Я поставила Марфушку на пол, она была уже крупнее Евы. Скотчиха мрачно оглядела новую питомицу и пришла к выводу: "Объест!" А потому, не теряя ни минуты побежала на кухню и, давясь, слопала весь творог до последней крошки.

   В те годы жевательные "кости" в наших зоомагазинах не продавали. Кто-то из знакомых привез такую из-за границы, Евке в подарок. Но Ева игнорировала заграничный прибамбас и он валялся без дела. Собираясь за Марфой, я взяла "кость" с собой, чтобы ребенку было, чем заняться в поезде. Бобтля забаву оценила и всю дорогу радостно насусливала. По приезде домой она не забросила жевалку и часто с ней возилась. 

   Как-то утром я проснулась от отчаянного щенячьего визга и Евкиного рыка  у себя под самым ухом.  Как я поняла, Ева пожадничала и решила отобрать свое имущество. Марфа с цацкой в зубах кинулась бежать, но сделала тактическую ошибку, забившись в узкое пространство между кроватью и стеной. Развернуться в нем собачка не могла и Ева карала мелкую нахалку, кусая ее за задницу. Не сильно кусала, никаких ранок не оставила, но орала на щенка страшным голосом и Марфа во всю глотку взывала о помощи. Причем, "кость" она уже бросила, но для Евы  этот предмет был лишь поводом поставить на место подселенку, отнимающую внимание хозяйки.

   Я  -  полностью сложившаяся сова и страшна, когда меня будят в  семь часов ночи. Ева получила шлепок, Марфа - свою радость, а я снова "смежила сонные вежды". Рядом, все еще всхлипывая, трудолюбиво жамкала жилку маленькая бобтля

    Ева безусловно лидировала, даже, когда Марфа вдвое ее переросла. К этому времени выяснилась страшная вещь, у Марфушки была врожденная дисплазия тазобедренного сустава, причем очень сильная. То есть сустав был неправильно сформирован, концы костей терлись о друг  друга, постепенно стираясь. В будущем ей грозила потеря способности передвигать задние ноги  из-за сильнейшей боли и постоянных вывихов. 

    Уже в детстве она плохо маневрировала, падая, если ей приходило в голову повернуть на бегу.

А в нашем дворе жила крупная и гадкая лайка, вечно кидавшаяся на небольших собак, причем ее выпускали гулять без присмотра. Однажды эта собака кинулась на Марфу. Та бросилась бежать, петляя, и на каком-то вираже упала. Я рванула к ней, но меня опередила Ева. Она неслась, как торпеда, казалось, не касаясь земли, так зловеще рыча, что значительно превосходившая ее размерами лайка, поджав хвост, умчалась в свой подъезд. 

   Уцелевшая Марфа соскреблась с земли и они вдвоем еще долго слонялись возле вражьего подъезда, с криками: "Выходи, подлый трус!" 

   Вот так-то! Пусть Марфушка и противная, но она - наша и обижать Ева её никому не даст! Сама будет.