Цитата сообщения Anna_Livia Афоризмы Конфуция. Лунь юй.

"Лунь юй" ("Беседы и суждения") - одна из главных книг конфуцианства, составленная учениками Конфуция из кратких заметок, фиксирующих высказывания, поступки учителя, а также диалоги с его участием.

Книга написана на древнекитайском языке, состоит (в наиболее распространённой версии) из 20 глав. Составление книги началось после смерти Конфуция ок. 475 г. до н.э. и продолжалось от 30 до 50 лет.

Как один из величайших литературных памятников «Лунь юй» стал частью конфуцианского Четверокнижия (Сы шу). Знание этой книги наизусть являлось обязательным требованием китайского классического образования.

В европейской традиции «Беседы и суждения» (Лунь юй) называются «Аналектами Конфуция».




Человек может сделать великим путь, которым идет, но путь не может сделать человека великим.



Богатство и знатность составляют предмет человеческих желаний, но благородный муж ими не пользуется, если они достались незаконным путем.

Народ можно заставлять следовать должным путем, но нельзя ему объяснить — почему.

Есть грубую пищу, пить воду и спать на согнутом локте — в этом тоже заключается удовольствие.

Неправедное богатство, при том соединенное с знатностью, для меня подобно мимолетному облаку.

Человек, который не думает о том, что может случиться в будущем, обязательно вскоре столкнется с горестями.

Цзы-гун спросил: «Можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом?» Учитель ответил: «Это слово — взаимность. Не делай другим того, чего не желаешь себе».


Три вида дружбы приносят пользу и три — вред. Когда дружишь с человеком или прямым, или честным, или обладающим большой проницательностью — это приносит пользу; когда дружишь с человеком или неискренним, или изворотливым, или бойким на язык — это приносит вред.

Лишь самые умные и самые глупые не могут измениться.

Когда мы говорим о ритуале, имеем ли мы в виду лишь преподношение яшмы и парчи? Когда мы говорим о музыке, имеем ли мы в виду удары в колокола и барабаны?

Трудно весь день только есть и ни о чем не заботиться! Разве нет поэтому людей, занятых азартными играми и шахматами? И разве те, кто так поступает, похожи на мудрых?

Трудно иметь дело только с женщинами и низкими людьми. Если с ними сближаешься, то они перестают слушаться. Если же от них удаляешься, то неизбежно испытываешь с их стороны ненависть.

Так как нельзя найти людей, придерживающихся середины в поведении, приходится иметь дело с людьми или несдержанными, или осторожными. Несдержанные берутся за все, а осторожные избегают нехороших дел.

С человеком, с которым можно вместе учиться, нельзя вместе стремиться к достижению правильного пути. С человеком, с которым можно вместе стремиться к достижению правильного пути, нельзя вместе утвердиться на этом пути. С человеком, с которым можно вместе утвердиться на правильном пути, нельзя вместе действовать сообразно обстоятельствам.

Мудрый не испытывает сомнений, человеколюбивый не испытывает печали, смелый не испытывает страха.

Учитель категорически воздерживался от четырех вещей: он не вдавался в пустые размышления, не был категоричен в своих суждениях, не проявлял упрямства и не думал о себе лично.

С теми, кто выше посредственности, можно говорить о возвышенном; с теми, кто ниже посредственности, нельзя говорить о возвышенном.

Когда Цзай Во спал днем, учитель сказал: «На гнилом дереве не сделаешь резьбы, грязную стену не сделаешь белой. К чему ругать Во?»

Учитель сказал: «Раньше я слушал слова людей и верил в их дела. Теперь же я слушаю слова людей и смотрю на их дела. Я изменил свой подход из-за Цзай Во».

Тот, кто действует, стремясь к выгоде для себя, вызывает большую неприязнь.

Тот, кто стремится познать правильный путь, но стыдится плохой одежды и пищи, не достоин того, чтобы с ним вести беседу.

Там, где царит человеколюбие, прекрасно. Поэтому когда кто-либо поселяется там, где нет человеколюбия, разве он мудр?

Стрела не обязательно пронзает мишень, ибо силы людей не одинаковы. Это древнее правило.

Посмотрев на поступки человека, взгляни на их причины, установи, вызывают ли они у него беспокойство. И тогда, сможет ли человек скрыть, что он собой представляет?

В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учебе. В тридцать лет я обрел самостоятельность. В сорок лет я освободился от сомнений. В пятьдесят лет я познал волю неба. В шестьдесят лет научился отличать правду от неправды. В семьдесят лет я стал следовать желаниям моего сердца и не нарушал ритуала.

Я беседовал с Хуэем целый день, и он, как глупец, ни в чем мне не прекословил. Когда он ушел, подумал о нем и смог понять, что Хуэй далеко не глупец.

Не беспокойся о том, что люди тебя не знают, а беспокойся о том, что ты не знаешь людей.