Муля Бендецкий очень следил за своим здоровьем. Выходя на улицу, он всегда надевал шерстяной шарф, а с приходом осени поддевал под брюки байковые рейтузы. К своему здоровью Муля Бендецкий относился очень бережно и внимательно. Как минимум два раза в неделю он ходил в поликлинику к доктору Шварцу.

-Здравствуйте, доктор Шварц, вы, конечно, удивитесь, но я опять к вам. Доктор Шварц обреченно вздыхал:

-Ну, так чему же мне удивляться, товарищ Бендецкий, если вы всегда приходите в одно и тоже время. И что у вас болит на этот раз? Если вы опять пришли за ваши уши, то это нормально, в вашем возрасте у многих на них растут волосы и вы таки знаете, никто еще от этого не оглох.

Александр Гутин

Сегодня пошел в универсам. Я по вторникам всегда хожу в "Пятерочку". Во-первых, мне туда близко, а во-вторых дешево. Вот я туда и хожу, чтобы купить себе халвы и однопроцентного кефира. Я вообще адский эстет в вопросах питания и кулинарии.
Пришел,значит, взял корзинку красненькую и пошел по магазину. Я всегда люблю смотреть на всякий товар. На конфеты разные и на коньяк тоже. Они красивые. Конфеты такие разноцветные, а коньяк солидный. Если бы я был такой, как Михаил Прохоров, я бы ел исключительно конфеты- суфле с абрикосами и пил коньяк "Кизлярский". Вот это я понимаю, продукты, достойные богатого и респектабельного человека.
Но я не Михаил Прохоров, поэтому я пью кефир однопроцентный, как советовал мне врач Аркадий Израилевич. Ну, и халву себе позволяю иногда. Подсолнечную.

Рассказ Сергея Довлатова

В Бостоне проходила конференция эмигрантских писателей. Живущая там вместе с мамой, влюбленной в литературу, начитанной интеллигентной женщиной, писательница и журналистка Людмила Штерн пригласила на обед приехавшего из Парижа Виктора Некрасова. Некрасов согласился и попросил Довлатова составить ему компанию. Передаю рассказ Сергея Довлатова, ничего к нему не прибавляя и ничего из него не выбрасывая. 
------------------------------------------------------------------------------------------

На ярмарке купить бутылку постного масла - раз и два; времени не занимает, ни копаться не приходится, ни выбирать, ни думать, ни хмуриться: "нет, вон ту лучше... Нет, все-таки вот эту". Поэтому продавщице скучно, покупатели не задерживаются, а поговорить-то ей охота.

- В этом году картошка вся пропала, не знаю, что есть будем, - задерживает меня разговором, сразу начинает.

- Да?

- Да, вся пропала. Она еще во-от такая, я ее тяну - а на ней уже два жука! Откуда взялись, я прям не знаю, сотни их, сотни. В прошлом году я лаванду сажала, так она их отпугивала. А зимой чё-т вся лаванда погибла, теперь вот я не знаю прямо. Вот сотни их так и ползут! Я - перчатки, маску, - и прыскаю! На каждый куст! Сколько яду перевела...

- А почему лаванда погибла?

- А не знаю! - оживляется еще больше.

- Снегу мало было, вот наверно поэтому. Прошлые годы росла прекрасно. А в этом году не стало ее, и ползут!

     Александр Гутин

У зеленого забора возле военкомата, Сема Зильберман, Боря Шустер и Юдик Белоцерковский играли «Прощание Славянки». Специально для этого случая все трое были одеты в белые косоворотки с расшитыми красным воротниками. Единственное отличие состояло в том, что Юдика, в отличие от остальных, косоворотку заправил в серые брюки и надел сверху атласную жилетку-бобочку.
Оркестр был мягко говоря экзотичным. И если труба Семы Зильбермана ни у кого сомнения не вызывала, впрочем, как и туба Немы Белоцерковского, то скрипка Бори Шустера то и дело норовила не санкционировано всплакнуть совсем по-семитски и сбивалась то на «Бублички», то на «Идишэ мамэ».
Музыканты очень старались, потели под теплыми лучами майского солнышка и делали грустные глаза, которые и без того были печальны по вполне понятным этническим причинам.
Из-за поворота показался клуб белесой придорожной пыли, внутри которого ехал газик военкома, чисто вымытый по причине торжественного случая.

Как обычно, 1 января.

Это утро не похоже ни на что, оно и не утро вовсе, а короткий обрывок первого дня: проба, бесплатный образец, авантитул. Нечего делать. Некуда идти. Бессмысленно начинать что-то новое, ведь еще не убрано старое: посуда, скатерти, обертки от подарков, хвоя, осыпавшаяся на паркет.

Ложишься на рассвете, встаешь на закате, попусту болтаешься по дому, смотришь в окно. Солнце первого января что в Москве, что в Питере садится в четыре часа дня, так что достается на нашу долю разве что клочок серого света, иссеченный мелкими, незрелыми снежинками, или красная, болезненная заря, ничего не предвещающая, кроме быстро наваливающейся тьмы.

Странные чувства. Вот только что мы суетились, торопливо разливали шампанское, усердно старались успеть чокнуться, пока длится имперский, медленный бой курантов, пытались уловить и осознать момент таинственного перехода, когда старое время словно бы рассыпается в прах, а нового времени еще нет.

Александр Гутин

Сегодня день не очень удачный. Я сегодня совершил хамский поступок, хотя мне, конечно не привыкать, как многие тут думают. На самом деле привыкать. Я в жизни пуся-сахарок, вежливый и всегда уступаю девочкам места. Но сегодня у меня страшно болела голова. Даже до сих пор болит. И кому как, а для меня это железная индульгенция.
Сегодня, проезжая по одному шоссе и стал в небольшой такой экстравагантной пробке, как это часто бывает. Вдруг, чувствую, позади меня какая-то движуха и суета. Смотрю в зеркало, а там такая чистенькая и аккуратненькая красненькая, как жопа бабуина, Audi TT с открытой крышкой. А внтури две классические кисы полуприличного вида с надувными дак-фейсами и с затонированными очками на полеблета. И сигналят они своей бибикалкой явно требуя их пропустить. Не, я бы конечно бы пропустил, ибо давно езжу по правилу 3-Д( Дай Дураку Дорогу), да и вообще я же говорю, девочек всегда вперед пропускаю. Но в данный конкретный момент пропустить я их никак не мог в виду отсутствия места для маневра. Поэтому мысленно послал девушек на х.й и продолжал внимать радийному хит-параду.