Окончание статьи "Выживальщицы"

Взято здесь: http://vedawoman.ru/?p=2087

Далее текст автора

Выживальщицы (окончание)

Я должна быть тревожной -

второй лозунг выживальщицы.

Даже если жизнь течет мирно и спокойно, сыто и благополучно, наши системы психологических защит сканируют окружающее пространство в поисках опасности.

Напряженное лицо, вообще всегда напряжение внутри, переходящее иногда в панические атаки, внутренний запрет на беспечность, на счастливость, на легкомысленность…

Я должна быть тревожной, должна быть бдительной, или недоверчивой, или хмурой, готовой к худшему, все контролировать, за все платить, а если долго хорошо просто так- то наступит час расплаты обязательно. Об этом как раз любимый читателями мой пост про «Машу и Мироздание».

По этому поводу у меня есть хороший преподавательский анекдот.

- Профессор, вот я сейчас аспирант, мне 25, я пишу диссертацию… пока я ее защищу… потом докторскую… потом ее защищу… так что же, это мне будет сорок, когда я стану доктором наук??

- Милейший, вам будет сорок, даже если вы им не станете.

Если вы выживальщица с мощным сценарием, вы скорее будете тревожиться о том, что кончились запасы кофе и надо бы купить, а времени нет, и денег в обрез, чем тихонько, наслаждаясь, вдыхать аромат последней на сегодня маленькой чашечки кофе. Вы будете тревожиться о том, что вы что-то тратите, вместо того, чтобы осознавать, что у вас что-то есть или что взамен вы что-то приобретаете. Потому что сценарий выживания командует — береги ресурсы, их всегда может оказаться недостаточно.

Такой режим усиливает синусоиду настроения вверх-вниз, расслабления-напряжения, хорошего-плохого. «Не смейся, — говорили нам бабушки, одергивая, — а то плакать будешь». И мы, отсмеявшись, послушно плакали.

Выживальщица, которая вздумала слишком много хохотать или беспечничать, всегда спохватится — небось, пока тут развлекалась, произошло что-то страшное, прозевала опасность, катастрофа уже наступила, а ты сидишь как дура и не знаешь. Сценарий не дает покоя, приводит все тревожные системы в действие, заставляет прислушиваться к тяжелым шагам будущих мрачных событий. Никогда, никогда выживальщица не позволяет себе ждать хорошего. Мечтает о нем, вымаливает его, наколдовывает, — но не верит в него. А если все-таки оно происходит, то все, кранты. Отдашь в качестве расплаты то, о чем еще не знаешь. Как в сказке. Поэтому нет, не надо, отдайте мне мое рубище, заберите Праду, отдайте убогого чувака, заберите назад классного парня, это все не про меня. Про меня холод, зима, я бреду по зимней ночной дороге, дует ветер в лицо и сил больше нет, и помощь не придет. Это я не выдумываю. Это внутреннее состояние одной из моих клиенток-выживальщиц, умницы, красавицы, проживающей внешне вполне благополучную жизнь, которая ее пугает, которая для нее менее реальна, чем зимняя ночная дорога внутри.

Еще раз повторю- я ни в коем случае не считаю сценарий выживания единственной причиной таких состояний. Но я вижу каждый день на приеме, собирая анамнез и строя генограммы, как он может влиять на восприятие жизни.

Мне нужны гарантии -

третий лозунг выживальщицы.

И опять притча. В одном из тибетских монастырей есть послушание под названием «Ветер». Каждый вечер монахи этого монастыря садятся на площади и высевают из разноцветного песка сложные картины. Красивые города, необыкновенные цветы, животные, — цветные песочные струйки ложатся очень бережно и тщательно. В определенный час монахи встают и уходят не оглядываясь.

Утром на площади пусто − за ночь ветер смешал и унес прочь в горы весь легкий разноцветный песок. Вечером в назначенный час монахи садятся снова, открывают ящики с цветным песком и высевают снова свои сложные красивые сюжеты…

Монахи знали, что они не могут управлять результатом. Все меняется. Все зависит от ветра. Но они могли управлять своими действиями, им нужна была красота − и они ее создавали, на вечер или на час, неважно.

Когда мы вступаем в даже очень счастливые отношения, даже в кажущийся очень прочным брак, мы никогда не знаем, чем это кончится – «умерли в один день» или второй семьей и годовалым ребенком на стороне. Прочным зданием или цветным песком, рассеянным по ветру.

Отвечая только за свои решения, свои поступки и свое поведение, принимая тот факт, что мы не всемогущи и никто не всемогущ, можно научиться быть более расслабленным, лучше уметь переживать неопределенность и отсутствие любых гарантий в отношениях без особого ущерба для себя. Это ограничение ответственности поможет просто наблюдать и делать выводы, непосредственно участвовать в том, что происходит, вместо того, чтобы все время трактовать чьи-то поступки, пытаться изменить поведение других людей в «свою пользу», искать гарантий вечного благополучия в важных областях своей жизни.

Разновидность выживальщиц: героини, победительницы и спасательницы

Героини

Героини – прямые потомки Михайло Ломоносова, который пришел в Москву пешком с обозом. Тут и тяжелая дорога, и трудности, и стертые в лохмотья железные сапоги. Только, в отличие от Ломоносова, все эти факторы повторяются в жизни героинь регулярно. Михайло тоже был бы героиней, если бы, дойдя до Москвы, прицепился бы к другому обозу и пошел пешком дальше, скажем, до Парижу. А что, ему же не трудно?

Героиня так и живет. «Мне же нетрудно», говорит она, а еще она говорит- «Я справлюсь». Это как раз те, кто рожает двоих-троих детей, выгоняет прочь их отца, усыновляет еще одного ребенка, берет собаку, кошку и хомячка и всех возит к ветеринару, шефствует над детским домом и тянет на себе третьего мужа-алкоголика. Ей нетрудно, этой пришедшей ко мне на прием героической женщине, и, если все это у нее вдруг отнять, она потеряет смысл жизни. Поэтому так плачется от перебирания крупы — вот если бы я дала задание пройти пешком по МКАДУ, неся на спине мешки с гуманитарной помощью, вот тогда бы да.

От любой стабильности, легкости бытия и благополучия они избавляются моментально. Им подавай подвиги. Самоотверженность. Что-нибудь, что хоть немного растратило их, казалось бы, колоссальную энергию. Сознательно стремясь к счастливому разрешению трудных ситуаций, бессознательно героини его отодвигают или генерируют новые трудности.

На самом деле они такие же обычные люди, как и все, и их силы не безграничны. На прием они обычно являются в состоянии истощения, нервного и физического. Мало-мальски придя в себя и накопив сил во время прохождения терапии, они начинают умирать от скуки и подпрыгивать, озираясь в поиске новых подвигов. Они умеют служить и побеждать, но не умеют просто быть. Им, в принципе, важно научиться придумывать себе немного более разнообразные смыслы, чем только героические. Иначе рано или поздно героиня столкнется с тем, что она не всемогуща и с чем-то может не справиться, и тогда начнется саморазрушение.

У героинь есть и еще одна особенность: они реагируют только на громкие, грандиозные эмоции, события или последствия. Будучи партнером героини, вы можете сколь угодно хмурить брови, когда вам что-то не нравится, или просто и прямо об этом говорить. Она может не заметить, не услышать или не обратить внимания. Но если вы уйдете, хлопнув дверью, или признаетесь ей в измене, тогда она изумится, что что-то, оказывается, не в порядке.

Собственные ресурсы, нервные и физические, зачастую ощущаются героиней как избыточные, в отличие от просто выживальщицы. Несмотря на это, жизнь она живет обычно тяжелую и безрадостную, чтобы было что преодолевать.

Победительницы

Эта разновидность тех героинь, которые не просто преодолели трудности, но и поднялись на новый уровень. Победительницы отличаются от героинь тем, что умеют с удовольствием пользоваться плодами своих преодолений, хотя и сохраняют их ненадолго.

Один момент делает жизнь этих людей не сильно сладкой. Они не умеют принимать поражение. Вернее − себя в поражении. Они зарекаются от сумы и тюрьмы, головой прошибают стены, из всего находя выход, и из любого лимона способны сделать лимонад.

Миф выживания силен в них точно так же, как и в обычных, непобедительных выживальщицах. Они опираются только на свои ресурсы, которые ощущают как «восстану даже из пепла». Не умеют принимать помощь и просить о ней. Если им кто-то протянул руку в трудной ситуации, и им пришлось эту руку принять, победа не засчитывается.

Для них настоящий вызов судьбы − проиграть. Пережить уход любимого человека и не смочь взять реванш. Не смочь победить соперницу. Не смочь победить конкурентку на работе. Отвергая себя в поражении, они отвергают важные уроки собственной цельности, смирения и принятия реальности. В их реальности они всемогущи. Для них выжить− это не остаться в живых, как для обычной выживальщицы, и не преодолеть дикие трудности, как для героини. Для них выжить − это еще и торжествовать победу над поверженным врагом. Победительницы мыслят в соревновательной парадигме – «я и противник, кто кого?», где противником могут быть просто жизненные обстоятельства.

Это история про четырехфазный ритм лишений, борьбы, преодолений и побед, заставляющий, как наркотик, генерировать тот самый «пепел», из которого так приятно восставать. Их синусоида − самая крутая синусоида в мире, и их путь – это рубище, ритмично перемежающееся с сумочкой Биркин. Кто был никем − тот станет всем. Фишка в том, что, чтобы почувствовать себя «всем», им надо опуститься на самое дно «никем».

Победительница приезжает не жить в Москве, а покорять ее. В стадии пепла она уезжает обратно в Магадан, откуда вновь появляется с новыми ресурсами, снова покорять. Для победительниц все глобально и ничего локально, все грандиозно и ничего достаточно. Если подарил бриллиант просто хороший щедрый мужик – фе, а если бриллиант подарил мерзкий Петя, который никогда никому ничего не дарил − вот тогда это не бриллиант, а орден.

Ресурсы ощущаются победительницей как достаточные, чтобы побеждать, но отсутствуют умение поддерживать стабильность жизни и навык не разбазаривать плоды победы. Они сбегают с терапии, потому что а) я пришла сюда почти случайно, я и сама знаю, как мне справляться, и я справлюсь, б) я не хочу обращать внимание на ту свою часть, которая терпит поражение или переживает потерю, потому что я презираю слабаков.

Спасатели

Спасательница – разновидность героини-выживальщицы. Ее можно определить по окружению. Оно настолько беспомощно, что это кажется просто заговором с целью испытать спасательницу на прочность.

И она это испытание выдерживает. Она умеет контролировать и координировать сложные процессы. Она берет на себя ответственность и добиваются блестящих результатов. Ко мне на прием настоящие спасательницы приходят тогда, когда раздражение от собственного окружения достигает апогея.

«Они ничего не могут без меня», «когда я взяла ее в долю в бизнесе, она была толковой, а потом превратилась в беспомощную бестолковщину», «мой ребенок все время болеет, и я устала его лечить», «вокруг меня вечно какие-то авралы и катастрофы, и все бегут ко мне», «у меня в пять лет умер отец и я взяла шефство над мамой»…

Фокус заключается в том, что спасательницы хорошо себя чувствуют, когда все плохо. Тогда они функциональны и применимы. Они не просто выживут − они помогут выжить всем. Их окружение рано или поздно бессознательно вырабатывает у себя симптомы беспомощности, чтобы спасатель мог спасать.

В семейных системах можно наблюдать концентрацию беспомощных, больных, неадаптированных членов семьи в том поколении, где есть мощный спасатель. Он гиперадаптивен, гиперфункционален, вокруг него остальным просто нечего делать. Они и не делают, хотя сознательно очень даже могут стараться. Вспоминаю клиентку, в семье которой в каждом поколении была яркая функциональная пара: священник/самоубийца, офицер/уголовник, железная мать/больная дочь, миллионер/нищий. Первые помогали и вытягивали вторых. Вторые старались, чтобы первым всегда было чем заняться. Сценарии воспроизводились в самых неожиданных ветвях генеалогического древа: всегда было кого спасать, и кто спасал. Сама клиентка была ярко выраженной спасательницей, чьи три мужа в процессе брака становились редкими инфантилами.

И все бы хорошо, все при деле, только спасательницы вечно существуют в треугольнике – спасательница, спасаемый и проблема, где именно проблема является основой союза. Сознательно это раздражает спасательницу. Бессознательно ею поддерживается.

На терапии спасательницам трудно отдать хотя бы часть контроля за происходящим терапевту. «Спасите меня, только я подробно расскажу вам, как это нужно делать», − скрытый или явный месседж психологу от такого клиента. Свои внутренние ресурсы спасателем ощущаются как избыточные, но, в отличие от просто героини, спасательница истощается не в том месте, где дикая усталость и «не справляюсь», а в том месте, где «все неблагодарные и халявщики». Спасательница всегда справляется. В отличие от победительницы, она ни с кем не конкурирует, и очень раздражается, когда ей сопротивляются.

Так что же делать?

Так что же делать всем, кто, фигурально выражаясь, бредет по зимней дороге или держится за куст над пропастью, выживая разными способами? Кто боится благополучия, для кого покой является источником тревоги, для кого проблемы, преодоления, вечные неудачи, мелкие и крупные катастрофы, одиночество, неустроенность являются необходимым и привычным компонентом жизни?

Наверное, этот совет годится только тем, кто созрел для того, чтобы разжать руки, закрыть глаза и подставить лицо солнцу. Кто готов научиться жить благополучно и спокойно, не терзаясь чувством вины за это. Кто хочет научиться больше не испытывать тревогу, когда не о чем тревожиться. Кто хочет умиротворения, а не напряжения.

Остальных он разочарует. Потому что не обещает быстрых или заметных сразу результатов. Он про тихую, подспудную работу над собой. Кропотливую, требующую терпения.

Итак,

Когда вы в следующий раз выбираете, как именно действовать, думать или ощущать, спросите себя:

− Это я выбираю сейчас или это мой сценарий не позволяет мне выбирать по-другому?

− Что я могу сделать или что я могу перестать делать для того, чтобы не служить, не выживать, не спасать, не побеждать, а просто быть?

− Какие еще роли я знаю, кроме ролей спасателя, победителя, героя, а также кроме роли «выжить любой ценой»?

- Чему я могу научиться спокойному, мягкому, мирному? Что я могу сделать, чтобы замечать неяркое, слышать тихое, ощущать легкое?

Возможно, пришла пора писать свой сценарий.

И помните, дорогие выживальщицы, что этот путь начинается не с героического, грандиозного или радикального. Этот путь начинается с горстки крупы, бисера или цветного песка.

Написано с любовью ко всем выживальщицам

Ulitza