Как писали в старых книжках, "рис 1", "рис 2".
Японский городок Инакадате прославился на весь мир тем, что крестьяне высаживают рис картинами.
Сначала рис был трех сортов (и трех цветов соответственно).


Потом их стало четыре. (Да, это Наполеон, а почему бы и нет?)


А потооооом... я со счета сбилась!

Типовая куртизанка-ойран и Мэрилин Монро.
Это сопоставление, как говорится, "сделало мой день" в процессе подготовки материала, чего и вам желаю.
Потому что оно абсолютно точно!
Что такое куртизанка? Это женщина, продающая свое искусство - причем в первую очередь, это танец и прочие сценичности, это красота, это живое украшение банкета. А секс продается только по взаимному согласию... И было этих ойран в Эдо примерно столько, сколько "звезд" в Голливуде. То есть по пальцам пересчитать. Икона стиля, лицо культуры, модель ведущих художников. Самые роскошные наряды, самые высокопоставленные любовники... Спроецируйте всё это на биографию Монро и наслаждайтесь результатом.

Кому хочется еще - милости прошу в галерею "Картины на рисовых полях" (22 фото и комментарий).
Самая большая галерея из мне известных, благо собиралась она с 2007 года, когда многие юзеры Тырнета еще не верили, что это не фотошоп. Ну и комментарий тож поприличнее того, что по Сети гуляет, где читаешь то про "рис четырех сортов" (хотя на большинстве картин их или больше, или меньше), то про "героев японских сказок" под изображением богини Каннон ;(

Из обсуждений.

Вау 1. Чем фольклор отличается от мифологии?
Фольклор существует посредством носителей. Если живые носители из уст в уста - ОК, живой фольклор. Если записали, книжку издали, книжку прочли - ОК, мертвый фольклор.
А мифология?
Хе-хе.
А мифология, батеньки, опирается на подсознание, универсалии и прочие реалии где-то на грани психологии. То есть в мифологии возможна такая штука как АКТУАЛИЗАЦИЯ. Ну что была Маяковскому архаическая эпика?! - а вот всё по пунктам актуализируется во "Владимире Ильиче Ленине", хоть якутский эпос разбирай, хоть Владим Владимыча, образа и сюжеты похожи как близнецы в разной одежке :)
вау2-5

Материалы Х Конгресса молодых ученых "Перспектива" (Нальчик, 2007).
Раздел "Этнолитнгвистика"

Афашокова Л.А. Роль оценочных категории в формировании ценностной картины мира (на материале карачаево-балкарского языка)

къашлары къарылгъач къанаты кибик "брови, как крылья ласточки", или такие единицы, в которых эталон сравнения задан "внутренней формой": табакъбет "плосколицый", оймагъаууз "имеющий маленький, напоминающий наперсток рот" – в карачаево-балкарском языке.

Шаова Р.А. Дезаббревиация как проявление языковой игры

" особая разновидность дезаббревиации" – " условная дезаббревиация слов, не являющихся аббревиатурами": водка "Экстра" → " эх, как стало трудно русскому алкоголику" или с инверсией "алкоголик русский, терпи, скоро конец этому"

Цеева Б.А. Отражение внутреннего мира человека в устойчивых выражениях французского языка

Фразеологические единицы данной группы характеризуются в основном коннотацией со значением "буйный", "вспыльчивый": batteur de fer – забияка, дуэлянт (досл. молотильщик железа); casseur d’assiettes – скандалист, буян (досл. тот, кто разбивает тарелки); être bête comme un jeune chien – быть взбалмошным, суматошным (досл. быть диким как молодой пёс); avoir le bonnet près de l’oreille (тж. avoir la tête près du bonnet) – разг. быть вспыльчивым, раздражительным (досл. иметь чепчик около уха, иметь голову около чепчика).

Унатлоков В.Х. Общая ономастическая лексика кабардинцев и балкарцев

Например, кабардинское личное имя Анзор, Андзор (эта лексема и в кабардинских фамилиях существует в двух формах: Анзор-хэ и Азнаур-хэ), балкарское Азнор, Азнауур, сванское Азнавир трудно отделить от грузинского сословного термина азнаури "свободный";

Цыганков С.Б. Обстоятельственные фраземы со значением цели как средство выражения менталитета русского народа

Интересным представляется следующее наблюдение. Долгие годы существует стереотип, что русский народ – один из самых пьющих в мире. Однако следует отметить, что при анализе цели обнаружена всего одна фразеологическая единица, свидетельствующая, что действие совершалось субъектом с единственной целью – достичь состояния алкогольного опьянения.

Геккиева И.И. Концепт "мера" в языковой картине мира (на материале русской идиоматики)

Антиномии "много – мало", "часто – редко", "щедрость – скупость" выражают количественный аспект ценностей ориентации народов. Анализируемый материал показывает, что и в данном случае предпочтение отдается средней норме: "столько, сколько надо", "сколько бог на душу положит", "серединка на половинку".

Князева А.М. Семантическая структура разноуровневых языковых единиц с квантитативным значением

Интересными представляются следующие паремии: "В одном кармане вошь на аркане; в другом – блоха на цепи", "Медной посуды – крест да пуговица; рогатой скотины – таракан да жужжелица"

Наскурова М.М. Фразеосемантическое поле определительных антропохарактеризующих фразем в русском и французском языках

"степень родства": родной – рус. плоть от плоти, фр. chair de la chair – "плоть плоти"; ант.– чужой – рус. седьмая вода на киселе, фр. cousin à la mode de Bretagne – "двоюродный брат в британском стиле (вкусе)".

Хакунова Э.Х. Песни величания невесты в контексте свадебной поэзии адыгов

Так, например, в шапсугском варианте песни привоза невесты она величается как княгиня, ее взляд сравнивается с "солнцем, из-за гордой гряды восходящим", "ее бровей кончики – ласточки хвост", там где она стоит "золотой родник сверкает", "золотая вода отстаивается"…

Губжокова С.В. Нравственно-психологические основы зарождения личности в кабардинской прозе

Уже с первых строк рассказа мир природы обретает психологическое наполнение: "Жаркое лето. Солнце палит нестерпимо. Поля и луга обожжены его горячими лучами. Запыленные стебли трав опустились к земле – вялые, словно отшибленные. В лесу смолкли веселые птицы. Даже буйная говорливая река притихла, еле шелестит по камням. И песни в селении – тоскливые, негромкие…"

Вышла на весьма толковую книжку: С.В. Алексеев. СЛАВЯНСКАЯ ЕВРОПА V — VI ВЕКОВ

Вот кусочек:
На основе фольклорных данных можно заключить, что у славян значительную роль в ранней политической организации играли воинские братства. У индоевропейцев они были связаны с тотемным «волчьим» культом. С представлениями о сакральном могуществе членов подобных союзов связаны общеиндоевропейские поверья о волках-оборотнях. В славянском фольклоре колдовские и оборотнические способности вкупе с отправлением тайных, опасных для непосвященных жестоких обрядов приписываются лесным воинским братствам бойников (позднейших збойников, разбойников). Насколько можно судить, в племенную эпоху такие воинские союзы сохраняли известную автономию от племенных структур, иногда даже противостоя им.

и прочие выписки по культуре, быту и общественному строю

Офф-топ. Поругайте меня прям щас, ладно? Очень надо.

Боттаева М.А. Социальная справедливость в современной философской теории

Кумыков А.М. Россия между востоком и западом. Возрождение идеологии евразийства

Магомедова Л.Г. Философское понимание сущности человека

Бобылев В.В. Миграционная проблематика в научных исследованиях конца XX-XXI вв.

Васильева Е.Н. Проблемы социализации современной российской молодёжи: социокультурный аспект

Гонтарева А.Е. Проблемы самоидентификации народов КБР в контексте федерализации общества

Горбулич Н.О. Дезинформация как форма информационно-психологической войны: исторический аспект

Давыдова М.А. Клиповоcть сознания как механизм формирования деструктивного индивидуализма

Жиганова Т.М. Толерантность в системе ценностей интеллектуальной элиты России

Захохова М.Р., Абаева Ф.Г. Генезис отношений пожилых людей в обществе

Калова С.Х. Роль студенческих и молодежных организаций в профилактике этнокультурных и межнациональных конфликтов в Кабардино-Балкарской Республике

Кенжева В. Государство и общество: принципы взаимоотношений в условиях традиционализма

... В средневековой китайской культуре возникает тема праздности (сянь) — удивительного ликования души от самого переживания естественности жизни в вечном потоке трансформаций. Сянь, обычно понимаемое как праздность, умиротворение, отдохновение, становится одной из основных жизненных концепций в китайском средневековье.
Даже сам иероглиф «сянь» («праздность» или «отдохновение»), исходя из его написания, можно понять как «любование месяцем, что виден в промежутке между створками ворот». Это нечто большее, чем просто быть незанятым. Это особый знак удивительной работы духа, сведенной к естественным изменениям вслед за изменениями мира, абсолютное «непомышление о действии».
Это особое возвышенное состояние сознания, не занятого заботами, но и не бездельничающего. В китайском понимании праздности нет ни капли осуждения или порицания за безделье, скорее наоборот, это состояние может быть присуще только очень чистому и спокойному сознанию, когда происходит некое «деяние воистину», никак не связанное с производительностью труда.

Праздная жизнь интеллектуала

...Подавляющему большинству людей порой сложно понять, что существуют по сути два ушу, которые между собой практически никак не связаны. Одно было создано самой китайской традицией в ХVП-ХVIII вв. на основе магически-оккультных методик установления связи с запредельным миром, энергетической подпитки и воспитания человека-воина. Но не воина как некоей агрессивной личности, а уникального существа, способного без злобы и агрессии блестящим образом противостоять этому миру. Это путь безукоризненного мастерства. Он требует очень больших усилий, вдумчивости и немалой внутренней интеллигентности.
Другое ушу, как ни странно, тоже было создано китайской традицией. Это путь внешний, показной, довольно простой и не требующий внутренних усилий. Этот тип ушу (а на самом деле речь идет не только об ушу, но и о многих явлениях китайской традиции, в том числе медицины, диетологии, живописи и т. д.) создан в основном для того, чтобы сохранить в нетронутом виде истинные ценности, мистическое знание, удовлетворив людей недалеких, невдумчивых и амбициозных. Не случайно все, абсолютно все, что написано про ушу в Китае, есть легенда, миф, таолу намеренно искажаются, в описании упражнений цигун меняется порядок движений, в описании речитативов — порядок иероглифов. Так работает механизм сокрытия мистического знания в ушу. Причем он не управляется кем-то конкретно, но исторически выработан самой культурой...

Ушу: философия, мистика, практика

ВЫложила ряд статей с "Перспективы". Чтобы не утомлятьцитатами, даю в скобках свои комментарии.

Линвгистика

Карцаев А.Л. "Зависть" и "клевета" в русских паремиях

Панеш С.Р. Композиционно-структурная модель медиа-экономических текстов в процессе позиционирования Краснодарского края (на материале английского и русского языка) (практическое руководство по написанию экономических пресс-релизов)

Пшихачева А.М. Особенности кодового переключения в бытовом общении (исключительно ценная в плане культурологии статья! я сама была свидетелем подобного языкового явления)

Стороженко О.В. Порядок оформления контекстов в диалектных словарях (на материале семантического поля "головные уборы" в говорах Кубани) (фольклористам пригодится)

Тхагапсова Х.Х. Реализация концепта "смелость" в русских и кабардинских паремиях (ИМХО, один из лучших докладов нашей секции!)

Литвед

Татарова Р.Х. Художественное решение судьбы малого народа в романе А. Шортанова "Горцы" (больше политики, чем филологии, но зато актуально)

Не знаю, покажут ли мою страницу "Высоты Северного Кавказа" министру культуры Дагестана, но для недавно созданной она выглядит хотя бы терпимо...
Материалы трех конференций и одного научного журнала, немного нартского эпоса, фото Приэльбрусья, мой очерк по современному язычеству Осетии.
И свеженькое: народный адыгский костюм, прикладное искусство и орнамент (то самое, что я в библиотеке фотиком тягала). Смотрите, какая красота!

Никогда не угадаете, что это! А это - веера

А это - настенные кармашки для часов. Золотое шитье...

Сей диванчик меня поразил - на нем в центре выложена (вырезана?) шахматная доска!


и так далее. Ружья, кинжалы, пояса, просто орнаменты...

Итак, начато выложение материалов гуманитарных секций Х Международного конгресса молодых ученых "Перспектива".
Начнем с тех работ, которые отражают особенности кавказской культуры.

Башиев М.Х. Стилистические и пространственно-временные категории в ранней устной фольклорной исторической прозе карачаевцев и балкарцев
Описания местности в исторических легендах и преданиях носят специфический характер. Они применяются только в случае необходимости. Такая особенность описаний способствовала выработке своеобразных канонов: если тропа, то не разойтись двум всадникам; если всадник направляет коня в узкое ущелье, то для того, чтобы выстроить преследователей в одну цепочку и по одному расправиться с ними; река обязательно разливается, терновник – непроходимый, лес – тёмный, дремучий, глухой. Если ночь, то враги должны вызвать героя из дома (он обязательно выходит, дабы не посрамить свою честь, невзирая на хитрость и коварство врагов).

Бейтуганова А.А. Мифо-философские тенденции повести Н. Куека "Черная гора"
...каждый из них связан нитями единой паутины с главным мифическим образом повести, Черной горой, гигантским воплощением зла, которое притягивает к себе и разрушает все на своем пути: " каждое полнолуние на Черной горе собираются самые страшные звери, скачущие и ползающие, и испускают свой яд. Глянет луна на Гору – она становится выше, а тень ее длиннее. Раздается голос ее каменного сердца, оно истекает потом от усилий вырваться из тяжкого заточения, горьковатая влага просачивается сквозь каменную толщу и злой тенью сползает с ее склонов."

Бухуров М.Ф. Oбраз "низкого" героя в богатырских и волшебных сказках адыгов: Эффекты неожиданности и удивления
Часто герои адыгской богатырской сказки совершают подвиги в юношеском (иногда и в младенческом) возрасте. Такими являются герои сказок "Три Магомета", "Воспитанник великана", "Сказка о Пакаже" и др. Как правило, в начале сказки от таких персонажей трудно было ждать силы и героизма.

Жекамухова Ж.Х. Животворящий смех и смерть у Ф. Искандера
Конечно, смеяться над умирающим или умершим кощунственно. Но смех может быть направлен против смерти как таковой. Он – средство защиты от страха смерти. В глубокой древности у разных народов сущеествовали обряды имитации смерти. Однако это была смерть в окружении смеха. В этой двойственности смеха, пульсирующего между жизнью и смертью, многие ученые видят разгадку так называемого "черного юмора", который тоже может быть разным. В одном случае он является безвкусным и циничным глумлением над ценностью жизни. С другой стороны, он может притуплять страх смерти, показывая ее обыденность и тем самым возвышаясь над ней.

Баркова А.Л. О некоторых необычных параллелях к осетинскому нартскому эпосу
...Героиня индейского эпоса Шкик беременеет от того, что череп плюнул ей в ладонь. Эта деталь, никак не связанная с Дзерассой, находит, тем не менее, прямую параллель в осетинским эпосе, в истории нарта Хамыца: его супруга Быценон, оскорбленная тем, что муж нарушил брачный запрет, покидает его и выплевывает еще нерожденного сына на спину мужу, принуждая тем самым Хамыца доносить ребенка. Этому эпизоду Дюмезиль посвятил отдельную работу, где связывал беременность Хамыца с соответствующими скифскими ритуалами ...
В мифологических сказаниях и эпосе близнецы выступают либо как неразличимые герои и фактически, как двуединый персонаж (чистый пример дает "Пополь Вух"; еще раз обратим внимание на сходство имен трех пар старейших близнецов), либо как полные противоположности, причем обычно это сходство и различие чередуются ...
Анализируя структуру мифологических сюжетов, мы часто сталкиваемся с тем, что некий мотив может представать как в прямом, так и в обращенном виде. Классический пример подобного – взаимозаменяемость брака с хозяйкой иного мира и отвержения героем любви богини. Это один и тот же мотив, только с "плюсом" или "минусом": или брак совершается, или категорически отрицается самая его возможность. Говоря в терминах математики, эти величины равны по модулю и различаются знаком, причем "модуль" более чем далек от нуля. ...
(ну и так далее; статья набита тезисами, как огурец семенами)

Явление, получившее в просторечии наименование тусовка, представляет собой оригинальный социокультурный феномен, не имеющий исторических аналогов. Тусовка не вписывается в контуры того, что принято определять терминами официальной культуры. Она, собственно, и возникла как прямой результат распада институций официальной культуры. На протяжении своего десятилетнего существования тусовка так и не обрела санкционированное властью положение в обществе, она так и не захотела видеть в ней средство репрезентации.
В то же самое время тусовка не сводима и к андеграунду — этой типологической альтернативе официальной культуры. Альтернативность, собственно, и являлась конституирующим принципом андеграундного сообщества, которое определяло себя по отношению к большой культуре. Тусовка — это и есть форма самоорганизации художественной среды в ситуации отсутствия какого-либо внешнего репрессивного давления, когда исчерпаны все возможные консолидации по принципу идеологического единомыслия, этики противостояния или «общего дела».
...
Тусовка — это и внерациональный тип социальных связей, укорененных в визуальной сфере: она помнит только то, что видит, и забывает, как только некто выпадает из ее поля зрения. Она лишена нравственных императивов и обязательных ритуалов, не знает оппозиции или предательства, ее невозможно деконструировать, а только можно игнорировать, воздерживаясь от встреч. Зато, возвращаясь после долгого перерыва, вновь чувствуешь себя на месте: никто не заметил твоего отсутствия.

В. А. МИЗИАНО "Тусовка" как социокультурный феномен статья + некоторые мои комментарии