Часть 2

Волей неволей Транси приходится подчиниться желанию юного мучителя, безжалостно поддерживаемому силой тьмы. С беззаботно счастливой улыбкой Алоис уселся на широкую рыхлую спину и, стуча пятками по обрюзгшим ногам, потребовал везти его по прочерченному кругу. Осколки резали кожу, истязаемый одергивал руки, пытался уйти с садистского пути, но наездник зорко следил за тем, что бы его скакун оставлял после себя кровавый след.
- Быстрее! – требовал Алоис. - Быстрее же! Быстрее! Ты вынудишь меня применить хлыст!
Пыхтя и кряхтя, сверкая налитыми кровью глазами, безобразно ковыляя, Транси преодолел два круга. Посчитав, что усыпил этим внимание врага, он сбросил с себя дерзкого мальчишку и попытался задушить. Его юный любовник даже не успел вскрикнуть. Сильные руки подхватили заплывшее жиром тело, и снова заставили его встретиться с твердью стены. Будущий граф тяжело поднялся.
- Какой он все же неугомонный. Ты должен лучше следить за ним, Клод.
- Прошу меня простить, мой господин.
- Хотя….., - наследник потер шею. - Так даже интереснее. Это придает остроту…..
- Позволите мне завершить?
- Ну что ты! Я только вошел во вкус! Ведь нам так весело! Правда, папочка? Верни его сюда, Клод. Из тебя плохой скакун, папочка. Ты тащишься медленнее улитки. Чего еще можно ожидать и жирного, развращенного борова? – юный наследник вскочил на кресло и уселся на спинку. - Мне нужна длинная пика! Я хочу играть в охоту на кабана! – сообщил Алоис.
От стены был оторван тонкий багет и снабжен привязанным к нему ножом. Граф возвращен на стеклянную дорожку.
- Что же, кабанчик, побегай! – воскликнул юный Транси, вставая и натягивая шнур. - Ату, его! – и нож впился старику в бок.
- Гаденыш! Будь ты проклят! И ты и этот твой,…! Вы оба за все ответите! – скорчился от боли изображавший добычу.
- Если ты не будешь бежать, я тебя просто исколю, папочка, - предупредил Алоис. - Ату, его!
И вторая рана обагрилась кровью. Старик тяжело заковылял по предназначенному ему пути. Его юный любовник веселился от души. Он подбадривал прыть бегущего окриками и новыми порезами. Заливался чистым детским смехом. Натягивал шнур так, что тот врезался в старческое горло, заставляя его живую игрушку задыхаться. Сыпал насмешками и ударами. Всем этим вынуждая Транси двигаться все быстрее и быстрее.
- Наша свинка, что-то очень ленива сегодня! Веселей же, кабанчик! Если ты не будешь бежать достаточно быстро, я тебя накажу! Так, так! Ты не желаешь слушаться?! С твоих заплывших боков пора выпустить лишний жирок! Если я сделаю надрез вот так! И вот так! Ага! Смотрю, тебе стало веселее, папочка! Ну же! Посмеши меня! Потряси своим разжиревшим задом! Я добавлю тебе прыти! Вот так! Вот еще так! Ату, его! Прямо туда! Ату! Скоро ты весь пол зальешь кровью! Он станет весь красным! Тебе ведь нравится этот цвет, папочка!
Клод стоял по другую сторону кровавого круга и совершенно равнодушно смотрел на дикие забавы своего нового господина. Тот пылал алчной страстью, и в некоторой степени демону это нравилось.
Силам пришел конец. Руки и ноги, окровавленные и израненные, дрожали, и не желали слушаться даже властного голоса страха. Тело тоже кровоточило от множества порезов. Боль по всему существу сливалась воедино, разрывая разум. Ей не было конца. Ей не было исхода. Перед глазами поплыл кровавый туман. А в ушах продолжал звучать надрывный звонкий голосок истязателя: «Быстрее! Быстрее! Ату, его! Ату!» Нож втыкается в бок, в спину, в ноги. Жестокой игре не видно конца, но конец жизни приближается. Он рухнул и понял, что сил подняться уже нет.
- Будь ты проклят, гаденыш, - шипели растрескавшиеся губы, - будь ты проклят.
- Клод, подними его, - потребовал Алоис, видя, что на его игрушку не действуют уже даже удары ножом.
Взяв за шиворот, демон легко поднимает грузное тело. Мутный глаз, обескровленное лицо говорят сами за себя.
- Ты притомился, папочка, - догадывается лже сын. - Тебе не хорошо? Ты ужасно выглядишь.
- Пощади, - снова просит старый растлитель, - пусть мне даже нет прощения, просто пощади…..Забирай все, что хочешь… делай с этим все что пожелаешь… только отпусти…. Клянусь, я вас обоих и пальцем не трону…. Я все забуду… все забуду…
- Может быть, ты еще и у моих ног поползаешь, умоляя? – насмешливо интересуется Алоис.
- Все, что пожелаешь, только отпусти. Пощади. Отпусти.
Демон разжимает руки, и тело почти падает на пол безвольным мешком.
- Какой же ты жалкий, папочка, - морщится юный наследник. - Что же ты молчишь? Умоляй!
- Прошу, - из последних сил хрипит Транси, - умоляю…..
Маленькая ножка в изящном башмачке весело болтается прямо пред его лицом.
- Если хотите, я буду ….. буду… только пощадите….., - и граф пытается целовать ноги своему мучителю.
Алоис терпит это некоторое время, а потом отталкивает любовника ударом каблука в лицо.
- Ты омерзителен, папочка. Граф Транси! Ты запятнал это имя! Теперь ты более его не достоин. Графом Транси стану я! А ты умрешь мерзким похотливым боровом, каким и был всю жизнь! Кстати, - и юный наследник улыбнулся в предвкушении удовольствия, - я хотел бы порадовать напоследок твое развращенное тело. Оно ведь всегда жаждало острых удовольствий! Остальные ему давно приелись. Я преподнесу ему совсем новое блюдо! Очень подходящее твоему новому униженному положению! Доведем все до конца! Я низвергну тебя в бездну боли и смерти после унизительного мучения! С тобой произойдет то, что ты так любил делать с такими как я! Теперь ты все сполна прочувствуешь сам! Клод! Сделай это с ним! Сверши над ним этот акт справедливой мести! Наказание за все прегрешения! Но сделай как можно жестче! - и лукаво поинтересовался: - Сможешь?
- Если таков ваш приказ, господин, то, да.
И при этом ни один мускул не дрогнул на его красивом, но бесстрастном лице.
Старый граф нашел в себе последние силы, что бы кричать и вырываться. Теперь он умолял о смерти, как о самом лучшем избавлении от грозящего ему унижения. Алоис только мрачно улыбался. Имея демона слугой, он начинал казаться себе почти всемогущим. Теперь он мог позволить себе сделать то, о чем раньше и не мечтал. Он может в полной мере вершить судьбу этого жалкого истерзанного старикашки. Жизнь он ему не оставит. В этом решении он непоколебим, но когда именно прервать его мучения, он волен был решать на свое усмотрение.
Фаустус оттащил уже на последнем издыхании сопротивляющегося графа к кровати. Поставил его на колени перед обгоревшим ложем, а головой вжал в черный пепел простыней. В один рывок демон сорвал с жертвы окровавленный халат, обнажив дряблую изрезанную плоть. Удерживая одной рукой едва живого Транси, Клод быстро расстегнул второй пуговицы своих брюк.
- Я хочу видеть его лицо, - потребовал Алоис, его взгляд стал безгранично мрачным.
Последний акт его трагикомедии.
Погрузив пальцы в седые пряди, демон дернул голову графа на себя.
Дикое отчаянье, кромсающий душу ужас, осознание жесточайшей неизбежности, надрывная мольба – вот, что увидел поруганный мальчик на лице своего еще так недавно издевающегося над ним растлителя. Да, это была именно та буря чувств, которую он и хотел лицезреть. Но вот что он точно сейчас не хотел видеть, так это осквернения! Осквернения того единственного дорого, что у него осталось. Его демона. Этот омерзительный старикашка не достоин его демона!
- Стой, Клод! – закричал он в последнее мгновение перед сближением. - Не так! Этим! – и он кинул Фаустусу потухший факел. - И зажги его, пожалуйста, Клод. Папочка любит, что бы страсть пылала и лилась через край, билась во всем теле. Уважим его последнее желание, - замогильно холодным голосом произнес юный наследник.
Демон выполнил его приказ беспрекословно.
Один полный отчаянья и сумасшедшей боли крик пронзил пространство безмолвного особняка. Его испугались подвальные крысы, он встревожил летучих мышей на крыше, он содрогнул старинные стены, он вынудил затрепетать пауков, живущих по всему дому, он заставил бы от ужаса поежится любого, и только тот, по чьей вине он был исторгнут, остался непреклонен в своей решимости и безжалостности. Его душа захлопнулась и покрылась толстой пеленой мрака. Страшные хрипы, боль и отчаянье, волнами, шедшие во все стороны от происходящего, не трогали его, они бились о невидимую оболочку, сокрывшую его душу от осквернения. Она не принимала эту проклятую, грешную боль. Резкие движения разрывали плоть изнутри. Кровь хлестала рекой. Демон методично вбивал факел в уже обессилено расслабившееся тело.
В сумрачных голубых глазах не отражалось ничего. Они были пусты. Тело охватило оцепенение. Он бездумно смотрел на последние секунды ненавистной ему чужой жизни.
Единственный глаз остекленел.
Клод остановился.
- Все? – тихо спросил юный господин.
Больше для виду Фаустус проверил биение сердца.
- Он мертв, - подтвердил демон.
Алоис встал и осмотрелся вокруг.
- Этот жирный боров оставил после себя много крови…
- Не беспокойтесь об этом, господин. Теперь я приступаю к выполнению обязанностей дворецкого. Порядок будет полностью восстановлен.
- А тело? Что делать с телом…? Меня ни в чем не должны заподозрить, я ведь его наследник…. иначе…. все будет напрасным….. Оно так сильно изуродовано….
- Об этом нужно было думать раньше, - произносит Клод.
- Да! – вдруг взвивается наследник. - Об этом тебе нужно было думать раньше! Как мы представим всем остальным эту смерть? Чем ее объяснить, что бы ни у кого не было вопросов?
Фаустус недоволен этим упреком. Его брови следка нахмурены.
- Это приказ, Клод! Сделай так, что бы его смерть выглядела правдоподобной! Чтобы никто ничего не заподозрил!
- Да, мой господин, - покорно отвечает демон, кланяясь.
Алоис успокаивается.
- Значит, у нас все получилось, Клод! – теперь уже радостно восклицает юный граф. - Все получилось! Я избавился от этого гадкого старикашки! Я свободен!
Крики сменил смех. Алоис закружил вокруг сброшенного на пол трупа. Чистый детский смех так вызывающе контрастировал с окружающей обстановкой, со всем произошедшим, что Клод невольно заслушался им, залюбовался своим новым господином, таким безрассудно жестоким, пылающим, искристым. Заливистый смех мрачнел и тяжелел. В визгливые нотки вмешались хрипы и всхлипывания, а потом возбуждение и вовсе вылилось в безудержное рыдание. Только слез не было. Надрывные стенания и вой. Руки до боли обхватившие голову, зажмуренные глаза и жестокие судороги тела.
В одно мгновение все смолкло. Прогорело. Отбушевало. Транси покачнулся и упал на руки подоспевшего Фаустуса.
- Клод, - почти беззвучно произнес его хозяин. - Я устал. Отведи меня в спальню….
- Да, мой господин.
Идти Алоис был уже не в состоянии, и демон понес его на руках.

- Юный господин! Юный господин! – кто-то настойчиво теребит его, вырывает из тяжелого сна. - Юный господин! Господин Алоис, вы живы? Живы?
Он поднимает тяжелые веки. Он жив? Хотел бы он сам знать ответ на этот вопрос. Почему-то в душе так пусто… и в голове… его настойчиво теребят и что-то требуют…. Он с трудом заставляет глаза увидеть кто перед ним. Служанка? Горничная? Но ведь он приказал Клоду всех убить? Или…. Ничего не было…? Все это сон….. Ужасный, отвратительный сон, а он вернулся в еще более омерзительную реальность, где все осталось по-прежнему?
- Юный господин, вы живы, - заливается счастливыми слезами женщина. - Вы живы. Слава богу! А они нет… они все нет…
В дверь требовательно стучат, и Алоиса накрывает панический страх, что это пришли за ним и теперь все уж точно закончится…..! Дверь быстро распахивается и на пороге появляется тот, кого он желал видеть больше всего. Его демон!
- Простите, мой господин, - сухо кидает он и хватает служанку за локоть – Как вы посмели нарушить покой господина? – шипит он ей. - Немедленно прочь отсюда! – и женщина грубо выдворена за дверь. - Еще раз прошу меня простить, господин. Такого больше не повторится. Отдыхайте.
- Нет, стой! Не уходи! - Клод повинуется. - Скажи мне правду, - граф хватает его за руку. - Все это было? Действительно было? Это не сон?
Демон опускается на одно колено.
- Если хотите считать это сном, мой господин, пусть это будет только сон.
- Но….. ведь это был не сон?
- Как вам будет угодно.
Алоис не может оторвать взгляда от этих золотых глаз, ему чудится в них тепло и преданность. «Только бы он всегда так на меня смотрел, - трепетно зашептала душа. - Только бы всегда так. И мне больше ничего не нужно. Так хорошо. Так тепло.»
- Ты сменил свой мундир, - вдруг замечает юный Транси.
- Я посчитал, что черный фрак более уместная одежда для вашего дворецкого, мой господин.
- Да. Более уместная, - соглашается граф и в нем снова появляется впервые родившееся прошлой ночью чувство почти безграничного могущества.
Он повелевает демоном! Демон, существо во много раз во всем превосходящее человека, покорен его воле! Готов выполнить любой его приказ! Это ли не истинная упоительность власти!?
- Я хочу…. Я хочу, что бы ты называл меня: «Ваше высочество», - потребовал Алоис, впиваясь при этом в него испытывающим взглядом, не мелькнет ли насмешка в почти человеческих глаза нечистого.
Насмешки нет. Они все такие же холодные.
- Слушаюсь, ваше высочество. Простите за то, что произошло. Этой женщины не было вчера ночью в поместье. Мне ее тоже убить?
- Не надо…. Из всех она самая терпимая…..
- Возможно, вы хотите одеться. Мне пригласить горничную?
- Нет! – почти испуганно восклицает юный Транси. - Сделай все сам, - он поежился. - Я не хочу, что бы ко мне кто-то прикасался кроме тебя, Клод.
- Да, ваше высочество.
Алоис восхищенно и благодарно улыбается.


В дверь нетерпеливо барабанят. Раздаются гневные требования открыть немедленно. Дворецкий отмыкает замок. Гость от неожиданного появления незнакомого лица на мгновение застывает, но мгновение проходит, и он уже почти кричит:
- Вы кто такой?! Что здесь происходит! Где этот маленький…..! Где Алоис?
- Господин Транси изволит отдыхать, - вежливо отвечает дворецкий. - У вас была назначено встреча?
- Какая встреча? Кто вы такой? Я впервые вас здесь вижу! Это дом моего брата! Я пришел узнать, что с ним случилось! И я это узнаю! И мне наплевать, отдыхает этот его…Алоис, или нет! Пропустите!
- Я новый дворецкий семьи Транси, - склоняется Фаустус. - Рад приветствовать вас здесь, господин Альфред.
- А я не рад! Пропусти! Иначе…! – младший Транси замахивается хлыстом, глаза демона на мгновение окрашивает огненная вспышка, но он отступает.
Ворвавшись в дом, младший из братьев Транси кидается на поиски племянника и находит его в гостиной мирно попивающим чай.
- Дядюшка Альфред! – делано радостно восклицает Алоис. - Как я рад, что вы приехали! - он умело скрывает за этими всплесками приступы страха разоблачения, но Клод рядом, Клод не даст его в обиду. - Но отца, кажется, нет….
- Где он?! Я требую ответа! Мне сообщили совершеннейшую чушь, что он погиб! Что случило?!
- Погиб? – у Алоиса задрожали руки, и он был вынужден поставить чашку. - Действительно чушь. Я только вчера вечером заходил пожелать ему спокойной ночи. Он, правда, еще не спускался….., - юный граф бросает на стоящего за спиной неприятного гостя дворецкого, ища у него ответа, как поступить.
Снова раздается настойчивый стук в дверь.
- Откройте! – громко кричат снаружи. - Мы привезли его! Мы привезли графа Транси!
- Что происходит? – взревел младший брат хозяина поместья.
Алоис кидает еще один встревоженный взгляд на Фаустуса, но тот отворачивается и идет открывать дверь пришедшим.
Через несколько минут все оказываются во дворе. Потревожившими покой поместья были крестьяне из деревни. Сняв шапки, они бормотали какие-то странности про волков, про крушение, про чью-то страшную смерть. Во двор въехали две телеги, на одной лежали обломки алой кареты семейства Транси, а на другой нечто накрытое плащом.
- Что это? – дрожащим голосом спрашивает наследник, указывая на серый крестьянский плащ на телеге.
- Юный господин это…. это ваш ….. это господин граф…..
- Он….! Он…! - глаза полны ужасом, лицо перекошено от страданий. - Я не верю! Это не он! Я сейчас докажу, что это не он! – юный Транси неожиданно срывается с места и мчится к накрытому телу.
Он желает сам во всем убедиться. Желает видеть, что ни у кого не возникнет ненужных подозрений.
- Не стоит, юный господин! Это ужасное зрелище! Прошу вас не надо! – встревожено кричат крестьяне и пытаются преградить ему путь.
В страстном порыве Алоис расталкивает всех, прорывается к телеге и сдергивает завесу тайны. Ненавистное лицо изуродовано больше, чем это помнит юный мучитель. Шея истерзана. Труп полностью одет, но на одежде следы крови, она порвана и перепачкана. Наследник зажимает рот рукой, словно пытается сдержать крик боли и ужаса, на самом же деле, что бы скрыть хищную улыбку. Труп безупречен. Ему нечего опасаться. В это момент к нему подбегают Клод и дядя. Алоис пятится и падает без чувств. Дворецкий подхватывает хрупкое юное тело.
- Простите, я должен унести отсюда господина.
Юный Транси в сознании, но не открывает глаз. Он крепко прижимается к своему демону. Он такой горячий. Такой жаркий. Теперь его душе никогда не будет страшно, никогда не будет холодно и одиноко. Клод всегда будет с ним.
«Удивительно, - проскальзывает в золотоволосой головке, - я не слышу биения его сердца.»
Младший Транси набрасывается на крестьян, требуя объяснить, что произошло.


Вызванный лекарь находит у юного Транси сильнейшее моральное и физическое истощение вследствие перенесенного несчастья.
Младший брат графа Транси не желает успокаиваться. Он заявляется в комнату Алоиса и добивается ответов на свои неудобные вопросы.
- Я ничего не знаю, - растерянно бормочет юный наследник огромного состояния. - Я не знаю……. – и из глаз начинают литься слезы.
- Юный господин уже видимо спал, когда господин граф покинул особняк, - наконец вступает в разговор дворецкий, посчитав, что спектакль Алоисом достаточно отыгран.
- Это все какая-то чушь? Куда он мог направляться так поздно? И где слуги, которые должны были управлять каретой? Все это слишком странно!
- Сегодня утром наводя порядок в кабинете господина графа, я нашел эту обгоревшую часть записки, - сообщает Фаустус, протягивая недоверчивому родственнику обрывок с опаленными краями. - К сожалению, сохранилась лишь одна строчка: «Умоляю, приезжайте немедленно».
- Нет, все это какая-то чушь! – упорствует Альфред. - Все не могло так произойти? Кто на него напал?
- Судя по следам зубов на теле, это сделали волки, - спокойно объясняет дворецкий. - В окрестных лесах их еще очень много. Но нельзя исключать и то, что, оказавшись беспомощным, он был ограблен кем-то и ….., - Клод осекается, слыша громкий предостерегающий всхлип господина.
- Необходимо провести расследование! Осмотр тела! Вскрытие!
- Нет! Я не позволю оскорблять память моего отца….. этим…. этими позорными методами! Его тело должно быть предано земле и, наконец, обрести покой! - почти кричит юный наследник. - Неужели вам мало тех мучений, что уже выпали на его долю! Я не хочу! Оставьте его в покое! Я не позволю!
- Прошу вас, успокойтесь, мой господин, - мягко произносит дворецкий, - как его самый близкий родственник, наследник, новый глава рода Транси, вы имеете право запретить любые действия с телом вашего отца.
- Но тогда мы можем никогда не узнать правду! – возмущается младший брат бывшего хозяина дома.
- Правда и так ясна! – надрывно восклицает Алоис. - Его больше нет! Моего отца больше нет! Я потерял его, едва найдя! Что же еще вам нужно?! Следы… раны… все очевидно….! – и юный наследник уходит в глухое рыдание.
Фаустус аккуратно выставляет нежеланного гостя за дверь и возвращается.
Сквозь пшеничные, упавшие на глаза юного Транси, волосы блестят хищные голубые сапфиры. Он больше не плачет. Он улыбается. Он откидывается на кровать, собираясь отдаться безудержному истерическому хохоту. Демон склоняется над ним, и белая перчатка зажимает ему рот. В глазах проскальзывает недоумение и страх.
- Будьте осмотрительнее, ваше высочество. Он еще не далеко ушел и может вас услышать.
Алоис убирает спасшую его от неосторожности руку.
- Теперь здесь все мое, - восторженным шепотом сообщает юный граф, - и ты тоже, Клод! Навсегда!
- Да, ваше высочество.