достанется лошадь хмельному гуляке
За стопку измятых банкнот.
И выбьют копыта без сбоя, без фальши
Победный торжественный гимн,
Когда лошадь прянет в галоп на асфальте -
В короткий, безумный галоп на асфальте -
В прекрасный, смертельный галоп на асфальте -
С какой безразлично ноги...
* * *
Остался час всего лишь нам до старта
Пора идти осматривать маршрут.
И снова мы как школьники за партой
Зубрим его за несколько минут.
Знакомо всё, как дважды два - четыре,
Канава, веер, жердевой забор
Там взять повыше, тут чуть-чуть пошире.
Пора приятель, колокол, пошёл!
Пройдут года, поедет кто то новый
На кубок за тебя и за меня,
А ты уйдёшь на память, сняв подкову
Со своего последнего коня.
* * *
Ветер черные крылья качает,
Треплет желтый ковер вялых трав,
Серый день в небесах угасает,
А копыта везде оставляют
Четкий след, грязь и листья примяв.
Лошадь, фыркнув, поводит ушами,
Удила с громким звоном грызет,
Виснет пар у нее над ноздрями,
И, точеными стукнув ногами,
По тропе тихой рысью идет.
Грязный хлыст вниз опущен лениво,
Задевает за ветви кустов,
Перелесок застыл молчаливо,
Лишь в овраге две старые ивы
Напевают о чем-то без слов...
Снова ветер на лес налетает,
Конь, всхрапнув, убыстряет свой бег.
Вот овраг в темноте исчезает
И окошки конюшни мелькают.
Этот день я запомню навек!
* * *
Прекрасна лошадь, в стойле стоящая,
Прекрасна лошадь, по лугу летящая,
Прекрасен табун, в поле пасущийся,
Прекрасен жеребёнок, по поляне несущийся...
Лошадь, природы созданье чудесное,
С тобой единение чувствую тесное...
Четыре копыта, подковы несущие,
Мягкие губы, сахар берущие...
Глаза лошадиные в душу заглянут,
От глаз лошадиных печали увянут.
* * *
Я ищу бесконечность,
Вдохновенных идей.
Настоящая вечность –
Звёзды в гривах коней.
Настоящее счастье –
Конь, несущийся вскачь.
Увезёт от ненастья,
И от всех неудач.
И когда мне тоскливо,
Или грустно, хоть плачь,
Мне нужна твоя грива,
Конь, несущийся вскачь.
Твой табун звездногривых,
Вороных кобылиц,
Словно небо красивых,
И свободных, как птиц.
Мне бы лошадью белой
Вслед за ними скакать,
Но двуногой, несмелой,
Мне дано лишь мечтать.
* * *
Хищен и спокоен взор кошачий,
Злобен или предан взгляд собак.
Только лошадь смотрит в мир иначе,
Потому что мир – в её глазах.
Красное на черном или Загнанных лошадей пристреливают
В беспощадной погоне,
где лидеров нету, -
Есть лишь те, кто дожил,
додышал, доскакал, -
Стук горячих копыт
рвет на части планету.
С каждым шагом все ближе
смертельный оскал.
Без ножа и без пули
до сердца добраться.
Как узнать, чье быстрей,
горячей и сильней?
Тот, кто сможет живым
после скачки остаться,
Будет назван сильнейшим
из лучших коней.
Удила в крови
пеной хлопья
с боков,
Хрип сердце сдавил,
не слышно подков:
Словно влет умирающей
бабочки крылья,
Ноздри шумно трепещут, открыты ветрам.
Один шаг, один вдох,
один стон до бессилья.
Сталь злых шпор
рвет немые сердца пополам.
В зелень трав упадет
ветром скутанным грива,
Немигающий глаз
свою душу зовет,
Неудачник снимает седло торопливо.
А кто жив, одержимо
несутся вперед.
Удила в крови
пеной хлопья
с боков,
Хрип сердце сдавил,
не слышно подков:
Только б мышцам не дрогнуть,
и нервам не сдаться:
Они смерть обогнали
и финиш прошли.
Им двоим удалось
в ковылях не остаться,
Но копыт что-то не
оторвать от земли.
Скачка кончена. Но
чемпионов не будет.
Пот с дрожащих боков,
и сердец тише стук.
Револьверы в руках
у вершителей судеб
Души выпустят с богом,
избавив от мук.
Гривы ветром взметнуться, -
и черные кони
Гордо лягут в безмолвную
красную степь.
Карусель бесконечной
за жизнью погони
Красным солнцем окрасила
черную смерть.
Удила в крови
Смерть кровью с боков.
Плач горло сдавил.
Следы от подков…
* * *
Конь масти облака,
С отливом серебра,
С блестящим и тугим,
Как ветер, телом,
С летящей, длинной гривой белой
Сплетает ветерки в могучие ветра.
Над щучьим профилем
Огромный гордый взгляд.
На тонкой морде трепетные ноздри.
Неистовый! Он опьянён нечаянной свободой,
Он вырвался,он снова победио,
И вот, лебяжью шею грациозно гнёт,
Летя вдоль берега,чуть разбивая воду.
Вершина совершенства!
Он дитя востока,вскипающего гордостью в крови.
Небесной красотой он наделён от Бога,
От Красоты Вселенной,
Но плотью от Земли.
* * *
Мне снится сон, один и тот же сон:
Конь белогривый в поле мчится,
То остановится, заржёт, то снова он
Летит над травами подобно белой птице.
По радуге из солнечных лучей,
За ним вдогонку детство убегает.
Я чувствую: чего-то не хватает.
Во всём,что есть вокруг, в душе моей.
Мы понимаем это слишком поздно,
Когда копыта смолкнут в далеке,
Ещё не раз, бессонной ночью звёздной,
Слеза застынет искрой на щеке.
Небесный табун
Молочным светом гривы мерцают
Копыта о звёзды со звоном стучат
Жемчужная шерсть в лунном свете сияет
Это гордые кони как ветер летят.
Словно молния в небе сияет табун
И самый прекрасный жемчужный скакун
Он горд и прозрачен как ветер в горах
Его путь находится в разных мирах
И мчится за ним белогривый табун
Ведёт их куда-то жемчужный скакун
Сквозь звёзды с мечтаньями путь их лежит
И гордый табун к своей цели летит
Мы тоже можем сквозь звёзды летать
Но наша душа должна лошадью стать
Такой же гордой,прекрасной,прозрачной
И может быть жизнь наша будет удачней.
Табун
В густом тумане предрассветном,
В тиши, звенящей над рекой,
При свете звёзд ,едва заметном,
Табун нарушил вдруг покой.
Он по полю, дождём умытому,
Вскачь по не кошенной траве,
Сбивал росу с цветов копытами
С конём красавцем во главе.
Вожак силён, красив и точно
Чернее ворона крыла,
На землю он ступает прочно,
Как вмиг ожившая скала.
Летит над полем, словно птица,
Туман на клочья разорвав.
И вслед за табуном клубится
Дурманом запах смятых трав.
На крутизне, тропе извилистой
Свой дикий бег остановив,
Вожак к воде на берег илистый
Ведёт табун в речной залив.
Река течёт и с тихим шёпотом
Ласкает ноги вожака.
Он долго пьет, застыв безропотно
Склонивши голову слегка.
Чуть позади с великой важностью
Кобылы дружно воду пьют.
Прядут ушами, ржут и с радостью
Ногами рябь речную бьют.
А жеребята – кто с кобылами
Бок о бок рядышком стоит,
Кто посмелей, собравшись с силами,
Вдоль берега стремглав летит.
Фонтаны брызг подняв хрустальные,
Хвосты по ветру распустив,
Ушёл табун в поля бескрайние
Под вечный утренний мотив.
Конь
Конь был норовистым и сытым.
И стать и рысь на знатока.
Когда он землю бил копытом,
Земля пружинила слегка.
Глаз с дичинкой, бег упругий,
Шел иноходью, будто плыл.
А если ржал, по всей округе
Дрожали спины у кобыл.
Конь рос без привязи, на воле.
Не знал как обжигает кнут,
Как не дает увидеть поле
На шее стянутый хомут.
Он по-лошадьи понял землю
Как степь без края и конца,
Как запах овсяного стебля,
Как звон ночного бубунца.
Но как-то раз его поймали,
Взнуздали грубо и с трудом,
В вагон товарный затолкали
И увезли... на ипподром.
Прошел он выучку, конюшня
Поприсмирила жеребца.
Он стал барьеры брать послушно
И чтить жокея-молодца.
Конь скоро вышел в чемпионы,
Попал в газеты и в кино.
Но есть жестокие законы
И непредвиденное "но".
Жокей однажды растерялся
И, крепко натянув узду,
Вперед невовремя подался,
И конь... споткнулся на ходу.
На четырех ногах, а тоже...
Не повезло ему всерьез.
И жизнь, прихрамывая, дожил
Как золотарь и водовоз.
Стуча разбитыми ногами
В брусчатку пыльных мостовых
Понуро прядал он ушами
От невеселых дум своих.
И лишь в ночное время суток
Коняге грезилась порой
Страна цветов и незабудок
И жеребенок молодой.
* * *
Лежит периной желтою на поле.
И в этот ясный, но недолгий день
Я выпускаю жеребца на волю.
До горизонта золото блестит,
Где лес угрюмо встал стеною темной.
Мой жеребец уже туда летит,
И ветер мне доносит голос гордый.
Коню тягаться с ветром не с руки.
Он даже мысль обгонит, если надо.
Могуче сердце, а шаги легки,
Моя надежда и моя отрада.
Внезапно потемнело вдалеке -
Идет гроза, она неотвратима.
Я с гривою, зажатою в руке,
Скачу домой, а град - гвоздями в спину.
Испуга нет. Летим, словно во сне,
По лужам, где мелькают отраженья,
Того, что видит девочка в окне
Очередного своего виденья.
«ЗА ВОСХОДОМ»
Когда-то солнца было много,
Когда-то лошади паслись.
Они траву щипали мирно,
Но вдруг, галопом понеслись.
Скакал табун навстречу солнцу,
Навстречу утренней заре,
И только гривы развевались,
Словно в прекрасном, свежем сне.
Бежали кони, вольным вихрем,
Скакали, не сбавляя темп,
Но в тоже время, тихо, тихо,
Словно копыт у них и нет.
Табун бежал к восходу солнца,
Там, где у неба виден край,
Быть может, там, за склоном поля
Находиться чудесный рай.
Туда добраться можно только,
Вскочив на спину жеребца,
Который сам захочет с вами,
Скакать до самого конца.
Взнуздать коня, некто не смеет,
Лишь потому, что вольный он,
Не добежит он до восхода,
Если весь в сбруи будит сон.
Никак нельзя, нарушить бега,
Бега, чудесных тех коней,
Ведь на пути их нету снега,
Нету барьеров и камней.
Я знаю точно, что все кони,
Даже которые живут
В прокате, терпят все побои,
Но всё равно они найдут,
Тот рай, что у восхода солнца,
Который создан для коней.
И только есть, один лишь способ,
Попасть туда, чтобы всю жизнь,
Знать только счастье, счастье бега,
Которое не может быть,
Во всём огромном этом мире.
Но если доверять коню,
Если любить друг друга годы,
Если на равных, в дружбе жить,
То может, на краю природы,
Конь согласиться, с вами быть.
Но нам не надо, быть главнее,
Главнее вашего коня,
А то потом, в конце, позднее,
Вы вспомните мои слова.
Но если жить всегда в доверье,
Если барьер ума убрать,
Не разделять людей с природой,
Перед конём не в чём не врать.
Тогда вам жеребец, кобыла,
Иль жеребёнок молодой,
Позволит сесть ему на спину
И ускакать к себе домой.
А дом его, в зелёном поле,
Там, где рассвета виден край,
Там где кончается природа
И начинается тот рай.
* * *
Там дует свежий ветер,
Там реки и ручьи…
Там по большому полю, бежит табун…
Там те, кого мы не забудем…
Ах, как прекрасны конские глаза…
Они доверчиво и грустно
Смотрят в даль…
На тех лошадей, которые скачут по зелёным просторам…
Забыть их нельзя, потому что они
Были нашими друзьями.
Здесь, на Земле.
А через много лет, когда-нибудь,
Помчусь я босиком по полю
Навстречу табуну…
И кони, старые друзья,
Те, что давно уже ушли,
Галопом бросятся навстречу…
Они узнают нас и там,
Своих друзей не забывают…
* * *
Трава, зелёная трава
И мерный стук копыт.
Несемся с ветром мы всегда,
Душой срываясь в крик.
С судьбой мы меримся не раз,
Зато свободы полных глаз,
Всегда решит за нас всё то,
Что жаждем мы уже давно.
А после скачек и бегов
Уткнется конь в твою ладонь
И его карие глаза,
Без слов всё скажут за тебя…
«Вольная лошадь».
Лошадь гордую поймали,
Заарканили уздой,
Волю вольную не дали
Озорной и молодой.
Изо рта сочилась пена,
И звенели трензеля,
Под натугой рвались вожжи,
Оседлать было нельзя!
Кнут ходил по бурой гриве
И по вымокшим бокам,
И она хотела лучше
На съедение волкам.
Гордо голову носила,
С белой звёздочкой во лбу,
Высоко на птиц смотрела,
Там, где воля, в синеву.
Рвалась в лес, к цветам на поле,
Где в былые времена,
Для неё был дом и воля,
И родимые места.
Но сменялось время года,
Пролетали месяца,
Волю лошадь забывала,
Только ржала лишь в сердцах.
На спине скрипели сёдла
И послушно ездокам
Она мчалась но, не гордо,
Не к своим родным лугам.
Брала сложные барьеры
И взлетая в вышину,
Не мечтала, не хотела
В поле к дому своему.
Затаилась в её сердце,
Глубоко заснула грусть.
И все всадники седлая
Смело брали её в путь.
Но вулкан всегда проснётся,
Встрепенётся лавой в высь.
Лошадь гордая брыкнётся,
И тогда всадник держись!
Так и эта кобылица
Луг родимый увидав,
Гордо вскинула ногами
Дёрганья вожжей не ждав.
Встала на дыбы, брыкнула,
И в мгновение одно
Полетел с седла вон всадник
Далеко и высоко.
И упала рядом лошадь,
И валялась на земле,
Что бы снять с себя упряжи,
Вольной быть всегда, везде!
Сдёрнула узду тугую
И сползло с спины седло,
И она помчалась в поле
Где прекрасно и светло!
Небо ей казалось чище
И прозрачнее река,
Птицы пели лучше, звонче,
Были краше облака.
Воля, вот что украшало
Травы, небо и цветы,
И сама лошадка стала
Необычной красоты
* * *
Крутая холка, ясный, полный глаз,
Сухие ноги, круглые копыта,
Густые щетки, кожа, как атлас,
А ноздри ветру широко открыты.
Грудь широка, а голова мала,-
Таким его природа создала.
Вильям Шекспир
Вороной
Чистое поле, темное небо…
Душный воздух и тихие воды.
Тучи черные висят
Как предвестники не погоды.
Все суетятся, все уходят
Ища покров перед грозою.
Но один лишь вороной
К небу голову подняв
И изредка взмахивая хвостом-
Ждал с нетерпением ее.
Столь жаркое, летнее солнце
Скользнув по вороной спине,
Рассеялась безнадежно в туче
С сожалением звука грома.
Осветив все вокруг
Яркой вспышкой света-
Сверкнула молния как нож
В темно-сером небе.
А конь взметнулся на дыбы
Да помчался по полю галопом.
И длинный конский волос
Развевался ветреным потоком.
И дышат учащенно ноздри,
Смотрят с возбуждением глаза,
И разрывают сильные ноги,
Копытами эти зеленые луга.
Устав от злого мира,
Дождем разрыдалось небо!
И хлестая соленою водой
Отмывает от обид и боли
Бока да грудь вороного…
Чистое поле, голубое небо,
Свежий воздух и грязные воды
И снежно белый конь…
Он с благодарностью догоняет
Грозовые тучи - бегущих в даль.
Ветер свистит под копытами
Все зовет его с собой,
И вот-вот взлетит он
Вместе со свободой!
КОНИ НА ОБРЫВЕ
Я помню: кони на обрыве
И сумасшедший их аллюр…
И пламенеющие гривы
Над бронзой рыжеватых шкур.
Стихал закат. Они исчезли.
Степь поглотила стук копыт.
Что гнало их по кромке лезвия,
Где каждый шаг бедой грозит?
Быть может, паника погони,
Что застит верный путь и след?
Ах, кони! Золотые кони!
Кажется, нашёл ответ…
Ваш бег – стремительный, летучий – был вызовом!
Не всем понять:
Порой погибнуть в жизни лучше.
Чем упоенье потерять!
Вот так и жить.
И быть счастливым.
Что смерть, когда сам чёрт не брат!
Я помню: кони на обрыве
Вонзились яростно в закат!
