Свобода английского слова. Мария Ковина-Горелик о том, как заговорить на иностранном языке
Мы уже делились с тобой статьей Марии Ковиной-Горелик о принципах выбора репетитора по иностранному языку для своего ребенка. Ее советы, кстати, подходят и для выбора любого педагога вообще. А теперь с удовольствием рекомендуем статью на болезненную для многих учащихся языкам тему: “Как же мне наконец-то заговорить?”
Как начать говорить? Этой идеей одержимы абсолютно все. Скорее. Скорее говорить.
“Я учила в школе, в институте, в итоге я – как собака: все понимаю, сказать не могу”.
“В нашей школе вы заговорите уже с первых занятий!”
Именно говорение является мерилом знания языка, и это правильно: пятерки по тестам совсем не помогают, когда надо выяснить путь из терминала Б в терминал Д или попросить не класть маринованный огурец в бутер.
Позавчера мой ученик, с которым мы за 2 года сделали гигантский скачок от отчаянья и стресса до живого интереса и здоровой жадности (этот мальчик не смущается начать новое упражнение за 2 минуты до конца урока, такое вот I want it all and I want it NOW), сообщил мне, что у него “мало языковой практики”. Это правда, говорение у него пока отстает от грамматики, в которую он играет, как в Лего. Он убежден, что чтобы говорить, надо ГОВОРИТЬ.
Собственно, так считают почти все – и даже я, НО у этой истины есть подводная часть.
Свободное говорение не приходит из учебников и книг. Оно не приходит из попытки выучить самые часто употребляемые фразы (обычно на них опираются все попытки “свободного говорения” с первых же уроков).
Оно вообще не приходит в начале пути в изучении языка – НИКОМУ, НИКОГДА, НИКАК, это закон природы (вспомните свои первые шаги в русском: вы что, ползли на кухню с текстом “Мама, налей сока”?)
Человек, который пытается практиковать свободную речь на иностранном языке с самого начала знакомства с ним, говорит на родном языке иностранными словами. Это неизбежный этап, потому что смыслы у него пока неразрывно связаны с русскими средствами их выражения. Ему кажется, что слова – это смысл и есть. Ему кажется, что для выражения своей мысли на английском языке, ему не хватает всего лишь некоторых слов – тех самых, которыми он выражает эту мысль на русском.
Вчера моя другая ученица остановилась на середине фразы и спросила меня: “Как будет “успевать”? – “Ну, – говорю, – навскидку у меня для тебя четыре варианта: make it, keep up, be on time и be in time. Тебе какой?” Выражение муки возникло на хорошеньком лице, и фразу барышня забраковала.
Свободное говорение начинается тогда, когда мы учимся разделять смысл и языковой код. Смыслы универсальны, любой язык может выразить любой смысл, включая тонкие оттенки, но у каждого языка будет свой уникальный способ сделать это. Единица измерения “свободной речи”, к которой мы все так стремимся, не слово, а смысл. И если в одном языке способом выражения определенного смысла может быть отдельное слово – например, “необщительный”, то в другом языке способом выражения этого же смысла может стать целое предложение “He keeps to himself”.
Свободное говорение начинается тогда, когда из отдельно выделенного и хорошо напитанного сегмента памяти сами собой выплывают иностранные средства выражения сложных смыслов, которые не зависят от языкового кода. Тогда не надо спрашивать, как будет “предвидеть”, потому что этого слова нет в выражении I never saw it coming. Не надо выяснять, как сказать “самостоятельный”, потому что можно выразить ту же мысль при помощи оборота have a mind of their own. Преступник может быть on the loose, on the run, on the spree, и это все означает, что он пока не пойман, скрывается, продолжает свое черное дело, хотя в этих выражениях нет слов “свобода” и “скрываться”.
Свободное говорение – это выражение универсальных смыслов средствами иностранного языка в том виде, в котором они там живут, в том виде, в котором ими пользуются носители этого языка.
Достичь этого, пускаясь в бой с первых уроков со своим русским мозгом с его русской системой координат и русскими представлениями о мире – невозможно. Это слишком амбициозно и, на мой вкус, недостаточно уважительно по отношению к обоим языкам, которые – миры.
Откуда же набраться знаний о том, какими средствами пользуются носители для выражения того, что я хочу выразить? Говорить-то хочется все равно (а главное – надо, если вы учите язык, я ведь тут не про запрет на разговорную практику пишу, если вдруг кто не понял). Ответ один – СЛУШАТЬ. А в нынешних реалиях – еще и СМОТРЕТЬ.
Человеческий мозг может очень многое – если ему не мешать. Он отлично справится не только с запоминанием всех нужных конструкций, но и прекрасно сумеет привязать их к конкретной ситуации, в которой они были сказаны, помогая сформировать цельный образ. Этот образ будет компактно храниться в нашей памяти, маркироваться знаком качества “так говорят” и немедленно распаковываться при попадании в похожую ситуацию. Чтобы эта затея имела успех, объем языкового материала, поглощаемого на повседневной основе, должен составлять минут 15-20 на начальных этапах, и не менее часа – начиная с Intermediate.
Если свободное слушание поддерживать корпусом упражнений на лексику и грамматику, чтением, “несвободным” слушанием (т.е. упражнениями на аудирование с заданиями по нему) и направляемым, лимитированным говорением, ситуация быстро придет в баланс и через несколько лет появится возможность говорить “свободно”.
Да, через несколько лет. У меня ушло два десятка с перерывами, взлетами, падениями, утратой интереса и обретением его вновь. Хотите быстрее – слушайте БОЛЬШЕ. Не хотите слушать, а хотите сразу говорить – на здоровье, но не обижайтесь потом на тех, кто не слишком захочет слушать вас с вашими плохо переведенными на английский русскими шутками, странными оборотами и двоякими смыслами. Это джунгли, детка.
Like, share, repost. Peace, love, smile. Learn.
Текст: Мария Ковина-Горелик
