БОЖЕСТВЕННАЯ САРА|Серафима Чеботарь «Женщины, неподвластные времени»

Четверг, 18 Декабря 2014 г. 00:21 + в цитатник

Цитата сообщения Bo4kaMeda

Прочитать целиком В свой цитатник или сообщество!

БОЖЕСТВЕННАЯ САРА|Серафима Чеботарь «Женщины, неподвластные времени»

Сара БернарЧеботарь С.А. «Женщины, неподвластные времени»

БОЖЕСТВЕННАЯ САРА

От великих актеров остается мало — их игра прекрасна именно своей мимолетностью, их спектакли не поддаются фиксации во времени. После них остаются афиши и газетные рецензии, портреты и воспоминания. Но некоторые оставляют после себя не только память — Легенду. И одной из самых ярких театральных легенд стала Сара Бернар, величайшая актриса европейской истории, о которой писали, что она приводит мир в изумление одним своим существованием.

Ее называли Великой и Великолепной, Возлюбленной публики и Мадемуазель Бунтовщицей. Театр стал для нее не просто профессией, но и образом жизни, и всю свою жизнь она выстраивала по законам театрального действа, ни на день не отпуская от себя внимания публики ...

Самим рождением Сара была обречена на то, чтобы отличаться от общепринятых норм. Ее мать Жюли Ван Хард (а точнее, Юдифь фон Хард, в чьих жилах смешались еврейская и голландская кровь), которую в биографиях Сары называют учительницей музыки, была на самом деле парижской куртизанкой — очень красивой, очень молодой и весьма дорогой. Жюли было всего шестнадцать лет, когда она 22 октября 1844 года родила свою первую дочь Генриетту Розину — Сарой ей еще только предстоит стать. Об отце будущей знаменитости исследователи спорят до сих пор. Одни с уверенностью называют Эдуарда Бернара (то ли инженер, то ли студент-юрист), другие с не меньшей уверенностью — морского офицера Мориса Бернара. Говорят, что своего отца Сара видела всего несколько раз, и умер он — кто бы он ни был — когда она была еще ребенком.

Девочка была некрасивой, очень болезненной и нервной. Жюли было не до дочери — ее ремесло не предполагало материнских чувств, и малышку по многовековому обычаю отдали кормилице в деревню. Кормилица-бретонка обожала свою «Пеночку», но сердце самой Розины было отдано ее матери — в редкие встречи Жюли представала перед дочерью «похожей на мадонну». Чтобы как-то удержать мать рядом, пятилетняя Розина выпрыгнула из окна: она сломала руку и повредила колено, зато на целых два года Жюли поселила ее в своем доме. А затем Розину снова отослали — сначала в пансион мадам Фрассар, а затем в пансион при монастыре Гран-Шан. Девочка отличалась буйным характером: вспышки гнева, дерзкие выходки, в сочетании с болезненностью, доставляли немало проблем добрым монахиням. Четыре раза Розину пытались вернуть матери — и снова принимали обратно, обезоруженные искренним раскаянием обаятельной девочки. В десять лет она храбро кинулась спасать тонувшую в пруду подругу — и уже на берегу от переживаний упала в обморок.

Монахини искренне были уверены, что их воспитаннице предстоит великая судьба — особенно если она примет постриг. «Эта девочка — лучшее, что у нас есть», - говорила Жюли мать-настоятельница. И в четырнадцать лет Розина искренне считала, что ее призвание — стать монахиней.

Правда, сама Жюли была другого мнения: она считала свою профессию делом весьма прибыльным и собиралась вывести на эту же тропу своих трех дочерей — Розину, Жанну и Режину. Вмешался ее тогдашний покровитель герцог де Морни — между
прочим, единокровный брат Наполеона III: он был сыном его матери, падчерицы напо-
леона голландской королевы Гортензии Богарне, от ее шталмейстера графа Флаго. Де Морни сделал великолепную карьеру и незадолго до описываемых событий женился в Петербурге, где служил послом, на княжне Софье Трубецкой (кстати, их единственная дочь Матильда де Бельбёф прославится своей любовной связью со знаменитой романисткой Колетт). Де Морни был известен как знаток красивых женщин и завзятый театрал — он даже писал неплохие водевили под псевдонимом де Сен-Реми. Отметив неукротимый темперамент, кошачью грацию и выразительные глаза юной Розины, он посоветовал ей пойти на сцену — и не без его протекции ее приняли в Консерваторию, как в Париже называлась актерская школа.

Розина Бернар не слишком подходила для сцены — невысокого роста, очень худая (а в то время в женщине ценились формы), она привлекала внимание разве что копной золотистых волос и аквамариновыми глазами — огромными, глубокими, необыкновенно выразительными. Но ее талант заметили уже в первый год обучения: на ежегодном конкурсе Розина получила две премии: первую за исполнение трагической роли и вторую — за комическую. Уже в восемнадцать лет Бернар была зачислена (по протекции Александра Дюма и все того же де Морни) в труппу самого прославленного театра Франции — «Комеди Франсез», известного также как «Дом Мольера». Директор театра вздыхал: «Она чересчур тоща, чтобы стать актрисой!» — но против знаменитых просителей пойти не посмел.

Дебютировала Сара Бернар — отныне это имя вошло в историю — 1 сентября 1862 года в трагедии Расина «Ифигения в Авлиде». Говорят, на премьере кто-то из публики крикнул партнеру Сары, когдя она протянула к нему свои тонкие руки: «Осторожно, а то она проткнет тебя своими зубочистками!» А газеты нам
писали, что дебютантка — «высокая, стройная девушка, приятной наружности, особенно красива у нее верхняя часть лица. Держится она хорошо и обладает безупре
ной дикцией. Это все, что можно сказать о ней в настоящий момент». Через несколько лет автор этой рецензии Франсуа Сарсе стал знаменитым — как первый заметивший талант великой Бернар.

Не прошло и года, как Бернар со скандалом ушла из театра. История была анекдотичная: младшая сестра Сары наступила на шлейф примадонны театра мадам Натали, та оттолкнула девочку — да так, что она сильно ударилась о колонну. Сара влепила Натали пощечину, и после начавшейся драки обе сестры Бернар были вынуждены навсегда покинуть Дом Мольера. Околотеатральная публика была уверена, что после такой выходки молодую скандалистку не возьмут ни в один театр, однако чуть ли не на следующий день стало известно, что мадемуазель Бернар подписала контракт с театром Gymnase.

Начав карьеру со скандала, Сара довольно быстро смогла доказать, что у нее есть и драматический талант. У молодой актрисы появились первые поклонники — правда, ей самой казалось, что в театре ее ценят мало, и тогда Сара решила взять самовольный отпуск. С рекомендательным письмом от самого Александра Дюма в 1864 году Сара едет в Брюссель, где на балу знакомится с герцогом Анри де Линем — представителем
самой высшей европейской знати. Это была взаимная любовь с первого взгляда. Молодой человек даже собрался жениться — правда, при условии, что Сара бросит сцену. Она согласилась, но благородные родственники герцога воспылали не менее благородным гневом при одном известии о том, что в их семью может войти актриса, к тому же незаконнорожденная, к тому же еврейка; в конце концов Сару уговорили не портить жизнь любимому человеку. Она порвала с Анри, объяснив ему, что не может представить свою жизнь без театра... А 22 декабря 1864 года у Сары родился сын Морис — единственный мужчина, который остался в жизни Сары на всю жизнь.

Сара Бернар никогда не рассказывала, кто отец ее сына: на вопросы журналистов она отвечала, что и сама не помнит — то ли Виктор Гюго, то ли генерал Буланже...
Когда через много лет герцог предложил Морису Бернару усыновить его и дать ему свою фамилию, тот отказался: его фамилия уже давно была гораздо прославленнее
имен любого из бельгийских герцогов...

Эта история на всю жизнь показала Саре, что мужчины в ее жизни появляются на время, а театр будет всегда. С этих пор она беспрестанно меняла любовников и сцены,
где выступала, но всегда оставалась верна своему искусству. Ее девизом были слова «Во чтобы то ни стало»: они красовались повсюду — на бумаге для писем, на носовых платках, на зеркалах в гримуборных... Это был не призыв — а боевой клич, не позволявший сдаваться или унывать.

Уйдя из-за всей этой истории из Gymnase, Сара Бернар подписала контракт со знаменитым театром «Одеон», который быстро стал для нее родным домом: «Этот театр я любила больше остальных. Да, я могла жить там. Более того, только там мне и было по-настоящему хорошо», — писала она потом в своих воспоминаниях. Бернар
постоянно репетирует, усиленно работает над новыми ролями — и успех следует за успехом. В спектакле «Прохожий» по пьесе Франсуа Коппе Бернар произвела сенсацию, с блеском сыграв юношу-менестреля Занетто: с этой роли началась череда знаменитых мужских ролей Сары Бернар. За несколько месяцев она стала настоящим кумиром у самой благодарной и самой тяжелой публики — парижских студентов. Ее горячность и страсть, необычная внешность и смелость поведения сделали ее символом нового театра и новой Франции.

Однако путь к славе прервался — и не по вине Бернар. В июле 1870 года началась франко-прусская война, а уже в сентябре немецкие войска осадили Париж. Сара
отправила свою семью подальше от линии фронта, а сама осталась в городе — ее стараниями «Одеон» был превращен в госпиталь, и сама она с удовольствием играла роль медсестры. Поклонников, осаждающих театр-госпиталь ради автографа Бернар, она посылала за дровами, бинтами и едой или отправляла в операционные помогать
врачам. Одним из таких «добровольных помощников» был девятнадцатилетний Фердинанд Фош — в 1915 году он, уже в чине маршала, будет сопровождать великую
Бернар по фронтам Первой мировой войны...

Сезон 1871 года Сара Бернар открыла спектаклем по пьесе Виктора Гюго «Рюи Блаз»: она так играла королеву, что сам великий Гюго встал перед ней на колени. С этого
момента она — признанная королева французской сцены.

В своих мемуарах она писала: «Туманная завеса, дотоле застилавшая от меня будущее, спала, и я почувствовала, что рождена для славы. До сих пор я была лишь любимицей студентов, теперь я стала Избранницей Публики... Обо мне можно спорить, но пренебрегать мною нельзя».

Конечно, с тем, что Бернар — самая талантливая, глубокая и сильная актриса своего времени, спорить можно бесконечно. Но ее актерское мастерство было совершенно: завораживающий голос, полный страсти и томления, который Дюма сравнивал с «хрустально чистым ручейком, журчащим и прыгающим по золотой гальке», отточенные движения рук, выразительная спина — Бернар была одной из первых актрис, не побоявшихся поворачивать к зрителю эту часть тела. Она никогда не боялась экспериментов, вдохновенно придумывая и прорабатывая те мелкие штрихи,
которые превращают актерскую игру из талантливой в гениальную. Приколотая к корсажу в первом акте роза к концу спектакля облетала, поражая зрителей глубиной
образа. Катящаяся одна за одной слеза — только по правой щеке! — вызывала в зале бурю.

Грим, который она разработала для своих выступлений, был уникальным: Бернар подкрашивала уши, что подчеркивало благородную бледность лица (французские актрисы делают так до сих пор!), гримировала кончики пальцев рук — так жесты становились особенно выразительными. Ее наряды — и сценические, и для обычной жизни — были целиком плодом ее собственной фантазии, они подчеркивали ее индивидуальность, не просто игнорируя моду, но рождая новые тенденции. Когда дамы одевались в многоярусные кружева светлых тонов — Бернар выходила в гладком темном платье; когда в моде были высокие прически — она ходила с распущенной гривой золотых кудрей. Когда в моде была симметрия и узкие юбки — Сара Бернар появлялась на балах в платье с яркой белой полосой с одного бока или в нарядах с широкими юбками в стиле XVII века.

Ее худоба была предметом насмешек — газетчики называли ее «прекрасно отполированным скелетом», «чахоточным призраком» и «шваброй», парижане пересказывали друг другу анекдот: «Вчера на Елисейских полях остановилась пустая карета, и из нее вышла Сара Бернар!» Но именно ее фигура, ее вытянутое лицо стали образцом красоты нового стиля — модерна, «ар нуво». Критик Сергей Волконский, видевший Сару во время ее российских гастролей, писал: «Удивительная гибкость стана, одетая, как никто другой, — она вся была «по-своему», она сама была Сара, и все на ней, вокруг нее отдавало Сарой. Она создавала не одни роли — она создавала себя, свой образ, свой силуэт, свой тип...» Настолько «свой», что даже выпускались товары под ее именем — духи, мыло, перчатки, пудра пользовавшиеся огромным успехом.

В «Одеоне» Сара Бернар играла пять лет — с 1867 по 1872. Это был период сплошных триумфов. И когда она, соблазнившись огромными гонорарами и возможностью реванша, разорвала контракт ради возвращения в Соmedte-Francaise, ее слава лишь выросла. У нее и раньше не было отбоя от поклонников и любопытных журналистов, но теперь это было настоящее поклонение. Сара создала из своего образа жизни и из себя самой настоящий культ. Каждое ее слово, каждый шаг, любая встреча немедленно появлялись в газетах. Говорили, что у нее были тысячи любовников, об ее амурных похождениях писали книги — в одной из них, скандально известном апокрифе
«Любовь Сары Бернар», было сказано, что она соблазнила всех глав государств Европы, включая папу римского.

Конечно, это было преувеличение, но существуют доказательства, что у Сары были
весьма близкие отношения с принцем Уэльским (будущим королем Эдуардом VII) и племянником императора Наполеона; ее осыпали подарками австрийский император Франц-Иосиф, король Испании Альфонсо, российский император Александр III и король Италии Умберто, датский король предоставлял ей в полное распоряжение свою яхту, а герцог Фредерик — родовой замок. Сама Сара скромно писала о себе, что она была «одной из величайших любовниц своего времени».

Самые известные люди того времени преклонялись перед нею — Виктор Гюго и Эдмон Ростан, Эмиль Золя и Александр Дюма-сын не только считали за честь написать пьесу специально для Бернар, но и восхищались ею как женщиной. Саре льстило и их преклонение, и то, что они воспевали ее в своих произведениях. Все театральные партнеры, по слухам, были в нее влюблены, и многие из них становились ее любовниками — правда, до тех пор, пока спектакль не снимали с репертуара. Ее
роман с трагиком Пьером Бретоном был таким бурным, что о них писали — своей страстью они могли освещать улицы. Бретона сменил гениальный французский актер Жан Муне-Сюлли, один из самых красивых мужчин Франции. Страстный и нежный, он обожал Сару и сумел покорить ее сердце. Их связь длилась достаточно долго для того, чтобы французы успели к ней привыкнуть и даже называли влюбленных просто «Пара». Но Сара изменила и Сюлли — он узнал об этом накануне представления шекспировской трагедии «Отелло», и драма едва не стала реальностью: в финале Сюлли чуть не задушил Дездемону-Бернар по-настоящему — помешал режиссер, успевший вовремя опустить занавес и разнять бывших любовников.

Сара умела ценить одаренность других и щедро раздавала свою любовь тем, кого считала достойными, но сама она прежде всего ценила собственную свободу. Уроки ее матери не прошли даром: она умело покоряла мужчин, но сама слишком хорошо знала, что будет, если им покориться. В мемуарах она писала: «Дом моей матери всегда был полон мужчин, и чем больше я их видела, тем меньше они мне нравились».

Любовными приключениями ее исключительный темперамент не ограничивался. Сара была натурой увлекающейся, и если ее что-то интересовало, она погружалась в это с головой. Однажды к ней обратился скульптор Матье Менье, который желал лепить бюст прославленной актрисы. Та согласилась — и во время работы дала Менье столько точных и ценных советов, что пораженный скульптор посоветовал Бернар самой попробовать себя в ваянии. Она стала брать у него уроки и так увлеклась, что пару раз даже забывала о спектаклях, увлекшись лепкой. В 1873 году она представила в парижском Салоне бюст своей работы, а в 1876 году даже удостоилась премии за скульптурную группу «После бури» — эта работа была куплена за 10 тысяч франков. Сам прославленный Огюст Роден признавал ее талант скульптора, хотя и говорил, что ее работы довольно архаичны, а публика ценит их лишь потому, что их автор — Сара Бернар. Впрочем, может быть, Роден был просто обижен на нее — ведь Сара соблазнила его лучшего натурщика... Так же страстно увлекалась Бернар и живописью, даже во время редких каникул променяла курортную Ментону, где лечила свои с детства слабые легкие, на Бретань, где был суровый климат, зато потрясающей красоты пейзажи.

Во время Всемирной выставки 1878 года Сара Бернар осмелилась совершить полет
на воздушном шаре, взяв с собой корзинку с завтраком и бутылку шампанского. Директора Comedie-Francaise чуть не хватил удар — если бы шар упал, в чем почти никто не сомневался, его театр бы разорился! А Сара была счастлива — потом она опишет свои ощущения в новелле «Среди облаков». Первый литературный опыт был столь удачным, что Сара не оставляла занятия литературой всю жизнь — ее перу принадлежат романы «Маленький идол» и «Красный двойник», четыре пьесы и книга мемуаров «Моя двойная жизнь», в которой великая актриса с немалым талантом обошла молчанием все свои любовные похождения. Зато она вспоминала, как спускалась в подземные пещеры во время гастролей в США — ей хотелось посмотреть на безглазых рыб, и как съехала на собственном пальто по замерзшему Ниагарскому водопаду, увлекая за собой всю труппу.

У себя дома Бернар тоже не жила «как положено». В комнатах ее особняка обитали четыре собаки, удав, обезьяна, какаду, гепард и белоснежный волкодав — последних двух Сара приобрела на деньги, вырученные от продажи ее картин в Англии. Как-то раз она вмешалась на улице в драку с неким господином, который, по ее мнению, слишком жестоко обращался со своей собакой, а в одну из холодных зим на две тысячи франков купила хлеба, чтобы накормить голодных парижских воробьев. Недоброжелатели не раз говорили, что Сара постоянно провоцирует прессу, поскольку лишь с помощью скандалов может заманить публику на свои спектакли — даже случившийся в ее доме пожар объявили провокацией.

А уж сколько было сказано по поводу ее знаменитого гроба, который будто бы всюду сопровождал актрису! Сплетни на его счет с удовольствием множила сама Бернар: по одной ее версии, этот гроб предназначался для ее младшей сестры Режины, умершей молодой, — но он не подошел по размеру, девать его было некуда, а выбросить жалко. По другой — она сама еще в детстве попросила мать купить ей гроб, поскольку здоровье у нее было слабое, а «лежать в каком-нибудь уродце» ей совсем не хотелось. Говорили, что Бернар нередко спит в нем, принимает гостей и даже занимается любовью, проверяя таким образом крепость нервов и чувств своих новых возлюбленных! Сара также рассказывала, что нередко разучивает в нем свои трагические роли — будто бы такое неожиданное место вдохновляет ее, помогая прочувствовать всю глубину образов ее умирающих героинь...

Так это или нет, но вершиной мастерства Сары Бернар действительно считались сцены смерти. Финальная сцена в ее коронном спектакле «Дама с камелиями» Дюма-сына так потрясала зрителей, что они своими рыданиями заглушали собственные овации, а Сара нередко от переживаний падала за кулисами в обморок. В этой роли Сара умирала более трех тысяч раз! После премьеры своей драмы «Эрнани» потрясенный Гюго написал ей письмо: «Мадам! Вы были очаровательны в своем величии. Вы взволновали меня, старого бойца. Я заплакал. Дарю Вам слезу, которую Вы исторгли из моей груди, и преклоняюсь перед Вами». К письму был приложен браслет
с бриллиантовой подвеской-каплей.

Сейчас трудно себе представить, какое воздействие оказывала на зрителей игра Сары Бернар, но современники в один голос говорили, что оно было необычайной силы. Каждый спектакль заканчивался триумфом, и каждый раз овации были сильнее, чем в прошлый раз. Сара была властительницей дум, повелительницей и объектом
поклонения зрителей по всему свету, и это не могло на нее не повлиять. Биограф Сары Корнелия Скиннер, современница актрисы, писала в своей книге, что первые успехи опьянили Сару на всю жизнь: «Она осознала, что является величайшей актрисой эпохи, и ей это показалось таким же само собой разумеющимся фактом, как и то, что королева Виктория владеет английской короной».

Она привыкла, что с ней считаются, и не задумываясь предъявляла свои требования и забирала назад обещания. В 1880 году она — после триумфальных гастролей в Англии, где сам Оскар Уайльд усыпал ее путь охапками лилий, — разрывает контракт с Comedle-Francaise. Дирекция потребовала огромную неустойку и все равно жаловалась на то, что ее уход нанес им огромные убытки, но все же без Сары Бернар им жилось не в пример спокойнее. Но газеты восприняли уход Бернар как предательство, и на нее вылился поток обвинений, конец которому положил Эмиль Золя, заявивший: «Вы говорите, что у нее нет никакого таланта. Так зачем же вы восемь лет одуряли ее фимиамом похвал... Вы портите женщин, а потом убиваете их!»

А Бернар собрала труппу и поехала с гастрольным турне по Америке, и теперь уже действительно весь мир лежал у ее ног. За 205 дней она дала 162 представления, репетируя во время переездов. Когда ей сообщили, что шум вокруг ее имени в Нью-Йорке оказался гораздо больше, чем ажиотаж по поводу посещения этого города правителем Бразилии, Сара спокойно ответила: «Ах, это был всего лишь один из императоров!»

В 1881 году она впервые оказалась в России — потом она еще дважды приедет сюда. «Московские ведомости» писали: «Великие мира осыпали эту сказочную принцессу почестями, каких, вероятно, и во сне не снилось ни Микеланджело, ни Бетховену...» Здесь, кроме ожидаемых триумфов, случилось и нечто совершенно неожиданное: Сара Бернар влюбилась. В Санкт-Петербурге она познакомилась с дипломатом Жаком Аристидисом Дамала, по происхождению греком, моложе Сары на девять лет.
Дамала был очень красив, обаятелен и умел нравиться женщинам — даже слишком хорошо умел. Современники говорили об этом капризном и избалованном красавце,
что он — нечто среднее между Казановой и маркизом де Сад. Дамала нравилось не только покорять женщин, но и чувствовать свою власть над ними, к тому же он был азартным картежником и наркоманом, а деньги на свои дорогостоящие увлечения получал от очарованных им дам. Трудно объяснить, чем он привлек Сару; но она оказалась настолько влюблена, что даже согласилась выйти за него замуж.

Дамала немедленно — «ради жены» — бросил службу, и Сара зачислила его в состав собственной труппы, назначив большое жалованье. Несмотря на то, что талантом драматического актера Дамала совершенно не обладал, Бернар поручала ему ответственные роли, а он в ответ изменял ей с молоденькими актрисами и не стеснялся рассказывать об этом Саре, да еще при посторонних: он получал большое удовольствие, унижая свою знаменитую супругу. Она оплачивала его долги, пыталась излечить от наркомании — даже как-то прилюдно избила зонтиком аптекаря, поставлявшего ее мужу кокаин и морфий. Но брак, обреченный с самого начала, не прожил и года. Однако Сара продолжала опекать бывшего супруга до самой его смерти, случившейся в 1889 году.

Неудачное замужество поколебало и без того расшатанную психику актрисы. От любого несчастья она знала только один рецепт — работа. Сара работала день и ночь, не оставляя себе времени ни на сомнения, ни на отдых. Постоянные гастроли, спектакли, триумфы следовали один за другим. Бернар объехала всю Америку, Европу и Азию, была в Австралии и даже на Сандвичевых островах! Ее спектакли не нуждались в переводе — критики справедливо отмечали, что зрители понимали бы великую актрису, даже если б она говорила по-китайски. Она получала баснословные гонорары, которые, правда, не задерживались в ее карманах — экстравагантный образ жизни Сары Бернар и ее щедрая натура требовали больших расходов. Светские приемы, где гостей угощали самыми роскошными блюдами (сама Сара ела очень мало), подарки членам труппы и благотворительность, которой Сара занималась втихомолку, влетали ей в копеечку. К тому же сын Морис пристрастился к игре и проигрывал немалые суммы — говорят, что Бернар столько лет продержалась на сцене, потому что ей постоянно были нужны деньги.

Энергия Бернар поражала, но постоянные переезды отнимали силы и не оставляли времени на творчество. Тогда она решила остановиться — и в 1893 году купила театр «Ренессанс», став в нем директором, художественным руководителем и ведущей актрисой. В работе ей помогал сын Морис. На следующий год она, задумавшись о необходимости достойного художественного оформления своих спектаклей, заказывает афишу к премьерному спектаклю «Жисмонда» по пьесе Викторьена Сарду начинающему графику Альфонсу Мухе. По легенде, тот выполнил работу за одну ночь: колоннообразная фигура Сары с пальмовой ветвью венчалась надписью, изогнутой в виде нимба.

Бернар пришла в восторг: «Маэстро, вы сделали меня знаменитой. Я предрекаю Вам славу!» — и заключила с ним контракт на шесть лет, согласно которому Муха делал для театра Сары Бернар все афиши и программки, ставшие у него произведениями искусства, принимал участие в оформлении спектаклей и создании костюмов. Сотрудничество было невероятно плодотворным. На афише к спектаклю «Медея» Муха нарисовал на руке Сары удивительный браслет в виде змеи, обвивающий руку и заканчивающийся кольцом. Рисунок так ей понравился, что она немедленно заказала у ювелира Жоржа Фуке браслет по этому рисунку — удивительной красоты змея из золота, эмали и опалов стала самым известным украшением эпохи модерн, породив неумирающую моду на ювелирные изделия в виде животных. Уникальные украшения для Бернар Муха и Фуке делали еще не раз.

В 1898 году Сара Бернар приобретает театр на площади Шатле, переименованный в «Театр Сары Бернар». На своей собственной сцене Бернар могла творить так, как хотела — и именно здесь она в полной мере раскрыла свое экстравагантное дарование. Она выбирала роли, которые не подходили ей ни по возрасту, ни по полу — и с невероятным успехом их играла. Она сыграла Гамлета — невиданная смелость! Два журналиста даже дрались на дуэли, потому что не смогли сойтись во мнении относительно игры Сары Бернар.

Париж. Театр Сары Бернар

Когда ей было 56 лет, она вышла на сцену в роли двадцатилетнего герцога Рейхштадтского, сына великого Наполеона, в написанной специально для нее пьесе Эдмона Ростана «Орленок». В семидесятилетнем возрасте Сара сыграла тринадцатилетнюю Джульетту! И при этом она боялась, что пятидесятилетнего актера, который был назначен на роль ее брата, примут за ее отца!

До последних лет Сару Бернар не отпускали сплетни. Эдмон Ростан, ее давний друг и поклонник, как-то в ответ описал ее обычный день: подъем в шесть утра, многочасовые репетиции, затем спектакль, где она играет «в каком-то бешеном
исступлении», далее — общение с коллегами, обсуждение всех текущих дел,прием посетителей, ответы на многочисленные письма и глубокой ночью — чтение новой пьесы. «Вот Сара, которую я знал. Это та Сара, которая работает. И эта — самая великая». И когда ей было тратить время на все те вещи, о которых с упоением писали газеты? Но время находилось. В 1900 году Бернар стала первой профессиональной актрисой, появившейся в кино — это была сцена «Дуэль Гамлета»; потом она снялась еще в шести картинах.

В 1904 году Сара вместе с великим тенором Энрике Карузо дала серию концертов в пользу раненых в Русскояпонской войне, а в 1910 году она сошлась с актером Луи Теллегеном, американцем голландского происхождения, младше ее на 35 лет, — их роман длился четыре года, и по признанию самого Теллегена, это были лучшие годы его жизни. На вопрос Октава Мирбо, когда же Бернар прекратит освещать свою жизнь пламенем любви, она ответила — когда перестанет дышать.

Когда началась Первая мировая война, Сара опять не смогла остаться в стороне, проехав с концертами по всем фронтам, за что в 1914 году была удостоена высшей французской награды — ордена Почетного легиона. А в следующем году ее ждала трагедия — поврежденное десять лет назад колено воспалилось так, что Сара сама
умоляла врачей ампутировать ногу. Оставшись одноногой, она, вопреки всем ожиданиям, не ушла на покой: Бернар отказалась от костылей, сожгла в камине про-
тез — и продолжала играть на сцене! Конечно, она могла на сцене только сидеть, но выразительность ее лица, ее рук, ее фантастический голос искупали недостаточную
подвижность. Даже калекой, располневшей и постаревшей, Сара Бернар оставалась величайшей актрисой.

В 1923 году Бернар снималась в фильме «Провидица», когда ее подкосил тяжелый приступ уремии. Весь Париж собрался под ее окнами, ожидая вестей о здоровье своей Божественной Сары, пока сама она, предчувствуя близкий конец, продумывала ритуал своих похорон и отбирала самых красивых актеров, чтобы они несли ее гроб — тот самый, который сопровождал ее всю жизнь. До последней минуты она утешала сына: «Все будет хорошо!»... Ее не стало вечером 26 марта 1923 года. Как она и просила, врач торжественно объявил об этом собравшейся на улице толпе...

Неугомонная Сара Бернар упокоилась в Пантеоне — рядом с самыми великими своими соотечественниками, многие из которых преклонялись перед нею. В одном из некрологов актриса Мадлен Броан, подруга Бернар, написала: «Бернар не побоялась взойти на пьедестал, который зиждется на сплетнях, небылицах, наветах
и подхалимаже, лжи и неправде, потому что, оставшись наверху, одержимая жаждой славы, Бернар укрепляла его талантом, трудом и добротой».

Чеботарь С.А. «Женщины, неподвластные времени»
(Виталий Вульф представляет)

все фото из сети

Серия сообщений "Серафима Чеботарь":

Часть 1 - ЭСТЕ ЛАУДЕР. Королева косметики
Часть 2 - БОЖЕСТВЕННАЯ САРА|Серафима Чеботарь «Женщины, неподвластные времени»
Часть 3 - Одри Хепберн. Ангел с печальными глазами|Cерафима Чеботарь
Часть 4 - Надя Леже. Француженка из Беларуси|Серафима Чеботарь
...
Часть 16 - Николай Эрдман. Письма сквозь время|Серафима Чеботарь
Часть 17 - Марк Шагал. Полет над миром|Серафима Чеботарь
Часть 18 - Виталий Вульф «Елена Троянская. Вечная красота»

Рубрики:

ЛЮДИ И СУДЬБЫ

история, биография,

<a href="https://www.liveinternet.ru/users/ameli44/post346854540/">Р‘РћР–Р•РЎРўР’Р•РќРќРђРЇ РЎРђР Рђ|РЎРµСЂР°С„РёРјР° Р§РµР±РѕС‚Р°СЂСЊ В«Р–РµРЅС‰РёРЅС‹, РЅРµРїРѕРґРІР»Р°СЃС‚РЅС‹Рµ РІСЂРµРјРµРЅРёВ»</a><br/>Р‘РћР–Р•РЎРўР’Р•РќРќРђРЇ РЎРђР Рђ|РЎРµСЂР°С„РёРјР° Р§РµР±РѕС‚Р°СЂСЊ В«Р–РµРЅС‰РёРЅС‹, РЅРµРїРѕРґРІР»Р°СЃС‚РЅС‹Рµ РІСЂРµРјРµРЅРёВ»

РЎР°СЂР° Р‘РµСЂРЅР°СЂР§РµР±РѕС‚Р°СЂСЊ РЎ.Рђ. В«Р–РµРЅС‰РёРЅС‹, РЅРµРїРѕРґРІР»Р°СЃС‚РЅС‹Рµ РІСЂРµРјРµРЅРёВ»

Р‘РћР–Р•РЎРўР’Р•РќРќРђРЇ РЎРђР Рђ

РћС‚ РІРµР»РёРєРёС… Р°РєС‚РµСЂРѕРІ РѕСЃС‚Р°РµС‚СЃСЏ РјР°Р»Рѕ вЂ” РёС… РёРіСЂР° РїСЂРµРєСЂР°СЃРЅР° РёРјРµРЅРЅРѕ СЃРІРѕРµР№ РјРёРјРѕР»РµС‚РЅРѕСЃС‚СЊСЋ, РёС… СЃРїРµРєС‚Р°РєР»Рё РЅРµ РїРѕРґРґР°СЋС‚СЃСЏ С„РёРєСЃР°С†РёРё РІРѕ РІСЂРµРјРµРЅРё. РџРѕСЃР»Рµ РЅРёС… РѕСЃС‚Р°СЋС‚СЃСЏ Р°С„РёС€Рё Рё РіР°Р·РµС‚РЅС‹Рµ СЂРµС†РµРЅР·РёРё, РїРѕСЂС‚СЂРµС‚С‹ Рё РІРѕСЃРїРѕРјРёРЅР°РЅРёСЏ. РќРѕ РЅРµРєРѕС‚РѕСЂС‹Рµ РѕСЃС‚Р°РІР»СЏСЋС‚ РїРѕСЃР»Рµ СЃРµР±СЏ РЅРµ С‚РѕР»СЊРєРѕ РїР°РјСЏС‚СЊ вЂ” Р›РµРіРµРЅРґСѓ. Р РѕРґРЅРѕР№ РёР· СЃР°РјС‹С… СЏСЂРєРёС… С‚РµР°С‚СЂР°Р»СЊРЅС‹С… Р»РµРіРµРЅРґ СЃС‚Р°Р»Р° РЎР°СЂР° Р‘РµСЂРЅР°СЂ, РІРµР»РёС‡Р°Р№С€Р°СЏ Р°РєС‚СЂРёСЃР° РµРІСЂРѕРїРµР№СЃРєРѕР№ РёСЃС‚РѕСЂРёРё, Рѕ РєРѕС‚РѕСЂРѕР№ РїРёСЃР°Р»Рё, С‡С‚Рѕ РѕРЅР° РїСЂРёРІРѕРґРёС‚ РјРёСЂ РІ РёР·СѓРјР»РµРЅРёРµ РѕРґРЅРёРј СЃРІРѕРёРј СЃСѓС‰РµСЃ... <a href="https://www.liveinternet.ru/users/ameli44/post346854540/">Р§РёС‚Р°С‚СЊ РґР°Р»РµРµ...</a>

Комментировать

« Пред. запись — К дневнику — След. запись »

Страницы: [1] [Новые]

LiveInternetLiveInternet

-Рубрики

-Музыка

-Поиск по дневнику

-Подписка по e-mail

-Интересы

-Постоянные читатели

-Сообщества

-Статистика

БОЖЕСТВЕННАЯ САРА|Серафима Чеботарь «Женщины, неподвластные времени»