... Память о прошлом...

Он увидел ее впервые много лет назад и сразу понял, что пропал. Понял, что позволит ей все: она будет вить из него веревки, капризничать, топать ногами, а он — только счастливо улыбаться в ответ. Потому что она — Женщина всей его жизни. И пусть пока она весила всего 3 кг 500 гр (так было написано в метрике) — это была Она. Его дочь. Сегодня он выдает ее замуж. Вот она сидит — такая красивая, такая счастливая. Совсем скоро зазвучит их любимый Hotel California — и он снова будет танцевать со своей девочкой. Она обнимет его за шею и прижмется к щеке — так, как делала это каждый раз, когда звучала Их Песня. Он хорошо помнил их первый танец — у нее была температура, она капризничала, он взял ее на руки на маленькой кухне, где по радио передавали Eagles. Она была в розовых колготках и смешной футболке с Микки-Маусом — ей было всего 3. Он слышал, как бьется ее маленькое сердечко, а она знала, что он рядом и все будет хорошо. Так и уснула тогда на его руках — а утром температуры как ни бывало. Он всегда знал, что она красивая. Он не уставал повторять ей об этом — даже тогда, когда она болела ветрянкой и вся была в зеленых точках, когда в порыве подросткового бунта она выбрила налысо полголовы, когда она была простужена и хлюпала носом… И теперь он точно знает: ни один глянцевый журнал в мире со своими придуманными стандартами не заставит ее сомневаться в своей красоте. Она родилась в любви. Тогда он очень любил ее мать и не мог представить, что когда-нибудь «непримиримые противоречия» разведут их в разные стороны. «Непримиримые противоречия» — так жена написала в заявлении о расторжении брака. Но им удалось расстаться красиво — друзьями не стали, но и посуду не делили. Он всегда уважал свою бывшую и был благодарен ей за все — и особенно за дочь. Они так и остались любящими родителями — просто перестали жить в одной квартире. А теперь его девочка нашла свою любовь. И он надеялся, что настоящую. Как здорово они проводили свои выходные! Он научил ее всему, что умел сам — плавать, водить машину, стрелять из ружья и ловить рыбу. Он стал ее проводником в неведомом мужском племени — брал ее с собой на футбол, в гараж, на картинг. После этих походов ему приходилось отвечать на кучу вопросов: а почему дядя Миша лысый? а куда от дяди Коли ушла жена? а почему дядя Леша — профессор, а работает в такси? Но теперь он уверен — она многое поняла о мужчинах из тех несерьезных детских бесед. Он был рядом с ней всегда — и в печали, и в радости. Он первым узнал о том, что ее назначили главной Снежинкой на утреннике, что ей дали сольную партию в школьном хоре, что ее сочинение заняло первое место на городском конкурсе и что Макс из 11-го класса пригласил ее в кино. А сколько раз она рыдала у него на плече, обливая слезами новую рубашку! Поводов всегда хватало: Павлик из старшей группы подарил цветок Ленке, у Машки из 10а ноги длиннее, и на ЕГЭ всего два балла не хватило! Но она всегда знала, что свете есть по крайней мере один мужчина, на которого всегда можно положиться — ее отец. Что бы она ни натворила — он никогда не повышал голоса и тем более не кричал на нее. Он многое мог сказать без слов — одним движением бровей, а иногда даже одной брови. Он всегда был в курсе ее повседневной жизни — знал, кто стоит с ней обычно в паре в детском саду, почему она поссорилась со школьной подружкой, что вчера сказал преподаватель о ее курсовой и когда же наконец босс поймет, какой она ценный сотрудник. Он даже иногда давал ей советы по нарядам и считал, что мужчин зря обвиняют в некомпетентности по этому вопросу. Женщины ведь (что бы они там не говорили) наряжаются не только для себя. А кто кроме отца может точно сказать, привлечет ли мужское внимание сочетание шаровар и косухи? У них были свои тайные ритуалы — только для двоих. Код 1 обозначал поход в кино, код 2 — праздник сладкоежек в любимом кафе, код 3 — шопинг в книжном магазине. Когда она была маленькой, он никогда не отказывался от участия в девчачьих играх: ведь с помощью кукол можно рассказать о самых сложных моделях семейных отношений и способах разрешения конфликтов. А когда она оставалась у него на выходных, он всегда готовил свои фирменные блинчики — с вишневым вареньем. И сейчас готовит — а она уплетает их, забывая о том, что на диете. Блинчики он освоил не сразу — сначала кормил ее бутербродами. Зато какими — как в той рекламе «Папа может!». Он часто дарил ей цветы — просто так, без всякого повода. Она подносила букет к лицу, вдыхала его аромат и счастливо шептала: «Папуля, я тебя люблю!». И дороже этих слов нет ничего. Он никогда не жалел для нее поцелуев и объятий, потому что считал, что испортить и избаловать дочь с их помощью невозможно. И оказался прав. Все, пора! Вот уже звучит их песня. Она идет к нему — Настоящая Женщина, которую мог воспитать только он — Любящий Отец. ... к твоему дню рождения...

просто с тобой я счастлива

Лишь бы ты оставался всегда таким - с небом в глазах, обаятельным и родным, тёплым, как летний вечер в краю цветов, близким, как одеяло из нежных снов, я отвоюю тебя у бессмертных зим, я сохраню тебя у себя в груди, лишь бы ты только был рядом, пока я сплю, лишь бы мне повторять за тобой "люблю", жить в предвкушеньи каждого дня вдвоём, я тебе - мир на ладони, уютный дом, я тебе - звезды в траве, золотой песок. Просто с тобою я счастлива, вот и всё. иди ко мне, еще хотя бы шаг, испуганная глупая душа, иди ко мне, и не боясь удара - дай мне хотя бы самый малый шанс. смотри, вот руки, вот они чисты и в них ни камня, ни пращи, ни пули, со всем смирением возможным пустоты зову тебя - приди ко мне июлем, душистым маревом и грозами в ночи, тропинкой мокрой от дождя, покоем... приди ко мне и слушай, и молчи. молчать так просто если слышат двое доверие, испуганную тишь смешных и бесполезных откровений... услышь меня, пожалуйста, услышь, мне очень дорого такое вот мгновенье, когда ты, глупая душа, идешь ко мне, забыв о том, как предали и били... и я иду и в сумеречном сне мычу тебе не паспортное имя, а так, как в детстве звал ты сам себя, когда пугался и искал поддержки... и два шага навстречу, два шага в мир тишины на сонном побережье. иди ко мне, еще хотя бы шаг... ну хочешь, ну давай одновременно.

Федерико Феллини и Джульетта Мазина

.

За два дня до смерти Федерико Феллини сказал: "Как хочется влюбиться еще раз!"
Я был потрясен! На самом краю человек хотел еще раз пережить любовь, парить над землей, подчиняться тому, кому хочется подчиняться, слышать музыку оркестра в душе… Он говорил не о женщине, он хотел сказать, что любовь — это один из волшебных моментов в жизни.
Когда ты любишь, ты перестаешь быть просто человеком, а становишься ароматом. Ты не ходишь по земле, а паришь над ней. Вот это состояние влюбленности и есть главное в жизни. И неважно, во что ты влюблен — в женщину, в работу, в мир или в жизнь…
Любовь — это не радость и не печаль, не награда и не испытание, а все вместе это путешествие в сказочную и волшебную страну, тропинка к тайне, которую предстоит открыть. Любовь всегда уходит, все имеет свой конец. Но одно состояние всегда переливается в другое, и это другое может быть более сильным чувством, чем влюбленность. Сегодня браки недолговечны, и бывшие влюбленные лишаются великого открытия — как это прекрасно идти вместе, держась за руки, к смерти. Многим кажется, что новые отношения принесут более сильные ощущения. Это не так. В итальянском языке есть такое слово, которое невозможно перевести на русский — «волье бене». Дословно это означает — хотеть хорошо. Есть «амаре» — любовь, а есть «волье бене». Это когда к человеку относишься так, что нет никого ближе его. «Амаре» держится на физическом наслаждении. Самое сильное чувство на земле — это когда «амаре» перерастает в «волье бене». Нет ничего более важного на земле, чем чувство «волье бене». Оно приходит только через годы, прожитые вместе, и эти годы не должны унести доверия. Потеря такой долгой связи более трагична, чем потеря любви и уж тем более физического наслаждения. Потеря «волье бене» — это и есть настоящее, глубокое одиночество, абсолютная пустота. Мне посчастливилось пережить «волье бене». Мне будет девяносто, а рядом со мной Лора — моя жена, которую я нашел в России более тридцати лет назад.
Я встречался с удивительными историями любви. Я родился и живу там, где стоит замок Франчески да Римини, которую Данте поселил в Сант-Арканджело. Там она любила Паоло, там муж Франчески убил влюбленных. И поскольку все это произошло в десяти шагах от моего дома, нет истории любви для меня более яркой и близкой. Огромное «волье бене» было между моим величайшим другом Федерико Феллини и Джульеттой Мазиной. За Феллини ухаживали все женщины мира, но его последний жест был подлинным гимном любви к Джульетте — практически парализованный он сбежал из клиники, когда узнал, что она умирает в больнице в Риме. Он преодолел пятьсот километров и лег с ней рядом.
А когда умер Феллини, не стало и Джульетты. #Гуэрра

Разговор с аистом

НЕ УХОДИ ОТ РАЗГОВОРА....Сестру мне надо!!!!!!!!!!!!

ТЕПЕРЬ НЕ УМИРАЮТ ОТ ЛЮБВИ...

Теперь не умирают от любви —
насмешливая трезвая эпоха.
Лишь падает гемоглобин в крови,
лишь без причины человеку плохо.

Теперь не умирают от любви —
лишь сердце что-то барахлит ночами.
Но «неотложку», мама, не зови,
врачи пожмут беспомощно плечами:
"Теперь не умирают от любви...".

Читать далее...

А ХОЧЕШЬ?




СТИХИ ДМИТРИЯ НАГИЕВА

А хочешь для тебя я стану курить,
И мы будем курить вместе,
Но от этого мы не устанем любить,
и жить будем, я думаю лет двести…
А хочешь, для тебя я заброшу игру?
Все увидят, какой я слабый…
Ты тихо прижмешься губами ко лбу
и залечишь мои раны…
А хочешь, для тебя я придумаю мир,
в котором нам будет уютно…
Ты можешь, без страха сказать всё другим,
и не думай, что мне это трудно…
А хочешь, для тебя я открою любовь,
такую, каких мало…
Под сердцем пройду и отдам тебе кровь,
чтоб ты обо мне знала…
Ну хочешь, я вспомню осеннюю ночь,
в которой легко было…
Ну хочешь, я вмиг прогоню себя прочь,
чтоб ты обо мне забыла…
А хочешь, для тебя я стихи напишу,
и их подарю ночью…
Ты только ответь, я тебя так прошу,
ну что ты молчишь…Хочешь…
Я сделаю всё, я стану другим,
я мир разверну прямо…
Чтоб ты посмотрела на сдвинутый мир
и влюбилась в меня упрямо…
Чтоб, ты захотела не думать о тех,
что рядом с тобою толпятся…
Чтоб ты не боялась признаться при всех
о ком тебе сны снятся…
Я пойду за тобой выбиваясь из сил,
не слушая крики из зала…
Я люблю тебя так, как никто не любил
и хочу, чтобы ты это знала…

ilyaevteev

Наше сердце - удивительный орган

"Целый день ты ходишь, работаешь, думаешь, видишь, слышишь, ешь... Все части тела работают на тебя (руки, ноги, глаза, уши, мозг...), помогают тебе делать то или иное дело. А ночью, когда ты спишь, они отдыхают. Все они находятся в покое. Но есть одна часть тела, которая круглые сутки на тебя работает без остановки... Это твоё сердце. Поэтому когда твоё сердце чего-то хочет, не обижай его, дай ему, что оно хочет..." Наше сердце - удивительный орган! Оно умеет не только перекачивать кровь, но еще танцевать от радости, замирать в предвкушении, сжиматься от жалости и обливаться кровью. А еще оно может разбиться от боли, разорваться от горя, упасть от разочарования, замирать в ожидании, трепетать от счастья... Сердце - самый точный индикатор наших самых искренних эмоций, а потому цените и берегите тех людей, которые вам его дарят...

Очаровательные феи Tomа Cross.

Tom Cross (1954-2008г.г.) -  иллюстратор, писатель, дизайнер,создатель волшебного мира,где живут могущественные волшебники и очаровательные феи.  Говорили мне, что Фея, Если даже и богата, Если ей дарит лилея Много снов и аромата,—   Все ж, чтоб в замке приютиться, Нужен ей один листок, Им же может нарядиться С головы до ног.

Читать далее...

Немного счастья...

Один из таксистов Нью-Йорка написал у себя на странице Facebook: 

Я приехал по адресу и посигналил. Прождав несколько минут, я посигналил снова. Так как это должен был быть мой последний рейс, я подумал о том чтобы уехать, но вместо этого я припарковал машину, подошёл к двери и постучал... "Минуточку" - ответил хрупкий, пожилой женский голос. Я слышал, как что-то тащили по полу. После долгой паузы, дверь открылась. Маленькая женщина лет 90 стояла передо мной. Она была одета в ситцевое платье и шляпу с вуалью, как будто из фильмов 1940-х годов. Рядом с ней был небольшой чемодан. Квартира выглядела так, будто никто не жил в ней в течение многих лет. Вся мебель была покрыта простынями. Не было ни часов на стенах, ни безделушек, ни посуды на полках. В углу стоял картонный ящик, наполненный фотографиями и стеклянной посудой

- Вы бы не помогли мне отнести мою сумку в машину? - сказала она. Я отнес чемодан в машину, а затем вернулся, чтобы помочь женщине. Она взяла меня за руку, и мы медленно пошли в сторону автомобиля. Она продолжала благодарить меня за мою доброту.

 - Это ничего - сказал ей я,

- Я просто стараюсь относиться к моим пассажирам так, как я хочу, чтобы относились к моей матери.- Ах, ты такой хороший мальчик, - сказала она. Когда мы сели в машину, она дала мне адрес, а затем спросил: - Не могли бы вы поехать через центр города?. 

- Это не самый короткий путь, - быстро ответил я... 

- О, я не возражаю, - сказала она. - Я не спешу. Я отправляюсь в хоспис... Я посмотрел в зеркало заднего вида. Ее глаза блестели.

 - Моя семья давно уехала, - продолжала она тихим голосом.

- Врач говорит, что мне осталось не очень долго. Я спокойно протянул руку и выключил счетчик.

 - Каким маршрутом вы хотели бы поехать? - спросил я.  В течение следующих двух часов, мы проехали через город. Она показала мне здание, где она когда-то работала лифтером. Мы проехали через район, где она и ее муж жили, когда они были молодоженами. Она показала мне мебельный склад, который когда-то был танцевальным залом, где она занималась будучи маленькой девочкой. Иногда она просила меня притормозить перед конкретны здания или переулком и сидела уставившись в темноту, ничего не говоря. Позже она вдруг сказала: - Я устала, пожалуй, поедем сейчас. 

Мы ехали в молчании по адресу, который она дала мне. Это было низкое здание, что то вроде маленького санатория, с подъездным путём вдоль не большого портика. Два санитара подошли к машине, как только мы подъехали. Они были бережны, помогли ей выйти. Они, должно быть, ждали её. Я открыл багажник и внёс маленький чемодан в дверь. Женщина уже сидела в инвалидной коляске.

 - Сколько я вам должна? - спросила она, достав сумочку. 

- Нисколько - сказал я.

 - Вы же должны зарабатывать на жизнь, - ответила она. 

- Есть и другие пассажиры, - ответил я.

Почти не задумываясь, я наклонился и обнял её, она держала меня крепко.

- Ты дал старушке немного счастья, - сказала она, - Благодарю тебя. Я сжал ее руку, а затем ушёл..

За моей спиной дверь закрылась, Это был звук закрытия еще одной книги жизни... Я не брал больше пассажиров на обратном пути. Я поехал, куда глаза глядят, погруженный в свои мысли. Для остальных в тот день, я едва мог разговаривать. Что если бы этой женщине попался рассерженный водитель, или тот, кому не терпелось закончить свою смену? Что, если бы я отказался от выполнения её просьбы, или посигналив пару раз, я затем уехал?.. В конце, я хотел бы сказать, что ничего важнее в своей жизни я ещё не делал. Мы приучены думать, что наша жизнь вращается вокруг великих моментов, но великие моменты часто ловят нас врасплох, красиво завернутые в то, что другие могут посчитать мелочью...

Признание в любви

Однажды сидели как-то Старая Ворона вместе со Старым Вороном на ветке сухого дерева и смотрели бразильский сериал через окно в соседнем доме.
- Жаль, что ничего не слышно, - пожаловался Ворон.
- Эх, сразу видно, что ты не романтик! - проворчала Ворона. - Настоящим романтикам звук вообще не нужен, они без слов все понимают. Вот мы - живем вместе уже почти 300 лет, а когда ты последний раз в любви признавался? Перед Первой Мировой войной!

Ворон нервно затоптался на ветке, а Ворона явно вошла в раж и совсем не хотела униматься.
- Ну, признайся мне в любви! - потребовала она. - Прямо сейчас!
Если бы Ворон мог покраснеть, то он непременно так бы и сделал, но в цветовой гамме его оперения подобных оттенков просто не существовало, так что он еще нервнее затанцевал на ветке.
А Ворона с упоением продолжала:
- Посмотри на соловьев. Они целыми днями поют серенады своим соловьихам! Вот это любовь! Прямо как в кино! Ну, спой мне хоть одну песню!
Ворон задумался на секунду, затем расправил крылья, поднял с гордостью голову и издал:
- Кар! Кар! Кар!
Но свою песню закончить он не смог, так как закашлялся старческим кашлем.
- Я так и знала! Разве это настоящая любовь? - запричитала Ворона. - За всю мою жизнь ни одной песни никто мне не спел!

Читать далее...

ЧЕТЫРЕ СВЕЧИ...

Четыре свечи спокойно горели и потихоньку таяли... Было так тихо, что слышалось как они разговаривают.

 

 

 Первая сказала:

- Я СПОКОЙСТВИЕ. К сожалению, люди не умеют меня сохранить. Думаю, мне не остается ничего другого, как погаснуть!

И огонек этой свечи погас.

 Вторая сказала:

- Я ВЕРА. К сожалению, я никому не нужна. Люди не хотят ничего слушать обо мне, поэтому нет смысла мне гореть дальше.

Едва произнеся это, подул легкий ветерок и загасил свечу.

 Очень опечалившись, третья свеча произнесла:

- Я ЛЮБОВЬ. У меня нет больше сил гореть дальше. Люди не ценят меня и не понимают. Они ненавидят тех, которые их любят больше всего - своих близких.

Долго не ждав, и эта свеча угасла.

 Вдруг...  в комнату зашел ребенок и увидел 3 потухшие свечки. Испугавшись, он закричал:

- ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ! ВЫ ДОЛЖНЫ ГОРЕТЬ - Я БОЮСЬ ТЕМНОТЫ!

Произнеся это, он заплакал.

 

 Взволнованная четвертая свеча сказала:

- НЕ БОЙСЯ И НЕ ПЛАЧЬ! ПОКА Я ГОРЮ, ВСЕГДА МОЖНО ЗАЖЕЧЬ И ДРУГИЕ ТРИ СВЕЧИ: Я – НАДЕЖДА!

Девочка - осень

«С первым осенним холодком жизнь начнется сначала».©

Фотограф Мусская Татьяна

Далее